Глава 4. опять лагерь де скватук

ГЛАВА IV.
ОПЯТЬ ЛАГЕРЬ ДЕ СКВАТУК.

На следующее утро мы позавтракали очень неторопливо, с восхитительным чувством , что впереди у нас целый день. Весь день мы провели в забрасывании мух на выход, и наш успех был постоянным повторением успеха предыдущей ночи. Только Стрэнион устал. Он не мог наловить столько рыбы, сколько все мы; поэтому он почувствовал отвращение и предпочел сидеть на берегу, насмехаясь над нами. Но пока рыба кормилась , мы не обращали на него внимания. Наша самая тяжелая форель в тот день только что очистилась от двух с половиной фунтов.

Вечером мы рано пили чай. Прежде чем осесть, мы совершили небольшое путешествие на разведку на вершину соседнего холма и наблюдали восход Луны над обширной и пустынной пустошью. Вернувшись в лагерь, мы сбросили наши скудные одежды, побежали по берегу и бросились в сверкающие воды озера. Это был такой заплыв, как Стрэнион рассказывал нам об этом. После этого мы чувствовали себя по-королевски роскошно. Мы развалились на одеялах с величественным видом, и шелест сосен вокруг нас звучал музыкой. Затем повелительным тоном произнес: Сэм закричал: “Стрэнион!”—“сэр, к вам!” Вежливый ответ стрэниона.

“Стрэнион, - продолжал Сэм, - тебе предстоит раскрыть перед этой благодарной аудиторией ресурсы своего опыта или воображения. Теперь я бы рекомендовал разумное сочетание этих двух.”

Таким непреодолимым образом заклинаемый, Странион начал::—

“Это история о—

‘КЛЭРИОНЕТ ЛУ,”

- сказал он. - Судите сами, говорю ли я по опыту или по воображению.

- Это была рождественская служба во второй половине дня. Церковь Уэсткока.

“Церковь во втором Весткоке была причудливой и старомодной, как и деревня, в которой она находилась. Ее Гонты были серыми с избиением многих зим; его маленькая квадратная башня была увенчана четыре веретена посты, как ноги таблицы устремлена ввысь; она смотрела с электроприводом украшали шторы желтого хлопка; его неровный и пустынное кладбище, усеян могилы и сугробы, занимали мрачные склоне глядя через залив на одинокой высоте из Shepody горы.

“Вниз по длинному склону под церковью тянулась деревня, наполовину затерянная в снегу и свистящая ветрами залива Фанди.

“Второй Весткок был отдаленным уголком обширного прихода настоятеля, и Рождественская служба там была событием почти беспрецедентным. Чтобы оказать эту услугу второму Уэсткоку, священник оставил свои процветающие общины в Уэсткоке, Саквилле и Дорчестере, проехав восемь или десять миль по снегам и одиночеству глухих Дорчестерских лесов.

- И потому, что хор во втором Весткоке не отличался даже готовностью, много не столько из-за силы или умения, сколько из-за того, что он привез с собой свою пятнадцатилетнюю племянницу Лу Эллисон, чтобы приукрасить рождественские похвалы нотами ее кларетета.

Маленькая церковь была освещена масляными лампами , расставленными вдоль белой стены между окнами. Бедный, голый алтарь—покрытый красной скатертью кухонный стол в полукруге бесцветных перил—был окружен двумя высокими кафедрами из белой сосны. По обе стороны узкого прохода без ковра стояли ряды некрашеных скамеек.

Слева торжественно собрались прихожане, каждый смотрел прямо перед собой. Справа сидели женщины, перешептываясь и разглядывая шляпки друг друга, пока появление священника из маленькой ризницы у двери не принесло тишины и благоговейного внимания.

Перед женским рядом стоял мелодеон, а две скамьи позади него были заняты хором, мужчины которого сидели , краснея и смущаясь, гордые своим положением, но не желая, чтобы их слушали. 119 глубоко смущенный необходимостью сидеть среди женщин.

Не было и попытки украсить дом к Рождеству, потому что второй Уэсткок так и не был разбужен восхитительными радостями озеленения церкви.

Наконец появился ректор в своем просторном белом стихаре. Он медленно двинулся по проходу и поднялся по извилистым ступеням правой кафедры, и в этот момент его пятилетний сын, покинув свое место рядом с Лу, решительно шагнул вперед и сел на ступеньки кафедры. Во втором Весткоке он чувствовал себя не совсем как дома. Церковь.

“Милая старушка Кэрол, "пока пастухи по ночам присматривают за своими стадами", с некоторым сомнением поднялась с маленького хора, который искоса поглядывал на сверкающий кларнет, в который теперь тихо дул Лу. Поначалу Лу боялась, что ее услышат отчетливо, чтобы не напугать певцов, но во втором куплете чистые вибрирующие ноты прозвучали уверенно, а затем на две строчки песня превратилась в дуэт между Лу и энергичным баритоном ректора. В третьем стихе, однако, все обошлось. Хор почувствовал и откликнулся на сильную поддержку и трепещущий стимул инструмента, и наконец перестали бояться собственных голосов. Голая маленькая церковь была прославлена размахом Триумфальной песни, пульсирующей в ней.

