Армейские истории 6. Погоны для математика

      Июнь 1986-го года. Утро, завтрак, месяц до увольнения в запас. Сижу в полковой технической столовке и тщательно пережёвываю свиную отбивную, воображая при этом, что вкушаю (одновременно) бутерброд с маслом-сыром, яйцо всмятку и блинчики со сметаной. Такая бредовая фантазия могла появиться в голове только в результате тупого многомесячного однообразия в рационе питания холостых офицеров-«технарей»: мясо, мясо и ещё раз мясо. И в тот миг, когда я мысленно посыпаю сметанку сахарным песочком и готовлюсь обмакнуть в неё воображаемый ароматный блинчик, свёрнутый треугольничком, входит Он.
      На пороге большого зала столовой возникла долговязая, нелепая фигура в лейтенантской форме. «Фигура» растерянно вертела головой, отчаянно пытаясь разобраться, куда она попала и что вообще здесь такое происходит. В печальных глазах «фигуры», нервно моргавших за толстыми линзами очков в старомодной круглой оправе, светилось нечто далёкое, почти неземное и совершенно отстранённое от армейской действительности. Кадык на длинной шее беспокойно дёргался вверх-вниз, ладони рук то сжимались, то разжимались, подчёркивая волнение их хозяина. На его новеньком, плохо отглаженном и мешковато сидящем кителе, красовался значок в виде синего ромбика, с одного взгляда на который мне сразу стало ясно, с кем имею дело. Быстро отложив остатки отбивной на край тарелки, я встал из-за стола и, подойдя к нему, протянул руку.
       - Игорь, - представился я.
       - Алекса-а-а-ндр, - слегка надменно и растерянно представилась «фигура».
       - Из МГУ ? – спросил я, уверенный в ответе.
       - Да-а-а, – опять протяжно и гордо подтвердила «фигура», с удивлением уставившись на меня, - а откуда…
       - Да оттуда, значок же на груди. Слушай, ты с геофака что ли ?
       - Не-е-ет, я - с ВМК [факультет вычислительной математики и кибернетики – прим.авт.] ! – торжественно объявил странный парень и, тут же радостно заулыбался, почувствовав, что нежданно-негаданно встретил «своего».
       Мы уселись за мой столик, заказали Сане на завтрак толстую котлету с макарошками и подливкой и продолжили разговор.
         - И какого чёрта ты с таким образованием оказался в дальней авиации ?
        Александр встрепенулся и принялся активно разъяснять:
         - Понимаешь, произошло полнейшее безобразие, у меня все рекомендации в аспирантуру на руках, на научную конференцию направление, а тут в военкомат срочно вызывают. Прихожу, говорят: недобор, родина зовёт, иди-ка послужи-ка, ну и всё такое прочее. Блата у меня никакого, поэтому забрали. И вот прибыл. А что мне делать здесь, в этой армии, не знаю, просто ума не приложу ?!
         Я про себя подумал: «Все мы тут немного аспиранты» и успокоил его тоном знатока:
         - Не переживай, здесь, как говорится, если не знаешь, научат что делать. А не захочешь – заставят. И ум здесь совсем не нужен. Умения нужны, это да. Но это не ум, это способность исполнять требования командования. Ты прекрасно проветришь здесь свой «кибернетический ум», Саша.
         - Да сволочи они все, поломали жизнь ни за грош, ты даже не представляешь, Игорёк, как мне плохо сейчас.
         - Брось, Саня, не кипятись. Всё пройдёт и это тоже. Хочешь совет ?    Почаще козыряй большим звёздам и всё у тебя будет хорошо.
         - Да в гробу я видел эти звёзды, и большие и маленькие, и золотые и серебряные, да чтоб провалились они, да чтоб век их не видеть!
         - А вот это ты зря-я-я. Звёзды, Санёк, дело хорошее. Вот представь, что у тебя на погонах сейчас вместо них чистая полоска голубого цвета. Можно, конечно, чёрную, зелёную или красную представить. Но в любом случае ты бы тогда не жаловался на трудности. И знаешь почему ?
         Александр вопросительно заморгал.
         - Потому что времени на жалобы не оставалось бы. Жизнь твоя  была бы организована таким замечательнейшим образом, что в голове имелось бы лишь три желания – есть, пить и спать. А тебе, Саня,  повезло - звёзды на плечах имеешь. Это значит - сидишь в тепле, а не в окопе, зарплату получаешь настоящую, а не «пособие на сигареты», котлетки вот лопаешь, мясные, заметь, котлетки, а не бигус прошлогодний !
