Революция. Опыт чужих и своих перемен

Бескровные революции XX века:
Португалия 1974-1976 г.г.
Аргентина 1976 г.
Испания 1975-1978 г.г.
Греция 1974 г.
Чили 1988-1990 г.г.

      Революции эти кто-то может посчитать чисто эволюционными преобразованиями, но они привели к качественно новому режиму правления в этих государствах и обозначили переход от диктатур к демократии.
      В них было много общего, они несли потребности времени, когда диктаторы стали пережитками былого, анахронизмами, кроме того, главными действующими акторами этих революционных событий выступали военные. И обошлось практически без кровопролития.
      В Португалии и Греции именно наличие военной СИЛЫ и угрозы её применения против действующей власти оказалось решающим фактором.
      В Аргентине, в Чили (и Уругвае) властвующие военные хунты решили себя узаконить проведением плебисцитов, но просчитались.
      Менее решительно перемены происходили в других латиноамериканских странах: в Парагвае, Бразилии, Боливии и других.
      Возможно, спорно, но принято считать, что во всех странах этого региона, кроме Кубы, в настоящее время установилась демократия.
      Есть, правда, ещё Никарагуа и Венесуэла, которые в наибольшей степени тяготели, как и Куба, к социализму, но теперь находятся в зоне внутренней неустойчивости режимов, ставших на позиции столь близкого русской душе культа личности (партии).
      Любопытно, что страны, шагнувшие в социализм при поддержке СССР, зачастую моделируют впоследствии, если не откровенно диктаторские режимы, то грешат приверженностью к узурпации власти, словно им передаётся по наследству наша азиатская дикая потребность в любви и преданности к разного рода гегемонам, вождям и баям.
      Возможно, из-за того, что зачастую это были экономически слаборазвитые страны с аграрным уклоном, а марксистко-ленинскую теорию о возможности победы социализма на базе развитых производительных сил и соответствующих производственных отношений, достающихся от капитализма, они только подтверждают.
      Демократия же в таких, экономически недоразвитых, условно социалистических странах постоянно демонстрирует свою ущербность.
      
      Но процесс революционных преобразований в мире ещё далеко не закончен.
      И, безусловно, вероятность прохождения следующей волны революций в мире и на постсоветском пространстве весьма велика.
      Частично они уже прокатились в виде – «цветных» по ряду ставших после распада СССР суверенными стран, однако твёрдо вставших на путь собственного развития среди них нет, а политические режимы всюду (за исключением прибалтийских, пожалуй) – неустойчивы.
     Так нужны ли Революции и стоит ли их бояться? Тот, кто считает, что они случаются исключительно по воле Госдепа или из-за происков «мировой закулисы» – не принимают самой сути Истории и законов общечеловеческого развития.
      Они (революции) не спрашивают разрешения, а вырастают из системных кризисов правления и постоянного стремления человечества к развитию и большей степени свобод – политических, экономических, личностных.
      И тот, кто, как исполнитель воли народа, не способен править в интересах такого устремления к развитию и свободе, не имеет ясных целей и соответственно осмысленных способов продвижения вперёд, а способен только удерживать власть под любыми предлогами, даже вовлекая целые народы в конфликты и войны,
тот и провоцирует возникновение революционных настроений. 

       Позволю себе небольшое поэтическое изложение на тему РЕВОЛЮЦИИ,
на злобу дня, скорее, всё же по Ленину, чем по Леннону.


Её положено бояться,
Ведь это слово – вне закона?
(Как мы умеем изменяться
И изменять своим законам!),
Но для меня нет лучше слова:
В нём – претворение желаний,
В нём изменений тех основа,
Что с каждым часом долгожданней.

Я за неё стоял и прежде,
А уж теперь-то и подавно!
И пусть хулят её невежды,
Привыкшие терпеть бесправно.
Есть в ней живительные силы
Ветров, чтоб свежестью дохнуло,
Чтоб разрешений не просила,
Но веру в будущность вернула.

Восторг вселяла и пугала,
Свободы лозунги твердила,
Когда уже дыханья мало,
Когда от власти засмердило.
Ведь Мир становится мудрее
Не тем, чтобы тиранов славить,
А чтоб духовное горенье
Вперёд на много лет оставить.

И все, кто это слово предал,
С опаской отошёл в сторонку,
Тот вдохновений не изведал,
Но вверчен пагубой в воронку.
И тянет камень за душою
Того, кто всех мятежных метит,
Кто лицемерит лжой большою,
Но он за подлость ей ответит.

