Пустые места

Эта весна наступила внезапно. Зеленые ростки показались из-под снега еще в марте, а уже через неделю солнце согревало, будто на улице август. Большой город согревался нехотя: серые стены многоэтажек, казалось, светлели и расправляли мятые плечи.

Мне нравилось наблюдать за первыми неуверенными шагами весны в мегаполисе. Здесь всё было иначе - утренние бегуны, собаки, громкий шум переполненных такси дорог шептал о движении и жизни. Здесь мне казалось, что я по-настоящему дышу.

Входная дверь привычно скрипнула, и я обернулась. В прихожей показалась кудрявая голова Отиса - бронзовые прядки спадали на лицо парня, когда он пытался стащить один кед свободной рукой. Второй рукой парень держал пакет с фруктами и свой рюкзак:

- Привет, Ди! - Отис улыбнулся, и я ответила тем же. - Принес вкусного перед дорогой, ты точно решила ехать? - в голосе слышалось едва различимое сожаление.

- Точно. Эта поездка домой - всего на неделю. Тем более, ты всю неделю пробудешь в мастерской с новым проектом, - я пожала плечами, целуя его в макушку, пока парень боролся со вторым кедом.

Последние четыре года после окончания школы и переезда я жила в университетском кампусе. Но в этом году обучение перевели в дистанционный режим, и мы с Отисом решили съехаться. Идея казалась идеальным вариантом для нас обоих: дорога до университета занимала до трёх часов, а под боком кипел оживающий после долгой зимы большой город.

Я забрала у Отиса вещи и вернулась на кухню к своему привычному месту на подоконнике, по пути отодвигая в стороны несколько не распакованных коробок с вещами.

- Я могу приехать к тебе, как только освобожусь, - Отис подошел ко мне, раскрывая руки для объятий. - Соскучился.

- Тебя не было сорок минут! - целую его в губы и прижимаюсь крепче. - Я вернусь быстрее, чем ты думаешь. Родители празднуют двадцать пятую годовщину, поэтому я никак не могу пропустить эту поездку, понимаешь?

Грудь парня поднялась в глубоком вздохе. Его ждала работа над новым проектом в новом городе, пока я собирала вещи домой. Билет на самолет жег мой карман уже неделю - если не считать каникулы с родными прошлым летом, за прошедшие четыре с половиной года я ни разу не приезжала в родной город после поступления. Пять часов полёта и час в такси казались не такими уж и страшными по сравнению с призраками прошлого, которые я оставила позади, уезжая. Сейчас это кажется сном. Красочной яркой историей с персонажами, которых можно было только выдумать. Я говорила об этом своему терапевту, но мой диагноз оказался не таким уж и страшным: нервное перенапряжение на фоне затяжной депрессии. Теперь в моей аптечке всегда были несколько бутылочек по специальному рецепту психоаналитика, но лучшим лекарством оказался один купленный билет в неизвестность.

Теперь реальным моё прошлое делали только звонки родителей, несколько пленочных фото в одной из коробок в нашей с Отисом спальне и небольшой шрам от пулевого ранения на правом предплечье, историю которого знают лишь четверо на этой планете. Четверо, которые за последние месяцы в старшей школе обмолвились десятком слов в лучшем случае. Я знаю, что всё испортила. Дважды.

Я знаю, что это было и осталось моей виной. Но, может, так было лучше для всех?
Последним, что я помню в нашей сгорающей словно комета истории, были царапающие кожу ветки и сильные руки Лиса на моей талии. Он прижимал меня к себе изо всех сил, пока я плакала и вырывалась, нанося удар за ударом. Это казалось концом всего на свете. Это и было концом.

- О чём задумалась? - голос Отиса будто разбудил меня, застывшую посреди кухни с чашкой в руках.

- Так, ни о чем… Не могу вспомнить, куда положила серые ботинки - столько коробок, - я отпила остывший чай и поставила чашку на стол. - Поможешь найти? Дома скорее всего не так солнечно, как здесь. Я всё-таки с севера.

- Конечно, еще и подброшу тебя в аэропорт. Майки дал мне отгул на полдня, так что не переживай, Дорри, - парень продолжил рыться в одной из коробок.

В зале ожидания было душно. Отис катил чемодан, держа меня за руку. Рыжая макушка возвышалась над большинством пассажиров в очереди на добрую дюжину сантиметров. Но в глазах парня виднелась грусть.

