Мак Маг. Директор, гл. 12

Передо мной сидел Гранд Миркин и рассказал всю вышепересказанную мне вам, дорогие читатели, историю.
Молодой человек был не на шутку встревожен и в заключение спросил меня:
- Так, что, Мак Маг, это все может значить? Вся эта шумиха в моей жизни? 
Я помолчал. Помолчал в целях разоблачения остаточных вопросов моего клиента.
Миркин ждал нетерпеливо.
Ёрзал на стуле, глядел на меня в упор.
Слава Мак Мага витала в его воображении, как разрешающего все задачки.
Но, честно сказать, мне самому требовалось время, расположение, чтобы сфокусироваться, разложить, понять, обобщить факты  на основе того, какой информацией я сам на сей счёт, к тому времени владел.
Так мы, молча и уставились друг на друга.
Повисло ощущение, что Гранд Миркин выложил все, оставшись неприкрашенным, а я – усложнённым, точно знающим какие советы раздавать.
Во всяком случае, это я прочёл в требовательном взгляде моего нового клиента.
Но вот Миркин, будто придя в себя, подался назад, - к спинке стула, сложил на коленях руки. Чем-то сомневающееся в нем блеснуло.
- Вы мне не все рассказали, - произвёл я наугад и следил за состоянием моего героя, - вы мне ещё не все рассказали.
И верно, - долго ждать не пришлось.
Гранд смиренно опустил глаза и стал медленно краснеть. Пока розовый цвет не добрался до кончиков ушей, он молчал.
- Это страшно, - наконец выдал он, - я не знаю, как это определить.
- И? – Реагировал я, - если вы желаете получить от меня достойную консультацию, а не формальную психологическую помощь, - обезболивающую пилюлю, которая мало вам сгодится, вам придётся дойти до конца.
- Хорошо, - прошептал мой герой, - хорошо, но…
Он почесал край носа, потянул воздух, словно набираясь сил.
- Но если моё избрание директором – это чудеса… Лара и все такое. Анечка и все такое…, то, как же это то могло быть? – Он страдальчески выразил нечто на лице.
- Что именно?! – Поторопил я.
Миркин улыбнулся.
Руки его переместились к одной коленке, перекрыли одна другую, и одна другую прижала книзу, довлея, уничтожая, будто свою сестрёнку добела.
Это было одним из многих, мною наблюдаемых признаков развивающегося расщепления в человеке. И это нужно было срочным образом предотвращать.
Миркин поднял на меня взор, продолжил:
- Я видел того исчезнувшего директора. Видел, да.
- Вы? Вы его видели? Где же?
- В обычном транспорте. Троллейбусе. 
Этан мне запрещал передвигаться по городу без служебной машины, напрочь запрещал, но с некоторых пор я умышленно стал нарушать установленные правила.
Я вам говорил, что это моё личностное возрождение, рост, действительно стал весом, ощутим мною же. Я уже не представлял себя каким-то сантехником. В душе моей стался переворот. И, впрочем…
Впрочем, даже если бы я вернулся в стан сантехника, то уже ничего изменить было бы нельзя. Я оставался в той ипостаси, которую заслужил.
- То есть, вы побывали в чужом образе чужого воплощения и прижились в ней?
- Я стал тем, кем стал. Не знаю.
Это удивительно! Удивительно, что можно каким-то психическим способом проделать с человеком его личностный рост, совершенно не прибегая к культурному развитию, - чтению книг там, просмотру высоких фильмов, умных бесед, воспитанию чувств. Ах, нет, вот здесь как раз я ошибаюсь, пожалуй, - именно воспитанием чувств или …, - Миркин подбирал слова, - или воспитанию ощущений, то есть столкновений с определёнными событиями что-то с чем-то, нового с новым, в человеке обосновывается крепчайшее!
- Я могу предположить экспозиционную терапию в вашем случае.
Так называемая принудительная терапия, когда человека помещают в ту среду, которую он боялся, с теми обстоятельствами, которые жалили его раньше. Но личность подвергаемого человека, уже до того должна была быть полностью сформированной.  Она нуждается лишь в исключении когнитивных запретов, устанавливаемых самой себе, закрытий.
Метод поведенческой терапии для лечения тревожных расстройств. Это воздействие на целевого пациента источника тревоги без какой-то опасности для него. Эффективность имеет при генерализированном тревожном расстройстве, тревожном социальном расстройстве, фобий, прочее.
То, кого или что вы видели – может быть вашей тенью. Или наоборот, - закончил я.
На Миркина моё парадоксальное заключение произвело обратный эффект - всякому психологическому покою.
Он едва не выпрыгнул со стула. Его руки взялись за края сидения, и торс выровнялся в струнку.
