Братья по крови-7

V11. Оккупация

На следующий день в Дубовку в сопровождении немцев прибыл начальник районной полиции, назначенный новой оккупационной властью. Каково же было изумление жителей, когда они узнали в нём Игната - сына раскулаченного в 1931-м году Тимофея Стругова, имевшего в деревне свою мельницу. Вместе с отцом тогда был сослан и сын, надолго пропав из поля зрения земляков, и вот… вернулся. Самодовольный, чувствуя себя хозяином в бывших владениях отца, он обратился с речью:
- Земляки! Настала наша пора пожить. Пришли настоящие хозяева. Они уважают дисциплину и порядок. Надо помочь новой власти. Кто желает служить в полиции под моим руководством?

Собранная толпа жителей посёлка тревожно и в смятении шелохнулась, но никто не вышел вперёд.

- Зарубин, ты же Георгия не зря получил, царской власти хорошо служил. Сейчас возвращаемся к дореволюционному устройству, назначаешься главным представителем немецкой власти в посёлке – старостой.

Строй колыхнулся, ожидая, что же будет дальше. Фёдор, открывший рот, ничего не успел сказать, шокированный таким внезапным и ненужным ему назначением.

- Гришку своего веди ко мне, будет моим заместителем. Настрадался от прежней власти, пора и пожить ему, заслужил, - Игнат бойко командовал перед притихшими земляками.
- Нет известий от брата, как забрали в ссылку при прежней власти, так и пропал, - высунулся вперёд Захар.
- Зарубин младший? Как звать? – начальник полиции был явно заинтересован.
- Захар, - ответ прозвучал без промедления и довольным, что его заметили,  голосом.
– Будешь в моей команде. Такие люди нам нужны.
- Хорошо! – с удовлетворением согласился Зарубин.

В полицию добровольно пошли ещё два человека из семей бывших раскулаченных, надеясь на обещанные материальные блага. Захар был назначен старшим над ними.

Фёдор возвращался домой в тяжёлом настроении, был насуплен и мрачен. Теперь он не знал, как подступиться к сыну. Сейчас тот казался ему чужим и незнакомым. Тревожная мысль: «Зачем Захар согласился служить немцам?» - не давала ему покоя. Сын же, довольный назначением, не подойдя к отцу, сразу ушёл с начальником полиции. Не понимал Фёдор и своей роли. «Как быть дальше?» - думал он.

- Что решили на сходке? – тихо спросила Анна. Она никогда ранее не интересовалась общественными делами, но безвестность о старшем сыне и отстранённость младшего от родительского гнезда изводили её все больше.
- Ничего толкового, - Фёдор махнул рукой, как рубанул шашкой, и выругался...

Захар, не раскачиваясь, энергично взялся за дело, решив верно служить новым хозяевам. В окружении подчинённых полицаев он метался с карабином на плече по прилегающим посёлкам, часто бывая у своего районного начальника Игната.

- Бешеный сделался, лучше под руку не попадаться, - стали поговаривать даже его подчинённые полицаи. В отличие от своего начальника они не стремились к активным действиям, тем более с риском для жизни, а горели желанием, воспользовавшись любой предоставленной возможностью, что-то урвать в личных целях.
- Мечется, как чёрт. Припадочным прямо стал. Одним словом Лешак, - тихо говорили женщины. Так и прилипла эта кличка к Захару, по-другому его меж собой теперь и не называли.

Анна Зарубина, тяжело переживая уход младшего сына в полицию к немцам и отсутствие известий о старшем Григории, таяла, как восковая свеча. Дочери жили в отдалении, своими семьями и заботами. Единственной отрадой была невестка Екатерина, внучек Иван, да внучка Уля, в которой она души не чаяла. Но при всей её привязанности к ним не могли они заменить ей любимых сыновей. До неё всё чаще доходили слухи о бесчинствах Захара, добровольно ставшего полицаем. Окружавшие их люди, даже соседи, всё более отстранялись от семейства Зарубиных. Это тяготило и омрачало её существование, да и Захар перестал навещать родителей, понимая, что они не поддерживают его. Считая себя виноватой в семейном разладе, Анна, скорбно уединившись, усердно молила Бога простить ей грехи, образумить и спасти сыновей. Ушла она в мир иной внезапно, богопослушно и тихо, оставив Фёдора одного...

Вокруг деревни в болотах и лесных массивах появились отбившиеся от своих частей и прячущиеся красноармейцы. Стали поговаривать жители и о партизанах Полесья. Мужчины призывного возраста Дубовки, укрываясь от немецкой переписи, прятались в заросших болотах Рыбацком и Торфяном.