Милосердие

Зима 1986-1987 годов выдалась невероятно холодной. В этот псевдогероический день, а вернее - ночь, трамвай выплюнул меня, в начале первого, в тридцати шести градусный мороз за четыре остановки до дома и ушел в парк...

На остановке было почти пусто. «Почти» потому, что под знаком перехода, уютно свернувшись калачиком, в телогрейке, спал здоровенный мужик. Судя по распространяющемуся в звенящем морозном воздухе запаху, спящий был безнадежно пьян, и ему было уже хорошо – он замерзал…

Попытки интеллигентно расшевелить тело были честно предприняты, но изначально обречены. Время уходило, съеживающийся под двумя шапками мозг сигнализировал об усилении мороза, надо было будить и поднимать. Пришлось бить...

Я била его ногами минут десять, заходя со всех сторон, включая лицо. Положительных эффектов была два: я согрелась,  он зашевелился. Весьма спорными методами - с помощью пинков, фонарного столба и матов – несчастного удалось поставить на две конечности. Основываясь на издаваемых нечленораздельных звуках, я выяснила, где мужик живет и поволокла его в указанном направлении...

В начале второго, нам открыла дверь сонная бабища, и с криком «ты еще и шлюх домой тащишь, сволочь!», врезала мне кулаком в глаз.

Всю дорогу, прикладывая снег к расплывающемуся фингалу, тоскливо думалось над проблемой под названием «что же я скажу маме?». В два часа ночи разъяренная родительница встретит вернувшуюся домой, провонявшую дешевым спиртным, куревом и еще какой-то гадостью дочь, да еще и со свежим синяком в пол-лица... м-да... Ничего я говорить не буду...