- Ладно, когда вы говорите разными этими терминами, ладно…
Но когда к вам приходит человек, чтобы просто посоветоваться, я здесь чувствую прямую угрозу собственной рассудительности… Вы понимаете, мне не до шуток, не до терминов….
Если я ещё раз увижу того исчезнувшего директора, я либо с ума сойду, либо наброшусь на него с какими-то сумасшедшими вопросами.
- Как он выглядел? – Сокращал я беседу.
Миркин поднялся, бросил рукам вдоль тела.
- Так. Абсолютно так же, как я. То есть, точка в точку. Конечно, есть различия и с моей колокольни я видел – довольно таки значительны! Но если бы, например, те же Клоп или Анечка, или Лара увидели того человека, - исчезнувшего директора, тень мою, как вы говорите, – они точно его приняли бы за меня.
Мне стоило лишь поговорить с ним, исчезнувшим, чтобы удостовериться – в чем разница ещё состоит между нами. Стоило?
- И вы? – Спросил я и дал жестом, чтобы клиент присел.
Миркин покорился.
- Нет, я не решусь встретиться с моим двойником лоб в лоб. Как же это?
- Этого и не стоит делать, - советовал я.
Конечности Миркина пытались расслабиться. Вся энергия «скомканности», спёртости слабым концентратом заходила в чуть приподнятые, поднявшимися углами плечи.
- Я могу вам пролить свет на кое-какие обстоятельства современной жизни. Приключения ваши касаются не исключительно вас. Если хотите… И двойников, как справедливо заметил один из ваших героев уже множество.
- Макс, мне все-равно, что вы скажете, только бы избавиться от этого ужаса. Мне нужно знать, хоть что! - Миркин глядел на меня в искренней  надежде.
- С давних времён, - начал я, - истории вообще людской, человеку нужно было знать не только пределы своих сил через столкновения с подобными себе, - ссорами, войнами, выяснениями отношений, но и знать возможности свои. Это в минимальной форме волнует практически каждого: знать, кто бы был я, если бы не был таким, каков я есмь.
В определённое время стали объединиться союзы по разоблачению, распознаванию, развитию данной идеи.
В истории это, например, Римская империя, ну и, пожалуй, пропустим дальше все, напомню  о гитлеровской нацистской мечте, - сверхчеловека.
Идеи «второго Я», акцентированными ни на психологическом феномене Фрейда, например, но социальной ступени (обратите внимание!) разрабатывались, а точнее касались работами многими философами.
Я теперь не стану называть их имена, например Ницше, Вольтер, другие.
Фрейд перенёс, скажу вам умело акцент с социального вопроса «Я - сверх» чисто в психологическую плоскость.
И это большинством и животным удовольствием было принято многими. Однако, идея «того, что я был бы, если бы не был таким» витает, и по сей день.
Пречудесно.
В новейшей истории союз развития данного вопроса скрыт за семнадцатью замками.
В данное время существует Союз, разрабатывающий, подготавливающий переход человеческого сознания на качественно новый уровень.
Общество делиться, например, на две стороны: одни те, кто предпочитает жить спокойно, доживать, так сказать. Другие – волнующиеся. На вторых проходит эксперимент создания нового типа человека.
В дело годится все: повышение качества и нагрузки образования, препоны в достижении любых научных званий, доходящие до примитивных разборок среди уважаемых, высококультурных людей, сплетен, зависти, драки, помещение индивидуума в особые условия обитания (ваш случай), мелкие раздражительные войны, ставящие в тупик всякую военную науку (гибридная война). И прочее, прочее, прочее.
Все это во имя того, чтобы успокоить то внутреннее непротиворечивое казалось бы, замечу вам, но точно постоянно растущее вопрошание: «кто бы был я, если бы не был, как есть».
Сейчас война растворена среди людей.
Вы можете видеть полнейший разврат и падение нравов. Это так. Но это есть и не так.
Это есть вопрос к самому себе. Избранность пути. Велеречие.
Развратом и падением ничего не достичь. Это все-равно, что водкой, принимаемой строго внутрь лечить пластику тела, например.
Пластика же заключается в том, чтобы принять разработки Нового Союза, принять разделение о помещении тебя в определённые рамки одного из двух вышеупомянутых частей общества, где первой даётся свобода и безрассудство мышления, второй – преподаются уроки Нового Общества, создаваемого Новым Союзом.
Ваш двойник, - исчезнувший директор есть вы – только в другой преднамеренной части.
Он не менее вашего, боится вас. Так как в вас видит своё отражение, пугающее отражение.
В своё время данный директор, настоящий директор, исчезнувший директор – как хотите, не дал добро на своё новое воплощение.
Ну, думаю, скорее всего, он просто пошёл на пенсию. Да-да, между вами высокая разница в возрасте. Только вы ее не замечаете.
