Единственный остров Рима

 (Из цикла «Азбука Рима)

      Лето в Риме в тот далёкий год  выдалось     иссушающе жарким и бездождным. Посевы  на полях даже не колосились, но сразу обращались в безжизненную солому.  После  страшной  засухи наступил  голод,  и люди стали вымирать, как мухи.  Однако правитель Тиберин, который  захватил себе все окрестные поля и орошал их с помощью  прорытых рабами каналов, собрал богатый урожай. Исхудавшие, обессилившие жители города толпами сходились к  его дворцу, моля о помощи, но жестокосердный правитель ничего не делал,  чтобы облегчить страдания своего народа. И тогда началось восстание.  Тиберина убили, а труп его бросили в реку, которая  с  той  поры  стала называться Тибром.  Люди устремились в  царские поля с колосящимся жнивьем,  обмолотили собранный хлеб, разделили его      между нуждающимися, а снопы вслед за царем побросали в Тибр.  Снопы сбились в кучу, сверху покрылись иловыми наносами и   образовали остров, получивший название Тиберина.
   Так о появлении острова рассказывает легенда.  Более обоснованные свидетельства относят эти события к VI веку до н.э., ко времени правления последнего римского царя Тарквиния Гордого. По другим предположениям, свое название остров получил от Тиберина - речного божества, храм которого находился где-то неподалеку.
     Шло время, и когда очередная моровая язва снова стала косить многострадальное  население  Рима,  по совету  Сивиллы в греческий храм бога медицины Эскулапа снарядили корабль за целительным змеем,  ибо  змеиный яд с древности славился лечебными свойствами. Посланцы с ценной кладью  благополучно возвращались в Рим,  когда змей вдруг выскользнул из клетки и  пропал в зарослях острова Тиберина. В память об этом событии на острове возвели храм Эскулапа, а сам остров облицевали белым  мрамором,  придав  ему форму древнего корабля. 
    По легенде, и сам Эней  высадился здесь, на левом берегу Тибра. Позднее тут появился порт, куда приходили корабли со всех сторон необъятной Римской империи, из Греции, Византии, Египта. До сих пор в очертаниях острова угадываются контуры судна, носом развернутого в сторону руин  античного моста, а на оконечности его, имеющей очертания кормы, с трудом различается фигура Эскулапа, держащего в руках палку, которую обвивает змея.      Не случайно на острове с древнейших времен возник госпиталь.
    В средние века остров был  обращен в  неприступную  крепость. До сих пор сохранились остатки мощной башни Пьерлеони, свидетеля жестоких  междоусобных войн. В 1087 году, оказывая помощь римскому папе, здесь жила герцогиня Матильда Тосканская, и женский барельеф, вмонтированный в стены башни, считается ее портретным изображением.
    Несмотря на небольшие размеры острова, на нем есть своя площадь. Как и многие уголки Рима, эта площадь  очень живописна и сценична. Живая старина воспринимается как декорация, где вот-вот развернется средневековое действие.   Некогда в центре площади,  как  мачта корабля, возвышался обелиск. В конце XIX века на месте отправленного во Флоренцию обелиска установили  колонну известного скульптора Джакометти с изображениями четырех святых. 
     Покатая,  вымощенная темной брусчаткой площадь спускается к дверям  церкви  Сан  Бартоломео (Св. Варфоломея).  Построена она  в конце X века императором германского происхождения Оттоном III, а колокольня появилась в начале XII века.
     После ужасного наводнения 1557  года  церковь  была почти полностью перестроена. Памятная доска в портике напоминает о другом наводнении 1937 года, когда весь остров почти на два метра ушел под воду. Колонны, разделяющие церковь на три нефа, видимо, сохранились от античного храма Эскулапа. У ступеней,  ведущих к центральному алтарю, на месте древнего целебного источника Эскулапа, сохранился колодец глубиной в 12 м. На краях  его видны углубления, протертые веревками, с помощью которых из колодца доставали целительную влагу. Мраморные стенки колодца с четырех сторон украшены барельефными фигурами. Можно различить императора  Оттона с короной и скипетром в руках, а на обращенной к алтарю стороне - фигуру одного из двенадцати апостолов, Св. Варфоломея, традиционно изображаемого с ножом в руке,  символом его мученической смерти.
     После смерти Христа и сошествия на апостолов Святого Духа, Св. Варфоломей  проповедовал Евангелие в Аравии, Индии, Понте, Фригии и Армении. Когда апостол обратил в христианскую веру дочь древнего армянского царя, с него, по приговору жестокого правителя, ножом содрали кожу, а после этого распяли. Эта леденящая душу     сцена изображена на висящей в алтаре  картине. Мощи  Св. Варфоломея хранятся под алтарем в античной порфировой урне,  а на левой стене закреплен  медный  сосуд,  в котором останки святого были привезены в Рим.
    В церкви есть подземное кладбище,  где хоронили выловленных в Тибре утопленников. Оно, также как и оссарии на улицах виа Венето и Джулия, украшено человеческими костями. В одной из капелл церкви лежит пушечное ядро, которое в 1849 году, во время осады Рима французами, упало в заполненную     прихожанами церковь. И то, что никто из присутствующих не пострадал, сочли  чудом.
      Каждый год 24 августа, в день Св.  Варфоломея, на площади устраивается праздник. На парапетах зажигают восковые плошки, играет оркестр.  На расставленные деревянные столы монахи выносят в плетеных корзинах аппетитно разрезанные арбузы и  бесплатно угощают всех пришедших на  остров. В последние годы на открытой площадке со стороны моста Фабрициуса натягивается огромный экран, и проводятся международные кинофестивали. А 2 ноября, в день поминовения усопших, на освещенном масляными светильниками острове  можно наблюдать ночную процессию, во время которой в Тибр бросают венки и цветы.
