Дважды два часть 1 главы 25, 26

              Аля Хатько & Олег Вайнтрауб

             Д В А Ж Д Ы  Д В А

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ   ВСТРЕЧИ


 Глава.25. Поиски продолжаются

Как-то вечером все сидели в большой комнате: Катя с Дашей на диване, Павел в кресле перед телевизором. Дети спокойно спали в своих кроватках, из коляски они уже выросли, и оставлять в ней было опасно, так как могли её опрокинуть. Молча поглядывали на экран телевизора. Шла какая-то неинтересная передача. Павел взял пульт и стал перещелкивать каналы. На миг задержался на местном канале.
-Погоди! Оставь, там что-то интересное, - остановила его Даша..
Шла передача из областной студии телевиденья. Какая-то заплаканная женщина что-то эмоционально рассказывала перед объективом телекамеры.
- Сделай громче,  - попросила Даша.
Павел добавил звук.
«… он совсем старенький, ему уже за восемьдесят. На прошлой неделе в понедельник он вышел в магазин за хлебом и так и не вернулся.  Мы искали его всей семьей, подключились даже соседи, но он как в воду канул. Обшарили всю улицу, все дворы вокруг, расспрашивали людей, но никто не видел его…» - звучал голос с экрана.
Присутствующие в комнате переглянулись. Всем одновременно пришла в голову одна и та же мысль.
- Почему мы сами не додумались до этого? – первой опомнилась Даша. Это же так просто. Вот так выступить по телевиденью, показать фотографии Петра. Не может же быть такого, чтобы никто его не видел. Человек не иголка,  бесследно исчезнуть не может.
Все принялись живо обсуждать эту тему. Было принято решение, что уже завтра Павел с Дашей отправятся в областной центр, и там, на телестудии обратятся с просьбой помочь найти Петра.
Сказано – сделано. Поехали на машине с таким расчетом, чтобы успеть к прямому эфиру в 19 часов. Но на прямой эфир их не пустили, там шли свои передачи. Сняли сюжет в студии и обещали крутить его в течение недели. Павел демонстрировал фотографии Петра, но режиссёр подал идею  снять его, Павла, раз они так похожи друг на друга. Даша очень эмоционально рассказывала,  как и где пропал Петр. И как растут близнецы без отца. Только совсем равнодушный человек не заплакал бы, услышав эту душераздирающую историю.
Вернулись они домой и стали ждать результата. Но проходили дни за днями, а звонка из студии не было. Они ежедневно дважды в день смотрели  областные новости, где уже который раз крутился их сюжет.  Телестудия добросовестно исполнила свое обещание: всю неделю в новостях шел сюжет о пропаже Петра.
Прошла еще неделя. Все уже и приуныли. Уж очень заманчивым им показалось предложение разыскать Петра с помощью телевиденья, но результата оно пока не дало.
Прошло ещё 10 дней ожиданий, надежды. Вечером они, как всегда, сидели в большой комнате. Раздался звонок. Трубку взяла Катя.
- Добрый вечер, это звонят из телевиденья. Можно Павла Александровича?
- Можно. А в чем дело?
Но ее вопрос игнорировали. Катя передала трубку Павлу.
- Я слушаю вас.
- Павел Александрович?
- Да, это я.
- Павел Александрович, это по вашему вопросу. Дело в том, что вчера был звонок на телевиденье. Некая Прохорова Варвара Пантелеевна утверждает, что с ней живет мужчина, потерявший память. По виду он очень похож на того, фотографию которого показывали по телевиденью. И срок его появления у нее совпадает с тем, который вы указывали в передаче.
Вы слушаете меня?
- Да, да, я вас внимательно слушаю, - ответил Павел чуть охрипшим от волнения голосом.
- Тогда записывайте адрес.
- Катя! Срочно бумагу и ручку! – оторвавшись от телефона, крикнул Павел.
Катя заметалась по комнате в поисках бумаги и ручки. И, как всегда бывает в таких случаях, сразу их под руками не нашлось.
- А вы диктуйте, я запомню.
Но ручка и блокнот нашлись, и Павел, повторяя сказанное по телефону, продиктовал Кате.
По взволнованному виду Павла женщины уже догадались, что это звонок был о Петре. И когда Павел положил трубку, они с нетерпением в один голос спросили:
- Что сказали?
Чуть отдышавшись, Павел стал рассказывать.
- На телевиденье звонила женщина. Видела по телевизору, что разыскивают пропавшего несколько месяцев назад мужчину, очень похожего на того, кто у нее живет. Он не помнит ни имени своего, ни откуда он.
- Адрес сказала?
- Да, вот Катя записала.
- Господи, хотя бы это оказался Петр.
У всех было одно желание: немедленно отправиться по указанному адресу. Но было уже поздно, решили поездку отложить на завтра, тем более, что ехать до той станции было далеко. Поездом они ехали  тогда 8 часов. Решили, что теперь поедут на машине. Для этого Павел должен подготовить автомобиль и предупредить участкового. Дело не шуточное. Ещё неизвестно, в каком состоянии находится тот человек даже, если это и есть Пётр.
Ночь прошла в тревоге. Никто так и не смог уснуть. Спали спокойно только Руслан и Роман. Но днем выехать не удалось. Павел готовил машину, а участковый согласовал свою командировку с вышестоящими органами. Этой ночью удалось поспать, а рано поутру экипаж из трёх человек направился по указанному адресу.