И это, действительно, не важно. Для испытуемых дуальных людей важны: совпадающая где-то внешность, манера говорить, манера двигаться, прочее и – пресмыкающиеся нижестоящие. Это важно!
- Но я бы не сказал, чтобы тот человек, - перебил Миркин, - был настолько стар, чтобы идти на пенсию.
- Увы, мой друг, ни я, ни вы не знает точно ничего о личности вашего исчезнувшего директора. Этому может быть посвящён, например, Этан – куратор Нового Союза, один из его представителей. А…
- А Лара? А Анечка?
- У них тоже есть двойники? Вы замечали?
- Нет. Я не знаю. Может быть. Но сами они по себе что-то же значили в этом вашем опыте?
- В деятельности Нового Союза?
- Да, в деятельности этого Нового Союза, делающего Нового этого какого-то человека.
- В этом можно разобраться. Да. Но Клоп Саша, я думаю, благодаря художественной интуиции кое о чем догадывается уже. Однако, не имея своего личного двойника, он не может с полной уверенностью заявить результаты своих догадок.
- Аня?
- Аня – вопрос сложный. Есть люди, которым удаётся выскользнуть вообще из каких-либо мерок.
Пример - верующие, фанаты, глубоко творческие люди.
Их - Новый Союз вообще в расчёт не берет.
Разделить и властвовать на грядках разделения культуры человека – это работа уже садовника, а не философа.
Новый Союз опасен именно своей решительностью. В данное время – решимостью.
Я думаю, у него были серьёзные основания избавиться  от своих истоков учения.  Как показывает история – все великие начинания подкашивались именно на анализе истоках своей теории.
Я думаю, настоящий учебник, новейший учебник избранности и величия нового человека предварительно уничтожен.
- Я понимаю, Мак, учения, союзы, гитлеризм, сверхчеловек… Мне-то что делать?
- Сочувствовать. – Лаконично ответил я. - Себе и тому «исчезнувшему» директору. Вы хотите остаться у руля? Вы не хотите вернуться в состояние сантехника с низкой оплатой? Я раскрыл вам карты. Действуйте!
- Нет, Мак, я не пойму: как действовать? Дурака валять?
- Это, кстати, вариант. Вы можете своим поведением задавать некий тонус работы Новому Союзу. Пока ему не надоедите.
Они отделаются от вас, как только проведут свой эксперимент.
Вас свергнут с директорского кресла и на освободившееся место изберут другого. Вполне вероятно, внешность там не будет иметь особого значения. Дальше - пойдёт другая цепочка.
- Другая цепочка сантехников?
- И сантехников, и электриков, и штукатуров, и учёных – не важно.
Главное Союзу понять, как работает механизм возвышения, натурального, скажу вам, возвышения, развития личности – не менее, выборного человека. Валидного человека.
- И если я стану претворяться, что де: я – не я, то что? Много ещё продержусь?
- Хотите подзаработать – постараетесь! Поздно или рано вы все-равно покинете кресло. Дайте пунктики пустот для Нынешнего Союза. Дайте пищу для их размышления. Месяца два-три можете весьма успешно продержаться.
- Мак, я слышал, вы глубоко верующий человек?
- Я? Чуть даже больше. Знающий и не сомневающийся – так было бы точнее.
- Ну, вот тогда скажите, как все это держится на плаву? Какие-то чудные эксперименты Нового Союза? Как все это выдерживает Хозяин Всего?
- Хозяин? Просто, Гранд, просто. Это не противоречит Его Мысли.
- И как же?
- Он оставил и всегда оставляет не просто Пустоту, но Внутреннюю пустоту в каждом из нас.
И каждый из нас должен заполнить эту пустоту своими красками.
Вы помните, вы говорили о художественности Саши Клопа, что де нужно заполнить пустоту хоть чем.
Частично с этим можно согласиться. Но  Хозяин нас пытает именно на качество этой краски. Вот - вся разница.
- Значит…
- Значит, дорогой мой мученик, советую вам расслабиться, воспользоваться ситуацией. Работать в направлении сугубо своей телесной надобности, - заработать побольше деньжат.
Когда вами попользуются и добьются определённых для себя результатов - не волнуйтесь, вреда вам не принесут, это не в их компетенции – тогда вы продолжите жить покойно в Любом Остаточном Образе.
Артефакте вашей «развитой» личности.
И – важный совет – постарайтесь обо всем забыть. После того, как все пройдёт.
Новый Союз может быть мстителен.
Это сложная иерархия, зачастую в которой одна прослойка едва догадывается о другой, соседней.
Вот такой между нами состоялся разговор.
Гранд Миркин ушёл, а я остался конспектировать его рассказ, вспоминать, записывать имена героев повести и анализировать их роль в данном предприятии.
На сегодня все. Пока!