    Церковь Св. Варфоломея теперь стала также местом поминовения мучеников ХХ века, пострадавших за веру.
    Стоящий напротив церкви  древний  римский госпиталь носит  занятное название - "Fatebenefratelli" (Фатебенефрателли, или "Помогите,  братья").  Эти слова повторяли монахи,  собирая по городу милостыню на содержание  существующего по сию пору госпиталя и его пациентов. Первоначально на острове находили приют заболевшие паломники. А во время эпидемий чумы весь остров  превращали в изолированный лазарет. Сюда отовсюду свозили больных, а мосты перекрывали, строго отрезая  остров от остального города. Правда, условия  содержания больных  в ту пору были ужасными. На полатях помещали по 4-5 человек, белье меняли по большим праздникам, не чаще трех раз в год. Позже, на пожертвования, собираемые монахами, пациентам стали предоставлять более сносные условия, а также необходимую медицинскую помощь. К тому же многие монахи сами были лекарями.
    Римские хроники сохранили память о падре Джанбаттиста Орсениго,  который работал в госпитале дантистом с 1867 по 1903 год. Могучий монах не пользовался щипцами, а вырывал зубы пальцами, причем так быстро, что пациенты не успевали осознать происшедшего.  Поскольку лечил он бесплатно, то очередь к известному дантисту вытягивалась иногда от входа в госпиталь до моста   Четырех голов. За помощью к падре Джанбаттиста обращались и простые люди и знаменитости, включая Гарибальди и даже папу Льва XIII, который оставил Орсениго на память свое фото с автографом. Джанбаттиста хранил все вырванные им зубы, и после его смерти в кабинете обнаружили три корзины, доверху  наполненные зубами. При госпитале работает до сих пор одна из древнейших аптек, основанная ещё в 1580 году.
    В массивном строении госпиталя напротив небольшого кафе на улице, соединяющей два моста,  можно различить скромный фасад церкви Сан Джованни ин Калибита.  Кalyba по-гречески означает шалаш. В нем,  по преданию,  в V веке жил  Святой  Джованни, сын богатых родителей, удалившийся сюда от суетного мира. На фасаде видна плохо различимая копия фрески, древний оригинал которой хранится в церкви.  На фреске изображена Богоматерь с лампадой, которая  продолжала гореть, когда весь остров ушел под воду во время наводнения 1557 года. А в 1796 году из глаз Богородицы лились слезы при виде бесчинств и оскорблений,  наносимых церкви  наполеоновскими  войсками. Если церковь открыта, непременно пройдите во внутренний дворик. Здесь, как в шкатулке с сюрпризом, вы обнаружите  красивую галерею и занятный фонтан с каменными и живыми черепахами.
    От острова перекинуты два моста. На  левый берег ведет самый древний из сохранившихся римских мостов - мост Фабрициуса. Построен он в 62 году до  н.э. римским куратором  Фабрициусом,  о чем свидетельствуют надписи,  выбитые на боковых   поверхностях моста.  Однако римляне обычно  называют  это древнее  сооружение мостом Четырех голов. Слитые воедино четыре главы образуют    навершия каменных стел, которые установлены на балюстраде.
    Вот что говорит об этом легенда.  Папа Сикст V пребывал на папском престоле пять лет. За это время он проложил пять улиц,  соорудил пять фонтанов, построил и реставрировал пять мостов и оставил после своей смерти пять миллионов скуди. Одним из пяти восстановленных в его бытность мостов был мост Фабрициуса.  Его реставрацию папа поручил четырем искуснейшим архитекторам.  Однако в ходе работ между четырьмя мастерами  возникла неприязнь,  постепенно  переросшая  в  лютую ненависть,  и, в конце концов, они просто передрались.  Разразился такой скандал,  что  о нем заговорил весь город,  и слухи вскоре дошли до самого папы.  Но Сикст V делал вид,  будто ему ничего неизвестно. Когда же реставрация  была завершена, папа похвалил архитекторов за отлично сделанную работу, а затем, припомнив нехристианское их поведение, повелел обезглавить всех четверых на возрожденном ими мосту. Однако, желая  отметить мастерство архитекторов, папа решил поставить на мосту посвященный им монумент. Так четыре архитектора,  не ладившие при жизни, оказались навеки обреченными на  безраздельное соседство.
    Кстати, на парапете моста можно потрогать черные железные скобы, скрепляющие каменные блоки.  Точно такие же скобы  выдирали  из стен Колизея, оставляя в нем пресловутые дыры. Мост Четырех голов прежде нередко называли также Иудейским мостом, потому что напротив него стоит синагога и здесь начинается еврейский квартал.
     (А вправо дорога уходит к церкви "Уста Истины", к древнему цирку Массимо,  на Авентинский холм и дальше, на край города, к Аппиевой дороге).
     С правого берега Тибра, из Трастевере, к острову ведет мост Честио, или Цестио, построенный в 46 году до н.э. Луцием Цестием.
    Римляне с непревзойденным искусством  возводили мосты, которые отличались  благородным поставом и  такой прочностью, что спустя тысячелетия в Вечном городе сохранилось шесть древних мостов. Чтобы мосты не разрушались во время паводков, в опорах делали сливные отверстия, через которые беспрепятственно проходила избыточная вода. Кроме того, такое «око» выполняло роль своеобразного гидрометра. И когда уровень воды поднимался выше него, римляне начинали готовиться к очередному наводнению. Сливные отверстия  также облегчали конструкцию массивных опор  и являлись элементом декора.