Модистка, глава 21

  На следующий день, в пять утра, как обычно, до болезни она вставала, Евдокия проснулась и увидела рядом с собой спящую дочку, примостившуюся с краю. Евдокия боялась пошевельнуться и лежала тихо, чтобы не разбудить Аннушку, разглядывая
свою, повзрослевшую дочку и улыбаясь счастливой материнской улыбкой: какая же она у нее красавица. Внезапный приступ кашля, который она, как ни старалась, не могла сдержать, разбудил Анну.
 
  — Мамочка, — протирая заспанные глаза, проговорила, Анна  — Ты опять кашляешь? — это я виновата, уснула и не дала тебе вовремя лекарство.

  — Не вини себя, Аннушка, ты ни в чем не виновата, мой кашель запущенный, быстро так не пройдет, как бы мне этого не хотелось, но я стала откашливаться, и это меня радует.

  — Это, мама, анисовые капли помогли и бабушкины отвары. Надо продолжать пить и то и другое.

  Она быстро встала и, накапав в кружку пятнадцать капель и долив воды, дала выпить матери.
  Затем одевшись и умывшись, поднесла медный таз к постели матери и дала умыться, поливая ей на руки из кувшина. Осушив полотенцем ей лицо и руки, сказала, что принесет завтрак в постель; мать тут же возразила:

  — Нет, доченька, я хочу завтракать за столом, вместе со всей семьей, я чувствую себя вполне здоровой.

  — Хорошо, — сказала Аннушка, — ты пока полежи, я все приготовлю, и приду за тобой. С этими словами, она вышла в кухню.

  Бабушка уже хлопотала у печки, хотя было, еще начало шестого. Поцеловав ее, и спросив, хорошо ли она спала, Аннушка сообщила ей, что мать пожелала завтракать за столом со всей семьей.
 
  В это время в кухню вошел отец, увидев Анну и услышав последние ее слова, он обрадовался.

  — Доченька, маме полегчало?!
  — Да, папа, она сказала, что чувствует себя здоровой и поэтому хочет завтракать вместе со всей семьей.

  — Это от того, что ты приехала, дорогая, — вытирая, набежавшую на глаза слезу,
сказал он. — Я как и предчувствовал: увидев тебя, она непременно поправится!
Евдокинюшку, мою любимую женушку, я принесу на руках к столу. Как я рад, что ей стало лучше! Как  рад! — Он обнял и поцеловал дочку. — Пойду, проведую ее — сказал он и вышел.

  — Бабушка, чем тебе помочь? — спросила Аннушка.
  — Спасибо, внученька, у меня все уже готово, пойди, милая, найди в шкафу скатерть, чтобы постелить ее на стол. У нас сегодня — праздник! Евдокия пошла на поправку. Дай Бог! — Она перекрестилась трижды, глядя на икону Христа Спасителя, висевшую в красном углу. Аннушка тоже сказала: — Дай Бог! И осенила трижды себя крестом.

  Затем она пошла к маме, та уже ждала ее, и, только она вошла в комнату, заулыбалась, глаза ее светились счастьем.

  — Отец твой сказал, что отнесет меня на руках к завтраку. Мне это, конечно, очень приятно, но я и сама могу дойти, — сказала она.

  — Нет, мама, не надо торопиться, ты еще не совсем поправилась, тебе стало лучше, это прекрасно! Но надо поберечь силы, ты еще очень слаба, надо совсем поправиться, и для этого нужно время. Давай лучше подготовимся к предстоящему завтраку, бабушка сказала, что у нее все уже готово.

  Анна помогла маме надеть платье. Осторожно расчесала свалявшиеся волосы и заплела их в косы, которые красиво уложила на затылке, закрепив их гребенкой. И только успела привести и себя в порядок, как зашел отец.

  — Я вижу вы уже готовы, мои дорогие женщины — красавицы вы мои! Он взял Евдокию на руки: — какая же ты легенькая стала, словно перышко, — произнес он, — но ничего все придет в норму, как только совсем поправишься.

  Стол уже был накрыт бабушкой. Вкусно пахло отварной картошкой, солеными грибами, помидорами и огурцами, ржаными лепешками, испеченными бабушкой. Продолжались еще дни великого поста, и пища соответствовала им.

  За столом уже сидели Аннушкины братья. Увидев входящего отца с матерью на руках и свою сестру, идущую за ним. Они встали и поклонились, а когда отец посадил мать на приготовленное кресло, сделанное собственными его руками, они подошли к ней и обняли ее, высказали свою радость по поводу ее выздоровления. Затем подошли к Анне и каждый обнял по очереди дорогую сестренку.

  Когда они сели на свои места, поднялся со стула отец, и вместе с ним встали все.
 
   — Помолимся нашему Господу Богу за хлеб и соль, которые Он дал нам на этот день, — сказал он и произнес первые слова молитвы:
 
  — Отче наш, еже еси на небесах, да святится имя Твое...
  — Все повторили за ним слова молитвы.

  Когда вся молитва была полностью исполнена, все приступили к пищи, ели молча, увлеченные вкусной едой.

  Через двадцать минут завтрак был закончен. Все поднялись и сотворили благодарственную молитву Богу, благодаря за еду Его

  Илья отнес на руках Евдокию в комнату.
  — Отдыхай, моя женушка, а я с сыновьями поеду в поле, весенняя страда идет во всю, работы много. Встретимся только вечером, и поклонившись вышел.

  Анна помогла бабушке убрать со стола и помыть посуду. Затем пошла в комнату матери. Евдокия уже засыпала, лежа на кровати прямо в платье, она пыталась его снять, но не смогла, слаба еще была и очень утомилась.
 
  Анна раздела ее и уложила в кровать.
  — Бабушка, — сказала она, войдя в кухню. — Мы остались одни, мама спит, отец с братьями, ушли в поле, придут только вечером. Сейчас самое время рассказать мне обещанную тобой историю.

  — Хорошо, — сказала бабушка, — я расскажу, раз обещала. Но можешь ли ты пообещать мне, что все, что услышишь, сохранишь в тайне, и никому не расскажешь?

  — Да, бабушка, я обещаю, что сохраню ее в тайне и никому не расскажу.

   
Продолжение следует.