Оранжевая ли, другая,
Она ведь вспыхнет неизбежно,
Чем дольше тянем, тем кровавей
Она бывает – брызнет в вежды.
Тому примеров было масса,
Но те, кто мнят без срока править,
Растят себе на гибель классы,
Которых цель – их в слом отправить.

Возможен ли исход без крови,
Без бездны разрушений, сноса –
Вдруг перейти к заветной нови?
Пожалуй, нет трудней вопроса,
Когда шальное государство,
Забрала опустив, шагает,
До царства и семибоярства,
И дух Романовых витает…

 
   В России ни одна революция пока не добилась исторически устойчивого результата тех целей, которые ею провозглашались.
   Увы, даже Великая Октябрьская, которая обеспечила действительный рывок государству рабочих и крестьян в будущее, оказалась исторически загнанной в тупик идейной бездарностью политиков, получивших огромный шанс построения бесклассового социалистического общества, но не сумевших найти нужных решений.
   Но это общемировая проблема.
   И вот краткая событийная летопись преобразований, свершившихся в странах, где некие «сильные личности» или режимы силового диктата пытались держать народы в узде повиновения, не брезгуя террором против собственного населения.

Португалия
   Революция гвоздик — бескровный военный переворот левого толка 25 апреля 1974 года в Лиссабоне, осуществлённый подпольной армейской организацией «Движение капитанов».
   Сторонники демократического, либерального и социалистического устройства государства среди офицеров среднего и младшего звена подготовили восстание, по сути – путч. 
   Они настроились на длительную и кровопролитную борьбу – операция по захвату и обороне Лиссабона, по их расчётам, могла бы затянуться.   
   Но поддержка населения оказалась настолько значимой, что сместить власть удалось в кратчайшие сроки с наименьшими потерями.
   Улицы заполнили толпы людей, многие из которых держали в руках гвоздики, ставшие символом протеста и революции.
   А ведь Португалия, которой весь мир обязан великими географическими открытиями, на тот момент оставалась крупнейшей колониальной империей!
   После провозглашения независимости Бразилии в составе Португальской колониальной системы остались ещё: Ангола, Мозамбик, Португальская Гвинея, Сан-Томе и Принсипи, Острова Зелёного Мыса – в Африке, Восточный Тимор, Гоа, Макао (Аомынь) – в Азии.
   И во многих из этих колоний шли ожесточённые войны с национально-освободительными движениями.
   Так что вооружённые силы были там мощнейшим фактором удерживания всей империи.
   «Революция гвоздик» привела не только к развороту страны на социализм, но и к окончательному распаду колониализма. 
    В 1976 году, после активной борьбы вокруг выбора пути дальнейшего развития Португалии, военные провели выборы и передали власть политическим партиям, установив либерально-демократический режим, ограниченный положениями конституции о строительстве в стране социализма.
     Более того, конституция объявила необратимыми широкомасштабные национализации и захват земель компрадоров, стихийно происходившие в 1975 году.
 
Греция
   23 июля 1974 года в Греции была свергнута хунта так называемых
«чёрных полковников».
   Организаторами переворота стали военные. В греческую столицу были введены около 100 танков, которые заняли важнейшие пункты городской инфраструктуры, начиная с министерства обороны.
    Военные сменили военных, совершивших путч 21 апреля 1967 года.
    К 1974 году более 5 тысяч политических противников «чёрных полковников» были арестованы. Деятельность всех политических партий была запрещена. На большей части территории страны действовало чрезвычайное положение.
   Хунта «сломалась» на операции «Кипр-наш», на попытке присоединения Кипра к Греции. Летом 1974 года там был осуществлён, подготовленный спецслужбами, госпереворот.
   Это дало повод Турции, как одному из гарантов независимости Кипра, начать вторжение на остров под предлогом защиты турко-кипрского меньшинства.
   Угроза большой войны, провалы в экономике и отсутствие политических свобод привели к пониманию приверженцев демократии о необходимости смены власти в стране.   
   23 июля 1974 года под силовым давлением хунта была вынуждена передать управление государством гражданскому правительству.
   1 августа 1974 года была вновь введена в действие конституция 1952 года, восстановлены гражданские права и гражданский контроль над армией.
   Главари хунты были арестованы и преданы суду, который вынес смертные приговоры.
   Позднее они были заменены на пожизненное заключение.