          Александр обидно засопел носом, тыкая вилкой в остатки завтрака.
          - Да какое тут мясо – жилы ! Все жилы они из меня вытянули, гады ! Представляешь, три дня назад, в Смоленске, в штабе армии, на распределении полковник… не помню фамилии, но главный там, в общем, спрашивает про мою специальность. Отвечаю, что занимаюсь топологией. Ну, это раздел высшей алгебры, ты знаешь. Вижу, напрягся начальник, не врубается. Тогда разъясняю уже по-простому, говорю, что топология изучает свойства пространств или фигур при непрерывных деформациях, таких, как растяжение, сжатие или изгибание, например. Ну, элементарно всё так объясняю. А он вдруг покраснел лицом и как заорёт: кончай, говорит, мне тут бабушку лохматить, я, говорит, сейчас так сожму «фигуру твою в пространстве», что два года у меня не разогнёшься ! Давай, отвечай по существу, студент, говорит. Вот тут у тебя в документах сказано, что закончил факультет вычислительной математики и кибернетики, значит с устройством ЭВМ знаком. Так или нет ? Отвечаю, что да, представление об устройстве имею, конечно. Вот и отлично, говорит, посылаем тебя в Шайковку, там как раз неполадки в системах контроля, нужен инженер по ремонту. Пытаюсь возразить ему, говорю, что меня учили не чинить ЭВМ, а программировать. А полковник как не слышит, повторяет всё одно и то же: раз на «программировать» запросов не было, значит будешь паять ! Вручил мне предписание и обнадёжил, собака, на прощание: «Работа не сложная, справишься».
          - Ну и как, справляешься ?
          - Издеваешься ? Вчера начальник группы показал мне рабочее место. Так там же одни сплошные железки – платы всякие, микросхемы, провода и этот… как его… припой ! Паяльник мне выделили, идиоты. Не знают, что я его ни разу в жизни в руках не держал !
          Допивая остывший чай, Александр ещё долго и страстно горевал о выпавшем ему жребии, а я мысленно сочувствовал ему: «Нелегко тебе придётся, Санёк, ой нелегко. Два года оттрубить с таким непокорным характером, с таким острым язычком и с таким редким образованием, да ещё без последствий… м-да !»
           Мы не могли не подружиться с Александром, всё-таки одна Alma-Mater нас воспитывала. Умный, начитанный, ироничный, независимый во мнениях - с ним было интересно общаться. Вот только на дружбу времени почти не оставалось – я уже готовился паковать чемоданы домой…
           Перед расставанием обменялись с Александром адресами, чтобы переписываться. Из его писем я и узнал о том, как развивалась дальнейшая карьера «лейтенанта-математика».

         Какое-то время Саню упорно учили тому, что должен «на раз-два» знать любой технарь. Он кивал и трясущимися руками пытался повторить. На учебных макетах что-то получалось, но стоило ему доверить настоящий рабочий объект, как случилась беда. Саня умудрился сжечь какой-то важный блок в системе. Припаял вроде всё хорошо - надёжно, не оторвать. Но, то ли полюса где-то перепутал, то ли резистор взял не с теми параметрами, но когда систему запустили для проверки, индикаторы загрузки вспыхнули на секунду и резко погасли. Погасли навсегда. Система приказала долго жить.
         Доложили зампотеху. Взбешённый майор горящим метеором ворвался в комнату и прижал своим могучим животом бедного Саню к его рабочему месту. Брызгая слюной и сжимая кулаки, он выразился коротко, но ёмко: «Мля-а-ать ! Сгною !»
         После чего офицерская жизнь Сани пошла под откос. И не важно, сколько и чего именно он ещё испортил. Даже когда он делал дело не так уж плохо, начальство все равно было недовольно. Его ругали, его наказывали, брали над ним «шефство», показывая, как надо правильно паять. Сослуживцы до последнего надеялись, что «умение достойно исполнять задачи командования» должно же каким-то образом появиться у начинающего «технаря» ?!
