Игорь Лавров. Непознанное рядом. Часть 7

Мы удобно расположились на лавочке, и Марья после недолгого молчания приступила к повествованию.
  -  После школы я сделала попытку поступить в МГИМО. Друзья смеялись: «Только деньги потратишь на дорогу». Однако судьба благоволила ко мне: я поступила, не потеряв ни одного балла. Меня предупреждали, что даже при успешной сдачи экзаменов не обязательно последует зачисление: могут не пропустить по автобиографическим данным или их не устроят результаты собеседования. Возможно, мне помогло то, что я соригинальничала.  Подала заявление на факультет «Мировая политика и международные отношения», где экзамены сдавали на английском языке. На экзамене по истории нам раздали темы и предложили ответить в письменном виде. Я подготовила ответы на двух языках: английском и французском. На собеседовании меня спросили, как я в школе овладела двумя языками, да еще и на уровне носителей.
 
  -  Сначала штудировала учебник, потом слушала пластинки, а в разговорном мне охотно помогали учителя. Никаких особенностей.
  - А как вы для этого находили время?
  - Вечером и в выходные.
Меня бы не поняли, если бы я объяснила, что используемые мною трансовое состояние и медитативная техника позволяют без особого труда и в короткий срок овладевать иностранным языком. Гораздо труднее освоить технику медитации, но и с этим у меня не было проблем.

На третьем курсе познакомилась с хорошим парнем, по окончании института мы поженились. Зовут его Виктор, скоро ты с ним познакомишься. Нас оставили сначала в аспирантуре, потом  предложили должности преподавателей. Оба защитили кандидатские. Двое детей, мальчишки: одному семнадцать, второму четырнадцать. Сначала с жильем у нас были трудности,  дети жили у родителей и учились в Майкопе. Пять лет назад умер отец, и дети к этому времени перебрались к нам в Москву. Последнее время мама болела, а в конце февраля этого года мы ее похоронили. Сейчас мы с Виктором оформляем дела по наследству и думаем, что делать с квартирой. Продавать – значит потерять мой родной город, оставить – как содержать квартиру? Мы узнали, когда ты приезжаешь, и взяли билеты на это время.

 Вот и мой муж.
К нам подошел высокий мужчина, темноволосый, с тонкими чертами лица, в изящных очках без оправы. Он подал руку и представился:
 - Виктор.
А дальше, как и Марья, более тридцати лет назад, добавил:
  - А вас я знаю, вы дядя Игорь, если позволите вас так называть.
  - Позволю, это звучит лучше, чем дед.
   - Обо всем, что маме советовал внутренний голос и о вашем с ней последнем разговоре, мама рассказала мне в год моего сорокалетия, то есть два года назад,- продолжала Марья. Родители очень серьезно отнеслись к твоим советам  в отношении моего образа жизни. Я  хорошо понимала их озабоченность, и моя последующая жизнь протекала размеренно и без серьезных негативных моментов. Потом, когда я познакомилась с Виктором, то посвятила его во все наши семейные тайны. Он не сторонник и не поклонник эзотерики и спиритизма, но   наши семейные особенности принимает как данность и относится к этому философски. Тем более, что он сам не без «греха»: у него феноменальная память. А сейчас я должна выполнить  последнее поручение мамы.

 Виктор открыл небольшой дипломат и передал Марье тонкую кожаную папку.
  - Здесь первое письмо, которое надиктовала мне мама. Произошло все почти так, как ты и предполагал.  Первый сеанс, где мама использовала меня как пишущего медиума, прошел трудно. Мои способности в этой сфере проявились еще не в полной мере.
  - Тяжелая физическая нагрузка на руку, болит предплечье?
   - Именно так. Напряженность в мышцах держится больше часа. В письме, правда, мама говорит, чтобы я потерпела и что постепенно это пройдет. Она сообщает, что теперь ей стало ясно, почему погиб ее сын, мой брат Игорь. Это предусматривалось еще в духовном мире планом, разработанным перед её реинкарнацией. Собственно, ты все это прочтёшь сам. А вот это,- Марья протянула знакомый мне прямоугольник библиотечного формуляра,- она просила передать тебе. Это было за десять дней до ее кончины.
 На оставшихся свободных строчках формуляра рукой Нины было написано: «Моя жизнь удалась. Ухожу с тоской и с легкой болью в душе, но без страха. Игорь, я безмерно благодарна судьбе за то, что она подарила нам с тобой наше детство и юношество. Я  всегда буду присутствовать там, где мы так часто бывали с тобой при жизни. Древние римляне говорили: «Уходя – уходи», но я говорю: «Уходя – остаюсь». 15. 02. 2010 г.». Подпись.

