Гномик - рыбак

До обеда мы с Сашком занялись плотом и спустили его на воду Верхне-Кичерского озера… этот водоем был весьма заболочен, на отмелях в траве грели спины огромные щуки, чуть ли не метровой длины, но как Сашко ни водил своей блесной у них перед мордой, клевать они категорически отказывались.
- Черт, я у нее блесной по морде веду, а она даже не шевелится!
- Шурик Овечкин рассказывал, что щуки в это время линяют и поймать их трудно.
Вставил свои пять копеек я, вспомнив поучения настоящего рыбака ( в чём –чём,а в рыбалке Шурик разбирался, в отличии от проводника – Сашка).
- Ну, линяе, мабудь, но все равно должна клевать!
- Кому должна? Она, Санька, ничего и никому не должна, рыба –то. Все поплыли к Олечке, будем как англичане до конца… чего уж от правила отступать!
Сашко удивился.
- Яки англичане?
- Овсянка, сэр! Кино про Шерлока Холмса смотрел, где собака Баскервилей?
- Ну, бачив… а щё?
- А то, что геркулеса ещё хватает… хлопья овсяные кушать будем.
Уточнил я, сделав поправку на то, что Сашко может и не знать из чего геркулес; может он думает, что это растение такое… геркулес… плеер называется и на уши надевается.
 
