Партизаны

ПАРТИЗАНЫ

                Когда ты побеждаешь – ты заслуживаешь шампанского,
                когда проигрываешь – нуждаешься в нём.
                Наполеон Бонапарт
       Ветер мог бы претендовать на родство с бурей, но Урагану тянул – лишь седьмой водой на киселе… Он азартно гнал сквозь безлунную облачную ночь – обрывки, осколки и обломки былой Цивилизации, но бессильно разбивался о бронированные, снабжённые антирадарным покрытием борта большого военного вертолёта.
       У вертолёта были винты и двигатели с пониженными уровнями шумов, и это хорошо прятало его в вое ветра. Летел геликоптер на минимально возможной высоте, с максимальной возможной при этом скоростью, и без включённых фар. Эндрю вёл его почти вслепую, но – мастерски, ориентируясь лишь по спутниковому навигатору.
       Радиопереговоры с внешним миром были под запретом, внутри вертолёта – тоже, как и голосовые; позволительны были лишь жесты. Андрей, зная всё это, сидел возле иллюминатора, то пытаясь что-то увидеть в беспросветной ночи за бортом вертолёта, то поглядывал на ведущего его Эндрю, чтобы не проглядеть Сигнал…

       …Эндрю коротко выбросил в сторону руку, и её кистью в перчатке скафандра радиационной защиты показал вниз.
       Андрей понял. Он достал из кармана на груди своего скафандра планшет-пульт, зажал его между коленей, и крепче ухватился за поручень.

       …Вертолёт резко тормознулся, попытавшись инерцией бросить единственного пассажира – на единственного пилота, потом так же резко нырнул вниз, породив почти невесомость. Андрей приготовился к заметному удару о землю, но всё быстро кончилось ничем.

       …Эндрю опять коротко выбросил в сторону руку, и энергично сжал пальцы в кулак.
       Андрей отпустил поручень, торопливо и нервно достал планшет и оживил его дисплей. Пальцами в перчатке работать было невозможно, поэтому он воспользовался специальным стило. Андрей набрал код активации системы полезной нагрузки вертолёта, потом – код подтверждения, и запустил таймер обратного отсчёта. Сделав всё положенное, он посмотрел на Эндрю.
       Тот сидел вполоборота, и смотрел на действия напарника. Лицо его за стеклом шлема было напряжённым. При сбое дистанционного включения, предусматривался более опасный и длительный режим выхода из вертолёта, и запуска полезной нагрузки - с её собственного пульта.
       Андрей показал пилоту пальцами o’key, и спрятал планшет в глубоком кармане своего скафандра.
       Эндрю отвернулся. Андрей почувствовал, как сработали захваты, отпуская груз, закреплённый под днищем вертолёта. Машина облегчённо рванулась вверх, одновременно разворачиваясь, и, набирая скорость, понеслась в обратную сторону.
       Андрей держался за поручень, и, внутренне сжавшись, снова начал ждать того же, чего ждал на дороге сюда.
       Сейчас…
       СЕЙчас.
       СЕЙЧАС!!!
       Но ничего не происходило, и психическое напряжение с каждой минутой становилось всё слабее. Андрей смотрел в спину уверенно ведущего домой вертолёт Эндрю, и ему передавались чужая уверенность и спокойствие…

