Глазами Феанорингов. Глава 14

 Келегорм и Куруфин на пиру

Наступил вечер, которого Тьелко ожидал со всё возрастающей тревогой. Главный повар заставил Келегорма работать на кухне, помогая другим рабам готовить пищу. Этот эльф знал о том, что все их сородичи умеют делать необыкновенно вкусные блюда. Работа помогла Тьелко немного отвлечься от мрачных мыслей.

Когда огненная колесница солнца исчезла в мрачной пасти сумерек, к Келегорму подошли два раба, которые жестом приказали ему следовать за ними. Они привели нолдо к небольшому шатру и толкнули его внутрь. Там его уже ждал главный повар. На столе лежала девичья одежда голубого цвета, украшенного золотистой вышивкой. Тьелко успел рассмотреть цветы и волков, вышитых на рукавах платья. Келегорм мысленно содрогнулся, представив себя в нём, но вспомнил про Курво,  и с тяжким вздохом направился к зеркалу.

- Ты помнишь, что от тебя требуется? – спросил повар, гаденько улыбнувшись Тьелко.

- Я знаю, что от меня сейчас зависит жизнь брата, - сухо ответил Келегорм. – Мне нужно одеть это платье? И всё?

- Не только, - усмехнулся повар. – Мы сделаем тебе причёску. Такие причёски носят мои рабыни, которые обслуживают истерлингов на пирах.

- Ты издеваешься? – прошипел Тьелко, кидая платье на пол.

- То приказ Рагнара, - произнёс повар, опуская глаза в пол,  и показывая, что решение господина выше его воли. – Ты ещё помнишь о своём обещании?

Эльф поднял платье, которое Келегорм бросил на пол. Тьелко, покрасневший как подросток-нолдо, выхватил одежду у него из рук,  и переоделся. Было неловко раздеваться перед чужим, но Феаноринг пережил и это унижение. Когда-нибудь истерлинги и этот повар поплатятся за то, что они сделали с ним. Но это будет в будущем. Пока он раб не стоит возражать своим мучителям, чтобы не сделать хуже себе и брату.

Когда Тьелко оделся,  к нему подошла девушка-рабыня. Она расчесала его роскошные светлые волосы и заплела ему две косички, которые красиво ниспадали на плечи нолдо. Но рабыня не остановилась на этом – она взяла тени, румяна и помаду. Тьелко прикусил губу. Он совершенно не хотел походить на тех разряженных и раскрашенных девиц истерлингов, которых нолдо видел в лагере. Но Келегорм сам поставил себя в это неловкое положение, признавшись в том, что Курво – его брат. Теперь приходилось терпеть это издевательство из-за собственной глупости. Зачем он говорит быстрее, чем думает?

Переодевание было закончено. Из шатра вышла прекрасная девушка-рабыня. Двое рабов встали по обе стороны от Келегорма и повели его в шатёр, где пировали истерлинги.

По дороге Тьелко заметил клетку, в которой сидел какой-то человек. Рядом с ним стояла рабыня. Видимо, они разговаривали, потому что нолдо заметил миску в руках девушки и услышал их приглушённые голоса. Присмотревшись внимательнее, Келегорм чуть не ахнул от изумления. В клетке сидел его брат Морьо. Хвала Эру! Он не остался в Ангбанде. Тьелко был рад, что они путешествуют вместе. Но теперь он не совершит вторую ошибку и никому не расскажет про Карантира.

В пиршественный шатёр они вошли все вместе: Келегорм и сопровождающие его рабы. Тьелко сразу стал искать глазами Курво. Он обнаружился в середине шатра. Куруфин был в ошейнике, руки и ноги его были скованны. Сам брат стоял возле деревянного столба, поддерживающего шатёр. К этому столбу он был прикован цепью, словно собака. Келегорм с сожалением заметил, что истерлинги не сдержали своего обещания. Они всё-таки избили брата. На его теле было множество гематом и кровоподтёков, а на спине виднелись следы кнута. Правый глаз его почти не был виден из-за огромного синяка. Тьелко стало жаль брата. Он надеялся, что хотя бы при нём его не станут мучить.

Когда Келегорм проходил около Курво, брат зарычал и резко дёрнулся в своих цепях. Но Тьелко кивнул ему и приложил палец к губам, показывая, что всё идёт по плану.

Куруфин знал, что его собираются показывать на пиру истерлингов, словно дикого зверя. Он всё ещё гневался, но ничего сделать уже не мог. Силы покинули его. Видимо, этого и добивались те, кто уже несколько часов избивал его. Курво был очень выносливым, но плохое питание и длительное путешествие сделали своё дело. Он был слаб перед грязными атани как котёнок. Глупцы! Он восстановит свои силы и тогда они познают гнев сына Феанора!

В шатёр его притащили, сковав по рукам и ногам. Они всё ещё боялись его. Или знали, что любой кузнец достаточно силён, чтобы лишить жизни любого из них, просто сжав им горло рукой. Солдаты приковали его к деревянному столбу,  и больше никто не обращал на него внимания до прихода Тьелко. Зачем брат дал обрядить себя в глупую куклу? Что они сделали с ним? Чем пригрозили? И почему Тьелко делает вид, что всё нормально? Эти вопросы терзали Куруфина. Но осанвэ брату он послать не пытался. Курво всё ещё не был уверен, что они отошли от Ангбанда на достаточное расстояние.