В лагере нас ждал сюрприз, вернее не сюрприз, а Гномик, а если уж совсем к истине близко, то и Гномик не ждал, а просто пришел по своим делам… бегал – суетился по ним же… по делам, по своим.
Ну, дела на Кулинде могут быть только одни – рыба.
А гномик, вернее с большой буквы Гномик - была кличка мужика, которого вообще-то звали Витя, но как только он немного обжился, и показал себя по приезду в Кичеру, его никто иначе как Гномиком не называл.
Дело было не только во внешнем сходстве, каковое являлось бесспорным, но и в образе жизни, отношении к своим ближним; а именно жене и двум сыновьям и к другим людям, завязавшим с ним  какие-либо отношения… но это другая история.
 Гномик рыбачил на Кулинде, семью кормил маленько, а остатки продавал.
- О, привет!
Я забыл, как его зовут – Гномика – если в Кичера вообще кроме ближайшего окружения кто-то знал его имя – говорю же – Гномик.
- Ты что здесь делаешь?
В ответ я услышал какую-то бессвязную речь, порою переходившую в бормотание… будто человек разговаривает сам с собой.
Но все же, кое-как при помощи наводящих вопросов и переспрашивания я выяснил, что: Гномик на Кулинде рыбачит, пришел один, посередине пути старший сын его бросил. Ночевать же ему пришлось по дороге у костра так как старший Серега уехал на мотороллере, не захотел помогать отцу рыбачить…достал, наверное, пацана.
Вот и пришлось Гномику с ночевкой добираться. А теперь еще одна проблема появилась: сети он поставил на течении, а там только вдвоём… если бы он знал, что Серега сбежит, то поставил бы в спокойной воде… где и одному можно.
Ну и так далее и тому подобное.
- Не переживай! Сети мы тебе поможем проверить, чего уж там. А что хорошо ловится? Рыба –то?
Спросил я вполне к месту… вроде бы.
Гномик прервал свое бормотание и задумался. В голове что-то хитро крутанулось, и в ответ на мой не сложный вопрос выдала эта голова Гномика вопрос еще проще.
- А вы, что не ловите сами?
- Да вот Сашко сказал, что сети брать не надо, на спиннинг наловим, ну и пока ни одной рыбешки.
Да, вот ситуация!  Бедный Гномик, он думал, что мы ему поможем с сетями и дело с концом, а тут оказывается, что мы сами без сетей и без рыбы… как бы делиться не пришлось.
Я видел все эти не сложные вычисления в мозгу, тоже не очень уж сложном – «делиться рыбой» от этой мысли Гномик сразу как-то замкнулся, нахмурился и больше с нами не разговаривал. Так… если что спросишь, буркнет что-то непонятное… вроде бы как про себя или вообще промолчит.
Такое поведение -  была его тактика и стратегия, чего с нами чаи распивать, потом придется рыбой угощать! Нет, уж лучше сразу настроиться на строго-отчужденные отношения.
Я все же напросился с Гномиком сети проверять! Во первых было просто интересно, а потом я уже понял, как нам перейти на рыбный рацион.
Рыба – это ерунда! А вот как ее ловить? Приобрести опыт рыбалки, в связи с нашими планами на будущее, было несравненно важнее.
Я уже немного сталкивался с рыбалкой и рыбаками и понял, что эта тема очень не простая. Пример тому стоял у меня за спиной – Сашко Грушовенко, рыбак первой гильдии!
- Давай я просто на веслах посижу, а ты будешь с сетями возиться! Сам же говоришь – течение там.
Гномик что-то бормоча про своего старшего Серегу, который негодяй и лентяй, мало того, что сам не пошел, так еще и отца заставил от поселка до тропы лишних восемнадцать километров пешком топать, а назад вообще тяжело будет груз тащить, а они сволочи не догадаются подъехать, встретить!
Так, ведя переговоры, мы приближались к берегу озера. Когда подошли, я удивился хватке Гномика, лодка уже лежала в кустах накачанная… вроде бы и не отходил надолго!
Деваться мужику было некуда, я пристал как банный лист.
- Ну ладно, садись, только я сам буду грести, сети сам тоже буду выбирать, ты только возле сети маленько погребешь, чтобы сильно не стащило.
- Ладно, ладно (я понял, что Гномик хочет свести мое участие и помощь до минимума).
Что и говорить мужик был ас в своем деле! Это было сразу видно, и по тому, как он греб и как осматривался, ориентируясь по одному ему известным приметам, когда искал сети.
Их, этих сетей у Гномика было штук пять, рыба везде, а в одной вообще штук двадцать великолепных сигов!
- Ты почему не возле берега ставишь сеть? Здесь же течение и глубина?! Одно озеро переходило во второе, а второе в третье и все с большим перепадом уровня воды так что в определенных местах лодку буквально тянуло течением к горловине водопада, соединявшего озера.
- А что толку там ставить! Сейчас вся рыба здесь на течении.
Узнал я за пару часов рыбалки с Гномиком больше, чем за несколько дней с Сашком. От Грушенко ведь только можно было получить опыт отрицательный, так сказать. Но даже отрицательный опыт Сашка был не богатый, что нельзя заливать дробь пластилином или запыжевывать газеткой сверху, это я знал, что у щуки в июне режутся зубы и она категорически отказывается брать, тоже слышал.
Опыт рыбалки на Кулинде я от Гномика почерпнул… маленько; теперь неплохо было бы еще и рыбки!
Только мы причалили я озадачил его... сильно озадачил.
- Ты почем рыбу продаешь?
Он заерзал, понятно, одна цена на поселке, до которого за день не всегда дойдешь и совсем другая у озера, где эту рыбу поймал.
Я не стал томить и уточнил.
- На Кичере ты по сколько сига сдаешь?
Но и этого было мало! Он еще торговался, кремень мужичок!
- Это смотря какого… если соленого, то одна цена, а если копченого то совсем уже…
Я не выдержал.
- Ты же здесь, на озере его коптить не будешь?! Соленый почем в Кичере я тебя спрашиваю?
- Ну-у-у… по двадцать…
Наконец-то родил! Надо добивать дальше, а то сорвется.
- Сколько штук в килограмме?
Витя (вспомнил! Его Виктором звали и фамилия какая-то на «о») опять задумался.
- Ну-у-у… по-разному.
- Короче, я у тебя десять килограммов покупаю здесь.



на месте по Кичерской цене… остальное как раз дотащишь, без проблем, а то всё не упрёшь один.
Видя, что Гномик опять хочет продолжить торг, я уже порядочно устав, от такого содержательного и высокоморального общения обрубил все концы, надоело!
- Отложишь сам, сколь сочтешь нужным. Деньги я тебе принесу через пару дней, как только приду в Кичеру. Все! Да - да, нет – нет!
Гномик тут же нашел какой-то пакет и отложил сигов, по-моему отбирал самых сонных ( сети стояли уже дня три и сигов, которые попали первыми ему ни как было не донести; сутки по жаре – протухнут, ну а нам без разницы – мы их носить не собирались никуда).
Взвесив пакет в руке, Гномик скрепя сердце кинул еще пару сижков поменьше.
- На, попробуй! Будет же здесь десять килограммов?
Я взял пакет и пошел к лагерю обрадовать Олечку и собак… ну и Сашка конечно!