Глава 26. Рассказ Варвары Пантелеевны.

А вот и та станция, на которой сошёл полгода назад Пётр. Сердце Даши так стучало, что она невольно прижимала руки к груди, как бы удерживая его в теле.
  Господи! Сделай, пожалуйста, так, чтобы этот человек оказался Петром, - молила она про себя. Господи, сделай так, чтобы малыши не остались сиротами. Если больной, то помоги нам его вылечить. Господи помоги!!!
 Выйдя из машины, Даша трижды перекрестилась, смахнула слезу. Ноги не слушались, они были словно ватные.
Видно было, что волновался и Павел. Только участковый, привычный ко всему был спокоен и сосредоточен.
  Подошли к дому в двери на звонок нажал участковый. Когда дверь открыли, то первой мужчины пропустили Дашу. А затем вошли сами. Встретила их довольно приветливо женщина, и назвала себя Варварой Пантелеевной.
- Варвара Пантелеевна, - обратился к ней капитан, вы звонили, что у вас находится человек, которого вы на днях видели по телевиденью?
 - Это так, я звонила. Да вы проходите, Гришенька там, в горнице сидит.
Мужчины прошли в комнату.  Для Павла имя «Гришенька» резануло ухо. Мелькнула мысль: опять не то. А он так уже надеялся.
В глубине комнаты на деревянном диванчике сидел сгорбленный мужчина на вид лет шестидесяти, с гутой бородой наполовину с проседью. Лоб его наискось пересекал большой багровый шрам. Он  никак не отреагировал на появление гостей, продолжая тупо смотреть в одну точку.
Павел, хорошо присмотревшись, узнал в нем брата. Он бросился к нему. Стал перед ним на колени.
- Петенька, это ты?!! Наконец – то мы нашли тебя. Что с тобой случилось? Как ты тут оказался?
Пётр поднял на него глаза, а это был действительно он,  и с ничего не выражающим видом посмотрел на брата.
- Петя, очнись, это же я, Павел! Мы приехали за тобой. Дома ждет нас Катя  и сыновья. Да, очнись же ты, наконец!
- Не тормошите его зря. Все равно до него сейчас ничего не доходит, - вмешалась хозяйка дома, - он ничего не помнит, даже имени своего. Я зову его Гришенька. Вроде на это имя он откликается. Да вы садитесь за стол. Я сейчас чайник поставлю, попьем чайку, и расскажу вам, как он ко мне попал.
Хозяйка вышла на кухню. Капитан обратился к Павлу.
- Павел Александрович,  как я понял, в этом мужчине вы узнали своего брата. Но мне для протокола нужны доказательства. Чем вы докажите, что это Пчелинцев Петр Александрович, и  что это ваш брат?
- Так вот же его паспорт. В вагоне он оставил все свои документы, когда выскочил на станции. Будь с ним паспорт, его бы раньше нашли.
Участковый взял паспорт,  внимательно  изучил фотографию и стал всматриваться в лицо бородатого мужчины. Трудно было узнать по фотографии на паспорте,  сидящего перед ним мужчину.
- Павел Александрович, может, вы знаете какие-нибудь тайные приметы на теле брата, известные только вам?
- Конечно. Вот возьмите его левую руку.  Под мизинцем продольный белый шрам через всю ладошку. Это моя работа. В детстве мы играли, и я отнимал у него кусок стекла.  Вот посмотрите.
Павел взял руку брата, раскрыл ладонь. Там, действительно,  белел длинный шрам. Показал участковому. Тот стал записывать в протокол.
В это время вошла хозяйка с подносом в руках и чайником. Быстро накрыла на стол.
- Варвара Пантелеевна, вы, пожалуйста, подробно расскажите все, как было дело.
- Вот, милые гости, вы угощайтесь, а я буду рассказывать.
