В лесу

Марк сидел на табурете на кухне.
Было светло, подоконник весь прожарился под полуденными лучами, а в голове проскользнула мысль, что яичницу с него — пора бы убрать.

Плотную скуку как нельзя лучше иллюстрировала пыль. Она царила в воздухе, забивалась в нос, вальяжно лежала на полу у стены и ждала, когда в следующий выходной о ней снова вспомнят.

Ну как? Как в такой летний день переживать существование в комнате?
Как тут телефонный звонок:

— Знаешь, спонтанное решение… — голос веселый. — Погнали на дачу. Машина наша, с тебя половина бензина и закуски. Какие?... На твое усмотрение. Колбаса, сыр.

Марк немедленно обрадовался тому, что не стал сразу отказываться. Дорога дальняя, возможно придется заночевать. Но там-то наверняка: лес, водка, озеро с рыбалкой… Не как тут, в пятиэтажке Москвы, в окна которой добираются выхлопные газы с самой проезжей части.

Да и мозги после вчерашнего митинга на работе — гудели не то слово. Марк тут же скинул потную майку и переоделся в чистое. Задумчиво посмотрел на кроссовки, да решил не брать. Так поедет, прямо в тапках. Перед кем выпендриваться?

Ехали часа четыре втроем. В машине молчали. А когда приехали то поняли, что дождя не миновать. Впрочем, все радовались и дождю, а осматриваться окресностям не стали. Завтра.

Как приятно — сидеть в старенькой хибарке, с грязными стеклами, и наблюдать, как далеко сверкает молния, слушать, как бьет гром — будто прямо по голове. И главное! Главное нюхать этот запах из форточки. Немного древесный, влажный и будто родной. Лето настоящее.

Дождь лил день и так до его конца.
Вечером, как и положено, накрыли «поляну» на старом дедовском столе со скатертью.

— За всю эту *** в жизни. Точнее, за ее отсутствие!
— Правда…
— Завтра на рыбалку?
— Почему бы и да...

Нарвали укропа с грядки и украсили сало. Да так выпили, что спустя два часа и заснули кто где. Один на зеленом дырявом диване в доме, вторые в спальне, а третьи улеглись в предбаннике. Рассвет встречали поодиночке, а вот Марк еще почему-то и проснулся.

Рано. Делать нечего. Пошел в лес — искать водоем. Какая же все-таки роскошь для городского, когда тихо, тепло, да еще один. Совсем.

Сколько не иди — час, два, три… А все один. Совсем и вовсе. Красота!
Задумавшись, Марк долго плутал. Столько всего скопилось в голове. Думать — не передумать. Первое время эти тяжелые мысли приносили Марку даже удовольствие. Каким-то важным он себя чувствовал, Сократом, Геродотом… Да, тяжела жизнь, но и хорошего в ней не меньше!

В какой-то момент в голове стало пустеть. Все вспомнил, все высказал сам себе и даже про будущее какие-то планы построил:

— Эх, это в городе была у меня голова забита… Все такое неясное, непонятное. А оно же как на ладони! Вот приеду, вот как заживу… Все-все по-другому. Как же я, дурак, раньше так плохо о своей жизни думал.

Действительно, деревня будто отрезвляла. Ведь когда ты не там, где обычно, то каким-то образом удается посмотреть на все под другим углом. Или так казалось?

Марк походил еще какое-то время, ему казалось, что он запоминает дорогу.
Да вот в один момент стало как-то не по себе.

Лес становился все темнее, а на затылке будто начала подниматься гусиная кожа. Смотрит влево да вправо — ну чего тут бояться? Лес как лес. Только пеньков нет, а тропинка все уже.Наконец, когда тропинка накрылась уж совсем низкими ветками, Марк понял, что тропа была нечеловеческая.

Повернулся назад: да на самом деле много их тут!

— Зайцы-зайцы это… — успокаивал Марк сам себя. Непонятные звуки то справа, то слева. — Много их тут, потому что люди мало ходят.

Марк бы сказал, что сейчас уже где-то 11 утра, если бы не густая тень леса. Непонятно.

Попробовал повернуть назад, но начал сомневаться:
— Была ли тут эта сосна или новая?
— Та ли тропа? Может, не заметил.

Внутренний компас упрямо обманывал Марка, но тот решил — уж если сойти с намеченного направления, то останется ходить наобум, поэтому пошел дальше.
После часа ходьбы Марк перестал оглядываться по сторонам. Страшно стало так, что к горлу подступил комок, а может это просто вчерашняя водка просилась?

Но не мог он простить себе, что начинает метаться, как крыса в лабиринте. Ходить устал да есть охота, да как тут остановишься? Резиновые тапки трут. Чтобы приободриться, а может и найти людей, Марк решился на отчаянный шаг.

Сначала тихо и неуверенно он запел себе под нос — We don’t need… no… edu...cation… Шумы сбоку усилились и уставший Марк прибавил шагу, спотыкаясь о густые ветки.

We! Don’t need! No! Thought-control!
Проорал он во все горло, задыхаясь от бега. Устал бояться темноты. Снова пошел. Все медленнее и медленнее.
Так, Марку казалось, что он брел весь день. За это время он разозлился на свою задумчивость, возненавидел стволы, где-то липкие от смолы, шишки, которые гнули пальцы на ногах так, что уже ничего не хотелось, попробовал пожевать гриб.

А голоду-то все равно!
О счастье, полянка с ягодами. Нетронутыми, дикими. Ползал на коленях, ел будто в припадке, и полз дальше.
Наконец, довольный и сытый свернулся у дерева, засунул руки под майку и прикрыл глаза.

***
— А что это у нас тут такое?

Марк проснулся. Поддавались они сложно и по ощущением, были красные до невозможного.

Сверху вниз на Марка смотрел старичок — палка, корзинка, дешевая да простая панамка. Смотрел дед насмешливо и, видимо, боролся с желанием потыкать в Марка палкой.

— Эк как тя угораздило?

Марк встал на четвереньки, а затем на ноги. За спиной у деда маячил знакомый поселок. Обернулся назад и обомлел!

Леса никакого и не было.

— А когда вырубить успели?
 Дед посмотрел, сощурив глаза:

— Местный, да? А раз местный, то чего плохо знаешь? Хотя не первый спрашиваешь. Лет уж пятьдесят как пни...

***
Марк вернулся в город, убрался в квартире и запретил себе думать. И только в следующем месяце, как-то поставив жариться яичницу, снова начал бубнить под нас:

— We don’t need… no… edu...cation…

То, что пугает меня, — это просто зайцы? И правда, что поселок ближе, чем кажется? В таком случае, куда же мы все-таки идем и где бродим?

И все-таки забавная точка назначения вышла. Или это все же путь?