Нужна Грета Тунберг

     Всё, что сейчас, немедленно, Анне Ивановне нужно высказать, вынашивалось в её голове  долго. Особенности проживания  на белом свете последнего года с принудительной усидкой в 4-х стенах, но с привычными инструментами узнавания о событиях, происходящих в мире, способствовали естественному аналитическому ответу на них, сообразно  сложившимся убеждениям и  целеполаганиям.
   Анна Ивановна давно подбиралась к тому, чтобы примерно обозначить слой, куда проник «корень  — зри в корень» — завет коему не следовать нельзя,  и потом уже остановиться на нетленке её жизни: «за что боролись, на то и напоролись». Сейчас Анна Ивановна, как ей кажется, всю причинно-следственную цепочку способна определить, не прибегая уже к монографическому письму,   более краткие тезисы тоже, очевидно, подойдут.
  Зачем все это нужно Анне Ивановне может объяснить название, (но возможны варианты), главное, чтобы было письменное пространство с входом и выходом из него.
   Но то, что ею, Анной Ивановной должно быть изложено, рассчитано на страстное понимание смысла удивительным созданием природы...Гретой Тумберг, «страстное понимание» —  собственно, оценка способности уникальной личности произвести в мире сумму фантастических действий подобно запуску реактивного снаряда, долетевшего за считанное время от Шведского предместья до ООН.
Грета Тин-Тин Элеонора Эрнман Тунберг 15 лет от роду, раскатами набата стала оповещать человечество о неизбежном экзистенциальном кризисе в результате изменения климата.
Зная  все это, Анна Ивановна  и утвердилась в необходимости донести до круга активнейших людей (а Грета уже не одна) другую, такого же масштаба и также угрожающую миру беду, и тоже связанную с климатом несомненно, но с климатом человеческого взаимодействия. Все страны и государства, все этажи устройства жизнедеятельности в них, в конечном счете, обеспечиваются людьми, большими и маленькими множествами людей.  И во  все времена культура этика мораль с декалогом старались поддерживать  климат человеческого взаимодействия на человечески приемлемом уровне. И вот мы в 21 веке, оглядываемся по сторонам и...

Словом, чтобы не разводить канитель, мол, научный прогресс создал в 21ом веке все предпосылки для всестороннего развития человеческой личности, … 
 Анна Ивановна, не  разражается перечнем умопомрачительных, вплоть до искусственного интеллекта, достижений, просто вспоминает Н.Г.Чернышевского: «...удовлетворение потребностей устранит  препятствия к расцвету личности и причины нравственных патологий...»,но заканчивает филиппику словами неожиданными и  даже грустными:
 « Однако в реальности такого  произойти не может в силу исключительной легкости возникновения нравственных мутаций по малейшим поводам и даже вовсе без оных..».   И легкость эта  обуславливается  как раз   климатом  (Все же знают как холодный климат влияет на повышенную заболеваемость простудами  —  прямая аналогия сказанному). И здесь об аномалиях климата, установившимся в 21-ом веке на громадных территориях Земли, с миллиардами населения, проживающих там, (если входит в  перечень самая многонаселенная держава — спорам  об угрозах не место). Они — угрозы,  конечно экзистенциального толка в первую очередь, требуют незамедлительного  и недвусмысленного порицания и принятия каких-то практических мер к исправлению…
Поначалу, дойдя в своих обдумываниях  до подобных деклараций, перед Анной Ивановной возникали две гоголевские собачки, заставляющие её немедленно переключиться  на личные насущные заботы, коих, как и у каждого — всегда выше крыши. Но  выход нашелся естественным для научного работника  образом. Анна Ивановна поняла, что здесь выручит методология системного анализа, когда нужно всё разложить по полочкам , представлять  взаимосвязи целей, и понять что требуется для каждого значимого фактора. Теперь ей было легче  найти место приложения своим  усилиям.
       Её тезисы о причинно-следственной цепочке аномалий климата межчеловеческого общения естественно вмещаются в информационно-аналитический  блок. 
       Но   борьба с воздействиями аномалий на жизнь людей — дело системное, хотя на первых  этапах его дизайн упрощается до почти сказочной истории с Гретой Тумберг.
       И теперь Анна Ивановна ловит себя на мысли, что «структурирование» её наработок — обдумываний…» уже  почти состоялось. Хотя бы её «Тема для домашней работы»,  охватившая более чем 100 лет истории. Там был и Симбирский гимназист и его старший брат, смерть которого определила весь жизненный путь вождя мировой революции. (Заодно ставшим основоположником марксизма-ленинизма со всеми дальнейшими его модификациями сталинского и иных толков. Даже красные кхмеры уже в 70-х годах 20-ого века истребляли народ Кампучии, под такими знамёнами, а в 21-м веке та еще идеология нашла  приют в КП Китая и Чучхе, в  латиноамериканских своих анклавах  и на просторах б.СССР). 
