Начало конца

                Начало конца.

   Опять перелётные птахи собрались и в клинья, и в стаи, на свитер меняют рубахи, овраги листвой засыпают, у власти постылая осень, косые дожди зарядили, затишье меж елей и сосен, закончилось время идиллий. Незатейливая и неизменная осень в этом году, на редкость, сухая и тёплая. На дворе конец октября, сады и перелески, оставшиеся без листвы, кажутся бездомными сиротами. Многие птичьи стаи уже улетели на юг, некоторые виды ещё надеются на что-то. И хоть пока по ночам ещё тепло, приближение осеннего ненастья ощущается во-всём. Потемневшая вода пруда покрылась густой рябью, серое небо задевает за макушки деревьев, несчётное количество воронья шастает по перепаханному полю, облетели почти все листья с вишнёвых деревьев. День, другой и может завьюжить. Пора.
   Прошло два длинных года прежде, чем большая и дружная родня Фёдора завершила строительство своего добротного, рассчитанного на всех, кирпичного дома. Сколько трудов положено, сколько средств потрачено. Всей гурьбой делали саманные кирпичи, сушили их на жарком летнем солнышке и резвом осеннем ветру. Когда эти крупные глиняные бруски полностью высохли, их перенесли в, специально для этого вырытую, глубокую и широкую яму. На дно её, сперва уложили много рубленных дров вперемешку с целыми поленьями, затем особым способом укладывали будущие кирпичи, и сверху опять заваливали дровами. Четверо суток всё семейство, по очереди, караулило у этого кострища. Затем, несколько дней на остывание и вот вам, полюбуйтесь, отличный материал для возведения дома. Строили долго, без спешки, заботились прежде всего о долговечности и удобстве. Семья у Фёдора большая, девять детей, и всем в новом доме было предусмотрено своё место. «Прелесть» строительства ощутили все, и взрослые и дети. Однако, как утверждает народная мудрость – глаза страшат, а руки делают. Всё задуманное ими воплотилось в реальность. Уж эту то зиму они заживут по-новому, почитай, с комфортом. Наступило время заселяться.
      Первым, как и положено, в дом запустили кота, затем и хозяева дружно начали переступать порог их первого в жизни добротного дома. Прасковья, жена Фёдора, было намекнула мужу о том, что дом надобно освятить, но тот сделал вид, что ничего не слышит. Оно и понятно. Тут нужно отметить, что ещё до недавнего времени, эта семья была очень набожной. В ней придерживались всех постов и строго соблюдались все церковные каноны, молебны, как воскресные, так и праздничные. Все христианские законы проводились под строгим контролем главы семейства. Набожность Фёдора крепко сдружила его с местным попом, его соседом, они стали почти приятелями. Старались, по возможности, помогать друг другу и делом, и словом. Так длилось очень долго, до прошлогоднего рождества.
      Дожидаясь рождественского сочельника, ещё днём, Прасковья выставила на стол, заранее приготовленные к праздничному и завершающему пост вечеру, угощения. За обедом, самая меньшенькая дочурка, потянулась было за чем-то вкусненьким и тут же получила в лоб большой деревянной ложкой отца. – До первой зари ни-ни. Малышка залилась слезами, но никто из членов семьи за неё не вступился. Пост ещё не закончился, стало быть - поделом.
   Отобедав, глава семейства по какой-то надобности отправился к своему соседу и приятелю. Войдя в дом священника, он увидел богато обставленный яствами стол и довольные лица их поедающие. Тут только приступили к трапезе. – Присаживайся, Маркелыч, пообедай с нами вместе, – поп пододвинул к столу табурет, - матушка, ложку и стакан гостю. Вошедший замер от увиденного и услышанного. – Святой отче, да как же можно? До первой зари ещё пол дня…
- Ничего страшного, бог не увидит, свинья не выдаст.
   У свято верующего - голова пошла кругом. Он, как ошпаренный выскочил из поповского дома и бегом к себе. Уже с порога крикнул жене: - Прасковьюшка, а ну-ка всё, что есть у тебя приготовленного – на стол. Дети, садитесь. Он поднял на руки наказанную им доченьку: - Прости меня милая, бери всё, что тебе захочется. Поцеловал ребёнка в покрасневший лобик и с силой отшвырнув в угол свой тулуп - приказал. – Всем за стол. Такого от отца в этом доме никто не ожидал, и поэтому не сдвинулся с места. – Я сказал - всем за стол. Привыкшая к покорности, дружная и работящая семья заняла свои места на лавках.
      Ели молча. Обрадовались, похоже, только малыши. Остальные дети ждали какого-то объяснения. Но отец больше не произнёс ни слова. С этого дня, для него, порушилась вера, умерла дружба. – Каждый всегда только и норовит тебя обмануть. Пропадите вы все пропадом – только эта мысль и крутилась в его голове. Лишь спустя какое-то время он рассказал родным о причине столь радикальной перемены своего поведения. Наступило время больших, очень больших перемен. И не только для него, а для всего общества российского. В одночасье стало преступлением работать на своей земле. Если трудишься как вол – ты кулак, враг народа. А если пьянь и гуляка бездомный, то пролетарий, опора новой власти. А что же эта власть жрать завтра будет, если враги народа переведутся? Однако, долго этой мысли не пришлось ломать его крестьянскую голову.