На Кулинде нам понравилось; мы с Олечкой еще попали в не самый лучший период, но и это было великолепно.
Особенно запомнились ужасный грохот, когда вода проломила    
ледяной затор на горловине самого верхнего озера.
Такой грохот, будто что-то огромное обрушилось… а потом как будто вздох облегчения, и волна всколыхнувшая всю Кулинду! Сила, красота, исконность -  природа… дикая и почти нетронутая.
- Ну что, Заинька, понравилось тебе? Будем здесь домик ставить?
- Можно… только вот комаров тут тучи! А так ничего, хорошо. Особенно на той стороне если домик сделаем… а? Миленький, давай только на той стороне… там лучше… а то здесь болото… и вообще.
 Вечером  четвёртого дня легли спать пораньше, - на следующее утро надо было выбегать с Кулинды, (вот «выбежим» и можно будет уже причислять себя к клану «сбегавших» в Верховья и на Кулинду… без всяких шуток если, то в посёлке действительно относились к человеку, побывавшему там как-то по особому… вроде бы и с уважением, но и в тоже время насторожено… но завидовали – это точно! Причём не только мужики, но даже дети и … женщины).
Встали мы пораньше и после сытного завтрака (жареный сиг – вещь хорошая) и чая, собравшись, двинулись в обратный путь.
Сашка я из проводников уволил, хоть и говорят, что лошадей на переправе не меняют, так то ведь про лошадей! А – хвастливого, бестолкового и к тому же еще упертого осла, его на переправе и утопить не грех, если он тебя ко дну тянет.
В последний вечер Сашко попытался поставить себя на место… свое… с которого он после моей рыбалки окончательно съехал в лужу.
Подойдя к костру, возле которого мы с Ольгой пытались вскипятить чайник, дров сухих рядом уже не было, а мы пролазили по лесу, да еще с этой чертовой лодкой, все не могли найти её родной лабаз – скворечник; в конце концов, я психанул и привязал резинку на дереве, стоявшем на виду, найдут!
Пролазив чуть ли не до темна, мы не успели собрать сушняка, пришли Сашка нет… в делах… костер потух, вот я и набросал сырых березовых палок.
Сашко подлетел к дымящему костру как петух к курице.
- Ты, шо! шо цэ ты робыш, зовсим здурив?! Дэ ты бачив - щоб бэрэза горилла?!
И он начал разбрасывать уже разгоревшиеся было поленья.
Я спокойно поднялся, глаза слезились от дыма (надышался пока огонь раздувал) и стал собирать дрова, разбросанные нашим проводником. Потом также спокойно стал их  складывать обратно в костёр.
- Если хочешь, можешь поискать сушняк… твоя очередь, а береза сырая горит лучше, чем что-либо  другое, сырое.
Сашко засмеялся, что-то еще пытался затеять, но видно было, что его благородный порыв напугал его самого – захват власти не удался, а конфликт едва не разразился… прямо повис в воздухе, аж дышать стало трудно, - каждый почувствовал как тяжело у него вдруг стала вздыматься грудь.
Это очень интересная тема, давно уже изучаемая - взаимоотношения в замкнутых группах.
Спелеологи, геологи, охотники, подводники, космонавты… люди вступают в конфликты в замкнутой группе почти с той же необратимостью и непреложностью, как день переходит в ночь.
Почему разгораются эти конфликты и как их можно избежать, если можно избежать вообще? Исследование этого вопроса -  кормушка еще не для одного поколения психологов, не будем забирать у людей хлеб!

- А что? Есть такая возможность? Не слишком ли самонадеянно?!
-Да нет! Не слишком, тем более, что проверена наша теория на практике, уже почти семилетней!
Впрочем, это отдельная тема, не будем отвлекаться. Единственное, что позволю ещё заметить: коллектив или группа неспособные пережить конфликт не стоят того, чтобы бороться за их сохранение.)

