Изорванное полотно сиюминутной реальности

Необозримая бескрайность настоящего
Раскинулась пред внутренним взором,
Аляпистость красок вмиг увядающего
Истощилась пленяюще-явленным оплотом
Всего предстоящего, предстающего вяще
Чем-то сиюминутно рисующимся, сном?
Полный швах всему происходящему,
По окоёму несётся явь полным ходом,
Кромсая топью безысходности омут,
Тот искареженный остов непреходящего,
Пока я опрокидываюсь вглубь себя,
Ломаю вросшие в недра устои,
Изнуряюсь бесплодными думами,
Умерщвлённое заревом утро
Дарит раскуроченным будням
Удушливую мятежность словоблудия,
Непокорной и томной душе - покой.

Позднее...

В ожидании духовного освобождения, выхода из темноты,
В нескончаемых конвульсиях треморного тела
Я выскребаю из недр доселе неизведанный порок нег,
Абсцесс всего запредельного восторгается скверной, безмерно ох*евает,
Войдя в захарканную парадную моего разума,
Обряженного провинциальной поганью соблазнов,
Где вымаранная бл*дством безнравственности мразность
Экстазно отплясывает экзистенциальный канкан,
Разорванная нить заката покарябала перекувырканное небо,
Упрятала духа трепет в вязкое пространство увядшего оазиса,
Навеваемые сознанием грёзы угодливо-покорно созваны
В тень умирающего дня, разляпанную по зрачкам,
В одинаковость рефлекторных спазмов умерщвлённого наглухо города,
Последний отсверк которого меркнет в глубинах опустения,
Когда весна давно пришла безмолвной поступью свободы,
Из-под вековой дремоты забыв выдварить снега,
Невыговоренный страх вымазан трусостью и бесхребетностью масок,
Мысли скачут чехардой по бегущей строке немого содержания,
И снова - гипнозная, бесконечно-удушающая пустота!
Моё немыслимое одиночество переваривается томно
Бетонной коробкой и отрешённостью зашторенных окон,
Богом забытое нутро насквозь прогнившего безвременья,
В котором я беспрестанно буду продолжать выгребать из себя
Тонны невывозимого негатива и оскомину пыток,
Бесконечно мой внутренний мир будет длиться
В этом скукоженном хитросплетении букв и сплющенных рифм,
Иссыхать и плавиться под стеническим бременем мига,
Оставляя еле-еле уловимый отпечаток неизбывности,
Гарцующей сбивностью в словах храня неизгадимую печаль.