 Эта линия — по умолчанию. В ту работу она не вошла, там только упомянут  главный  для Анны Ивановны, критерий оценки  любого воздействия - отдаленные результаты. Ясно же,  что  воздействуя, руководствуются  какими то  обоснованиями: «ленинизм - сталинизм - маоизм»  — обоснование кампучийского геноцида, например, отстоящий от первых  теорий на несколько десятков лет.  В общем, работа выполнена и сдана Главному экзаменатору — Времени, и   дело состоялось уже давно.
       Но сейчас, задумываясь, Анна Ивановна понимает, что критерий оценки воздействия по  отдалённым результатам,  выходит на передний план.
  Как например, можно  сейчас  понять происходящее в странах б.СССР?  В первую очередь  нашу Анну Ивановну волнуют страны братских народов, как везде пишется — России, Украины и Беларуси.
  И более того, ей кажется, что нет  никакой возможности об их бедах  печалится по отдельности.
Во всех трех — главная причина, как  любили писать, «человеческий фактор» . И он рос и креп "этот зверь" в поколениях советской жизни от дедов и прадедов к отцам и внукам, правнукам  по единым лекалам. На сегодняшний день, как раз,  и являя те самые ОТДАЛЁННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ реализации доктрины  «мы наш, мы новый мир  построим». Понимаете,  строился везде мир для «своих»!  «Чужие»  в советский мозг не укладывались. Их нужно  выявлять, перевоспитывать, истреблять, экспроприировать. Взрос самый страшный орган бессудных «судов-расправ», человеческая правда оказалась под запретом, государственная ложь стала повсеместным орудием  модификации сознания людей. Анна Ивановна,  не будь Замятина и Оруэлла, прямиком бы отправила советскую фактологию в до Моисеевы хроники  дикого первобытного  существования. И сегодняшние картинки с узурпацией на долгие десятилетия власти в двух из названных странах и в бывших азиатских республиках,  и  прочими, очень характерными для деморализованного общества бедами,   просятся в  букварь демократии, — в обоснование жизненной необходимости перехода к  демократии. 
   Правда, Анна Ивановна  видит в таком букваре  еще одну картинку:
 Не порознь,  но собранные ВСЕ ВМЕСТЕ одиозные персоны,  в аналогию с кадрами хроники главного исторического процесса ХХ века в г. Нюрнберге. И чтобы новый фотодокумент был с  надписью:
  «Суд  истории ХХI-ого  века над государственным преступниками  бывшего коммунистического  союза стран на территориях б.Российской империи».   
Всё что было, и всё что есть,  и  даже что может быть — нуждается в  анализе своих отдаленных результатов  в призме будущего психолого-социального благоденствия. 
    И может быть именно поэтому Анна Ивановна не может расстаться со словами умнички Греты:  «Вы приходите к нам, молодым, за надеждой». Безмерно красиво — думает она —  и, на какие-то большие проценты, — абсолютно правильно. Но какие-то, тоже не маленькие(!) проценты - заставляют  её при словах «мы молодые»  особо остро чувствовать  настоятельную необходимость держать рядом программу статистической обработки соответствующего массива наблюдений. И как нередко бывает, в тот же день Анна Ивановна читает социологическое резюме — тот самый статистический массив уже обработан и вынесено заключение очень уважаемого ученого-социолога ,  -  «молодые (речь о России) отличаются сильнейшей культурной и интеллектуальной редукцией к чисто потребительским ориентациям и стандартам поведения. Воспитанный у них взрослыми инфантилизм и эгоцентризм («все заботы лишь о том, чтобы наши дети жили лучше нас») оборачиваются «нежеланием страдать» так, как было со «старшими» в прошлом, отсутствием эмпатии и солидарности. Мы не обнаруживаем ничего похожего на настроения западной молодежи 1966-70-х годов, которые обозначили ценностный перелом в этих странах, позволяющий говорить о поколенческих изменениях в идеях и ценностях». 
 Понятно почему многоуважаемый ученый счел необходимым подобное отметить особо - мы же считаем что сейчас время  нашего перелома.  Но вот такая, оказывается объективная незадача, упирающаяся опять в понятие «отдаленных результатов»: нового человека взрастить   по заветам Ильича не получилось...     .
