Охота за Правдой VIII - Убийственная дружба

Николай вновь стоял перед гостиницей «Европейская». С собой он прихватил не только свою шпагу, но еще и двух подрядчиков. Они будут обыскивать апартаменты, позволяя ему заняться опросом штата служащих гостиницы.
   
Проходя парадным ходом знатного заведения, Николай отправил подрядчиков, в сопровождении портье, к гостиничному номеру убитого итальянского вельможи, а сам поднялся к кабинету руководителя гостиницы. Постучавшись в дверь, он не получил ответа и вскоре обнаружил, войдя в комнату, что в кабинете вообще никого не было. Николай изначально уселся на стул напротив стола, но его тут же начало терзать неисправимое любопытство которое он как опытный сыскарь не мог пренебрегать. Выглянув в пустой коридор, парень уселся поближе к письменному столу и, переворачивая оставленные на нем документы, принялся их читать.

Большинство из них были скучными деловыми бумагами, но одна из них - та, что лежала на самом дне - отличалась. Это было письмо чей автор, судя по небрежному почерку, по какой-то причине спешил. Автор, по-дружески обращаясь к руководителю гостиницы, просил его оказать помощь и одолжить койку на несколько недель, в памяти о былой дружбе. Прочитав письмо, Николай только-только вернул её на дно стопки, как в коридоре послышались шаги и в кабинет вошел руководитель. Увидев частного пристава в своем кабинете, он на мгновение притормозил и засомневался. Затем, он одернул костюм, пригладил волосы, и громко закрыл за собой дверь.

- Господин Громов, я думал вы уже нашли все что вас интересует, - сказал руководитель, быстро усаживаясь в свое кресло. Николай обратил внимание на то как его правая рука слегка вздрагивала каждые несколько секунд. - Нам нужно еще раз обыскать гостиничный номер убитого, - он изъяснил. - А так же, я желаю опросить всех кто служит в вашем заведении.

- Боюсь это просто невозможно. У нас так много людей служит и опросить их всех-
- Это необходимо, Алексей Никифорович. Вы же не собираетесь препятствовать полицмейстерской канцелярии? - Николай приподнял густую бровь, смотря на него немигающим взглядом от которого руководитель стесненно заерзал в своем кресле. В конце концов, он неуверенно кивнул. - К-конечно н-нет. Сейчас же прикажу портье собрать всех служащих. - Руководитель хотел встать с кресла и выбежать из кабинета, но Николай жестом указал ему оставаться на месте, что он и сделал.
 
- Сперва, я желаю опросить вас, - сыскарь заявил, бдительно наблюдая за реакцией руководителя. Его круглое лицо резко побледнело; рука задрожала еще сильнее, а обсохшие губы облизал розовый язык. Утирая маленькую каплю пота с виска, он сглотнул и быстро закивал. - М-меня… оп-опросить? Что ж, спрашивайте.

- В каком часу Маркиз ди Ревель покинул гостиницу?
- Должно быть записано в нашей книге. Минуту…. Так, так, Маркиз ди Ревель. Нашел! Маркиз покинул гостиницу в восьмом часу.
- Ясно. А вы не знаете куда он направился и что вынудило его отправится туда пешком?
- Знаю. Я в это время находился внизу и слышал как маркиз попросил портье приготовить для него карету, - гостиничный руководитель, не задумываясь, ответил. - Портье сказал что придется подождать. Маркиз согласился и стал ждать на улице. Из того что я услышал, он был приглашен на бал князя Долгорукова.

- Я был на этом балу, - Николай брезгливо проронил, не ожидая что его слова заставят руководителя занервничать еще больше.
- В… в самом деле? П-Поздравляю.
- Вы видели как он сел в карету и поехал на бал?
- Конечно видел.
- Странно, - он пробурчал себе под нос, задумавшись на мгновение. Если маркиз был обнаружен на улице, значит его убили на обратном пути? Но, зачем чужеземцу бродить ночью, пешком, по незнакомому ему городу? А ведь, убили-то его точно на улице: об этом говорили крупные пятна крови и отсутствие кровавого следа, оставленного после передвижения трупа. Здесь действительно что-то не сходилось. Заметив вопросительный взгляд руководителя, Николай продолжил дальше. - Как вы думаете, Алексей Никифорович, у маркиза были какие-нибудь враги или недоброжелатели?
 
- Из того что я заметил, господин Громов, маркиз имел много знакомств с некими знатными дамами - вы меня понимаете? А неделю назад, в нашем-то вестибюле, при всех гостях ему один из их мужей устроил страшный скандал. Начал кричать что он его убьет, пришлось выставить на улицу.
- Ну, как его звали я узнаю у портье, - Николай произнес, разговаривая с самим собой. Пользуясь мгновенной тишиной, Алексей Никифорович вскочил с кресла и открыл дверь в коридор. - Я распоряжусь чтобы служащие были к вам готовы, - объявил он, тем самым намекая другому чтобы он освободил его кабинет.

