Большое небо

Асфальт кончился, но Сашка и не думал повернуть назад. На пыльной колее начиналось главное веселье. Дорога огибала овраги, то ныряя вниз, то снова поднимаясь в гору.
Велики для того и делают, чтоб гонять. Летишь с горы, ветер в ушах гудит, холодит драные коленки. А потом в гору проворачиваешь упругий воздух педалями. Сашка уже доехал до гречишного поля и тяжело дышал, глядя на грозовую тучу. Он первый раз был в деревне и ещё не привык к открытому небу.
Часть горизонта оставалась солнечной, вторая темнела голубиным крылом. Вдали, над деревьями, туча казалась полосатой. «Это дождь, - догадался Сашка и дрогнул от восторга, - на меня не льётся, а я его вижу».
Воздух отяжелел, мошкара липла к мокрым вискам. Надо было возвращаться, но тут туча съела солнце, и свет стал коричнево-зелёным, как на старых фотографиях. Ветер погнал волны по гречихе, затрепал футболку на спине. Сашка покрылся мурашками и обезумел. Он погнал дальше, с ветром и против ветра, вдоль поля, через заросший колхозный сад, под первые капли дождя, которые пахли сырым чернозёмом. Гроза бродила у него под рёбрами, щекотала в животе. Ливень зашумел, как душ. «Какая хорошая штука - брови», - подумал Сашка, вытирая лицо. Вода сильно била по макушке.
Вспыхнуло белое. Ударило с треском. Колесо налетело на камень, и Сашка с великом грохнулись в грязь. Коленки и локти саднили, на велосипеде слетела цепь. Небо снова сверкнуло и затрещало. Стало темно, холодно и больно. Сашка знал, что чем ближе гроза - тем меньше промежуток между молнией и громом. И вот сейчас гроза, похоже, была прямо над ним.
Он поднял велик и потащил к деревьям. Это оказались старые яблони, опустившие ветви до самой земли. Сашка зашёл подальше, положил велик и залез на большую ветку. Под деревьями было тише и теплее. С глухим стуком падали на землю яблоки. Сашка стал ждать, прислушиваясь: ливень лупил по листьям, скрипела крона.
И тут в шелест ворвался ОН. С тяжёлым частым топотом, напролом, где-то у корней. Сашка испугался, начал оглядываться и сломал большую ветку. ОН метнулся к дереву и затих. Сашка залез повыше, поцарапал руку и вдруг увидел его. Большой ёж свернулся пульсирующим шаром прямо под его яблоней. Сашка спустился и погладил его, но зверёк сжался сильнее и запыхтел. «Испугался. Тоже спрятаться тут хотел», - решил Сашка и залез обратно. С ежом ждать стало интереснее.
Вернулось солнце. Лучи прошили заброшенный яблоневый садик. Завозился и ушёл по своим делам ёж. Сашка наладил на велике цепь и потащил его к дороге.
Что-то изменилось, и он повёл велосипед за руль, оглядываясь. Ливень помял гречиху, но поле и жирная колея казались умытыми и совсем новыми. Тёплый ветер едва касался шеи и не звал за собой, а хотел остаться. Чернозёмный дух и озон смешались в парном воздухе. Казалось, что небо наконец коснулось земли, но память об этом вот-вот развеется.
«В городе - дома, столбы, самолёты, - думал Сашка, шагая к деревне, - и небом почти не пахнет. Это потому, что оно слишком большое, вот и спускается только сюда».