380. Интеллект Иоанна Грозного в Мише А

380. Интеллект Иоанна Грозного в Мише А. в сравнении с тем, что наработал Саша Ш. в Юлии Цезаре.

Видение Саши Ш. (очень четкое и цветное): Мой отец показывает мне новую рыболовную снасть, немного нелепую, но почему-то уловистую.

Комментарий Саши Ш.: Начинаю понимать, что мне нужно найти какое-то решение, понимаю, что это очень важно.

Видение Саши Ш.: Созреваю для того, чтобы победить в себе еще одного Зверя, то есть какую-то отрицательную черту.
Был Демон – щелкнул по уху.

У Павла Г. тоже было видение, в котором его в возрасте подростка отец переносит через горную речку. Отцы как у Павла Г., так и у Саши Ш., такие же, как они сами: яблоко от яблони недалеко катится. Сашу Ш. отец учит ловить. «Теперь не рыбу, а человеков ловить будете» -- говорит Иисус своим ученикам. Имеется в виду, создавать Христианство они будут, соблазняя людей воскресением Иисуса Христа. Одно дело проповедовать Христа и совсем другое – собирать бойцов на войну. Две крайности, которые находятся в пределах одной системы. А система такова, что всякая новая идея должна обрасти последователями, которые поднимут знамена и поведут за собой массы. Ученики Иисуса ведут за собой людей к вере в Бога, ученики умных земных отцов – к умению жить в этом мире как звери. Если у римлян умение убивать это почитаемое обществом достоинство, свидетельством чему их желание устраивать гладиаторские представления, то у Юлия Цезаря то же самое это такая в превосходной степени способность, от которого голова сама горделиво вздергивается вверх носом.

Душа Юлия Цезаря представляется мне несколько более простой, в сравнении с Душой Иоанна. Так Душа мусульманина проще, чем Душа христианина, по той причине, что это две разных ступени развития человека. Мусульманин убивает с чувством исполняемого перед Аллахом долга, христианин точно знает, что в заповеди сказано ему «не убий», что значит, совершает христианин убийство, зная, что само по себе убийство это запрещенное Богом действие, но посылаются ему оправдательные мысли, что если вместе с Богом (захват земли, которую Бог пообещал, но почему-то послал воевать за неё) или во имя своей какой-то корыстной цели «для дома, для семьи», то можно и преступить заповеди.

В результате поиска оправданий преступлению между тем нарабатывается такой интеллект, в плане поиска ухищрений, как у Иоанна, которому надо очень много шевелить мозгами, чтобы создать единое государство, которое до него только числилось единым: назывался московским царем его отец Василий, а были еще свои царьки в каждом регионе, именуемые боярами, с которыми надо было московскому царю как-то ладить, то есть крутиться-вертеться, чтобы свои государственного плана идеи осуществлять. Удалось, как о том свидетельствует история, Иоанну разобраться со всеми боярами так, что пикнуть никто не смел из оставшихся в живых. «Учителем» называл его Сталин, делая пометки на полях рукописей Иоанна. Учился Сталин тем фокусам, к каким прибегал Иоанн, подчиняя бояр. В частности, после начала войны Германией, Сталин быстро покинул свою резиденцию, сбежав с охраной на загородную дачу: понимал Сталин, что будь он на месте своих подчиненных, быстро объявил бы шпионом того, кто все свидетельства приготовления немцев к войне трактовал как провокации. И не хотел он возвращаться обратно даже после того, как приехавшие к нему члены правительства чуть не на коленях просили его вернуться. Точно так просили бояре вернуться Иоанна, когда он объявил о своем отказе от престола и укатил в Александровскую Слободу.

Разбирая действия Иоанна, Миша А. только ужасался количеству грехов, им совершенных. И чем глубже он с ними разбирался, тем все длиннее поезд с грехами впереди у него вырисовывался: не воз и маленькая тележка, а целый бесконечный поезд. Между тем Дух ОДИ его еще и подначивать начал: мол, не успеешь все свои грехи разобрать. Такой Дух вырос в Иоанне, что во всех он ищет врагов, каждого науськивает на каждого, чтобы через эту вражду, им созданную, управлять всеми. Свидетелем в подтверждение своих слов Иоанн зовет Бога. И Бог, или в данном случае тот, кто вместе Бога, откликается на его призывы либо громом с ясного неба, либо такими симфониями в животе, что бедному непослушному уже не до жизни вообще.

  Сравниваю я интеллект Миши А. и Саши Ш. Первый это в молодости Тутанхамон, Александр Македонский и в возрасте – Иоанн Грозный, второй в молодости  Юлий Цезарь, в возрасте – Малюта Скуратов. То, как Миша А. разбирался с грехами Иоанна, было для меня как откровение мощнейшего интеллекта, способного проникать в суть вопроса так глубоко, что до самого дна: многопланово и очень быстро вникал он в смысл самого заковыристого греха. Неоднократно Миша прочитывал все мои тексты, особенно уделяя внимание зачеркнутым строчкам. Научился он, будучи Иоанном, в скрытом искать у людей их грехи. Вот теперь с таким же энтузиазмом и знанием он раскладывал по полочкам свои грехи.

Казалось бы, интеллектуальные задатки у Юлия Цезаря были просто несравненные: умел он читать, писать и говорить вслух одновременно. Но видим мы его в будущем рядом с Иоанном в качестве всего лишь подручного (Малюты Скуратова). А в нынешней жизни мне приходится учить его, как справиться ему с женой и тещей, подчинивших его так же, как Юлия Цезаря подчинила Клеопатра.

Я настраиваю самых умных и умелых, таких, как Миша А. и Саша Ш., на то же самое, на что настраивает всех верующих Христианство: настраивает оно на исповедь и покаяние в грехах, я добавляю к этому еще разбирательство в них, что, зачем и почему творилось. В результате, Саша Ш. начинает делать то, что ранее делал Миша А., разбираться со своими качествами, которые творят из него зверя. Напомню, в деревне носили к нему животных убивать. В каждой деревне существует такой резчик, который умеет это делать и гордится своим умением. Как Саше нравится убивать животных, так Юлию Цезарю, в котором была его Душа, нравилось убивать людей. Откуда в них это умение? Видно откуда: пришел Демон, который как родной отец, учил его делу. Но вот сын не его слушает почему-то, а меня, и называет это умение отрицательным качеством, свойственным Зверю. Вот тебе по уху за это!