Аквариум-1

            
Сколько раз я проходил мимо этого здания, не замечая его! Этот двухэтажный особнячок, выкрашенный в синий цвет, не привлекал моего внимания. Скорее, он вызывал лишь некоторое сожаление, и не более того.

Было очевидно, что никто не собирается реставрировать это здание — слишком много других дел. По-видимому, наверху решили отложить решение о его судьбе до лучших времён, но никто не знал, когда они наступят. Создавалось впечатление, что от здания что-то отрезали за ненадобностью, но ничего нового пристроить не решились, и теперь его легче было снести, чем восстанавливать утраченные элементы.

Сложно рассуждать о том, чего мы не замечаем, а если этот объект не входит в зону наших интересов, то для нас он и вовсе пустое место. Поэтому меня до поры до времени мало волновал цвет этого здания, его архитектура, год постройки и всё, что находится внутри: живут там люди или работают, поселилась ли там какая-либо контора или новорождённый кооператив занял это тёплое местечко. В конце 80-х мелкие фирмы плодились, как грибы: куда ни посмотри — везде вывески, везде предложения «купи-продай».

Но ничто не вечно в этом подлунном мире. Мне пришлось уволиться с очередной работы. Теперь я дипломированный специалист, и нужно было искать что-то новое, более престижное. Легко сказать, но как трудно сделать! В те годы слово «дизайнер» было почти ругательским с одной стороны, а с другой — было растиражировано на анекдоты, которые пользовались большим успехом, особенно у молодёжи.

Что касается интерьера, как искусства создания красивого и комфортного внутреннего пространства помещений, то об этом почти никто ничего не знал. Вот как оформить «красный уголок» — это всегда пожалуйста! Именно такое положение дел было мне на руку, поскольку я совершенно не собирался связывать свою творческую и рабочую деятельность с интерьером. Я призван творить! Но что? И сколько за это платят? Я этого не знал. Я был выше этого. Я художник!

Моя жена целыми днями пропадала на работе, и если бы не её титанические усилия, то ни мне, ни моему сыну, который только пошёл в первый класс, — нам всем просто нечего было бы есть. Вот я и решил, наконец, посмотреть: что за табличка украшает это злосчастное здание, мимо которого я проходил почти каждый день?

На чёрном пластике светились три блестящие серебряные буквы: «ДХМ». И никакой расшифровки. Интересно, что это такое? Скорее не поиск новой работы, а любопытство привлекло меня к этим трём буквам. Не дрейфь, парень! Не стоит отчаиваться — надо смело войти и спросить, а там уж — куда вырулит…

Открываю толстую деревянную дверь, наверное, ещё от старых хозяев осталась. Пусто! Никого нет. Широкая лестница на второй этаж. Ощущение, что попал в 19 век. Но это только чувства, а на самом деле от того века остался только дух, а всё материальное давно было переделано на свой лад. Эпоха «развитого социализма» внесла свои непоправимые коррективы.

— Молодой человек, вы кого-то ищете, или так? — раздался голос за моей спиной.

Я обернулся, немало испугавшись неведомо откуда взявшейся женщины. От неожиданности так и хотелось с налёта выпалить: «Или так…»

— Добрый день! — начал я. — Вот решил зайти к вам, справиться о работе. Живу рядом, не мог представить, что у меня такие интересные соседи!

«Нет, не в моём вкусе» — тут же пронеслась оценка «объекта» в моём подсознании. «Да и старовата, пожалуй. С такой каши не сваришь.»

— Пройдёмте ко мне в кабинет, — предложила она. — Там будет удобней. Вы мне расскажете о себе и своих проблемах.

Через минуту я сидел в очень удобном, но повидавшем виды кресле и с интересом рассматривал содержимое комнаты. Вроде бы всё было на своих местах, но создавалось впечатление, что мебель и другие аксессуары помещения собирались долго из разных организаций, — кто, что даст. Некоторые вещи были совсем новые, а что-то помнило ещё 60-е. Да и сама хозяйка кабинета не внушала устойчивого доверия. Каменно-ехидная улыбка, застывшая на её припудренном лице, не давала возможности определить — что можно ждать от этого человека.

— Я собственно Строгановку закончил, «проектирование интерьеров». Вам что-нибудь это говорит? — немного заносчиво выложил я.

Она сидела напротив за довольно вместительным столом, который мало чем напоминал директорский. Он почти весь был завален какой-то мелочёвкой: куски пенопласта перемешивались с полосками разноцветного пластика, тут же стоял небольшой макет с какой-то выставки. Да, всего не перечислить. Может, кто-то и наводил порядок на этом столе, и это вполне возможно, но это было очень давно.

То, что я попал туда, куда нужно, сомнений не оставалось, и теперь дело стояло за немногим: «вгрызаться» в это пространство, которое вскоре, по моим предположениям, должно было стать мне родным. Для этого вначале я должен запустить в работу своё обаяние, чтобы растопить сердце этой «зацементированной» матроны, а потом — дело техники.

Каким бы женщина ни была начальником, как бы высоко ни возвышалась она, напоминая неприступную крепость, прежде всего она остаётся женщиной со всеми земными слабостями, а только потом уже всё остальное: служебное положение, ответственность, долг, в конце концов. Отсюда вывод: в этой стене всегда найдутся лазейки, потайные ходы и подкопы. Для этого нужно начинать с комплиментов, и не с набившей оскомину прямолинейной околесицы, а с утончённо изысканных ходов: сначала, как будто невзначай, и так – между прочим, а потом, видя, что через ров уже брошен мостик, — атаковать и доводить дело до конца.

