Pro лошадь

Лошадь была белая и одноглазая. Нам её дал совхоз, когда мы косили траву. Она очень помогала, таскала волокушу с травой. Потом её привязывали к вагончику.               

Раз в неделю кого-то отряжали в город за продуктами. В девять вечера поезд на Новгород останавливался в Ёглино.  До Глубочки 10 км. Нужно было обязательно встречать, потому что одному было не дотащить. Один раз за продуктами ездила я. Мой муж в это время был в Глубочке.               

Продукты были в огромном рюкзаке, мне его было не поднять, я его могла только волочить. До вокзала мне помогла его дотащить подруга.       

Это была не электричка, вагоны совершенно необычные, очень удобные, как будто дореволюционные. В Ёглино было выйти очень трудно, никаких опознавательных знаков, никакой платформы, рельсы, шпалы, лес. Без пятнадцати девять я начала беспокоиться. И вот проводник говорит: «Выходите!» 

Рюкзак я выпихнула ногами и сама с трудом спрыгнула на землю. Поезд уехал. Тишина. Деревушка Ёглино в 3-х километрах от железной дороги с другой стороны. Десятый час вечера, мне уже страшно. Меня должен встречать муж. Ждала я 20 минут. Наконец идёт. Оказывается, он поехал меня встречать на лошади. Но доехать на ней до рельсов не удалось.               

В районе Ёглина болота, здесь верховья реки Тосны (самой длинной реки, впадающей в Неву). Этими болотами она и питается. Но зачем-то начали мелиорацию.         
Лошади для того, чтобы подойти к рельсам, надо было перешагнуть через глубокий, не широкий ров. Как Юра её ни уговаривал, она так и не стала этого делать. Он привязал её около бытовки мелиораторов.               

Издалека мы услышали недовольные мужские голоса. Наша лошадь со страху навалила огромную кучу около бытовки.               

Эти 10 км до Глубочки - лесная дорога, заросшая травой по пояс.  Ходили всё время в резиновых сапогах, потому что вечером выпадала обильная роса. Ровно посередине дороги, где её пересекает мощная высоковольтная линия (таких огромных мачт я не видела никогда и гудение было слышно издалека), мы садились на пенёк и выливали воду из сапог. Один раз мы видели большого рыжего волка, который постоял, постоял на «дороге» и спокойно ушёл в лес.               

Со стороны Ёглина «дорога» идёт  прямо через болото примерно 1 км. По кочкам довольно легко его форсировать в сухое время не замочив ноги.               
У лошади была только уздечка, никакого, конечно, седла. Я в детстве ездила верхом на лошади без седла и для меня это не составляло никаких трудностей. Забралась на лошадь, и Юра попытался сзади меня пристроить тяжеленный рюкзак. Но лошадь не дала этого сделать, несмотря на все мои и Юрины старания. Она всякий раз отодвигала свой круп из-под рюкзака. Тогда я слезла с лошади и Юра попытался водрузить на неё рюкзак уже без меня. Но результат был тот же. Эти манипуляции с тяжеленным рюкзаком вызывали каждый раз фонтан ругательств.               

Но лошади это было совершенно безразлично, а со стороны жутко смешно. В итоге я еду верхом, а Юра, матерясь, тащит на себе совершенно неподъёмный рюкзак (а он всю жизнь патологически не любил носить тяжести).               

Подходим к болоту. Спрашиваю: «А как мне через болото ехать на лошади?» «А ты отпусти уздечку, лошадь сама знает, где лучше идти,» – ответил Юра. Я так и сделала. И почти сразу я почувствовала, что лошадь стала увязать в болоте, причём она это делала молча. Когда мои ноги коснулись земли, я соскочила с лошади. Зачем же я буду своим весом усугублять её тяжёлое положение. Поводок был очень короткий и мне пришлось его отпустить. И лошадь как в замедленной съёмке стала постепенно высвобождаться из трясины, делая нужные движения своим огромным телом. Я стояла поодаль как заворожённая.

Наконец она полностью высвободилась, но ухватить её за узду мне не удалось.

Лошадь бодро пошла вперёд, мы за ней. Причём она поддерживала между нами неизменное расстояние. Стоило нам ускорить шаг, она делала то же самое, если мы останавливались, она начинала щипать траву.               

И примерно посредине дороги нам пришло в голову её окружить, и я углубилась в лес, чтобы незаметно её обогнать.               

Но лошадь почувствовала что-то неладное и свернула с дороги на высоковольтную линию. Мы испугались, потому что под высоковольткой были жуткие дебри, да и волки водились.               

На время операции по окружению Юра рюкзак снял и ему надо было возвращаться за ним назад, да и лошадь пропала. И тогда Юра стал орать, что все бабы дуры (имея в виду меня и лошадь).      

Естественно, во всём была виновата только я. Он взгромоздил на себя рюкзак, и мы потащились дальше.       

И вдруг, к нашей безумной радости, всё на том же расстоянии от нас появилась на дороге белая лошадь, как будто никуда и не исчезала...               

А тем временем нам навстречу двигалось подкрепление: Боря Форш (внучатый племянник Ольги, инженер, по совместительству косарь - который косит траву) с нашими сыновьями Мишей (10 лет) и Васей (8 лет). И лошадь просто утыкается в Борю своей глупой мордой.      В итоге я всё-таки въехала в Глубочку верхом на белом коне. А рюкзак уже тащил Боря!               

Был уже наверно час белой ночи...