- Я скоро вернусь и мы закажем ту новую кровать, которую выбрали в прошлый раз, да? - я старалась отвлечь его блуждающие мысли.

- Хорошо, я просто вижу как ты переживаешь перед полетом, вот и всё, - парень посмотрел мне в глаза, пытаясь прочесть мои эмоции. - Может стоит отказаться от проекта и прилететь завтра?

- Пожалуйста, не делай этого! - я звучала угрожающе. - Ты так говоришь до первой лекции отца о его новом мотоцикле или о коллекции семян помидоров. Поверь, я спасаю тебя от чего-то ужасного.

Отис рассмеялся, наверное, впервые за время нашего переезда. Знак был хороший.
Я еще несколько минут наблюдала, как серые глаза изучают меня на стойке паспортного контроля и у дверей трапа, а после помахала рукой и зашагала к самолету. Внутри щемило от непонятного чувства горечи.

Я знала, расставание с Отисом принесет нам легкость и немного новых ощущений. Но как только образ парня рассеялся, я ощутила, как внутренности скручиваются в комок напряжения. Я не могла представить, как ноги касаются дорог детства. Как сейчас выглядит родной дом и улицы рядом. Словно что-то толкало меня в спину, шепча о безответственности и утраченном времени. А сколько у нас всего времени?

Самолет поднимался в воздух над нагревающимся и дышащим весной мегаполисом, а я отчетливо видела перед глазами улыбающуюся девушку, которая однажды утром села рядом со мной в спортзале и спросила про человека-паука. И улыбнулась.

Я старалась не думать об Эммануэль Фоббс в своей новой жизни. Тем более, что загадок она никогда не оставляла. Как и не возвращалась домой больше никогда. По крайней мере так она сказала мне.

Мы встретились случайно несколько лет назад, и тогда я отпустила Эммануэль Фоббс навсегда. Передо мной в галерее стояла знакомая девушка, но с совершенно незнакомыми глазами. Никаких сцен из фильмов и замедленной съемки - только объятия старого друга и смех. Эммануэль улыбалась, держа под руку мужчину и маленького ребенка. “Я оставила всё позади, потому что бежала к новому, понимаешь?”. И я её поняла.

Я думала, что сбежала, как и она. Просто подражала плохому примеру Эммануэль Фоббс, вот и всё. Ничего необычного. Но в галерее меня обнял не призрак, а стройная шатенка с новой жизнью и без единого сожаления о прошлом. Оказалось, что я бежала не за ней. Оказалось, что призрак выдуманной Эммануэль Фоббс помог не признаваться себе в причинах своих действий.

Три года я думала, что бы сказала Эммануэль. Куда бы пошла Эммануэль? И не спрашивала себя, куда же бегу я. А бежала я совершенно от другого.

Самолет коснулся посадочной полосы, когда солнце скрылось за горизонтом. Родители уже ждали меня на выходе из аэропорта.

- Надеюсь, ты хорошо долетела, дорогая? - мама обняла меня, забирая из рук одну из сумок. - У нас дома уже тетя Милли с твоими сестрами, через полчаса будет и семья Райденов, поэтому лучше поспешить!

- Давай чемодан, и поедем готовиться, а то твоя мама оставила утку в духовке на Милли. Боюсь, будет драка! - папа поцеловал меня в щеку и рассмеялся.

Город казался одновременно родным и совершенно незнакомым. Я пять минут разглядывала собственную комнату, пытаясь понять, что испытываю, но только еще больше запуталась. Нет, я боялась не этого. И не потери Эммануэль Фоббс.

Мое окно. Мои шторы. Моя коробка с воспоминаниями на полке. Детские фото и награды за лучшее сочинение. Я рассматривала свое детство, переодеваясь к ужину, но обнаружила только теплые воспоминания. Может, стоило приехать раньше?

Короткое вишневое платье с небольшим разрезом на ноге выглядело не совсем к годовщине свадьбы, но лучше джинсов. Поэтому, сделав два глубоких вдоха, я спустилась к гостям и родителям.

- Дочь, подойди на секунду! - голос мамы звучал откуда-то с кухни, когда я спустилась. - О, выглядишь потрясающе. Кто-то звонил в дверь, а у меня здесь утка!

- Я открою.

Пробравшись через несколько пар обуви, я дернула ручку двери. И замерла.