Вот только одна незадача: а стоит ли здесь копья ломать? Было бы ради чего! Поэтому для начала стоит присмотреться и понять — что к чему, а потом уже и пускать в ход своё красноречие. Директриса, видно, прочла мои мысли и решила сама раскрыть свои карты, не дожидаясь дежурного вопроса.

— Наши «декоративно-художественные мастерские» принадлежат Октябрьскому промторгу города Москвы и занимаются оформлением интерьера магазинов, входящих в данный район. Но, прежде всего, мы делаем наглядную рекламу. Судя по вашему диплому и специальности, такая деятельность вам хорошо знакома, и я вижу, — тут она многозначительно посмотрела на меня. — Вы полностью подходите нам.

Не знаю почему, но мне показалось, что вместо «нам» она хотела произнести слово – «МНЕ». И с чего взбрело это в голову? Но показалось и всё тут, и не будем об этом! Может оттого, что у неё как-то по-особому светились глаза, или она слишком сильно сжала губы, исподволь разглядывая меня, после чего помада на них потеряла свою форму и полезла вверх, ближе к носу, делая верхнюю губу чрезмерно большой.

          Не помню, чтобы я был особенно рад её словам, но возможность работать рядом с домом вселяла в меня оптимизм и надежду на постоянный доход, который так обрадовал бы мою жену, уставшую от моего студенческого безденежья. Она с нетерпением ждала окончания института, чтобы наконец увидеть, как я начну зарабатывать «лопатой».

Работа в мастерских, судя по всему, была сдельной. Это означало, что если приложить немного усилий и не лениться, можно будет получать чуть выше среднего уровня, а это уже что-то! Я, наконец, стану «полноценным» отцом семейства.

В этот момент в кабинет бесцеремонно ворвались двое работников. Глядя на меня сверху вниз, они попросили её срочно разобраться в одном деле, расставляя вдоль стены планшеты.

— Вы пока подождите в холле, — обратилась она ко мне. — Там у нас прекрасный аквариум. Полюбуйтесь рыбками, я скоро выйду.

Действительно, как я сразу не заметил это чудо? Наверное, потому что всё моё внимание было сосредоточено на хозяйке дома. Аквариум был очень большим и тщательно ухоженным, что немало удивило меня — ведь это большая трудоёмкая работа. Кто-то должен был этим заниматься, и, видимо, такой человек здесь имелся.

По моим понятиям дилетанта, аквариум был огромен. Конечно, для такого объёма воды явно не хватало рыбок. Они практически были незаметны среди большого количества водорослей и декоративных конструкций, но вполне достаточно было смотреть в этот золотисто-зеленоватый экран, чтобы привести свою душу в полный порядок и равновесие.

— Ой, какой красивый карась заплутал в нашей заводи? Вроде до этого дня такие ещё не заплывали.

Я обернулся. Передо мной стояла женщина лет сорока-сорока пяти. Женщины такого возраста мало волновали меня: что сорок, что пятьдесят — мною не рассматривались, а когда я понимал, что этот индивид имеет прямое отношение к «семейству бухгалтеров», то у меня сразу включалось внутреннее отторжение.

— Ну, тык, что юноша, каким ветром вас сюда занесло?

Она сделала полуоборот на каблуках, как бы показывая всем своим видом, что время на лишние разговоры у неё нет.

— Я ваш новый работник, только сегодня принятый на должность художника. Так что прошу любить и жаловать, — отрекомендовался я. — А вы собственно кто?

— О, юноша, как высокопарно загнули! Кто я? Я та, от кого напрямую будет зависеть ваша зарплата. Я надеюсь, вы хорошо меня поняли?

Она повела глазами и сделала жест, словно поправляет причёску. В общем, всё, что делают женщины в таких случаях. И эти женские уловки можно понимать по-разному, но чаще всего они обозначают одно: «Братец, всё в твоих руках, только правильно жестикулируй!»

Ушла, тяжело покачивая бёдрами, хотя ей наверняка казалось, что её нарочитые движения должны были гипнотически подействовать на меня, прямо указывая на то, что я могу располагать её благосклонностью, когда мне заблагорассудится. Вполне возможно, что всё было не так, а просто моё воспалённое сознание на свой вкус рисовало сценарий эпизода моей жизни.

А тут из кабинета директора высыпала, весело болтающая тройка, во главе с самой хозяйкой.

— Вот, дорогие мои, хочу вам представить нашего нового художника… — она замялась, глядя на меня. — Ну, да — Александра Сергеевича Байкова. Закончил Строгановку, впрочем, как и вы, Виктор Васильевич.

Она обернулась к высокому усачу с добрыми глазами, но немного ехидной улыбкой. В те времена очень многие носили усы и этим напоминали то музыкантов из группы «Земляне», то «Песняров», может быть, ещё кого-то, сейчас не вспомню.

— А это Серёжа Гутман, один из лучших наших макетчиков.

Она показала ещё одного усача с огромной копной чёрных курчавых волос, с пронзительным, постоянно изучающим взглядом. «Этому палец в рот не клади» — мелькнуло у меня в голове.

Мы радушно пожимали друг другу руки: я — немного сконфужено, не зная, как себя вести, они, наоборот, — крепко сжимали мою кисть, усиленно тряся ею. Их глаза говорили: «Ну, что, Байков, поживём — увидим, что ты за гусь, не ты первый, не ты и последний, а вот мы здесь — константа!»

                (продолжение следует)

                апрель 2021г.*)