  Духовная ценность формуляра становилась все весомее.
   - Я знаю, что это для тебя значит,- проговорила Марья,- и, тем не менее, я прошу оставить формуляр мне. На маленьком клочке бумаги остались личные свидетельства дорогих мне людей. Тебе решать, а мама не обидится, если этот памятный листок останется у меня.
  Марья говорила о матери, как о живой. Ею, а в какой-то мере и мною, Нина воспринималась как реальность. Для Марьи это вообще было естественно: она не только обладала сверхчувственным восприятием, но уже и вошла в режим практикующего медиума.

   Я недолго колебался: отказать Марье я не мог. Она – представитель следующего поколения, и стала мне родственной душой. Во второй раз памятный формуляр миновал меня.
  - Дядя Игорь, проведи нас по тем местам, где вы с мамой бывали чаще всего. Я достаточно отчетливо ощущаю ее присутствие. Она будет нас сопровождать.
Я задал вопрос, который давно назрел у меня:
 -  Марья, как ты воспринимаешь и как относишься к той обстановке, в которой ты живешь вот уже более сорока лет: твои способности к сверхчувственному восприятию, наше с тобой необычное знакомство с твоего раннего возраста, твоя связь с потусторонним миром через дух твоей мамы, а также мое понимание и обыденное отношение ко всему этому. Ведь для «здравомыслящих» людей, которые в массе окружают тебя, ничего этого «не может быть, потому что не может быть никогда», как говорил герой одной из повестей А. Чехова.

 - Дядя Игорь, в твоем вопросе кроется и часть ответа: кроме «здравомыслящих» скептиков у меня есть мой муж, дети, дух моей мамы и ты. Этого мне вполне достаточно, чтобы иметь надежную защиту от агрессивного здравомыслия окружающих меня чугунных скептиков. И я просто никогда не вступаю в диспуты на такие темы. Кроме того, благодаря твоему же совету ни мои родители, ни я не афишировали все эти  психические  проявления моих способностей. Мне они не мешают, при разумном подходе помогают жить, работать и строить отношения с людьми.  Я ориентируясь по мере моих возможностей на христианские заповеди. Живу без демонстрации  своих возможностей и перфекционизма, без навязывания людям своей воли и мнения. Все свои возможности я использую для оптимизации сложного комплекса отношений с людьми. Пока это получается.

- Неужели тебя обходят стороной давление карьеристов, неутомимость сплетников, злословие завистников. Ведь ты можешь только фактом своего успешного существования  возбуждать их «творческую» деятельность. Людям невозможно  избавиться от этой категории лиц, как невозможно избавиться от крыс, гриппа и человеческой глупости.

  - Мы с Виктором живем не в вакууме, все это видим и ощущаем, но не боимся этих атак человеческого негатива. Он устойчив как мужчина, а у меня, кроме разумного построения отношений, я это просто знаю, есть прочное защитное энергетическое поле, которое отражает темную негативную энергию. Вместе с тем я хорошо знаю, какими сверхчувственными особенностями я обладаю, и с детства научилась соразмерять свои возможности с потребностями и условностями социальной среды. Для меня все мои так называемые феномены – обыденность, я ведь с ними родилась, хотя они поначалу слабо проявлялись. Мне часто кажется, что люди просто не хотят развивать в себе и пользоваться потенциальными возможностями, которые заложены в психике человека. У меня природный  внутренний настрой на добрые дела и нормальное устремление на духовное совершенствование, на терпимость и поддержание естественной для меня эмпатии…