Испания
     История современной Испании, как демократического государства, началась со смерти каудильо Франко 20 ноября 1975 г., вступления на престол короля Хуана Карлоса I, установления парламентской монархии.
    В марте 1976 г. партии демократического толка сформировали коалицию «Демократическая координация».
    В октябре, после активных межпартийных взаимодействий коалиция была реорганизована в более широкую по составу «Платформу демократических организаций», объединившую практически все оппозиционные силы. 
    Оппозиция внесла важный вклад в процесс демократических преобразований, приведших к краху франкизма (читай – фашизма).
    В 1978 г. была подписана действующая Конституция Испании и определён статус автономных образований Испании.

    Но это всё была Европа. Она нам, как известно, не указ, хотя большинство европейских стран выстроили социально ориентированные общества, обеспечив устойчивое развитие, достаток граждан и соблюдение их прав и свобод.
    Но путь у нас всегда свой и особый.
    На сегодня правление в РФ (как впрочем, и в братской Беларуси) с каждым днём всё больше напоминает мелькавшие калейдоскопом военные режимы (хунты) Латинской Америки второй половины ХХ века, которые свергали правительства ранней демократии и начинали душить оппозицию, ради интересов крупного капитала, боявшегося пламени социалистических идей.
     Хотя и тут наша специфика в том, что в роли тамошних военных у нас выступают полицейские и прочие силовые спецструктуры (органы), а главари режимов бьют рекорды по продолжительности удержания власти, выстроив под себя послушную законодательную систему и не стесняясь фальсифицировать избирательный процесс, сохраняя видимость собственной легитимности.

Аргентина
   Период с 23 марта 1976 по 1982 год в Аргентине, где военная хунта, посадила под домашний арест президента Исабель Перон и распустила парламент, получил название «Грязной войны» (с населением).   
  Аргентина являла собой подконтрольный высшим иерархам военный режим, где левая оппозиция подвергалась террору и физическому истреблению, для чего было отведено триста сорок специальных секретных тюрем.
   Для борьбы с повстанцами хунта организовала так называемые «эскадроны смерти», истреблявшие целые семьи. Самой изощрённой казнью в Аргентине стали так называемые «полёты смерти», когда людей попросту сбрасывали с вертолёта над Атлантическим океаном.
   За время хунты физически было уничтожено 10 тыс. человек, 30 тыс. исчезли бесследно, и ещё 60 тыс. по политическим мотивам были подвергнуты длительным срокам заключения, пыткам и насилию.
    И опять знакомый сюжет: чтобы отвлечь внимание общества от коррупции и экономических просчётов, хунта пошла в 1982 году на военный конфликт с Великобританией за возвращение Мальвинских (Фолклендских) островов.
    Боевые действия между Великобританией и Аргентиной продолжались полтора месяца и завершились поражением аргентинских сил. Острова вновь оказались под юрисдикцией Великобритании.
    После провала операции «Фолкленды-наши» в начале 1983 года, правительство Аргентины практически полностью лишилось поддержки населения. Хунте пришлось объявить, что она передаст власть избранному правительству.
    В период перед выборами хунта издала закон об амнистии, освобождавший военных и полицейских от ответственности за преступления, совершённые ими в период военной диктатуры.
    Но после вступления в должность вновь избранного президента главари военной хунты и их пособники были арестованы.
    Национальный конгресс объявил закон об амнистии не имеющим силы. Всем старшим офицерам в армии было предложено подать в отставку.
     Чтобы излишне не обострять отношений с вооружёнными силами, президент отдал распоряжение, чтобы преступления офицеров были рассмотрены военным судом, но родственники жертв возбуждали дела против преступников в гражданских судах.
      Впоследствии демократические преобразования в Аргентине давали сбои, но в целом курс оставался приверженным легитимности государственного правления.
      Последнего военного диктатора Аргентины, 88-летнего Биньоне, приговорили к 20 годам лишения свободы.