Выходя в проход, Николай прошел дальше по коридору до гостиничного номера покойного маркиза, где уже принялись к работе подрядчики. Отдав ему честь, они продолжали рыться по всем углам комнаты, так как пока что ничего не нашли. Отсутствие находок подталкивало Николая на мысль, что убийца прежде никогда не посещал маркиза - значит убийство скорее всего не было в некоем отношении случайным, ведь убийца и маркиз не были хорошо знакомы.
   
Опираясь широким плечом об дверную раму, он отрешенно наблюдал за поиском подрядчиков, как вдруг мимо прошла горничная с подносом в руках. С неё он и начнет свой опрос. - Постой-ка, - окликнул он её. Горничная вот-вот собиралась постучать в соседний номер. - Когда отнесешь, вернись ко мне. Надо спросить тебя о кое-чем. - Она кивнула, её щеки розовея когда она полностью рассмотрела молоденького сыскаря. Николай не придал этому особого значения. - Слушаюсь, барин. Сейчас только отнесу обед господину.

Горничная повернулась обратно к двери. На ней висели две золотые цифры: это был тринадцатый номер. Постучавшись несколько раз и не получив ответа, она приоткрыла дверь и осторожно вошла в гостиничный номер. Николай только хотел самим приняться обыскивать комнату, но тут послышался громкий испуганный женский крик из соседнего номера.
   
Врываясь в тринадцатый номер, Николай тут же наткнулся на тело незнакомого ему мужчины. Его синий кафтан и горчично-желтая жилетка были запятнаны темной засохшей кровью, что несколько часов назад струилась из перерезанного горла убитого. Картина чуть ли не один в один похожая на убийство маркиза, только этого не раздели и не обокрали.

На первый взгляд, ничего в комнате не тронули и не украли. В дальний угол забилась рыдающая от испуга горничная, а на полу рядом с телом валялся обед и поднос. Пройдя чуть дальше в комнату, он немедленно обратил внимание на крепко сжатый кулак убитого; нагибаясь, Николай с трудом раскрыл кулак. На голубой ладони лежал крупный серебряный крест вырезанный усложненным узором. Вокруг распятого Христа вились лилии. Красивая работа.

- Обыщите комнату и опросите горничную, - Николай приказал подрядчикам, пряча крестик себе в карман. - Никого не пускать. Понятно?
- Слушаюсь!

Николай выскочил из комнаты, захлопнул дверь и направился к портье внизу. Пусть пока никто не знает о мертвеце, иначе вокруг тринадцатого номера образуется такая толпа, что все затопчут и не найдется ни одной улики. Спускаясь в вестибюль, он прямиком направился к портье, который как раз закончил беседовать с высокопоставленными гостями. При виде частного пристава, портье тяжело вздохнул и приготовился.
 
- Скажи-ка, любезный, господин в тринадцатом номере когда в последний раз выходил? - Николай тихо потребовал, оглядываясь по сторонам. Портье, не ожидая сего вопроса, поспешно вытащил из под полированной стойки толстый том и пролистал примерно до середины. - Месье Бруссо покидал свой номер два дня назад.
- Со скольки до скольки?
- Он ушел в пол-одиннадцатого утра, а вернулся в десять вечера. Еще, он попросил меня подержать ключ от его апартаментов и вручить тому кто попросит.
- Кто нибудь попросил?
- Никто. Месье Бруссо тоже спрашивал и был немного разочарован когда узнал. Странный народ, французы.

- А кто последним посещал Бруссо? - Николай спросил дальше, одновременно раздумывая показания портье о странном поведении убитого француза. Портье проверил том и спокойно ответил. - Некий молодой господин, здешний знакомый его, сегодня в полдень. Имени своего он не оставил, только сказал что Алексей Никифорович его знает, и пошел себе наверх. Такой высокий, темноволосый, темноглазый, и с кругами под глазами. Не очень-то я ему доверял, но раз его знает Алексей Никифорович…

Описание портье было таким неточным и настолько обобщенным, что Николай никак не мог составить у себя в голове ясную картину этого “знакомого”. Мало ли в городе было темноволосых и темноглазых мужчин. Даже сам Николай, в своем усталом состоянии, подходил описанию портье.
   
Немного разочарован таким описанием, но не унывая, Николай поблагодарил портье и уже собирался вернуться наверх в гостиничный номер убитого, но тут его окликнули. - Господин ищейка, я забыл сказать вам! - заявил подбежавший к нему портье, с томом в руках. - Сегодня утром, у месье Бруссо было три посетителя.

- Кто?
- Княжна Долгорукова, Князь Ласси, и Мария Алексеевна Елагина.
- М-Мария Ел-Елагина? - Николай переспросил, не веря своим ушам. Что здесь делала прелестная Мария Алексеевна, посещая одинокого французского франта? О том что посещала она его не одна, он полностью забыл.
- Да, да. Приходили они к нему все вместе и ушли от месье Бруссо тоже вместе.
- В каком часу это было?
- В полдвенадцатого.