       …Вертолёт летел уже почти сорок минут. Эндрю опять показал рукой, что будет посадка, и Андрей понадёжнее зафиксировался на своём сиденье.
       Но Эндрю сел безупречно. Он выключил двигатели вертолёта, а винты его уже сами стали шуметь всё тише.
       Эндрю развернулся вместе с пилотским креслом, и посмотрел на слегка расслабившегося Андрея.
       - And what?.. – спросил он, и это означало, что все запреты отныне сняты. Эндрю немного говорил по-русски, но гораздо хуже, чем Андрей – по-английски, и дала понять, на каком языке хотел бы общаться.
       - BEST!!! – сказал Андрей. – Великолепно! Я почти не заметил посадок! Как на Луну!
       Эндрю самодовольно усмехнулся.
       - Было бы странным - что-то другое… Учитывая то, что я тренировал наших астронавтов для посадок именно на Moon… - Речь о другом. Я своё дело сделал, а как твоя подружка? Не подведёт?..
       - Исключено, Эндрю! У меня их было - почти два десятка. Для разных мест и разных целей. Сработали - perfectly! Excellently!
       - Надеюсь на то – и с этой… - сказал Эндрю задумчиво. – А то достал нас всех этот придурок stupid-head! Два года назад по совершенно дикой нелепости началась третья мировая война, и мы успели обменяться серьёзными термоядерными ударами, прежде чем разобрались и опомнились. Поняли, что второй ошибки нам не пережить, начали разоружаться и зачищать покалеченные территории для дезактивации, и тут вдруг – он… Резервный Командный бункер. Мёртвая рука, как у вас называют. Когда-то был обитаем, и по нему даже стреляли, хотя и без ущерба для него. Персонал эвакуировали, суперкомпьютер отключили, и законсервировали. Но через год он как-то умудрился сам перейти на резервное питание, и объявил всем нам - свою персональную войну!
       - Крыша поехала… - сказал Андрей… Бронированная…
       - Там нет крышки, - не понял русского юмора Эндрю. – Но что-то у него там сдвинулось после обстрела. Это точно… Да, когда он стал обстреливать случайные самолёты, а потом наносить удары по все объектам подряд – и своим, и чужим – мы были ошеломлены, и банально отбивались. С серьёзными последствиями для нас. Потом всё-таки определились с источниками проблем, и начали обстреливать бункер, поскольку ни по каким каналам на связь с нами Суперкомпьютер выходить и не пытался. Но азартно сбивал - наши ракеты. И самолёты. И даже танки уничтожал. На дальних подступах к себе. Проблема в том, что объект был автономным и top-secret, и мы не смогли найти документы о местах расположения ракетных шахт, которыми он управляет. Ждать, когда он израсходует весь свой боезапас? Сколько ждать? Заставить его сделать это - побыстрее? Загадить радиацией гигантские территории?..
       - И тут вызвались мы… - сказал Андрей… - Два камикадзе… На самом совершенном стелс - helicopter, скрытно, рискуя собой и надеясь, что он нас не заметит… Притащить атомную бомбу направленного действия, оставить её над съехавшей крышей Cуперкомпьютера, и смотаться… А потом бомба сделает то, чего мы не смогли - без неё… Ты точно поставил контейнер?
       - Прямо посередине площадки двести на двести ярдов. Справится твоя девочка?..
       - Должна. Пятнадцать килотонн. Кумулятивная. Тридцать процентов энергии взрыва уйдёт на гриб и ударную волну, а семьдесят – вниз, по бункеру. Десять килотонн, применительно к компактному объекту. Там сначала идёт сто метров грунта, потом - титановый бокс, в котором и находится командный центр. Бомба пробьёт дыру, и сожжёт внутреннюю начинку бункера. А ещё будет мощнейший динамический удар с такими перегрузками, которых наша земная электроника не выдерживает. Сплавится там всё. В комок грунта и микропроцессоров. Неработоспособный комок…
       - Dreams… - сказал Эндрю. – Мечты…
       - Почти точный расчет… - поправил Андрей. – Как ты думаешь, почему он нас не сбил? Я ждал этого – почти до последнего момента…
       - Может, у него боеприпасы кончились, и мы зря старались… А может, старались вовсе не зря, и он нас попросту не заметил… Со временем узнаем…  Когда найдём все его пусковые шахты.
       Эндрю посмотрел на часы приборного отсека вертолёта.
       - Осталось десять минут. Мы что-то увидим, и услышим?
       - Ты далеко улетел?
       - Сто пятьдесят миль.
       - Почти двести пятьдесят километров, - перевёл Андрей. – Сейчас ночь, и мы гарантированно увидим вспышку. Возможно, верхушку гриба, но, скорее всего, её проглотят облака. Звук услышим - очень слабый, ударная волна до нас - вообще не дойдёт. Слегка вздрогнет земля под ногами.
       - Хочу посмотреть, и почувствовать дрожь земли… - сказал Эндрю.
       - Почему бы и нет? Я тоже – не против.
       - Идём! Всё равно, связь с внешним миром разрешена будет только после взрыва и анализа последствий его со спутников. До тех пор никому мы с тобой не нужны!    
       Эндрю энергично встал, открыл люк вертолёта, спустил трап, и выбрался наружу. Андрей последовал за ним.
       Они обошли вертолёт, который уже не вращал винтами, и остановились у его хвоста, чтобы смотреть на восток. Андрей глянул на часы своего планшета- пульта.
       - Осталась минута…
       - Будет потом о чём рассказывать внуками… - сказал Эндрю.
       - И что показывать. – Андрей навёл камеру планшета на восток, и включил видеозапись. – Не очень чётко получится, но для летописных хроник сгодится. Дополним остальное спутниками, самолётами и вертолётами, которые нас дублируют. Даю обратный отсчёт! Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… ZERO!

        …Восток вспыхнул! Не очень ярко, но - внушительно. Гриба они не увидели. Просто был светящийся шар, увеличивающийся и поднимающийся вверх. Продержался он не больше минуты, и стал гаснуть. Потом остались лишь слабые отблески пожара на месте взрыва.
       - Game – over! – подытожил всё Эндрю. – Идём в вертолёт. Минут через пятнадцать они там со всем определятся, и мы получим новую команду.
       - Идти на таран… - чёрно пошутил Андрей, следуя за Эндрю.
       - Это будет уже смешно… Fanny… После того, что было…
       Эндрю забрался в вертолёт, и сел в пилотское кресло. Андрей поднялся вслед за ним, закрыл за собой люк, и пристроился возле иллюминатора.
       - Как ты назвал этого деятеля? – спросил вдруг Эндрю. – Какой-то странный русский термин применительно к нему.
       - Партизан, - вспомнил Андрей. – Guerilla. Это те, кто воюет в тылу врага - на своей, захваченной им территории.
       - Вспомнил, - сказал Эндрю. – Про guerillas. . Это было из старого вашего анекдота. Ты же мне и рассказывал.
      - Да. Война уже давно закончилась, а они всё пускают поезда под откос… Не потому, что крыша поехала, а оттого, что не знали об окончании войны в нашу пользу. Мы с тобой тоже в какой-то степени - партизаны, воюющие на вашей территории, захваченной - кем-то вашим же…
       - Отправили мы нашего свихнувшегося партизана - в отставку, - сказал Эндрю. – В приказном порядке. И сами туда отправимся. Почётно…
       - Единственного ли, и последнего?.. – мрачно пошутил Андрей.
       Эндрю резко повернулся вместе с креслом.
       - NEVERMORE! – почти крикнул он. – Никогда больше!!!

           Мир  людей  уже  не  спасут - даже  войны  роботов.