Утром, пройдя небольшой участок до болота, основного большого болота, мелкие болотца на этом берегу были повсюду, мы с Сашком заспорили, вернее спорить я с ним не стал, а просто сказал, что мы попробуем с Ольгой пройти через него.
- Возьмем шесты, пустим вперед собак… в случае чего – вернуться никогда не поздно.
Дальше я договорить не успел, что-то объяснять Сашку было бесполезно! Ему был преподан урок, болото - это опасно! Он его выучил и забыл. Забыл, что меняются обстоятельства: погода, время, природа… люди в конце концов! Ну, кто бы ещё потащил с собой трёх здоровенных собак – овчарок!   
Не хорошо было бросать Сашка?! Простите! Это он нас вел, он проводник, а если мы решили не рисковать выколоть себе глаза в этом горелом стланике, то это наше дело и наши глаза.
Не знаю, кто опять таки придумал, сам погибай, но товарища спасай! Какого товарища?! Упёртого дурака? Зачем?
Не думаю, что я беспринципный эгоист и подлец. Было дело, бросался, не задумываясь в реку, чтобы вытащить из-под завала резиновую лодку, в край которой вцепился уже посиневший от холода человек…если можно непросыхающего алкоголика, пропившего все на свете и самого себя, назвать человеком.
- Чего там… вытащил… спас! Я бы еще минут десять отдохнул и сам бы вылез.
Хвалился потом всем по посёлку несостоявшийся утопленник.
Да бог с ней, с благодарностью… она - вещь сложная и тонкая, чуть потянешь в любую сторону и порваться может!
Вот опыт его не пропьешь.
Мне страшно не то что я мог утонуть, спасая бича - алкоголика, подумаешь – случай… частный или несчастный – для кого как ( для меня то самый общий, общее не бывает…после таких случаев вообще больше ничего не бывает).  Страшно, что мир так устроен, что хороший человек может уйти навсегда, чтобы осталось какое-то!…
И самое интересное… да! Самое интересное, что я не уверен, что опять, идиот, не брошусь спасать…нет, не другого кого-нибудь, а именно того же самого бича из Магадана… понятно, что снова благополучный исход будет зависеть от его величества Случая, а случай он на то и случай, чтобы каждый раз по - разному… случайно
Но теперь у меня ответственность, слава богу. Олечку одну оставлять нельзя, да и не хочется, даже если можно будет.

Короче говоря, Сашко пошел через гарь… в обход, а мы напрямую через болото.
За полчаса мы спокойно перешли это «страшное болото» с соблюдением всех правил безопасности: след в след, шесты, расстояние – интервал друг от друга – два – три метра. Ну и собаки; собаки выбирали, где пройти, по ним сразу было бы видно топкие места, но таких не оказалось.Мы редко где проваливались глубже, чем по колено.
Перейдя болото, с полчаса подождали нашего проводника Сашка. Я пару раз выстрелил в воздух… тишина. Ну, наверное, убежал вперед. Мужик все-таки опытный, обиделся, что мы такие непослушные - ушёл без нас.
Пройдя пару километров, мы вышли на полянку со следами костра, видно последний привал перед Кулиндой. Кичера бежала совсем рядом, в нескольких метрах от тропинки. Удобное место для отдыха.

- Олечка, давай костер разведем, обсушимся хорошенько после болота, да и чайку можно попить.
Мы быстро разожгли огонь и стали сушиться, пока закипал чайник.
- Как думаешь, Сашко уже пробежал это место или еще пробирается сквозь ту гарь чертову, что-то я за него переживаю.
Олечка многозначительно посмотрела на меня.
- Миленький! Что ты так за всех переживаешь, обо всех беспокоишься… Он что маленький? Мужик все-таки, был здесь не раз, мы ему предложили через болото, он не захотел, начал свою… как это он – хто прямкуе… тот что?
Я засмеялся. Украинская речь в устах Олечки не смотрелась… точнее не слушалась
-Хто прямкуе, той биды нэ минуе, - украинская пословица. Но можно ведь и Швейку уподобиться, тот тоже не стал  «прямкувать» и срезать путь к своему батальону…
- Ну и что?
- Что - « что»?
- Со Швейком что случилось?
- Да ничего особенного… просто шёл долго и чуть не расстреляли.
- А за что чуть не расстреляли?
- Да настолько в обход пошёл, что получилось в обратную сторону!
- Ну и что?
- Заинька, Швейк… война… фронт… дезертир! Прочитаешь – сама поймёшь… мне, что всю книгу пересказывать?!
Я помолчал.
- Нет, давай все-таки спешить не будем, пока чай… то да сё - может и подойдет.
Мы так и сделали, но Сашко так и не «подошел».
- Ну, всё пошли, а то сами опоздаем!
Не выдержала Олечка.
- Он уже, наверное, давно пробежал, ну подумай сам, мы же идем медленно, я же все-таки женщина, а он опытный мужик, пробежал бегом, а мы его ждем как дураки. Почему ты за него так беспокоишься, Миленький?
Мы собрали рюкзаки, оделись в подсохшие штаны и куртки и побежали дальше по тропе. После привала идти стало намного легче… сухие носки и подсохшие кроссовки сильно подняли настроение, ноги будто сами бежали по симпатичной, уютной тропинке, виляющей вдоль берега речки Кичеры. Да, тропа - великое дело, - по ней не только идти несравненно удобнее и приятнее, но ещё и увереннее. Раз тропа чёткая и хорошо натоптанная – значит, она знает куда ведёт! Главное с неё не сбиться.. не потерять.
До черничника, куда за нами должна была подойти в шесть вечера «Нива», мы добрались в обед – часа два дня было.
Комары озверели, невозможно было стоять и идти тоже… невозможно.
Мы забрались в спальник, накрыли головы куртками и славно выспались рядом с дорогой - «на травке», вернее на сухом мху. Машина подъехала вовремя, в шесть вечера. Мы быстренько загрузились и рванули на Кичеру. По дороге через поля высматривали нашего проводника (вдруг всё-таки по полям решил срезать путь).
Сашка на дороге и вокруг видно не было. Ну, значит за три часа, пока мы спали, прошел восемнадцать километров от черничника до Кичеры, только и всего.

