Как в России нужно домом престарелых руководить 3

            Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"


     Окончание. Начало см. "Как в России домом престарелых нужно
                руководить"


               
                Россия, 1928 год.





« Мы товарища Зощенко, конечно же, любим. И читаем его с большим интересом. Хотя, правду сказать, не старается товарищ Зощенко  много писать о наших победах.  Почему? Я  много думал об этом.  Нет.   Не старается…»
И. Сталин, вождяра
 
«Старика муха любит!»
  Дед Пихтов, из оптимистов



И вот, значит, и наступило это милое утро.
Но не для всех.
Вот для воспитанников – как сказать.
Закричали птицы, и ударил в утреннюю рельсу повар Константин.
Встали они все из постелек на свои дряхлые ножки и поначалу, как положено, пошли наши воспитанники осваивать в родную столовую привычное меню.
 Которое осуществили  повар Константин совместно со своим веселым поваренком Натальей.
 А меню для дома престарелых, конечно же, привычное  – самая мелкая и костистая рыба образца  плотвы, горох прошлогодний и недолго вареный, пересушенные вяленые цукаты из арбузных корок, вареные куриные жопы, гребни и крылья. Ну и ноги тоже куриные без когтей отварные – это уж на любителя.
Поели наши  уважаемые дружочки свой сытный завтрак и уселись было за  игровым столом во дворе, посасывая  твердый горошек  для лакомства.
Но не надолго.
Оказывается, что вместе с самым ранним пением воробьев заявился в наш прекрасный престарелый дом вот этот  мрачный,  не очень пожилой мужчина.
Ну, одет он был как обычный советский полудеревенский товарищ – борода, старая уже прическа, рубаха навыпуск, штаны широкие.
Все как обычно.
Только босиком.
Только босиком, значит, был этот полудеревенский товарищ и еще был подпоясан заскорузлым и засаленным кожаным ремешком с брякающими на нем инструментами – овечьими ножницами, бритвой в ладонь, скребком, небольшим рашпилем и двумя помазками из свиного волоса.
И все тогда сразу догадались, что это был вышеупомянутый парикмахер, которого в качестве гигиенической меры пригласил товарищ директор Авгеев.
Согласно громкой команде директора построиться и осмотреться все население дома встало на свои,  как я уже сказал, весьма дряхлые, и к тому же - сразу задрожавшие ножки и построилось во дворе.
И вот когда воспитанники  построились и оглядели себя и друг друга то, конечно, открыли свои куриные ротики и шепотом сразу согласились со словами директора. Который очень громко и воодушевленно сказал:
- Вот, дорогие мои товарищи престарелые!.. Вы сейчас, можно сказать и себя показали и других посмотрели… И, конечно, сразу можете со мной согласиться, что гигиена – это отнюдь не сивый волос, да небритая морда!.. А гигиена,  дорогие мои товарищи, это – отнюдь!.. Поэтому, вот вам – парикмахер, безналично оплаченный, всем пересчитаться и всем – в порядок!… Все, товарищи!
Парикмахер мрачно оглядел строй и сурово спросил:
- Старух тоже броем?..
Строй наполовину обеспокоился и зашевелился.
- Отнюдь, товарищ брадобрей! – успокоил и охладил часть коллектива директор Авгеев. - Женскую красоту мы должны беречь! Пусть пока так походят. Пококетничают… А вот к к международному восьмому марта мы их и оподарим! И потом – у нас не старики и старухи – а уважительно - пожилые разнополые люди! Так что, давай, приступай – женского пола подожди пока, а разнополых стариков брой всех заподлицо!.. Клавдея, Афанасий – включайте шланги!
И махнул рукой.
 Ну, тут, конечно, мои милые братцы, началась полная борьба за гигиену, о чем мы, конечно, и умолчим. Картины случившегося долго потом рассказывали друг другу близживущие очевидцы.
 А мы скажем только, что вышедшие из рук  мрачного парикмахера бритые и стриженные воспитанники не только не узнавались коллективом, но и сами себя путали в дворовом зеркале.
А Трофимка Авгеев ходил посреди всего этого рожебрития и только приговаривал:
- Команда такая! По 10 минут на старика -  обмылся и отошел к дальнейшему обеду! На старушек – 15 минут! Обмылась и отошла! Понятно? Раз – обмылся и отошел. Обмылся и отошел!..  Как на заводе – маховик или там поршень! Желательно – строем.
Лилась вода вокруг и скрежетала бритва.
- Бриться будем теперь в неделю раз! В социализм еще вступите дорогие товарищи воспитанники!.. Раз - и все как один -  бритые!.. Раз - и  прямо в счастье социализма!..
- А когда оно, счастье-то наступит? Даже не для престарелых людей?.. – пуская радужные пузыри, ехидно спросил намыленный старик Деменциев. – Это сколько же можно бриться?..
- Так… Значит - правый уклонист!..  И даже – махист! - остановился  директор. – А ну – брой ему брови  наголо!.. Старость, это дорогие товарищи старики – это не когда вам на социалистическую пенсию пора. Старость - это когда даже уши вянут. А тут у вас, после обривки – даже уши помолодели…
Как известно всем грамотным и читающим людям – все на свете кончается.
И плохое и хорошее.
Так что и тут  через пять часов закончил свое  гигиеническое мероприятие (прямо таки шабаш – как кричали некоторые старушки)  корявый  сельхозпарикмахер и упорол в неизвестном  направлении.
А неугомонный Трофим Авгеев вновь собрал строем подопечное и мокрое старичье.
И сказал:
- Хожу я, товарищи, после этого последнего нашего критического собрания как заморское животное - опоссум называется. Я, конечно же, понимаю, что старики – они ведь разные – одни поплавком к народу пляшут, другие – словно грузило в воду уходят. И наша задача сейчас – не отпускать такие личности от себя. А делать из вас пример социализма. Вот посмотрите сейчас на себя! Каким обликом вы встречаете зарю нового дня?
 Строй  стал смотреть на себя и даже вокруг.
 Некоторые заплакали.
 Тогда наш директор взял в голос металл и стал практически орать  радостным криком:
-  С такими красавцами я вам  стеклянный дом хочу устроить! Социалистический театр победившей старости! Будете жить в доме со стеклянными стенами, чтобы каждый прохожий мог гордиться не только вашей старости, но и предстоящей своей. Тут вам будет и прием пищи, и досуг, и всяческие санпроцедуры. Раздача форменной одежды и премиальной еды!  Все будет, я вам это от лица  партии родной стальное  слово даю!   
- Ой,  лучше бы скорее ротацию обеспечил ты нам, товарищ комдиректор, – вздохнуло старческое большинство. - А так от такой стеклянной жизни последнего удовольствия лишишься – ни тебе покурить, ни выпить хоть с какой закуской…
- Это вы сейчас еще счастья своего не понимаете.  Диалектики товарища Маркса… -  утешительно сказал строю директор Авгеев.  -  А она  доходчива, дорогие товарищи. Ведь рождающимся детям государство что должно сказать? Что их в этом государстве ждут!  А старикам? А старикам оно всегда должно  показать, что их, престарелых граждан – всегда уважают! Во всякие годы по-разному, конечно, но – уважают! Вот как сейчас! Вот так вот братцы мои!
 Простая, конечно, но все-таки – мораль…