Чили
   30 августа 1988 года военная хунта решила узаконить права Аугусто Пиночета в качестве президента страны и провести плебисцит.
    Пиночет объявил чилийцам, что ТОЛЬКО ОН СПОСОБЕН спасти страну от хаоса и гражданской войны.
    Социологические опросы свидетельствовали, что «молчаливое большинство» испытывало чувство унижения и страха, что молодые не верили ни правительству, ни оппозиционным партиям, не верили в саму возможность изменения власти.
    Однако назначение Пиночета единственным кандидатом вызвало всё же взрыв возмущения в стране.
   16 оппозиционных партий призвали чилийцев сказать генералу Пиночету «нет».
    Начались протестные акции.
    Их жёстко подавляли: в столкновениях с карабинерами погибли 3 человека, 25 получили ранения, 1150 демонстрантов были арестованы.
    Но на заключительный митинг оппозиции на Панамериканском шоссе собралось более миллиона человек! — это была самая массовая манифестация за всю историю Чили. (Вот как надо протестовать.)
    И когда после этих событий новые опросы общественного мнения стали предсказывать победу оппозиции, Пиночет стал проявлять явные признаки беспокойства.
    Чтобы привлечь на свою сторону избирателей, он объявил о повышении пенсий и зарплат служащим, потребовал от предпринимателей снизить цены на социально значимые продукты питания (хлеб, молоко, сахар), назначил 100 % дотацию на холодное водоснабжение и канализацию, пообещал раздать крестьянам те земли, которые пока ещё принадлежат государству.
    Но эти – столь знакомые гражданам РФ – подачки, мало помогли стареющему диктатору.
    Голосование началось утром 5 октября. На избирательные участки были допущены представители оппозиции, которая опасалась фальсификации со стороны военных.
    По итогам плебисцита генерал Пиночет получил более 43 % голосов. Это впечатляло. Однако «нет» сказали ещё больше – около 55 %.
    Это был серьёзный удар по престижу режима и самолюбию генерала Пиночета.
    В ночь с 5 на 6 октября четвёрка главарей хунты провела двухчасовое совещание, обсуждая случившееся.
    Возможно, они начали сознавать, что дальнейшая модернизация страны требует более широкой социальной поддержки, а это неизбежно заставляет переходить к демократии. Видимо, угроза гражданской войны заставила их принять волю большинства.
    Выступая по радио и телевидению, Пиночет оценил итоги голосования как «ошибку чилийцев», но заявил, что признаёт вердикт избирателей и будет уважать результаты голосования.
     Вот ведь! Даже Пиночет не допускал явной фальсификации итогов общенародного голосования!
     Интересно и то, что большинство сказало «НЕТ» режиму, который своим правлением в Чили добился значительного улучшения в экономике страны.
     Но не было истинной политической СВОБОДЫ! И это стало главным назревшим гражданским требованием, волей народа, которую способен почувствовать и самый оголтелый диктатор.
     В декабре 1988 рода на родину вернулась вдова Сальвадора Альенде, которую в аэропорту встречали несколько тысяч чилийцев с портретами её покойного мужа – законного президента Чили, свергнутого хунтой Пиночета 11 сентября 1973 г.
     Кстати, по официальной версии правительства о причине смерти Альенде, (позже получившей подтверждение по результатам экспертизы останков в 2011 году), Альенде покончил жизнь самоубийством, застрелившись из автомата Калашникова, подаренного ему Фиделем Кастро двумя выстрелами, что объяснили использованием АКМ в автоматическом режиме. Эту версию о самоубийстве подтвердила и племянница президента.   
    Однако в гробу президента было найдено около 30 пуль:
    путчисты изрешетили уже мёртвое тело Альенде, ворвавшись во дворец Ла Монеда.
    В конце 1989 года в Чили состоялись президентские и парламентские выборы. В преддверии их была создана коалиция «Согласие во имя демократии», в которую вошли 17 оппозиционных партий от социалистов до консерваторов, и она победила, а президентом стал Патрисио Эйлвин, за которого проголосовали 55,2 % избирателей.
    Хотя формально страна встала, казалось бы, на путь демократии, она продолжала жить по меркам переходного периода. Президент не мог сменить командующих родами войск, в том числе и самого Пиночета.
    Эйлвину приходилось действовать осторожно и постепенно, чтобы не нарушить крайне хрупкого гражданского согласия, которое могли разрушить военные во исполнение пиночетовских угроз: «Если тронут кого-либо из моих людей, правовое государство перестанет существовать!»
    Помнил президент и о том, что в 1988 году на плебисците Пиночет получил более 43% голосов.
    И, тем не менее, сразу же после президентских выборов остро встала проблема расследования преступлений диктатуры.
    Эта процедура растянулась на многие годы, но 27 мая 2016 г. апелляционный суд в Буэнос-Айресе по делу об операции «Кондор»* приговорил 15 бывших военных к тюремному заключению сроками от 8 до 25 лет за участие в убийствах и пытках.
    Сам Пиночет постепенно стал лицом неприемлемым для официальных западных демократий, впоследствии арестовывался и был даже судим в Европе, но по причине старости и состояния здоровья его выпускали из рук правосудия и периодически оправдывали.
 