     И жизнь, как говорится, «преподносит», и почти намедни, была возможность у российских и белорусских граждан  видеть как время развернулось  и побежало куда то вбок, шмыгая по подворотням и фантасмагоричным, от новогодней «красоты» в миллиарды рублей, улицам Москвы. И началась иная хронология событий с пандемией, сводками смертности и ...  дикой вспышкой властного произвола, увиденного не в хронике, а собственными глазами: черные тучи «космонавтов с электрошокерами, то бишь росгвардейцы и омон — к старшим возрастным группам «такие товарищи» никак  не относятся.
 И никакой надежды от этих «молодых» не исходит…
Для  юной Греты Тумберг вряд ли будут понятны причинно-следственные связи между  между романтическим посылом «мы наш, мы новый мир построим» и  подобными отдаленными результатами его реализации. Там, где росли дедушки и бабушки, родители, и сама решительная Грета, не принято создавать — властям не приходит в голову -  специальных силовых подразделений — для усмирения своих  граждан. Но удивительным образом, это святое непонимание тоже связано  с советской историей, но методом от противного: уроки  СССР  легли  в  неотложное обоснование    демократических преобразований   скандинавских и других стран свободного мира. И там все было сделано правильно.  Сейчас  никто в этом не сомневается: «Есть отдаленные результаты в лице новых поколений»  — говорит про себя Анна Ивановна, и тут же переключается на...Северную Корею « Да вот бы   куда с отдаленными результатами заглянуть, 60 лет, вполне, и фантастическая группа сравнения, тут же под боком, по всем параметрам, кроме  изучаемого фактора, идентична, вот кто бы и провел, наконец , » 
Это только на первый взгляд может показаться, что Анна Ивановна здесь потеряла нить темы, вовсе не так, всё про те же отдаленные результаты, но уже заглядывая  в особенности  восприятия действительности человеком в группе себе подобных: в  коллективную психологию. Опыт с «соленой — сладкой кашей»:
    без видимого принуждения 90% группы  скажут, что съел «сладкую» кашу, если руководитель произнёс, что будут кормить сладкой кашей»,  (в действительности, она соленая). Смельчаков сказать правду  всегда единицы.
 А если еще принуждение, запугивание, то есть всё то, что входит в понятия пропаганды, манипуляции массовым сознанием. Страх реального физического насилия.  Десятилетия такой «сладкой жизни» —   насколько коррозия  личности оказывается необратимой? Вот на какие вопросы может ответить опыт Северной Кореи, полностью приложимый к странам б. СССР с всесилием орущего телевизора и  тенью годуновского безмолвия» народа.
Для Анны Ивановны проблемы множатся как круги на воде… и тут она спохватывается:  «Да что это?»
  
А перед ней выстроилось прежнее можно сказать, малочисленное но… воинство, воевавшее с ней с незапамятных времен. У каждой фигуры — своё,  хотя и довольно распространенное, но нарицательное имя. Анна Ивановна называет их посланниками благоразумия: все ей твердят о благоразумии в форме присказки  про сверчка и некую часть предметного мира с забытым наименованием «шесток»  
«Все, все ,все»  —  бормочет она, оглядывая по сторонам наваленные бумаги: оправдывается перед непрошенными гостями:
--  Что же, прикажете вот так, на полуслове?
--  Да, на полуслове.
--  Но будет непонятно, почему Грета должна взяться за это дело? Ей, в её благополучной Швеции нужно еще долго вникать, разбираться с хитросплетениями времени со всякими человеческими проявлениями в немаленьких масштабах народонаселения.
-- Ничего, она девушка умная, разберётся с такого рода угрозами, понимая глобальный характер взаимовлияний в мире.  Как хорошее, нужное, так и страшное, отвратительное -  уже достаточно давно не могут оставаться лишь региональными проблемами.
 — Да, но мне же еще нужно остановиться на физиологических, можно сказать, механизмах исправления климата межличностных взаимоотношений.  Мне же , в конце-концов, нужно высказаться о самом насущном: как вселившийся в человека страх, а когда долго угрожают, унижают достоинство…
 —  Анна Ивановна, да мы все помним и ваши собственные строфы о Беркли и Юме — субъективных, как вам говорили, идеалистах, подметивших, что в голове каждого субъекта выстраивается и существует  собственная картина мира; и концовку того стихотворного опуса, тоже помним:
«и может, одно лишь, в чем нет разночтенья, чему не грозит философский крах, со мной, доктор Юм, согласитесь, наверное, что сверхобъективно понятие страх». Так что мы сейчас просто  возвращаемся к своей основной  функции:  постоянно напоминать да, да - о сверчке и вышедшей из употребления штуковине, которая именовалась шестком.
Анна Ивановна громко рассмеялась. За дверью послышалось--Ты знаешь сколько времени?
--Извини, я тут про отдаленные результаты, и подспудно: как бы ненароком, того этого не задеть...
--Чем, говоришь занимаешься, отдаленными результатами? - Ну, ну...