Как я в ПР вступал

Самый тупой текст, когда-либо выходивший из-под моего пера, но самый убойный…

2001 год. В один из майских дней, во время получения наряда, я подошёл к столу и расписался в книге нарядов. Начальник, смотря поверх линз очков, подвинул ко мне, как поначалу показалось, небольшую анкету, и негромко обратился:
- Николай, распишись здесь.
Я посмотрел на кипу казённых бланков:
- Что это?
- В партию нужно вступить.
- В какую?
- Партию регионов.
Возвращая заявление на место точно таким же движением, я бесстрастно, и, в то же время, ядовито заметил:
- Извини, но мне с… «расхитителями социалистической собственности» не по пути.
Нужно заметить, что тогда я был совершенно далёк от политики, поэтому для «слуг народа» в моём скудном словаре находились лишь синонимы этой известной фразы, прозвучавшей из уст героя фильма «Операция Ы и другие приключения Шурика». На штурм главного микрофона страны (в вечерних новостях) смотрел с отвращением зрителя, пришедшего на заведомо плохой спектакль, по горящим билетам от профсоюза.

Из многочисленного списка партий, различаемых лишь по символике и темпераменту выступлений их первых лиц, я твёрдо знал о существовании трёх-четырёх. Это были: коммунисты и социалисты, со своей вечно живой идеей о светлом будущем, ещё какая-то «Громада», то ли «Батькивщина», Бог её знает. Слышал что-то о далёких националистах, поднимающих голову. Но они где-то далёко в Карпатах, и пока с гор спустятся в долину, я уже выйду на пенсию.
Не хотел и даже не пытался удержать какую-либо информацию об остальных партиях, находящихся в «вечном браке» с другими блоками и союзами, и, естественно, при этом постоянно мутировавших, и создававших новые штаммы политики опасной формы в Верховной Раде, правда, неустойчивые перед «зеленью», и крича при этом: «Ура!». До этого ли (членства в партии) мне, если на носу 100-летие шахты, а я приобрёл свою былую физическую форму, и собираюсь доказать не только Донбассу, но и всей стране, что жив и род Гринёвых – забойщиков от Бога, и небольшой шахтёрский городок Дзержинск. Мне только 47 лет (по шахтёрским меркам: уже 47!), и из них 24 года работы забойщиком.
24 года работы на отбойном молотке – это много или мало? Больше половины жизни уже прошло!

Юбилей шахты планировалось отмечать  в последнее воскресенье августа (День шахтёра), сегодня же только май.
В течение лета установил несколько рекордов. Пахал, как заведённый. При наличии автомашины, ни разу с семьей даже на ставок не съездил.
К столетию шахте преподнёс подарок – 1767%. Сам рубал уголь, сам за собой крепил. Иначе в нашем роду никогда не работали – всё сами. По крайней мере, мне неизвестно, чтобы кто-то, в одиночку, мог достичь таких результатов. Либо силушки со сноровкой не хватает, либо совесть тормозит, потому что от народа ведь не спрячешься – у нас же всё на виду. Душу, конечно, греет, что ещё не объявлено во всеуслышание: «Побит рекорд Гринёва!»…
Да, что это я всё о работе и о работе, тем более о чужой и далёкой. Но ведь обидно, когда кто-то всю жизнь пашет, шлифуя своё мастерство, а кто-то мимо тебя, особо не утруждая, проскакивает по избитой формуле «Среди леших траханного не видно» (прошу извинить – фольклор Донбасса).
В юбилейном году подали документы на награждение орденом «За заслуги» III степени. Наступил праздник – День шахтёра. Празднование проходило в местном ДК.
Выступавший на юбилее брат (в то время – областной чиновник), рассказывая о нашей семье, упомянул обо мне: - Вы его даже лучше знаете, чем я. Это вообще комбайн…
В ответ зал одобрительно загудел и захлопал, а я чуть было не прослезился.
Прошёл этап вручения орденов. Моя фамилия не была названа. Но самая главная суть насмешки заключалась в том, что четверых, из пяти сидящих со мною в одном ряду, вызывали поочерёдно для награждения. И каждый раз я ловил на себе недоумённые взгляды присутствующих в зале шахтёров. Какая пощёчина!

Не скрою – был удивлён и раздосадован. Плевок-то хороший получил в душу.
Потом коллеги откровенно спрашивали: «Почему?..».
В ответ, с наигранной скромностью, только пожимал плечами: «Плохо, значит, работал». Кто-то дружелюбно хлопнул меня по плечу и безапелляционно заявил: «Тебя оставили на закуску – День города». Чего греха таить – я и сам подумывал о таком варианте. Чем чёрт не шутит? Причина для отказа должна быть весомой… Ведь не голыми (дутыми) цифрами, а настоящим добытым угольком заваливал родное объединение.
Спустя несколько лет, вернувшись к этой теме, в доверительной беседе с директором, поделился своими соображениями:
- Николаевич, согласись, если бы не я, то никто так и не узнал бы, что в Украине ещё жива шахта «Северная», бывшая имени К. Е. Ворошилова? Парой строчек упомянули бы, в связи со столетием, и всё.
- Ты прав, Коля…
В ожидании Дня города, незаметно проскочила неделя. Праздник прошёл спокойно, без каких-либо значительных событий. Я – человек не обидчивый, поэтому царапинка на душе быстро затянулась, но в течение нескольких месяцев ставить рекорды воздерживался. На поступавшие предложения мой ответ был неизменен: «Сегодня на нашей шахте достаточно знатных орденоносцев, теперь их очередь – отрывать жопу от дивана и начинать работать».