Уругвай
     В 1980 г. по примеру соседнего Чили глава Уругвая Мендес, «назначенный» на  пост президента военной хунтой в 1976 году сроком на пять лет, решился провести плебисцит, чтобы узаконить власть военных, свой пост и заодно Конституцию, нововведения в которую ещё более ужесточали режим.
     Но на всенародном референдуме за внесение изменений в конституцию и узаконивание существовавшей власти, большинство избирателей высказались против. (Даже не верится, но такое бывает, оказывается!)
     30 ноября 1980 г., когда страна проголосовала за то, чтобы отвергнуть проект, внесенный президентом, считается днём начала перехода к демократии, хотя общество не было единым, ведь в 8 провинциях победил вариант «Да», (в 8 из 19, то есть почти половина).
     Но и здесь – о, удивление! – результаты референдума признали, не отменили и не сфальсифицировали.
     А ведь по оценкам «Amnesty International» в Уругвае был один из самых жестоких режимов, где каждый 600-й житель был заключён в тюрьму;
     в Аргентине этот показатель был 1 к 1200 человек;
     в Чили 1 к 2000 человек.
     Не исключено, что на эти военные режимы уже сказывалось давление США, которым стало политически невыгодно сотрудничать с откровенными диктаторами, которых они когда-то и поддерживали, чтобы снять угрозу широкого проникновения идей коммунизма в Латинскую Америку.
     И уже в 1981 году Мендеса сменил генерал Альварес, бывший командующий армией, начался переход к гражданскому правлению.
     Уругвай полностью завершил процесс демократизации лишь к 1992 году,  но с момента начала правления нового демократического правительства не было замечено никакого давления на политический курс гражданских властей со стороны военных.
     А вот те, кто был замешан в незаконных расправах, так или иначе, своё получили.
     Например, уругвайский полковник Пиацентини были приговорены к 25 годам тюрьмы.

 Бразилия
     На 15 марта 1989 г., день столетнего юбилея первой бразильской республики, были назначены первые за 29 лет демократические всенародные выборы президента.
    Именно эту дату можно с полной уверенностью считать днём окончания военной диктатуры.
    Однако демократические преобразования в Бразилии привели к серьёзным сбоям в экономике и по опросам населения до 40% граждан не увидели в изменениях улучшений и не возражали бы против возврата правления военных.
    Бразилия тогда столкнулась с политической проблемой, которая характерна
и для РФ образца 2021 г.— фрагментарная многопартийная система и институт президентства не смогли обеспечить нужной поддержки для выживания демократии.

     Далее я приведу выдержки материалов интернет-ресурсов, а также работы
«Типология политических режимов» Хуана Линца и Альфреда Степана – американских политологов.
     Увы, найти что-то отечественное подобного уровня пока не удалось.
Отечественная политология в моём представлении, как и все прочие общественные дисциплины – это нечто, взявшее под козырёк и вещающее малоправдоподобные сентенции с экранов телевидения во время бесконечных ток-шоу.
     Научным анализом там и не пахнет, зато дурно несёт идеологией, которой как бы и нет(?) в РФ.
     А то, что авторы – американцы, это ничего, ведь и в демократию РФ поехала по американским рельсам и Конституцию частично списала по тамошним лекалам.
     Прямого цитирования не привожу, но основные посылы анализа – от этих авторов из «Типологии политических режимов»,  а именно,
чем стиль президентской политики менее подходит демократии, нежели политики парламентской.

      Эти выводы, почему немногим демократиям удалось сохраниться, будучи президентскими,– очень интересны и полезны российскому гражданину для представления возможных путей дальнейшего политического преобразования в стране, чего вряд ли удастся избежать.

      Во-первых, в президентских системах в борьбе за легитимность борются две силы — президент и ассамблея (в нашем случае избирается Госдума).   
      При парламентаризме такой проблемы нет, так как исполнительная и законодательная власти более тесно взаимосвязаны.