На пороге стоял Лис. Он выглядел обычно: джинсы, куртка, футболка и кроссовки, но сегодня на меня смотрел взрослый мужчина, а не мальчик из старшей школы. Дыхание перехватило, как и в тот день встречи с Эммануэль. Чувство, будто смотришь в глаза самому давнему другу.

- Привет? - я сделала шаг вперед и замолчала.

- Привет, Дарья, - его голос, казалось, стал еще на октаву ниже за эти годы.

- Ты чего здесь?

- Увидел тебя, когда проезжал мимо, и боролся с собой, чтоб вернуться…, - Лис запнулся.

- Вижу, боролся ты недолго... , - в голове шумело, от чего я не могла связать и двух слов. - Может, зайдешь? У родителей годовщина, и я вот прилетела, - со словами надо было заканчивать.

Но Лис лишь улыбнулся в ответ.

- Я похищаю тебя, Дарья.

- Что? Ты не можешь, здесь гости и…

- Как будто ты так хочешь весь вечер сидеть и отвечать на вопросы про учебу и переезд. Это всего на один вечер. Пойдем? - Лис протянул руку, вглядываясь в мои глаза в поисках ответа.

На секунду я почувствовала, как время замедляется, растягиваясь и сжимаясь, словно живой организм. Шум в доме стал тише шелеста ветра. Лиам все еще протягивал мне ладонь и от этого жеста внутри просыпалось давно забытое чувство свободы. Дежавю. Такие же глаза, шум прибоя и теплый ветер.

Будто ты находишь давно забытое фото, когда решаешь убраться.

Будто незнакомец на улице произносит фразу, сказанную в самый важный момент.

Будто прошлое никуда не уходило.

Я обернулась к двери, делая шаг назад. Время потекло обычным темпом, а шум в доме снова стал громче. Всего минута.

- Это значит “нет”? - ладонь сжалась, когда Лис поднял на меня глаза снова.

- Это значит “подожди, я возьму куртку”, - я вдруг рассмеялась.

Смех вышел немного истеричным, но Лиам смеялся тоже. Он оперся на машину, засовывая обе руки в карманы, показывая, что ждет.

- Мам, я скоро вернусь, мне надо…, - я взяла куртку в прихожей, натыкаясь взглядом на мамин взгляд у двери.

Она опустила штору, притворяясь, что берет одну из ваз, а не смотрит во двор. Конечно, она узнала Лиса.

- Просто будь осторожна.

- Как всегда, - я обняла её, - Еще раз с годовщиной.

Я натянула ботинки и завязала шнурки, поправляя платье, и застегнула куртку. Лиам всё так же стоял у машины, разглядывая дорогу справа. Если бы не кабриолет за спиной и новая стрижка - можно было бы сказать, что он совсем не изменился.
Лис открыл дверцу машины и завел мотор.

- Куда мы едем?

- Увидишь, а пока пристегивайся, - он улыбнулся краешком губы и бросил на меня беглый взгляд, трогаясь с места.

Мы ехали по вечерним улицам города, будто не прошло почти пять лет с момента нашей последней встречи. Мимо проносились детские площадки, старые и новые дома, магазины и деревья в лучах закатного солнца. Школьный двор с пустой парковкой и зеленоватой крышей первого корпуса. Заправка с маленьким магазинчиком и неоновой вывеской. Стоянки, парк, больница.

- Ты не знаешь, как там Трой и Макси? - я смотрела на профиль Лиса, молчаливо ведущего машину в последних лучах заката, прищурившись.

- Трой сейчас поет в одном из клубов на углу Пятой и Квинс, обязательно сходим повидаться, - он снова смотрел на дорогу. - А Макси учился со мной в Колумбийском, но потом взял год перерыва и путешествует где-то по Индии сейчас.

- А ты?

- А что я? Я очень удачно приехал в отпуск, по-моему, - Лис снова смотрел на меня, отбрасывая тень мне на лицо, и улыбался.

Хотелось протянуть руку и коснуться его. Просто убедиться в реальности происходящего. Или лучше не проверять - чтоб это видение не кончалось.

Я оперлась на руку, разглядывая его бок. Казалось, всё взаправду.

Солнце сгорело, прячась за горизонтом. Небо стало сине-фиолетовым, и город остался позади, сменяясь деревьями.

- Ты надолго здесь? - Лиам спросил почти шепотом.

- На неделю, потом возвращаюсь к…, - я запнулась, вспоминая бронзовые волосы Отиса, - К учебе. Остался последний семестр.