   Как-то раз, поздним вечером, перед самой пасхой, в дверь кто-то тихонечко постучал.  Фёдор вышел на улицу, но через минуту вернулся очень встревоженным. - Жёнушка, детки, быстренько одеваемся, берём только самое необходимое. Ваня, Егор запрягайте обе телеги, нам придётся немедленно убраться из села, если не хотим в Сибири сгнить или по дороге к ней сдохнуть.
   Собрав свой не богатый скарб, тихонечко, чтобы не привлекать внимания сельчан, двинулись в путь. Прасковья просила и их Бурёнушку забрать с собою, но муж только отмахнулся от неё: - И Бурёнушка пропадёт, и мы с нею. Плутая по непроезжим дорогам, шарахаясь от каждого встречного, через две недели они благополучно, без особых приключений, добрались до столицы. Тут отец и рассказал своим детям, что ранним утром их собирались раскулачивать. А это грозило большими бедами. Раз смогли такой дом построить, стало быть - кровопийцы, враги трудового народа. Спасибо этому мальцу, сыну одного из представителей исполкома. Предупредил. А то пошли бы все в расход.
    Приходилось начинать жизнь с нового листа. Большая семя стремительно редела. Старшие дети расползлись кто куда. Нужно было как-то выживать, где-то спать, на что-то существовать. Оставшиеся, поселились в ветхом, заброшенном домишке на окраине одного из сёл не далеко от города. Заводить опять своё хозяйство, или задумываться о новом доме - не стали. Учёные уже. Если нынешней власти нужна нищета, стало быть ею и будем. Желания стремиться к чему то, достигать чего-то потихоньку рассосались сами по себе. Сегодня, иногда, ещё можно услышать удивление на счёт того, что деревня не может сама себя прокормить. Кто ж её будет кормить то, если всем тем, кто умел и хотел работать, эти хотелки и умелки калённым железом по выжгли.
А остальным, безлошадным и убогим, разве поднять наши захудалые почвы в одиночку. Да и кому теперь подымать. Повыбили на многочисленных войнах крестьянство, разорили человечьи гнёзда, развеяли по миру большие и дружные семьи, основу всего государства. Земли теперь не народные, а государственные. Позарастало всё полынью да крапивою. Города только и растут. А в них живут такие же бесхозные, заброшенные, никому не нужные и очень разрозненные люди. Всё, что от них требуется – это налоги, на поддержку штанов чиновникам. Пропала Русь православная. Вернее сказать, разорили её господа наши, дальше некуда. Некоторые историки недоумевают по поводу исчезновения целых цивилизаций. Как так случилось. Куда они подевались? Так и хочется им сказать – смотрите как быстро исчезает наша Держава, без войн и природных катаклизмов, одними стараниями наших высоко патриотичных руководителей. На сколько нас так ещё хватит? Будущего то нет. Надежды нет. Совести, и той не осталось, а стало быть и шансов как-то выжить.
Исчезаем, и только совсем слепому, этого не видно.
  Шли годы, подрастали детишки. Старшие сыновья уже обзавелись своими семьями и посещали родителей редко. Не очень-то наездишься теперь, после заводской смены руки да спины трещат, покою просят. Фёдор с Прасковьей на них не сердились, это им раньше казалось, что жизнь в городе спокойней, проще, чем на селе. Сами они, как и все сельчане, работали в местном колхозе, выполняли привычную для них работу. Особого достатка не было, но и не голодали. Вроде бы даже пообвыкли. Прежняя жизнь осталась где-то там, сейчас даже трудно представить себе, что когда-то было всё по-другому.
   Война. Эта пугающая весть застигла всех врасплох, хоть разговоры о ней шли уже не первый год. Вся мужская часть, некогда большой семьи, ушла на фронт. Через два месяца забрали и Фёдора. Всем им казалось, что наступило самое страшное испытание в их жизни. Через полгода, Прасковья получила похоронку на Егора, живьём сгорел в танке, под Вязьмой. Ещё через два месяца, под бомбёжками погибла её старшая дочка Валя. Непосильное горе скрутило эту, когда-то сильную, женщину. Хорошо, что младшенькая находилась с ней. Теперь только на неё вся надежда. Время стремительно бежало вперёд. Война теперь бушевала в Европе. Не за горами час, когда она окончится совсем. Однако, её окончание, радости в эту семью не принесло.
   После победы, домой вернулись только Фёдор и Иван. Куда исчезли остальные члены большой семьи - неизвестно. Поиски ничего не давали. Четверых сыновей и трёх дочерей отняла эта война. Как выдержать такое обычному человеческому сердцу, кому молиться и кого проклинать за всё, что случилось с их единственной жизнью.
   Уже значительно позже, Иван отправился на их малую родину, в надежде, что найдётся кто-то из родных, чудом выживший. Посетил их бывший дом, теперь там начальная школа. Никого из родни не нашёл. Не случилось. Осиротели окончательно. А сколько их таких семей, больших и не очень. Действительно, бесценная жизнь людская в России, ни копеечки не стоит. За чем живём. Для чего. Теперь и непонятно.
   Как не зарекались больше не связываться со строительством, всё равно пришлось. Собрали бревенчатый домик на два выхода. Ваня со своею семьёй переехал жить к родителям. С контуженного отца толку было не много, а руки мужские ой как нужны. Стали привыкать к новым условиям. Куда ж деваться. Жизнь то продолжается.

С.А.С.