Колыма. Часть 31. Начало войны

Колыма. Часть 31. Начало войны.
( Воспоминания моего дяди - узника ГУЛАГА).

Этот год пребывания в лагере совпал с началом войны. Лагерная администрация, привыкшая считать всех заключённых врагами народа, держала нас в течение нескольких дней в полном неведении. Поползли по лагерю слухи. Одни говорили, что в связи с войной скоро должны закрыться все колымские прииски и заключённых вывезут воевать на фронт. Другие считали, что добычу золота нельзя прекратить и особенно теперь, когда нужно приобретать в США вооружение и продовольствие.
Только на пятый день нам сказали, что началась кровопролитная война с фашизмом и наша Красная Армия отступает, враг вторгся в глубь страны. У нас, лагерников, не было сомнения, что в подготовке к войне был допущен какой-то просчёт. Многие из заключённых, переживающих за судьбу страны, просили направить их на фронт. Посыпались потоками заявления, что для лагерной администрации было неожиданностью. Заявления написало не менее 90% всего наличного состава лагеря. Каждому хотелось вырваться на свободу и защищать Родину.
- Хоть бы один день настоящей жизни! - рассуждали про себя лагерники.
Не подали заявлений лишь старики и инвалиды.
Все волновались и требовали от начальства разъяснений, когда же будет решаться вопрос с нами.
Но прошли недели и месяцы, а ответа не последовало. Всем стало ясно, что нам не доверяют.
С войной изменился несколько режим в лагере, и отношение к нам со стороны администрации улучшилось. Вместо прежнего злого и придирчивого начальника к нам назначили пожилого капитана - доброго и отзывчивого моряка. Были произведены сокращения надзирателей и стрелков охраны, отстранены те, кто проявлял жестокость к заключённым. Во всех бригадах был снят конвой и эту обязанность возложили на бригадиров. Досрочно были освобождены из лагеря лица, судившиеся по бытовым статьям, у которых через год-два кончался срок заключения. Из них был создан отряд по военной переподготовке для воинской части, находившейся в Дальстрое. Нам же, оставшимся в лагере, было объявлено, что добыча золота не будет прекращена ни при каких условиях. Начальник лагпункта, обращаясь к нам на разводе, заявил :
- Добыча золота - это есть второй фронт!
Он призвал нас усилить внимание к выполнению производственных заданий, обещая улучшить жизненные условия.
Вновь появились в лагере приличные постели, улучшилось питание. В бараках были установлены радиорепродукторы. В красных уголках появились газеты. Официально стали требовать от заключённых переписки с родными.
Когда на меня поступил запрос от жены и дочери, меня сразу же поставили об этом в известность и предложили немедленно ответить письмом, что я и сделал. В письме я кратко, как в телеграмме, ответил, что здоров и тружусь по мере сил. Не мог же я сообщить о том, как постарел, измотавшись от работы. А изменился я настолько, что моя бывшая сотрудница по ОблЗУ, приехавшая на Колыму год назад вместе с мужем инженером, не могла меня узнать, пока я ей не представился. Она вначале не поверила, потом вглядевшись повнимательнее, воскликнула : " О, изверги, что же они с Вами сделали! Вы стали таким старым..." И,недосказав фразы, расплакалась.