- А что потом будешь делать?

- Потом… Не знаю, думала искать работу или может буду помощником преподавателя, - я почувствовала, как щеки заливает румянец.

Лиам молчал, внимательно слушая каждое слово.

Редкие деревья сменились лесной стеной елей, когда машина свернула налево к знакомому повороту. Небо чернело, и через полчаса над головой показалась первая звезда. Из-за леса подул прохладный ветер. Запахло океаном.

Я почувствовала, как горло сжимается в немом рыдании. Глаза защипало. Машина выехала на океанский пляж, огибая высокую траву и несколько последних деревьев. Небольшие холодные волны накатывали на берег, горизонт сливался с черной водой. Где-то вдалеке светил единственный фонарь над темнеющим домом.

Окна дома были темными.

Я чувствовала, как слезы катятся по лицу, когда машина остановилась, и Лиам открыл передо мной дверь.

- Я подумал, что это лучшее место.

Я молчала, выходя из машины и вытирая слезы. Мы медленно зашагали по песку рядом, не произнося ни слова. Тишину нарушал только звук прибоя и ветер в траве. Дом рос, превращаясь в двухэтажный коттедж, приближаясь. Я чувствовала, как слезы высыхают на ветру.

У лестницы к дому я остановилась, вглядываясь в пустые дыры-окна заброшенного дома. Краска на дереве облупилась и полиняла. Окна второго этажа были выбиты, а лестницу наполовину засыпал океанский песок.

- Теперь и он стал призраком? - Лис сделал шаг ко мне, протягивая руку.

Наши пальцы переплелись, и я почувствовала тепло его руки на своей. Мы запрокинув головы смотрели на дом, ощущая одни и те же чувства. Память воскрешала образы, которых давно уже не было. Океан шумел.

- Так странно, тебе не кажется? Все эти пустые места - они ничего не значат без наших воспоминаний. Они просто существуют - парковка, светящаяся неоном заправка на углу, старый нежилой дом на берегу океана. Эти пустые места оживают, когда смотришь на них с кем-то, кто тоже помнит их другими. И тебя другим, - я смотрела на Лиама в тусклом свете фонаря.

- Ты совсем не изменилась, кстати.

- А ты изменился, Лиам. Только глаза… Ни с кем не спутать, - я опустила взгляд на наши пальцы.

- Прости меня.

- За что?

- За то, что не боролся за тебя. Прости, что позволил тебе уехать. Что не сказал главного…, - он запнулся.

Я слышала в голове отголоски здравого смысла и обрывки слов рыжеволосого мальчика где-то там далеко, но сердце просило не этого. Совсем не этого, а ответа на старый-старый вопрос.

- А что главное, Лиам? Ты можешь сказать это сейчас.

- Я думаю, для этого уже поздновато, тебе не кажется? - он протянул мне вторую ладонь, отворачивая от дома.

- Для главного никогда не может быть поздно.

Ветер с океана раздувал наши волосы, заглушая все посторонние звуки.

- Я люблю тебя, Дарья. Я тебя люблю - вот что я должен был сказать пять лет назад. Вот, что ты должна была услышать, а не мое “до скорого” после вручения аттестатов, - он говорил быстро, словно при малейшей запинке больше никогда не успеет сказать этих слов.

- Почему?

- Что почему? Я знал, что ты хочешь уехать. Я знал, что это спасет тебя, поэтому… .

- Нет, почему ты любишь меня? За что тебе любить меня, Лиам? Я была не в себе... мы были….

- За что? Дарья, я люблю в тебе тебя. И любил. Не за что-то, не что-то в тебе, а тебя. Само твоё существование, то как ты смотрела на меня, твой смех и эти совершенно дурацкие твои смущения. И именно поэтому я позволил тебе уйти тогда. Но больше никогда так не поступлю.

Я чувствовала, как под ногами земля превращается во что-то вяжущее и сыпучее, ночь вдруг стала горячей - с пламенным ветром и обволакивающими звездами. По щекам текли соленые слезы, поэтому я подняла глаза вверх.

Не хотелось ничего говорить, потому что я знала это всегда. Лиам никогда не говорил этих слов, но я читала их в его глазах весь последний год нашего с ним знакомства. Нашего общего безумного приключения, от воспоминаний о котором я бежала всю последующую жизнь.

И я, черт возьми, верила в это. С самой первой минуты.