      Во-вторых, срок нахождения у власти президента строго ограничен, что является своеобразным минусом для процесса консолидации демократии, в то время как при парламентаризме этот вопрос достаточно «гибкий».
      В нашем случае (РФ) фраза «строго ограничен» про срок на самом верху звучит уже насмешкой, но, тем не менее, временной фактор включается периодически и у нас, и тогда уж точно не до демократии и не до парламентской гибкости!

      В-третьих, президентское правление вносит в демократическую политику значительный элемент подковёрной борьбы, нацеленной на реализацию установки «победитель получает всё». (Это уж – так! А отсюда – победить любой ценой).
      Напротив, в парламентских системах разделение полномочий и образование коалиций является обычным явлением;
      главы правительств с большим вниманием относятся к нуждам и интересам даже самых малочисленных партий.
      Президенты, избранные прямым народным голосованием, часто начинают считать, что для них нет никакой необходимости в долгой и утомительной работе по созданию коалиций, а также в уступках оппозиции.
      В нашем случае утомительная работа («как на галерах») имеет место быть, но для каких-то иных целей, теперь уже плохо различимых из-за некоторого дистанцирования главы государства от нужд такового, но уж точно не для контактов и взаимодействий с оппозицией.
      Правда, у нас есть – вертикаль власти, а про это американцы не додумались. Вот на поддержание её строгой перпендикулярной устойчивости и уходят все силы.
      И, видимо, все «скрепы» отечественные – туда же направляются.

      В-четвертых, полагая смысл своего существования в представительной функции  ГАРАНТА от имени всей нации,
президент может с лёгкостью склониться к нетолерантности по отношению к оппозиции.
      Чувство обладания суверенной властью, понимаемой в качестве некоего мандата, врученного народом, подталкивает президента наделять своё правление и свою миссию значимостью, не соответствующей факту его избрания всего лишь относительным большинством населения.
      Это, в свою очередь, может вызвать недовольство самого населения, которое при неудачах президентского правления приходит к разочарованию, деморализации и раздражению в большей степени, чем тогда, когда такая реакция вызвана неэффективностью работы премьер-министра или парламента.
      Тут с американцами можно и поспорить. У нас недовольство всё равно чаще распространяется на всех КРОМЕ.
      Но уж когда назреет, то с самого верха вертикали падать гаранту будет, наверное, больно и даже травматично.

      Наконец, в-пятых, при президентских системах существует большая вероятность того, что правительство возглавит политический аутсайдер, и это выступает потенциально дестабилизирующим фактором.
      Личность, избираемая прямым всенародным голосованием, более независима от политических партий, поскольку в своем избрании почти ничем им не обязана.   
      Более того, она склонна править в популистской или даже в антисистемной манере.
      Вот тут про РФ сильно совпадает, прямо – в точку, особенно про аутсайдеров.
      Все более или менее заметные политические фигуры нашей «личностью» сметаются, как пешки с шахматной доски и почти полностью исчезают из повестки дня, а иногда и в небытие.
      Но фигурки помельче, неказистые, но тщеславные, как более востребованные, передвигаются с места на место с необычайным упорством, пока уже вконец не проворуются или не перейдут ненароком путь первому лицу.
    
      Оценивая возможность возвращения к демократической повестке дня в РФ, интересным представляется, что авторы считают менее болезненным переход от авторитарного правления.
      То есть, когда реформируются главным образом институты представительства,
а эффективный государственный аппарат, развитая рыночная экономика и законность уже имеют место. В качестве примера они рассматривали Испанию после Франко.
      Но и в условиях Испании, как известно, не всё протекало гладко.
      Демократические процессы первоначально привели к ухудшению положения в экономике, что вызвало напряженность в обществе.
      Что же касается РФ, то её гражданам авторитаризм оставит в наследство всё прямо противоположное!
      Оставит страну, где экономики уже и нет как таковой, госаппарат насквозь коррумпирован, институтом представительства заведует никем не избираемый избирком, ну а законность…?
      Лучше умолчать, чтоб не обидеть, кого не следует теперь обижать –
короче, историческая загадка для нас самих и для всего, как говорится, прогрессивного человечества.
      Мир не зря с тревогой наблюдает за нашими коллизиями, потому что последствия политического катаклизма в РФ малопредсказуемы, а вот чем всем насолить и всех достать у нас имеется.
      Это даже предмет особой гордости гаранта и его яростной пропагандисткой внешнеполитической деятельности.
      Отсюда такая терпимость и выжидательность извне – «красная кнопка», вещь смертельно опасная в употреблении абсолютно для всех.