         Но, как говорится, рождённый летать ползать не сможет. Всё было напрасно, так как голова и руки Александра явно росли из разных мест. Усугубляли положение «офицера-математика» его протестный характер и нежелание принять субординацию как закон. В его лексиконе начисто отсутствовали фразы типа «виноват, исправлюсь», «так точно» и «слушаюсь». Наоборот, во время разборок с начальством, он мог либо бесконечно оправдываться и спорить, не взирая на звания и должности собеседника, либо вообще замкнуться и замолчать как партизан перед расстрелом, никак не реагируя на задаваемые вопросы.
         В конце концов, устав от постоянных придирок, нравоучений, накачек и «многоэтажных» ругательств и, осознавая свою полную никчёмность как боевой единицы, Саня решил «перезагрузиться». В ближайшие выходные он вознамерился отправиться в родную Москву, чтобы лично поздравить свою маму с юбилеем. Надежды благополучно согласовать с непосредственным начальством своё двухдневное отсутствие у него не было никакой, поэтому Саня решил действовать самостоятельно, «на авось». А чего, подумал он, войны нет, учений нет, внеплановых работ нет, тревог не обещали ! Его «боевые товарищи» значит в законные выходные будут «пить-гулять-рыбачить», а он, что же, не имеет право и отдохнуть «по-своему» что ли ?!
        Математическая логика безупречна, но, увы, она ничтожна перед логикой армейской жизни. Действительно, объявление учебных тревог в нашем полку была вещь глубоко продуманная. Заранее, за несколько дней каждый офицер части узнавал дату и время очередной «тревоги» и, безусловно, был к ней готов. Заранее кушал, заранее отсыпался, заранее собирался. Но наш Александр не учел, что иногда, а точнее – очень редко, в армии случаются-таки тревоги «вне расписания».
        И вот, стоило только радостному Сане заскочить субботним утром в проходящий неподалёку от Шайковки междугородний автобус, как над гарнизоном раздались заунывные звуки всеобщего сбора. Офицерам, начавшим было складывать чистое бельишко, мыло и мочалки для очередного похода в общественную баню, пришлось с тихим стоном и громким матерком напяливать на себя форму и нестись на свои боевые посты. Прибежали все, кроме, понятное дело, кого.
         На логичный вопрос зампотеха о «причинах отсутствия лейтенанта такого-то», сослуживцам, бывшим в курсе грандиозных планов «великого математика», пришлось доложить: «Тащ майор, а он, это… в Москву поехал… к маме… н-на день рождение… сказал, что ненадолго… к понедельнику вернётся…».
         В сильно округлившихся глазах майора отразилось… нет, даже не удивление или возмущение... а полнейшее опупение от услышанного. И пока майор благополучно опупевал, не способный произнести в качестве ответа хоть какие-нибудь слова, даже нелитературные, в расположение подразделения вошла группа проверяющих офицеров во главе с начальником штаба полка. Наш начштаба – мужик решительный и жёсткий, имел шикарные пышные усы, громогласный рык турбинного типа и сверлящий взгляд из-под густых бровей. Трёх секунд ему хватило для оценки ситуации, после чего раздался свирепый рык: "Раздолбаи, какого-то говённого студента не могут к порядку приучить ! Чтоб в понедельник мне доложили о принятых мерах !!!"
          В понедельник Александр, отдохнувший и посвежевший, вернулся в расположение части. Вероятно, благодаря удачно произошедшей «перезагрузке», он (как ни странно) довольно спокойно воспринял обрушившийся на него шквал карательных мер.
         Вот как Саня написал об этом в своем последнем письме:

         «Я где-то даже был рад содеянному. Надеялся, дурак, что теперь-то меня уж точно попрут из армии. Ну, зачем я им такой нужен ?! Думал, что «системе» будет логично избавиться от позорящего её «элемента». Но, увы, здесь мыслят иначе. «Система» решила продолжить свой воспитательный процесс. Представляешь, устроили тут суд чести надо мной. Нагнали в клуб офицеров и давай меня песочить. Наподдавали и в хвост и в гриву. А в конце постановили звезду с меня снять. То есть «младшим лейтенантом» сделать. Да уж лучше бы паяльник отобрали, недотёпы…
         После этой публичной порки пришёл я в общагу вконец расстроенный. Тоска такая невыразимая навалилась, что после ужина замахнул стаканчик спирта – спасибо соседям по комнате, налили. И решил я не дожидаться приказа о лишении звания. Со злости выдрал кусачками по одной звезде с каждого погона на кителе и свалился в кровать. А утром, не до конца «просохший», прямо так, с дырками на погонах, попёрся на службу как полный нахал.   