- На этой станции я живу без малого уже полвека. Жили мы тут с мужем, он был железнодорожником, по молодости и я работала обходчиком. Муж помер лет десять назад. Осталась я одна. Дочка с мужем живут в Ленинграде, навещают редко.   Зовут к себе, но я не хочу, я тут привыкла, да и могила мужа рядом. Там сыро, а тут степь, приволье. Кручусь тихонько по хозяйству. Пенсия у меня маленькая, сами знаете, какие сейчас пенсии.  Вот и решила я подрабатывать продажей горячей картошечкой на станции. Она у меня особенная, своя. Ее знают на всей нашей дороге. Делаю ее я с укропом и маслом. И еще  соленые огурчики, конечно, тоже свои. Они у меня особого посола хрустящие весь год.  Торгую я вечерами на станции. На пассажирские поезда я особенно не рассчитываю, они стоят у нас недолго, редко кто соскочит за картошечкой. Это только те, кто хорошо знают. А так расчет на наши трудовые поезда. Рабочие приезжают голодные, пока домой доберутся, а тут можно червячка заморить на ходу. И еще, конечно, выпивальщики. Бутылку добудут, а у меня тут и закуска под рукой.
Присмотрела я себе удобное местечко на краю перрона возле кустиков карагача.  Вы видели, наверно,  наш чахлый парк у станции. Разместилась я там. Вроде бы и не на открытом  месте, кусты спину прикрывают, иногда от ветра защищают.  А за кусты мужики притащили садовую скамейку и теперь у них там вроде «ресторана» на открытом воздухе.  Бутылку купят и ко мне за закуской идут. И мне хорошо. Особенно идут мои огурчики.
- Варвара Пантелеевна, это все интересно, но, пожалуйста,  ближе к делу,  - перебил ее капитан.
- Да, да, конечно.  Я очень хорошо помню тот вечер в конце мая.  Как раз подошел Москва-Караганда поезд.  Уже вечерело, наступали сумерки. С поезда сошло несколько человек. Они заспешили по своим делам. Из вагона выскочил мужчина  в спортивных брюках, тапочках и тенниске и прямо ко мне.
- Бабуля, картошечка у тебя еще горячая?
- А как же, у меня с подогревом.
- Тогда накладывай, и огурчиков побольше, а то я проголодался.
Свернула я кулек и накладываю картошку и огурчики сверху. Большой пакет получился.
- Сколько с меня, - спрашивает.
Я называю сумму. А он сует мне четвертную.
- Милок, у меня-то сдачи не будет.
- А как же быть? – растерялся он.
Я оборачиваюсь и кричу в кусты:
- Ребята, четвертную кто-нибудь разменяет?
Высунулась одна незнакомая морда. Первый раз его я видела
- Давай деньгу!
Мой покупатель протягивает ему денежку. А тот хвать его за руку и в кусты, только тапки мелькнули. Слышу глухой удар, короткий  стон и удаляющиеся шаги. А тут поезд уже тронулся, больше ничего не слышно, тишина гробовая. Поезд ушел, а я в беспокойстве, где же мой покупатель, отстал, наверное, бедняга. И картошку так и не взял. Разошлись все, и я заглянула в кусты. О господи! Лежит мой мужик без сознания, лицо все в крови. Нагнулась над ним, слышу, что дышит. Первая мысль была: уносить скорее ноги отсюда пока не замели. Потом опомнилась, и ведь вроде причастность к этому имею.  Вытащила из кустов свою детскую тележку, кое- как погрузила на нее мужика и потащила домой.  Дома промыла рану ему на голове. Здорово ему голову разделали.  Перевязала кое-как. Надо бы в больницу, да далеко тащить. Думаю, завтра оклемается и сам сходит. Но не тут-то было. В сознание он так долго и не приходил. А когда глаза стали осмысленные, о себе  он ничего не помнил, ни как зовут, ни откуда он. Жаль мне его стало. Пропадет в больнице. Какой там уход. Стала лечить его сама как умела. Все надеялась, что память вернется.  Рана на голове затянулась, только шрам остался. Вот так тихонько и прижился у меня.

                (продолжение следует)