- Никогда раньше там не звучала такая музыка. 120 Мужчины, женщины и дети пели от всей души, и когда гимн закончился, все прихожане несколько секунд стояли, как во сне, с дрожащими горлами, пока спокойный голос настоятеля, повторявшего первые слова литургии, не вернул им в какой-то мере самообладание.

После этого каждый гимн и песнопение, и Кэрол были как вдохновение, и глаза Лу блестели от ликования.

Когда служба закончилась, люди собрались вокруг печки у двери, восхваляя кларнет Лу и гладя маленького Теда, который к этому времени спустился со ступенек кафедры. Одна пожилая дама дала ребенку два или три коричневых сахарных печенья, которые она принесла в кармане, и пару красных варежек, которые она связала ему в подарок на Рождество.

- Повернувшись к Лу, старая леди сказала: ‘я никогда не слышала ничего подобного вашей трубе, мисс. Мне показалось, что он в шутку притянул ангелов с небес, чтобы спеть с нами сегодня вечером. Их голоса плавали в дыму, как будто прямо в углублении потолка.

“Не трубите! - застенчиво перебил Тедди.; - это клар'Онет. У меня дома труба!

- Конечно,’ снисходительно ответила старая леди. -Но, Мисс, как я уже говорил, ваша музыка в шутку смягчит самое жестокое сердце, какое когда -либо было.

“Ректор только что вышел из ризницы, 121 хорошо закутанный в свои меха, он пожимал руки и желал всем веселого вечера. Рождество, в то время как дьячок привел лошадь к двери. Он услышал последнее замечание старой леди, когда она закутывала Тедди в огромный шерстяной шарф.

- Конечно,-сказал он, - сегодня вечером пение было великолепно, не так ли, миссис Тейт? Но интересно, какое впечатление произвело бы на бессердечного медведя, если бы такая тварь напала на нас, когда мы идем через Дорчестерский лес?

Кроткая любезность была очень тонко приспособлена к присутствию ректора, и собравшиеся у печки улыбались с благоговейным видом, подобающим месту, в котором они находились, но старая леди поспешно воскликнула:,—

“Ради всего святого, пастор, медведь бы насмерть перепугался !

- Интересно, испугает ли это медведя? -подумала Лу про себя, когда они уютно устроились в теплом, глубоком "панге", как называют низкие сани с подвижными сиденьями.

Вскоре мы миновали гребень холма и увидели балдахин на вершине второго Весткока. Черч скрылся из виду. С милю или больше дорога шла через наполовину расчищенные пастбища, где черные пни так странно торчали из сугробов, что Тедди со всех сторон видел медведей. Однако он нисколько не встревожился, так как был уверен, что его отец не уступит и тысяче медведей.

Мало-помалу дорога вошла в странную перевернутую темноту Дорчестерского леса, где весь свет, казалось, исходил от белого снега под деревьями, а не от темного неба над ними. На этом этапе путешествия Тедди укрылся под бизоньей шкурой и лег спать на дне Панга.

Лошадь медленно трусила по довольно тяжелой дороге. Колокольчики сонно звенели среди мягкого, толкающего шепота бегунов. Лу и ректор разговаривали тихими голосами, настроенными на торжественную тишину великого леса.

“Что это?’

Говоря это, Лу поежилась и придвинулась поближе к священнику, нервно поглядывая в темноту леса , откуда доносился какой-то звук. Он ответил не сразу, но схватил кнут и натянул поводья, давая знак старому Джерри ехать быстрее.

Лошадь не нуждалась в сигнале, но перешла на энергичную рысь, которая перешла бы в галоп , если бы настоятель разрешил.

Снова послышался звук, на этот раз немного ближе, и все еще, по-видимому, рядом с пангом, но глубоко в лесу. Это был горький, долгий, жалобный крик, смешанный с резким скрипучим оттенком, похожим на скрежет пилы.

- Что это? - снова спросила Лу, стуча зубами .

123
Пастор пустил старого Джерри в галоп и ответил: “Боюсь, это пантера, которую здесь называют “индейским дьяволом".” Но я не думаю, что существует какая-то реальная опасность. Это свирепый зверь, но он, вероятно, обойдет нас стороной.

- Почему он не нападет на нас?” спросил Лу.

“О, он предпочитает одиноких жертв, - ответил ректор. - Обычно это осторожный зверь, и он не понимает сочетания человека, лошади и повозки. Только в редких случаях он нападал на людей, сидящих за рулем, и этот, вероятно, будет держаться подальше от нашего взгляда. Тем не менее, это просто хорошо, чтобы выйти за пределы своего района как можно быстрее. Спокойно, Джерри, старина! Спокойно, не расходуй себя слишком быстро!