Мы спокойно сидели дома, отдыхали после похода, когда поздно вечером уже часов в одиннадцать прибежал Сашко.
- Дэ вы булы?! Я вас искал – искал… часа два; из ружья стрелял.
Мы с Ольгой недоуменно переглянулись, где там можно было искать… два часа? Тропа выходит к болоту и потом через гарь.
Если Сашко нас искал, так должен был ждать у выхода с болота.
В принципе все было ясно. Мы с Ольгой, каждый самостоятельно пришли к одному выводу – Сашко проводник наш заблудился на гари, вот и ходил по ней стрелял, а мы тем временем сидели ниже по речке на тропе и пили чай!
- Сашко, а зачем ты нас искал?
- Ну я же за вас отвечаю, я же вас повел туда, должен и обратно…
- Сашко, за себя мы сами отвечаем, а ты за себя, хорошо?

Мы помолчали. Не хотелось добивать Сашка, но я все же не удержался.
- Так ты говоришь два часа ходил нас искал… и стрелял… а где?
- Ну, там, на гари… на горке…
- Где там можно два часа искать, если тропа после гари на болото выходит?!  Мы пошли по болоту, вышли на тропу к речке… Сашко, ты просто крутанулся в своей гари – вот и ходил два часа постреливал.
- Ничего я не заблудился, я вас искал, я же вас привел.
- Да слышали уже – ладно! Давно пришел?
И я посмотрел на часы, было уже около одиннадцати.
- Да недавно, вот помылся и сразу к вам, проверить… где вы – что с вами.
- Ну, спасибо, что не забыл… проверить.
Сашко еще немного постоял, переминаясь с ноги на ногу, что-то хотел спросить еще, вот знаю же я, что он хотел, а почему стесняюсь за Сашка?! Да к друзьям он собрался и подругам, бутылка красненького или беленького была бы кстати, - за рюмочкой рассказывать о своих подвигах в походе!
- Ладно, Сашко, я спать пошел, устал как собака, пока!

Говорят, что жалость унижает человека…вот и не стал я жалеть нашего «полупроводника»… чтоб не унизить…перебьётся без бутылки… пусть на сухую байки травит  «о походах, о дорогах дальних, о наградах боевых… орёл!», как любит выражаться один генералиссимус на радио России

Кулинда была у нас самым первым местом, куда мы собирались переселиться, построить домик и попробовать пожить наедине с природой, чтобы никто не мешал, а главное не помогал…ни друзья – знакомые, ни родственники, ни чиновники всех видов и мастей.
Потом все же решили, что притом количестве рыбаков, которые бегают в верховья Кичеры мы попадем на проходной двор; а при таком качестве этого рыбацкого контингента еще и замки на двери вешать придется. А что это за тайга, где на дверь надо замок вешать? Ни уму ни сердцу… роли своей «замок» не сыграет (кто его помешает сорвать), а глаз резать будет… и будут эти «замки» висеть не столько на дверях… сколь на душе.
А жалко! Место действительно очень красивое, но близко от поселка и этим всё сказано  – бардак, беспредел!

Историю с Кулиндой можно было бы считать законченной, но вот случай свел нас… короче говоря, надо по порядку.