          Хорошо, что меня по дороге увидел старлей Костя Н. из нашей группы. Неплохой, кстати, парень. Бывает, пересекаемся с ним в общаге, треплемся по душам. Кадровый, но серьёзный, во всём смысл ищет. Сильно не поддает, матом не выражается… ну, почти. Книги читает, даже, не поверишь - философские ! Карты Костя не любит, говорит, что скучно ему от них, наигрался уже. Зато в шахматах он полный король. Меня, перворазрядника, обыграл с первого раза ! Иногда подсмеивается над моими «бедами», но чаще жалеет. Он - единственный, кто на «суде чести» молчал, а в конце предложил перевести меня на другую должность, подальше от «олова с канифолью». И при общем голосовании воздержался, что по той обстановке довольно смело выглядело. В общем, хороший парень Костя, понимающий, удивляюсь только, зачем он в армию-то пошёл ?..
         …Ну вот, заводит он меня в подсобку и произносит примерно такой монолог: «Саша, что ты мучаешься…х-х-х…м-м-м… фигнёй ? Хочешь, чтобы тебя ещё полтора года трахали ежедневно все кому не лень, а ты бы героически страдал как тот стойкий оловянный солдатик в сказке ? Учти, ты - не из олова. Ты даже не расплавишься, а растворишься. В слезах и спирте растворишься, если обиды свои начнёшь заливать так немерено. Очнись, ты - в армии и этого уже не изменить. Сожми зубы и учись жизни. Той жизни, в которую ты попал. Прими её как должное. Понимаю, попал ты в неподходящее для твоих больших знаний и высоких целей место. Но что делать, так вышло, не ты первый такой. Поэтому совет - терпи, учись и не ерепенься.  Запомни, здесь ты не «пуп земли», а всего лишь звено в цепи. Цепи, которая держит мир в равновесии. Так зачем ты стремишься быть её слабейшим звеном ! Наоборот, гордись, что тебе доверили эту роль ! Именно гордись, а не гордыню показывай. И прекрати ныть – «кругом одни дураки», «зачем я здесь», «я ничего не смогу»… Да, дураки в армии тоже есть, как и везде, и один из них направил тебя на эту должность. Но, пожалуйста, не сгребай всех в одну кучу. Знаю, что зампотех после вчерашнего ищет вариант, куда бы тебя получше пристроить. А вот ты своим отношением (Костя кивнул взглядом в сторону дырявых погон) лишь подливаешь масло в огонь. Желаешь сгореть заживо что ли ? Уверяю, Саша, если ты сменишь тон речи, если не будешь обвинять всех вокруг, любя только «себя хорошего», то через пару месяцев, вот увидишь, всё у тебя наладится. А придёт срок, утопаешь благополучно на свою «гражданку» и будешь потом девушкам красиво расписывать, как ты охранял просторы родины».
         Подмигнул мне Костя и закончил: «А пока иди в общагу и приведи в порядок форму. И это… пасту мятную пожуй что ли. А я пока прикрою тебя, скажу «пошёл на склад, за деталями».
         Вот такой был разговор. И знаешь, пока он всё это говорил, меня, как обычно, потряхивало и сильно хотелось возразить. А как закончилась его речь, так сразу обмяк я, молчу, не знаю, что и сказать. Как будто сломалась во мне какая-то пружинка, от которой всё внутри только что дёргалось, прыгало и протестовало. То ли устал я, то ли осознал что-то ранее мне недоступное. Успокоился и покорился, прямо как дикая лошадка, которую только что объездил хитрый наездник. И когда шел назад в общагу погоны перешивать, всё думал по дороге: «Неужели смогу дослужить эти двадцать месяцев и не потерять здесь самого себя ?!» А потом вспомнил ещё раз Костю и сказал себе: «Смогу».

         Больше писем из Шайковки не приходило. Думаю, что Александр сумел принять армейскую жизнь как должное и успешно дослужил. Мне лишь остаётся закончить эту историю одним старым народным изречением с новой концовкой: «Армия – хорошая школа жизни. Заочникам она даёт только военный билет. Очникам – и военный билет, и бесценный опыт».