Невеста рулевого -глава 4, начало

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, ГЛАВА 4.

Наблюдавшиеся признаки плохой погоды не вводили в заблуждение, так как она не только превратилась в то, что Терренс О'Коннор называл "дурти", но и на следующий день развилась в настоящую бурю, до такой степени, что что все парусины, кроме штормовых парусов, должны быть сняты, а люки задраены, и пассажиры останутся в каютах. Эти пассажиры смотрели на вещи с удивительно разных точек зрения и чувствовали себя соответственно. Окружение, несомненно , оказывало на некоторых из них гораздо большее влияние, чем это было разумно. Разумеется, мы говорим только о землевладельцах. В кормовой каюте, где все было светло, уютно, удобно, хорошо застегнуто и где существовала значительная степень
приличия, чувства были сравнительно безмятежны. Большая часть дам искали уединения на койках и становились невидимыми, хотя и не обязательно неслышимыми; некоторые, счастливо защищенные от непогоды, забивались
в бархатистые уголки, хватались за что-нибудь неподвижное и погружались в книги. Джентльмены, привязавшись к статьям стабильности, делали то же самое или, удалившись в соответствующую комнату, играли
в карты и шашки и окутывались дымом. Мало кто из них, если вообще кто-то из них, задумывался о погоде.
 Если не считать того, что они время от времени делали небольшие непроизвольные упражнения, это не оказывало на них серьезного влияния. Совсем иначе обстояли дела в кают-компании.
Там разница в комфорте не была пропорциональна разнице в деньгах на проезд. Здесь не было ни бархата, ни света, ни места, чтобы двигаться, и ничего мягкого. Короче говоря, царило такое неудобство, что
несчастные пассажиры не могли легко читать, и падение жестяных паникеров и тарелок, грохот разбившихся вещей, грубые восклицания мужчин и визг несчастных детей действовали на нервы робких до такой степени, что они, естественно, принимали самый мрачный вид положения.
Конечно, само окружение не имело никакого влияния на вид его держали Боб Мэсси и Джо Шлак.
-Дорогая моя, - сказал тот в добром, но тщетном стремлении утешить её. Миссис Митфорд, "шум внизу не имеет ничего общего с рядами наверху-по крайней мере, они только следствие, а не причина."

- Ну вот! есть еще одна, - прервала ее Миссис Митфорд с тихим вскриком, когда громкий звон посуды ударил ей в ухо. -Ну что ж, моя дорогая, - сказал Слэг успокаивающим отеческим тоном, - если вся
посуда на корабле полетит в Подветренные шпигаты, он не мог заставить ветер дуть сильнее."

Бедная Миссис Митфорд не нашла утешения в этом замечании. Она всё ещё была достаточно больна, чтобы быть полностью и безнадежно несчастной, но не настолько, чтобы быть равнодушной к жизни или смерти. Каждый превосходный вопль взрыва она повторяла Со вздохом, а каждое чрезмерное погружение
корабля подчеркивала слабым криком. - Не знаю, что вы думаете, - слабо произнесла она, когда два маленьких мальчика выкатились из своих коек и с криком понесли на подветренную сторону кучу разного хлама, - но, похоже, это конец света. - приходите. Не то чтобы море было концом света, иначе оно, конечно, разлилось бы, и мы остались бы сухими на дне-или влажными, если не сухими. Я не это имею в виду, но эти
крушения так ужасны, и "мой бедный" эад, похоже, расколется-что и сделают доски этого корабля, если они будут так скрипеть. Я знаю, что они будут, потому что уманские вещи не могут--"

- Успокойся, моя женщина, - сказал ее муж, подходя к ней и садясь, чтобы утешить. - "Вещи выглядят
наверху немного лучше, так сказал мне один из мужчин, и я слышал, как Терренс сказал, что мы сегодня обедаем у лобскауза, хотя что это может быть, я не могу сказать-что-то хорошее, я полагаю."

-Что-то толстое, теплое и жирное, я знаю, - простонала Пегги, содрогаясь. На борту корабля был плохой человек. На борту большинства кораблей обычно находится плохой человек, а иногда и не один. Но этот был
необычайно плох и, к несчастью, был старым знакомым Митфордов. Более того, он был любовником Миссис Митфорд, когда она была еще совсем маленькой. Пегги Оуэн, хотя ее муж ничего об этом не знал. Если бы Пегги знала, что этот человек-Нед Джарринг по имени-будет пассажиром, она
уговорила бы мужа поехать на другом судне, но она не знала об этом, пока они не встретились в передней каюте на следующий день после выхода из порта. Темноволосый, с желтоватым лицом, он вскоре стал известен на корабле под именем Черного Неда. Как и многие плохие люди, Джарринг был пьяницей и, находясь под влиянием спиртного, был склонен действовать не только неосторожно, но и нечестиво. На второй день шторма он нетвердыми шагами вошел в носовую каюту и огляделся с видом
торжественной глупости. Помимо того, что он был смуглым и смуглым, он был большим и
сильным, и в его характере было много задиры. Наблюдая, что Миссис Митфорд сидела одна в темном углу каюты со всё ещё зеленоватым лицом и скорбным выражением лица, он, шатаясь, подошел к ней и,
сев, нежно взял её за руку. -Дорогая Пегги, - начал он, но не успел договорить, потому что маленькая женщина отдернула руку, вскочила и посмотрела ему прямо в глаза, пылающее негодованием. Все следы ее болезни исчезли, как по волшебству. Зеленоватый цвет лица сменился багровым, а
печальный-решительным, когда она воскликнула:-Нед Джарринг, если ты ещё когда-нибудь посмеешь позволить себе вольности по отношению ко мне, я скажу своему "узбанду", и так же точно,
как ты сидишь на этом стуле, он скрутит тебя, вывернет наружу и вышвырнет за борт!"

Маленькая Миссис Митфорд не стала дожидаться ответа и, резко повернувшись, вышла из каюты широким шагом, который для женщины ее роста и характера был весьма впечатляющим.


Рецензии