Ректор держал коня в руках, но вскоре стало ясно, что пантера не избегает встречи. Крики раздавались все ближе и ближе, дыхание Лу становилось все быстрее и быстрее, зубы ректора мрачно стиснулись, а брови нахмурились в тревожном раздумье.

- Если дело дойдет до борьбы, что в санях, думал он, может послужить оружием? Ничего, абсолютно ничего, кроме его тяжелого перочинного ножа.

“Скверное оружие, - с сожалением подумал он , - чтобы сражаться с пантерой". Но одной рукой он нащупал в кармане нож и открыл его. сунул его под край подушки рядом с собой.

В это мгновение он увидел пантеру , скачущую по низкому подлеску, держась параллельно дороге и не более чем в сорока ярдах от него.

- Вот оно! - испуганно прошептал Лу, и в этот момент Тедди высунул голову из-под мантии. Испуганный такой скоростью и застывшим выражением лица отца, он заплакал. Пантера услышала его и сразу же повернулась к саням.

Старина Джерри растянулся во весь рост, в то время как пастор яростно схватился за свой несчастный нож, и Пантера, сделав большой прыжок, выскочила прямо на дорогу, не отставая от летящих саней и на десять шагов.

Тедди изумленно уставился на него, а потом съежился в новом ужасе, когда раздался оглушительный визг, дикий, высокий и долгий, из Клэрионета Лу. Лу повернулся и через спинку сиденья выдул этот отчаянный вызов прямо в лицо зверю. Изумленное животное отпрянуло назад и снова прыгнуло в подлесок.

Лу повернулся к ректору с торжествующим лицом , и ректор воскликнул хриплым голосом: Но Тедди, всхлипывая, жаловался: - зачем ты это сделал, Лу?

125
Лу поспешила с выводом, что ее победа была полной и окончательной, но ректор не дал Джерри сбавить скорость и с опаской оглядел “Ундервуд".

Через четыре или пять минут Пантера появилась снова , вернулась на дорогу и прыгнула футах в сорока-пятидесяти позади саней. Его походка была очень странной, бессвязной, как пружина из индийской резины, которая быстро сомкнулась над беглецами.

Затем он снова взмахнул длинным инструментом Лу , и от его пронзительного крика животное снова отпрянуло. На этот раз, однако, он держался дороги, и как только Лу остановился, чтобы перевести дух, он возобновил погоню.

- Побереги дыхание, дитя, - воскликнул ректор, когда Лу снова поднесла тонкую трубку к ее губам. - Побереги дыхание и дай ему яростно схватить его, когда он начнет подходить слишком близко.

Животное снова приблизилось на двадцать-тридцать футов , но тут Лу приветствовал его оглушительным взрывом, и он упал. Снова и снова повторялась эта тактика. Лу попробовал исполнить волнующую каденцию; это было слишком для нервов зверя. Он не мог понять девушку с таким пронзительным голосом и не мог собраться с духом , чтобы поближе изучить это чудо.

Наконец животное, казалось, решилось на изменение процедуры. Нырнув в лес, он попытался обогнать сани. Старый Джерри выказывал признаки изнеможения; но 126 ректор заставил его сделать еще один рывок—и вот, прямо перед ним, открылось поселение Филмора.

-Дуй, Лу, дуй! - крикнул пастор, и когда пантера бросилась к саням, чтобы перехватить их, она оказалась слишком близко к странному явлению в панге и с сердитым рычанием отскочила назад.

Едва дыхание Лу сорвалось с ее пересохших губ, сани выскочили на открытое место. С ближайшей фермы сердито залаяла собака, и Пантера резко остановилась на опушке леса. Пастор въехал во двор фермы, и старый Джерри остановился, дрожа так, словно хотел провалиться между оглоблями.

После того как история была рассказана, а Джерри отвели в конюшню и вытерли, Ректор продолжил: он ехал на свежей лошади, не опасаясь, что пантера рискнет пересечь расчищенные земли. Трое поселенцев тотчас же отправились в путь и, следуя по следам на новом снегу, после двух-трех часов погони сумели пристрелить зверя.

Эта авантюра всю зиму служила темой для разговоров, и вокруг Кларетета Лу собрался ореол романтики, который привлекал к приходской церкви, где каждый воскресный вечер звучала ее музыка.”

“Я бы сказал, - заметил Квирмен, - что до 127 опыт и воображение у вас сочетаются с самой цепкой памятью. Кто бы мог подумать , что застенчивый Тедди, с его склонностью к ступенькам кафедры, превратится в Страниона, которого мы видим перед собой!”

На это ответа не последовало. А потом вдруг “Сэм! - воскликнул Магнус, и Сэм тут же начал:

“Это все о— "ДЕРЕВЯННАЯ НОГА ДЖЕЙКА ДИМБОЛА.”

- сказал Сэм.