Понемногу в шатёр стали стягиваться гости. Всё это были знатные истерлинги, которые имели честь быть приближёнными к самому Рагнару. Они подходили к небольшому тазику с водой,  стоявшему возле входа, мыли руки и вытирались полотенцем, которое им протягивал стоящий наготове раб.

Вскоре появился и сам Рагнар в сопровождении утреннего старика. Они о чём-то увлечённо спорили,  и вождь истерлингов холодно улыбался своему собеседнику.

Когда они сели за стол, распорядитель сделал знак рабам начинать разносить блюда. Келегорм ухватил сразу два самых лёгких и направился с ними к Рагнару. Ему нужно было подтверждение вождя в том, что он исполнит своё обещание. Но по дороге к Рагнару, его руку перехватил какой-то толстый истерлинг с сальными глазами.

- Эй, красавица, не гони лошадей! – сказал он на синдарине, увидев острые ушки Тьелко. – Эти блюда предназначены мне.

Тьелко опустил глаза в пол, как его учил повар и поставил две тарелки перед толстым истерлингом.

- Молодец, девушка! – заметил истерлинг. – Принеси-ка мне пива, а то от ослиного молока меня уже тошнит.

Толстяк расхохотался и ущипнул Келегорма за ягодицу. Тьелко густо покраснел. Никто не смел так обращаться с Феанорингом. Но он сдержал свой гнев, поклонился истерлингу, мельком взглянув на брата,  и побежал исполнять приказание ненавистного атани.

Курво одиноко стоял возле своего позорного столба. Он понимал, что его привели сюда не для того, чтобы просто полюбоваться. Рагнар явно что-то задумал. Куруфин уговаривал себя выдержать это унижение, ради их великой цели. Чтобы исполнить Клятву, которую он дал любимому отцу, нужно было выжить. Выжить любой ценой. Пусть он будет унижен, а его гордость растопчут эти жалкие твари, но его фэа останется с ним,  и он сумеет выполнить то, что завещал им отец. Клятва билась в его груди, словно птица, которая хотела вылететь из клетки.

Размышления Феаноринга прервали двое истерлингов, которые подошли к нему, держа в руках чаши с какой-то белой жидкостью. Видимо, это был алкоголь, потому что люди смеялись и перешёптывались о  чём-то. Один из них, глупо улыбаясь, подошёл к Курво и что-то крикнул ему. Второй , опасаясь подходить ближе, бросил в него корку хлеба и рассмеялся. Куруфин не обратил на них внимания, продолжая спокойно сидеть. Пусть мухи жужжат и возятся где-то рядом – Феанорингу на них плевать.

Эти двое что-то ещё сказали на своём непонятном языке,  а потом отошли от него. Но сразу же к нему подошли ещё четверо истерлингов, которые смеялись, кидали в него едой и тыкали небольшой палочкой. Куруфин постепенно начинал закипать. Сколько можно? Что им от него вообще нужно? Он не дикий зверь, запертый в клетке, чтобы с ним так обращаться. Он – живое существо, которое думает и чувствует. Он – нолдо. С ним никто не смеет так обращаться!

Куруфин поднялся со злобным рыком и пошёл на наглых людишек. Но ошейник удержал его. Истерлинги отскочили,  и он не мог достать их. В бессилии Курво снова вернулся на место. Он отвернулся от истерлинггов, чтобы не видеть их мерзких, глумливых рож.

Тьелко принёс толстяку пива и продолжил обслуживать истерлингов. Он хотел пробиться к Рагнару, но вождя уже обслуживал другой раб, к которому господин был более благосклонен. Тьелко носил и носил еду, наблюдая за братом. Истерлинги напились и начали издеваться над Курво. Тьелко не мог смотреть на это. Он закрывал глаза, но картинка с усмехающимися истерлингами и несчастным лицом брата всё время вставала перед его мысленным взором. Келегорм так хотел помочь Курво, но если бы он что-нибудь предпринял, неизвестно,  как бы на это отреагировал Рагнар. Возможно, он приказал бы наказать их обоих. А, может, их бы разлучили и они бы не смогли видеть друг друга.

Келегорм шёл за очередной порцией ослиного молока, когда толстяк, который разговаривал с ним на синдарине, схватил его за руку.

- Не стесняйся, красавица! – сказал он, пьяным взглядом окидывая фигуру Тьелко с головы до пят. – Посиди немного со мной. Старому Освальду скучно без женского пола.

Келегорм попытался вырвать руку из цепкой хватки истерлинга, но у него ничего не получилось. Толстяк потянул нолдо на себя и усадил его к себе на колени.

- Вот так, моя хорошая, - произнёс он, наклоняясь к самому уху Келегорма. – Может, после пира ты зайдёшь в мой шатер, и мы немного пошалим?

Тьелко прикусил губу. На его лице появилось выражение глубокого отвращения к человеку. Рагнар, который видел всю эту сцену,  вдруг громко расхохотался и прошептал что-то на ухо старику.