Исподволь

Будь прокляты наука, технический прогресс и мудрая политика ЦК КПСС.
Ну че, располосовали человечество, выгнали богов, отменили нации, грохнули брак, расширили семью до группы и, в конце концов, рассыпали личность по гендерам, аккаунтам и травмам. Мо-лод-цы, так держать.
Бесполезные цифродиоты, гладенькие и миленькие, с бородками и смартфонами, ковидо-запуганные, бесполо-травмированные, облепившие глобус снежинки. Даже две культурки создали - жертвы и отмены.
Прощайте литература, поэзия и кино, честь и достоинство, мужики и бабы. Отслужили свое.
Последний шаг будет оглушительным - тарифный план, по которому можно собрать личность в любой комбинации. Искусственная утроба, редактирование клеток, правильный геном и объектно-ориентированное воспитание.
Что делать другим, неподдающимся, ортодоксально-провинциальным. Тем, кто не залез с головой, не утонул в цифровой среде и тупо придерживается знакомых границ. Верит и сомневается, хранит верность, говорит правду, поступает по совести. Кто не истерит по климату, не топит за пятьдесят оттенков радуги, не купается в лицемерии и не верит в объективность травм в их состоявшейся суперпозиции. Смеется над феминитивами, крутит у виска, когда слышит ми-ту, ухмыляется при заявлении о домогательствах начала двадцатого века и не желает вставать на одно колено перед движением за права человека.
Принять угрозу обнуления и жить дальше. Ну выпилят из соцсетей - бывает, жили ведь как-то без них. Почта, телеграф, телефон.
С деньгами и должностями посложней будет - сады, огороды, ягоды-грибы, рыбалка и куры. Шабашки, подработки. Что-нибудь непубличное - невзрачное и незаметное.
Хуже дело обстоит с подрастающим поколением. Жаль терять надолго - когда еще мозги заработают, а душа постановит вертикальность.
Тут да, придется попотеть - подспудно, незаметно, постоянно отравлять человечностью - искренностью, любовью, правдой и добром. Исподволь подсовывать вечное - глядишь, масса созреет до критической, а там и до вспышки недалече.
Был хорошим, а стал человеком

С нашим приходом качалка ожила. Задвигались тени, застучали железки, покатились блины по закоулочкам.
Салават - светило парикмахерского искусства. Не, други, реально золотые руки - сам с пятьдесят восьмого, а с конца семидесятых титулованный, общепризнанный и непревзойденный маэстро. Дамский угодник.
Серега - сорок девять, пограничник и рыбак, пять тренировок в неделю, собственная система с упором на пресс.
Виталик - маркетолог и финансист, неумолкающий всезнайка-говорун, мальчик из хорошей еврейской семьи, которому мама последние четверть века ищет подходящую пару, сорок четыре.
Димарик - инструктор, владелец четырех котиков, одному из которых под тридцать - тридцать, Карл, тридцать. Начинал в Арсенале, а благодаря родству супруги знал самого Хеймана, и вообще, всех местных культов начиная с конца семидесятых.
Говорите, миновали семидесятые - позвольте не согласится.
Даже хозяйка клуба - интересная женщина под непонятные сколько, фанатично преданная аргентинскому танго красотка, заслышав казарменно-интеллигентный гогот, заходит в зал и улыбаясь делает групповые селфи. Не хотите присоединиться, спросила она вкрадчивым шепотом, имея ввиду ночные танго-марафоны - у нас так интересно, вам непременно понравится. Сами понимаете, где я, и где кумпарсита.
Молодежь вежливо помалкивает и терпеливо ждет пока взрослые дедушки освободят штангу. Предупредительные и тихие - пара полненьких пупсов на сбросе, две серьезные девушки - мама с дочей, пара боксеров и Славка, который качает грудь верх и руки, а ноги бережет до лучших времен.
На все про все два пятнадцать - заставь дурака богу молиться. Кружка поэзии пока не учредили - думаю, еще две-три тренировки и завяжется узелок.
Национальный вопрос решили поровну. Салават - бабайка, Виталик - банкир, Серый - рыба, Димарик - хуго босс, а мы с благоверной держатели светского салона, поэтому начало мая обещает быть жарким - шашлыки и бешбармак, рыбалка, баня и оздоровительный самогон.
Горящие глаза, шутки, анекдоты, планы и воспоминания, и дольше века длится день, и не кончается объятье - короче, селеби-бытие на марше. Хлеб и шоколад