Яблоки

  На лето нас отправляли к бабушке на «вольные хлеба». Бабушка жила на Украине в селе. Жили они в основном натуральным хозяйством, поэтому мы за лето загорали, отъедались овощами-фруктами, чтоб потом в своих «вонючих» (так бабушка говорила) городах «проматывать» здоровье. У бабушки с дедушкой был роскошный сад. Чего там только не росло! И яблоки, и сливы, и груши. Огромная шелковица и виноград. Легче сказать, чего не было. Всё это великолепие требовало ухода, и дедушка с бабушкой свою задачу по уходу за внуками видели просто: накормить, смазать зелёнкой то, что за день появилось и вечером загнать в постель. Ах, да! Ещё пересказать родителям, кто из нас в чём был… м-м-м… неправ. Короче, мы были предоставлены сами себе и это было великолепно!
 
     В селе бытовала легенда, что мы из «хорошей» семьи, поэтому, наверное, «воспитанные». Мы старались соответствовать мифологии, и быть как можно меньше на виду. Наши усилия были направлены на познание окружающего мира в самом широком смысле этого слова. Брату было легче. Он был старше, поэтому ему можно было исчезнуть из дому с куском хлеба на целый день. Я же была «дохлая» (опять бабушка!), поэтому мне полагалось вращаться по ближней орбите, чтобы в любой момент меня можно было схватить и накормить. С трудом запихнув в себя очередной кусок, я получала право отправляться на все четыре стороны познавать мир.
 
     Через один двор от бабушки жил дядька Касьян. Он был такой чернющий и лохматый, что сельские бабки пугали им детей. Типа: вот скажу Касьяну, он тебе… Было неизвестно, что он мне, и эта неизвестность сильно пугала. Даже меня, хотя я была очень храбрая девочка и мне было уже 5 лет.
 
     Так вот у этого Касьяна была яблоня. Одна. Но яблок на ней всегда висело столько, что листьев не видно было. И так мне хотелось их отведать! Но попросить его, даже вежливо, как учила мама, не было никакой возможности.
Я хоть и была «дохлая», но с головой у меня всегда был порядок, не буду скромничать. Я разработала хитроумный план и стала посещать яблоню Касьяна с завидной регулярностью. Для этого я снимала платье, прятала его в канаву за бабушкиным домом и по-пластунски пересекала огород дядьки Трохыма. Потом быстро подбегала к Касьяновой яблоне, срывала с нижних, почти распластанных по земле веток, два яблока (в каждую руку – по яблоку) и таким же образом ползла обратно, пока не сваливалась в бабушкину канаву, густо заросшую вишнями. Там я быстро,  абсолютно не чувствуя вкуса, сжирала (другое слово не подходит!) яблоки, одевала платье и невинно хлопая глазками, появлялась в бабушкином дворе.
 
     Если вам покажется, что ничего хитроумного в этом плане не было, то сильно ошибётесь.  Вишенкой на торте было то, что я снимала ПЛАТЬЕ. Ведь если ползти в платье по украинским чернозёмам какое оно станет? И все догадаются. А грязный живот я потом мыла в ручье, который журчал в конце огородов.
 
     Один раз я чуть не попалась. Только-только высунула голову из канавы, как на огород вышла жена дядька Трохыма и стала орать дурным голосом:
- Ой, лышенько! Цэ яка падлюка картоплю топче!
(Для несведущих - дословный перевод: - Ой, беда! Это какое падло картофель топчет!).
От испуга я свалилась обратно в канаву и впервые в жизни впала в религиозный экстаз:
- Господи, ты же добрый, - подлизалась сначала я, - сделай так, чтобы никто не догадался…
В общем, пока жена Трохыма кричала, я очень долго молилась, и даже исповедалась об остальных грехах, коих, ввиду полной свободы и неуёмной тяги к познанию мира, за лето накапливалось предостаточно. Когда я закончила исповедь и торжественно пообещала НИКОГДА больше не лазить за яблоками через огород Трохыма, его жена прокричалась и ушла в дом.
Тогда я крепко уверовала в Бога.
 
     Вечером к бабушке пришел Трохым и они долго о чём-то говорили, поглядывая в мою сторону.  Я всё ждала, когда бабушка «оприходует» меня метёлкой, невзирая на то, что папа никому не разрешал таких вольностей, но ничего подобного не происходило. В отсутствие папы меня хранил сам Бог.
 За ужином меня почему-то вырвало.
- Не в коня корм, - сказала бабушка, елозя мокрой тряпкой по полу.
Хотелось плакать, но я держалась, чтоб никто не догадался.
-Не пойман, не вор, - сказал брат и подмигнул мне подбитым глазом. На душе стало немного легче. Ведь он был намного старше и уже познал этот мир лучше меня.