Пока свободно небо от меня

Пока свободно небо от меня,
Пока я от него свободен,
От дыма глаз прищурю, будто Один,
На глаз один для мудрости слепой.
Шумит костёр, я слышу гул морской.

Дым жертвоприношения другой.
Как это было в детстве - целый мир
Для существа из зоосада,
Под движущейся темью листопада
Курящего сухумский «Космос»,

Такое детство: курево и Логос.
Снаружи кто-то только что убит,
Кого-то проклинают, кто-то сыт,
Все счастливы. Что я! Весь мир счастливый,
Качаясь, ветви сбрасывали сливы
И говорили глухо: «Это мы».

Снаружи зрительский от фильма
Несётся гул умалишенный.
Им не спалось, повсюду окружённый
Одними победителями, я
Всех раздражал - мне было чем гордиться.

У них же наши победили фрицев,
Затем настала очередь хоккея,
И взрослые, неистово болея,
Орали. А борцы ещё, гимнасты...
Толпой на чудеса горазды -
Медалей накидать в мощну придурков,

Какой-то правильный мутузил урку,
А кореш урки падлу измочалил,
Ещё врагами были англичане,
Я то стоял в углу, то запертый в чулане,
Пытался отпереть замок,

Геройский пионер, пройдя политурок,
Подвёл врага социализма к вышке.
Другой мальчишка в морду дал мальчишке,

Собаки растерзали кошку,
Которая успела мышку съесть,
Летала бабочка, попала в плошку,
А Пушкин где гулял тогда, бог весть.

Мир негодяев был силён и прав.
Но обучившись безрассудству в эддах,
(Кто бился насмерть, тот меня поймёт),
Из щепки смастерил я пулемёт
И ленту пулемётную, как в дредах,
К нему приделал, фильтр размотав.

Негоже сетовать на то, что жизнь в запретах,
Такие фильтры были в сигаретах
Бумажные.  Я ждал, но год за годом
Напрасно ждал, ушли своей стезей,
Подобно всем ушедшим идиотам,
Как Соломон писал, сошли травой.

Я выкурил бы травку эту,
Но пулемёт и без травы мутит.
Какая глупость, толковать макету,
Что в голове его ни то, ни сё,
И оттого не призовёшь к ответу,
Ни прошлые, ни нынешние лица.
Гомер на Одина за плагиат не злится,
Закроет оба глаза, дым клубится,
Но сам не знает, так ли это всё.