В следующем году вновь начал рекордами засыпать Донбасс. На удивлённые вопросы коллег и соотечественников (по шахтёрским меркам – я уже, как лет десять, старый) всегда отвечал с улыбкой: «Природа своё берёт». В мае из рук Близнюка А. М. получил-таки орден…
Пятница 29 августа 2003 года, Звезду Героя Украины и орден Державы, вручил мне в Донецке  В. Ф. Янукович, бывший в то время Премьер-министром.
Стоя за кулисами, среди шахтёров ожидающих награждения, был абсолютно спокоен. Орден, символизирующий звание Героя Украины, я видел ранее. Так что волнения ни на йоту. Я выхожу на сцену, и вдруг вижу – блестит  Звезда. Пятиконечная Золотая Звезда Героя, которую заработал, но не получил, мой погибший старший брат.
Звезда – пять лучей, старый добрый знак отваги и мужества. Признание народом твоих заслуг.

Пять лучей возвещают о грядущих переменах в лучшую сторону. Боль за брата.
То, что произошло в следующее мгновение, было чудовищно. Страшное волнение овладело мной, дыхание сбилось. Проклятый ком в горле начал выдавливать слёзы. Я еле справился со своими чувствами, потому как за этой Звездой стоит кровь и пот почти трёх десятков лет работы, десятки ушибов и переломов, и столько же чужих смертей, прошедших рядом со мной. Среди них и тот, первый погибший шахтёр, оставивший неизгладимый след в моей жизни. Это когда я, почти двадцати двух лет от роду, работая лесогоном, передвигался в лаве по откосу угля, не зная, что подо мной, под двадцатисантиметровым слоем угля лежит тот, который почему-то не вылез из лавы. Уже более тридцати лет меня посещает дикая мысль: «А если бы я знал – возможно, его две дочки и не остались сиротами?».
Сумев совладать с чувствами, я все-таки донёс свой «крест» до конца. Присутствующая шахтёрская элита видела, что со мной творилось, и когда я произнёс ответную речь (согласно существующим неписаным правилам), зал взорвался аплодисментами.
Несколько позже угольный генерал Д. Житлёнок озвучил приятную тему о том, что мне первому прилюдно вручена нового образца Золотая Звезда Героя Украины. Мне, любящему свой шахтёрский городок, в котором родился, было лестно слышать эту весть.
Рекорды и жизнь Героя, не продолжение ли это категории философии – количество и качество?
На следующий день, по окончании праздничного концерта (на стадионе моего города) в честь Дня шахтёра, и по уже сложившейся традиции, все уважаемые люди продолжают отмечать праздник в иной атмосфере… за городом. В том году я поучаствовал первый и последний раз в подобном мероприятии.

После многочисленных здравиц, мне пришлось держать ответный тост. К тому времени я уже начал различать наметившуюся конфронтацию в обществе. Пережитое волнение на сцене донецкого драмтеатра, толкнуло меня на очередной подвиг, и поэтому, завершая свою речь, я попросил И. Шкирю, народного депутата по 47-му избирательному округу, стоя принимавшего мой тост: «Примите меня в свою партию!».
В зале воцарилась тишина. Уважаемые люди замерли. У нардепа, можно сказать, в прямом смысле отвисла челюсть. Он с удивлением посмотрел сверху вниз на сидящего рядом угольного генерала, в то время занимавшего пост Председателя районной организации ПР. Тот, в свою очередь, с таким же выражением лица посмотрел на Шкирю, и они в унисон пожали плечами. Оправившись от неожиданного предложения, нардеп быстро среагировал, заверив меня:
- Можешь не сомневаться – у тебя будет билет под номером 000…
Аплодисменты. Тост пошёл по назначению…
Через неделю, во время торжеств, по случаю Дня города, стоя в первой шеренге на трибуне, почувствовал, как кто-то пальчиком нежно пощекотал мою ладонь. Полуобернувшись, я увидел нашего нардепа, быстро зашептавшего мне на ухо:
- Мы проверили – ты давно в наших рядах…
Я облегчённо вздохнул – благодаря обретённой партийности, почувствовал себя нужным винтиком в огромном механизме политической машины, медленно набирающей обороты на просторах моей новой Родины…
Спустя год, я отнёс фотографии девочкам в «партком» и получил удостоверение члена ПР.

01.07.2008


Рецензии