Аквариум-1

            
          Сколько раз я проходил мимо этого здания, не обращая на него никакого внимания! На вид этот немного помятый, выкрашенный в синий цвет двухэтажный особнячок никогда не привлекал моего внимания, скорее - вызывал только сожаление, и не более того. Нетрудно было догадаться, что реставрировать его никто не собирался – других дел по горло. Там, наверху, по-видимому единодушно решили отложить решение о судьбе особнячка до лучших времён, вот только когда они наступят – никто не знал. Казалось, что в своё время от здания что-то отрезали за ненадобностью, но ничего нового пристроить не решились, поэтому теперь его легче было снести, чем восстанавливать утраченные элементы.

          Очень трудно рассуждать о том, чего мы не замечаем, а если этот объект не входит в зону наших интересов, то для нас он и вовсе пустое место. Поэтому меня до поры до времени мало волновал цвет этого здания, архитектура, год постройки и всё то, что там находится внутри: живут там люди или работают, поселилась там какая-либо контора или новорождённый кооператив занял тёпленькое местечко. Тогда, в конце 80-х, мелкие фирмы плодились, как грибы: куда не плюнь - везде вывески, везде предложения «купи-продай» ...

          Ничего не бывает вечного в этом подлунном мире. Вот и мне пришлось уволиться с очередной работы. Теперь я - дипломированный специалист, и нужно было искать что-то новенькое, более престижное. Легко сказать, но как трудно сделать! В те годы слово «дизайнер» было почти ругательским с одной стороны, а с другой - было ловко растиражировано на анекдоты, которые пользовались большим успехом, особенно у молодёжи. Что касается интерьера, как искусства создания красивого и комфортного внутреннего пространства помещений, так об этом вообще почти никто ничего не знал. Вот как оформить «красный уголок», - это всегда пожалуйста! Именно такое положение дел мне было на руку, поскольку я совершенно не собирался связывать свою творческую и рабочую деятельность с интерьером. Я призван творить! Вот только что? И сколько за это платят? Я этого не знал. Я был выше этого. Я художник! Жена целыми днями пропадала на работе, и если бы не её титанические усилия, то ни мне, ни моему сыну, который только пошёл в первый класс, – нам всем просто нечего было бы есть. Вот я и решил, наконец, посмотреть: что за табличка украшает это злосчастное здание, мимо которого я проходил почти каждый день?

          На чёрном пластике светились три блестящие серебряные буквы: «ДХМ». И никакой расшифровки. Интересно, что это такое? Скорее не поиск новой работы, а любопытство повлекло меня к этим трём буквам. Не дрейфь, парень! Не стоит отчаиваться – надо смело войти и спросить, а там уж - куда вырулит…

          Открываю толстую деревянную дверь, наверное, ещё от старых хозяев осталась. Пусто! Никого нет. Широкая лестница на второй этаж. Ощущение, что попал в 19 век. Но это только чувства, а на самом деле от того века остался только дух, а всё материальное давно было содрано и переделано на свой лад. Эпоха «развитого социализма» внесла свои непоправимые коррективы.

        - Молодой человек, вы кого-то ищете, или так?!

          Я обернулся, немало испугавшись неведомо откуда взявшейся женщины. От неожиданности так и хотелось с налёта выпалить: «Или так…»

        - Добрый день! – начал я. – Вот решил зайти к вам, справиться о работе. Живу рядом, не мог представить, что у меня такие интересные соседи!

         «Нет, не в моём вкусе» – тут же пронеслась оценка «объекта» в моём подсознании. «Да, и старовата, пожалуй. С такой каши не сваришь.»

        - Пройдёмте ко мне в кабинет, – предложила она. – Там будет удобней. Вы мне расскажете о себе и своих проблемах.

          Через минуту я сидел в очень удобном, но повидавшем виды кресле, и не без интереса рассматривал содержимое комнаты. Вроде бы всё было на своих местах, но создавалось впечатление, что мебель и другие аксессуары помещения собирались долго из разных организаций, - кто, что даст. Некоторые вещи были совсем новые, а что-то помнило ещё 60-е. Да и сама хозяйка кабинета не внушала устойчивого доверия. Каменно-ехидная улыбка, застывшая на её припудренном лице, не давала возможности определить - что можно ждать от этого человека.

        - Я собственно Строгановку закончил, «проектирование интерьеров». Вам что-нибудь это говорит? – немного заносчиво выложил я.

          Она сидела напротив за довольно вместительным столом, который мало чем напоминал директорский. Он почти весь был завален какой-то мелочёвкой: куски пенопласта перемешивались с полосками разноцветного пластика, тут же стоял небольшой макет с какой-то выставки. Да, всего не перечислить. Может, кто-то и наводил порядок на этом столе, и это вполне возможно, но это было очень давно.

          То, что я попал туда, куда нужно, сомнений не оставалось, и теперь дело стояло за немногим: «вгрызаться» в это пространство, которое вскоре, по моим предположениям, должно было стать мне родным. Для этого вначале я должен запустить в работу своё обаяние, чтобы растопить сердце этой «зацементированной» матроны, а потом - дело техники.

          Каким бы женщина ни была начальником, как бы высоко ни возвышалась она, напоминая неприступную крепость, прежде всего она остаётся женщиной со всеми земными слабостями, а только потом уже всё остальное: служебное положение, ответственность, долг, в конце концов. Отсюда вывод: в этой стене всегда найдутся лазейки, потайные ходы и подкопы. Для этого нужно начинать с комплиментов, и не с набившей оскомину прямолинейной околесицы, а с утончённо изысканных ходов: сначала, как будто невзначай, и так – между прочим, а потом, видя, что через ров уже брошен мостик, - атаковать и доводить дело до конца.