Выводы:
…делайте сами,
   но страна, шагнувшая исторически вспять – обречена,
а при условии построения взамен государства с эффективной рыночной экономикой  и широко действующей демократией
некоего убогого капитализма на основе перераспределения общенародного достояния, доставшегося от «развитого социализма», в пользу назначаемого узкого круга лиц и расхищения природных ресурсов,
с постепенной, но неуклонной узурпацией всех прав и свобод остальных граждан,
когда даже всякая просветительская работа и само общение людей ставится в жёсткие рамки закона…
тут автор лучше умолкнет.

     Возможен ли сейчас поворот обратно в социализм?
     Как провозглашённая идея – да, но добиться её реального воплощения при том крахе экономической и политической Базы, всех устоев, включая этические и моральные нормы, которые мы наблюдаем воочию, будет невероятно сложно.
     Наша История показывает, что любая теория преобразований власти у нас ведёт к воцарению, культу и диктатуре, а опыт ВЕЧЕ Новгородской республики был длинным, но всё же лишь эпизодом.
 
     Народная воля иногда выливалась на Руси в бунты, чаще подавлялась надолго.
     И вот знаменитая пушкинская ремарка «Народ безмолвствует» из «Бориса Годунова» и той роли, которую народ играл в династическом перевороте в Москве в начале XVII в.:
     «В этом безмолвствии (над свершившимся убийством невинных) таится глубокая политическая и нравственная мысль:
при всяком великом общественном перевороте народ служит ступенью для властолюбцев-аристократов;
он сам по себе (народ) ни добр, ни зол, или, лучше сказать, он и добр и зол, смотря по тому, как заправляют им высшие;
нравственность его может быть и самою чистою и самою испорченною, — всё зависит от примера:
он слепо доверяется тем, которые выше его и в умственном и в политическом отношении;
но увидевши, что доверенность его употребляют во зло, он безмолвствует от ужаса, от сознания зла, которому прежде бессознательно содействовал;
безмолвствует, потому что голос его заглушается внутренним голосом проснувшейся, громко заговорившей совести.
     В высшем сословии совсем другое дело: там совесть подчинена и раболепно покорствует расчётам честолюбия или какой другой страсти...»
     Это написано давно, в критической статье (автор неизвестен) в журнале «Галатея», ок.183… г. по поводу Пушкинской трагедии.
     Но как будто всё про нас нынешних, — про молчащий народ.   

P.S
     *Операция «Кондор» — кампания по преследованию и уничтожению политической оппозиции (главным образом коммунистов и социалистов) в ряде стран Южной Америки в 1970—1980 годах.
     Проводилась диктаторскими режимами Чили, Аргентины, Уругвая, Бразилии, Парагвая, Боливии при поддержке спецслужб США.
     Спецслужбы этих государств, действуя скоординировано, организовывали похищения, пытки и казни без суда и следствия представителей оппозиции (в том числе, печально известные «полёты смерти»).
     Жертвами становились видные политики, дипломаты и общественные деятели.
    В общей сложности, по различным оценкам, жертвами террора тех лет стали от 40 до 60 тысяч человек:
     30 тысяч аргентинцев, 3 тысячи перуанцев, более 3 тысяч чилийцев, 160 парагвайцев, 150 боливийцев, 140 уругвайцев и 6 эквадорцев.
    Преступления многие годы расследуются, а палачи осуждаются, в том числе  судами иных государств.
     Сравнительно недавно 8 июля 2019 г. апелляционный суд в Риме приговорил 24 бывших военных из Боливии, Чили, Уругвая и Перу к пожизненному лишению свободы:
     все были признаны виновными в похищении и убийстве итальянских граждан.   
     Из 24 осуждённых 14 были гражданами Уругвая, в том числе скрывавшийся в Италии от суда на своей родине Хорхе Нестор Трокколи.
     Он и оказался единственным, кто присутствовал в зале суда, так как большинство из остальных осуждённых уже отбывали наказания в своих странах за преступления диктаторских режимов.
     Машина истинного правосудия работает иногда медленно, но непреклонно, как непреклонно будет расти в человечестве устремление к истинной СВОБОДЕ.



Иллюстрация:
Аргентина, автозак образца 1976-1982 гг.