Совсем другой тбдт. Три товарища Ремарка

Хоть я по сути своей и пасторальная фефочка с полотен Буше и Фрагонара, я люблю всё немецкое. Ну, не совсем всё-всё, но росла в атмосфере языка. С детства знала половину русских слов, половину – немецких: вилка и lofel. Ложка-не помнила. Мама – преподаватель немецкого, лингвист от бога. С идеальной грамотностью и регалиями. Я люблю Гофмана и Гауфа, Бетховена и Гете, Клейста и Дюрера, Нину Хаген и Марлен Дитрих. Последняя для меня – высочайшая икона стиля и женского змеинно-гипнотического обаяния. Никто не перепрыгнул.
Само собой, рядом с ней стоит фигура ещё одного гения прошлого века – Эрих Мария Ремарк. Увы, в 17 лет, как полагается, я его не прочла. Только в университете в 24 «Триумфальную арку». Настоящий роман с Ремарком у меня случился совсем недавно – посредством фильмов с Дитрих, документальных про Дитрих и Ремарка, посмотрела пару экранизаций его фильмов старых-пристарых, как я люблю...   
А недавно продолжился мой роман с Ремарком – посредством тбдт. Я впервые сидела на втором ряду в самом центре, видела каждую черточку актеров, ловила и слышала каждое тишайше произнесенное слово… это, господа, ценность великая – верное посадочное место)))
Конечно, вы уже все читали и смотрели этот шедевр, но я все равно пропишу всё, что хочу.
Баргман выбрал безупречно правильную ноту – сотворил спектакль в жанре старой доброй радиопостановки. Это такой ликбез для лентяев середины прошлого века, очаровательный. Дополнено всё это атмосферой нищей Германии 20-х годов, ещё не стряхнувшей с себя груз Первой мировой, живущей под девизом «Он единственный человек из всех, кого я знаю, который сумел из большого несчастья создать для себя маленькое счастье. Он не знает, что ему делать со своей жизнью, и поэтому просто радуется тому, что всё еще жив». Эти маленькие радости – мирное небо, цветущая слива, добрые надежные друзья и коммунальное житьё, где все поддерживают друг друга.
Прекрасен сюр-антураж: серо-терракотово-землистый, стены из ржавых капотов старых автомобилей, бочки из-под горючего вместо столов, пронзительный свет фар; черно – небесно-белый: «корпус» больницы в духе Рене Магритта с пространством и силуэтами, наполненными весенним воздухом (и что уже силуэт, а что – пространство)… и всё это обволакивает прекрасное, романтически-поэтически-афористичное (раздерганное сегодня на цитаты) слово Ремарка. Собственно, и идешь на спектакль им упиваться. Про амулет: «Правнучка инков однажды подарила мне его. У нее была голубая кровь, плоскостопие, вши и дар предвидения».
В довесок к этому тонкому наслаждению – волшебный голос неувядающего красавца господина Локампа – Геннадия Баширова и неистовый темперамент Аузина – Локампа юного. Это первая главная роль Николая Аузина, которую я вижу. Он её отлично держал.
Ну и просто фонтан великолепия прочего: Альфонс-Константин Антипин, самозабвенно поющий «Тангейзера» Вагнера; несчастный Хассе в исполнении сдавшего-постаревшего (вот что с актером делает роль!) Сергея Скобелева и очень-очень душещипательно сыгранные растерянность и скорбь его жены от Татьяны Пестовой. Как всегда, стопроцентное попадание в образ – Матильда Штосс Елены Махневой (хотя я ждала больше гротеска, Елена была как-то даже непривычно сдержанна), а фрау Блюмменталь от Елены Самохиной – жеманность и красота на все века, а Анта Колиниченко- фрау Залевски, играющая даже когда на неё не обращен свет софитов!!!… ох, продолжать можно бесконечно – все актеры и актрисы были безупречно на своих местах и прекрасно в образах. Ну, пожалуй, мне надо было низкого с хрипотцой голоса, как у Дитрих, от Пат – Евгении Казаковой, более аристократичных манер. С этим, конечно, надо родиться. В фильме 1938 года у не такой уж и красивой Маргарет Саллаван они были. Скажете – клише? Блин, но оно необходимо у Ремарка! Её кавалер Евгений Киселев на балу исполнял что-то из Масне (? Вот в некоторых московских театрах перечисляют на сайтах музыку, использованную в постановке, а здесь остается догадываться) и подмигивал дамам в первом ряду, конечно, феерически…
Но самый смак таки (ну, и яркие роли-характеры – чего уж говорить) – Сергей Осинцев-Готфрид Ленц (еще и стильнейший наряд – отпад!) и Марина Карцева в роли проститутки Розы. Даже когда вышли на поклон, Марина сохраняла это вызывающее выражение лица. Ох, моя подруга на ухо мне шептала «А потаскушечки-то как-то намного эффектнее смотрятся, чем дамы с положительным имиджем». Надо было видеть подростка в первом ряду, когда одна из мадам легкого поведения прилегла на бордюр оркестровой ямы. Юноша вспыхнул))) а она потом ещё, проснувшись на миг, подхихикнула. Просто Брехт какой-то… кстати, вот бы Брехта в Тюмень - вот бы жахнуло! И игра в оркестровой - шикарный ход режиссерский.
Осинцев играл будто помолодевшего Рене из «Ветра в тополях» – французистые беспечность, легкость, язык без костей… но мне трудно видеть след от пули-кровоподтек – оторопь… да вообще умирания и смерти на сцене… это ж какое мужество-то актерское…
Ну и все равно, вопреки грусти-печали, болезням и смертям, в воздухе стоял запах рома и цветущей сливы, запах жизни и любви... Видимо, из-за пандемии не дымили сигареты, но их запах стоял. Виртуально. Настойчиво! И Бог, действительно, знает о замысле своем на каждого, и раздает каждому по заслугам его: кому слепость в любви (как Розе здесь), кому – опыт самой чистой и невероятной, счастливо-взаимной, кому – докторские выдержку и мудрость, кому – свободу быть болванчиком-клоуном с тарелочками в назревающем ужасе фашистского фарса...
И все равно – по Ремарку – жизнь прекрасна во всех её проявлениях, поэтична, полна и по-весеннему свежа. Здесь главное – угол зрения. ТБДТ его, несмотря на страшность и неподъемность ставить Ремарка, нашел… Всем идти на "Трех товарищей"! Ну а мне сейчас надо срочно идти дышать весной…
Да, я увидела другой ТБДТ - менее зрелищный, более глубокий, литературный и актерски сильный. Благодаря вышедшим на сцену зрелым мастерам. Благодаря слову Ремарка. Благодаря умнице - Баргману...
А, да - в конце, когда умирает Пат, ещё была песенка в исполнении Дитрих. Это уже нирвана....