          Вот только одна незадача: а стоит ли здесь копья ломать? Было бы ради чего! Поэтому для начала стоит присмотреться и понять - что к чему, а потом уже и пускать в ход своё красноречие. Директриса, видно, прочла мои мысли и решила сама раскрыть свои карты, не дожидаясь дежурного вопроса.

        - Наши «декоративно-художественные мастерские» принадлежат Октябрьскому промторгу города Москвы и занимаются они оформлением интерьера магазинов, входящих в данный район. Но, прежде всего, мы делаем наглядную рекламу. Судя по вашему диплому и специальности, такая деятельность вам хорошо знакома, и я вижу, - тут она многозначительно посмотрела на меня. - Вы полностью подходите нам.

          Не знаю почему, но мне показалось, что она хотела произнести вместо «нам», слово – «МНЕ». И с чего взбрело это в голову? Но показалось и всё тут, и не будем об этом! Может оттого, что у неё как-то по-особому светились глаза, или она слишком сильно сжала губы, исподволь разглядывая меня, после чего помада на них потеряла свою форму и полезла вверх, ближе к носу, делая верхнюю губу чрезмерно большой.

          Не помню, чтобы я очень уж обрадовался её словам, но возможность получить работу рядом с домом вселяла в меня оптимизм и надежду на постоянный заработок, который был бы так приятен жене, уставшей от моего студенческого безденежья. Она с большим нетерпением ждала окончания мною института, чтобы гордо выпрямить спину и наблюдать, как я начну «грести деньги лопатой». А работа в мастерских, судя по всему, была сдельная. Отсюда следовало, что если чуть поднажать и не лениться, то можно будет получать чуть выше среднего, а это уже что-то! Я, наконец, стану «полноценным» отцом семейства.

          Тут в кабинет бесцеремонно вторглись двое работников, глядя на меня сверху вниз, попросили её срочно разобраться в одном деле, расставляя вдоль стены планшеты.

        - Вы, подождите в холле пока. – обратилась она ко мне. - Там у нас прекрасный аквариум. Полюбуйтесь рыбками, я скоро выйду.

          Действительно, как я сразу не заметил такое чудо? Наверное, оттого, что всё моё внимание было сосредоточено на хозяйке дома. Аквариум был очень большой и тщательно ухоженный, что немало удивило меня – ведь это большая трудоёмкая работа. Кому-то надо было этим заниматься и такой человек видимо здесь имеется.

          По моим понятиям дилетанта, аквариум был огромен. Конечно, для такого объёма воды, явно не хватало рыбок. Они практически были незаметны среди большого количества водорослей и всяких декоративных конструкций, но вполне достаточно было смотреть в этот золотисто-зеленоватый экран, чтобы привести свою душу в полный порядок и равновесие.

        - Ой, какой красивый карась заплутал в нашей заводи? Вроде до этого дня такие ещё не заплывали.

          Я обернулся. Передо мной стояла женщина лет сорока – сорока пяти. Женщины такого возраста мало волновали меня: что сорок, что пятьдесят – мною не рассматривались, а когда я понимал, что этот индивид имеет прямое отношение к «семейству бухгалтеров», то у меня сразу включалось внутреннее отторжение.

        - Ну, тык, что юноша, каким ветром вас сюда занесло?

          Она сделала полуоборот на каблуках, как бы показывая всем своим видом, что время на лишние разговоры у неё нет.

        - Я ваш новый работник, только сегодня принятый на должность художника. Так что прошу любить и жаловать, -отрекомендовался я. – А вы собственно кто?

        - О, юноша, как высокопарно загнули! Кто я? Я та, от кого напрямую будет зависеть ваша зарплата. Я надеюсь, вы хорошо меня поняли?

          Она повела глазами и сделала жест, словно поправляет причёску. В общем всё, что делают женщины в таких случаях. И эти женские уловки можно понимать по-разному, но чаще всего они обозначают одно: «Братец, всё в твоих руках, только правильно жестикулируй?!»

          Ушла, тяжело покачивая бёдрами, хотя ей наверняка казалось, что её нарочитые движения должны были гипнотически подействовать на меня, прямо указывая на то, что я могу располагать её благосклонностью, когда мне заблагорассудится. Вполне возможно, что всё было не так, а просто моё воспалённое сознание на свой вкус рисовало сценарий эпизода моей жизни.

          А тут из кабинета директора высыпала, весело болтающая тройка, во главе с самой хозяйкой.

       - Вот, дорогие мои, хочу вам представить нашего нового художника… - она замялась, глядя на меня. – Ну, да – Александра Сергеевича Байкова. Закончил Строгановку, впрочем, как и вы, Виктор Васильевич.

          Она обернулась к высокому усачу с добрыми глазами, но немного ехидной улыбкой. В те времена очень многие носили усы и этим напоминали то музыкантов из группы «Земляне», то «Песняров», может и ещё кого-то, сейчас не вспомню.

        - А это Серёжа Гутман, один из лучших наших макетчиков.

          Она показала ещё одного усача с огромной копной чёрных курчавых волос, с пронзительным, постоянно изучающим взглядом. «Этому палец в рот не клади» - промелькнуло у меня в голове.

         Мы радушно пожимали друг другу руки: я - немного сконфужено, не зная как себя вести, они, наоборот, - крепко сжимали мою кисть, усилено тряся ею. Их глаза говорили: «Ну, что, Байков, поживём - увидим, что ты за гусь, не ты первый, не ты и последний, а вот мы здесь - константа!»

                (продолжение следует)

                апрель 2021г.к