Изумленный Николай, окончательно закончив свой расспрос, поторопился вернуться в номер. Его все никак не покидала неприятная картина Марии Алексеевны наедине с этим французом, который теперь казался ему мерзким и блудливым. При одной только мысли, сердце Николая громко постукивало, а взгляд становился черствым от злости.
   
Когда он вернулся в тринадцатый номер, там уже стоял рыжеволосый руководитель и с невыразимым замешательством глядел на тело Бруссо, с его жестоко перерезанным горлом. При виде Николая, он торопливо утер лоб и круто развернулся, очевидно собираясь вернутся обратнок себе в кабинет. Однако, Николай успел догнать его.
- Алексей Никифорович, постойте! Хочу я вас о кое чем спросить.
- Что вам еще?
- Скажите, не узнаете ли вы этот крест? - Николай протянул руку с найденным крестиком на руке. Если руководитель узнал его, можно предположить что он принадлежит знакомому Бруссо что последним его посещал. Тот что был знаком так же и с руководителем гостиницы.

Глаза Алексея Никифорович широко раскрылись когда его беглый взор упал на крест в руке частного пристава. Он долго глядел на него, рот слегка приоткрыт от удивления. Громко сглатывая, руководитель протянул неуверенный палец к кресту словно боялся к нему прикоснуться, но, когда он заметил зоркий взгляд Николая, Алексей Никифорович покачал головой и засунул руки глубоко в карманы. - Нет, - решительно заявил он. - Я этого креста не… не узнаю.
   
Несмотря на его решительный тон и покачивание головы, Николай не верил его словам. Он видел по бегающим глазам руководителя гостиницы, отказывающиеся посмотреть ему в лицо, и слышал по еле заметному колебанию, что он узнал крести. Значит, убийца скорее всего был этим его знакомым, что последним посещал убитого.
Хотя, это не значит что Николай забыл о Марие и её утреннем посещении француза. Пусть даже если в сопровождении княжны и князя, его это всё равно расстраивало. Отпуская руководителя, который чуть ли не побежал обратно в безопасность своего кабинета, Николай вступая обратно в гостиничный номер вдруг обратил внимание на что-то что ошеломило его до потери слов: на полу, около портрета висящего на стене, валялся дамский чулок.

Ну всё. Теперь он окончательно должен был навестить Марию Алексеевну и понять что здесь произошло и если она в самом деле… в самом деле…
   
Сперва надо было проследить за руководителем гостиницы. Как бы Николай не хотел этого признавать, это было важнее. Но, Николай тотчас же поклялся себе поговорить с Марией об этом… чулке. Обязательно.

***

Той же ночью, когда подрядчики и квартальные уже давно покинули гостиницу «Европейская», расходясь по домам после долгого служебного дня, Николай лишь сделал вид что, ушел вместе с ними, а сам спрятался за углом и стал ждать. Уж больно подозрителен был этот руководитель гостиницы. Очевидно, он знал убийцу. Пожалуй, сегодня ночью он приведет его к нему.
   
Стоя на ночном холоде, Николая продолжала терзать действующая на нервы картина: Мария Алексеевна, застенчиво улыбаясь и взволнованно заправляя волосы за ухо, входила в гостиничный номер убитого француза Бруссо, а он, самодовольно усмехаясь, запер за ней дверь. Ему хотелось бросить всё - слежку, убийства - и помчаться к Долгоруковым, чтобы узнать у Марии, что тогда произошло. Но, Николай взял себя в руки, очистил голову от таких ужасных мыслей и продолжил слежку за парадным входом гостиницы. В любой момент, через него пройдет Алексей Никифорович и может быть приведет его к убийце.

Не успела обнадеживающая мысль посетить частного пристава, как вдруг парадные двери гостиницы приоткрылись и на темную улицу выскочил рыжеволосый руководитель гостиницы. Часто оглядываясь по сторонам, он покрепче натянул вокруг себя свою серую сермягу и поспешил в неизвестном направлении. Николай, подождав мгновение чтобы не показаться подозрительным, пошел вслед за ним.
   
Алексей Никифорович шел главными улицами города, но постоянно оглядывался через плечо. Из-за этого, чтобы оставаться незамеченным, Николаю приходилось останавливаться и изображать обыкновенного горожанина. К счастью, прятаться в толпе оказалось гораздо лучше, чем в каком нибудь одиноком, безлюдном месте. Николай уже давно как не за кем не следил, однако он умело скрывался среди прохожих и всегда делал вид что, смотрел вниз, прикрывая свое лицо.

Пожалуй, если бы он не был таким нервным и взволнованным, руководитель гостиницы мог бы заметить невозмутимого сыскаря. Однако, несмотря на свое оглядывание по сторонам, казалось что он ничего не замечал и не видел, ослепленный овладевшим им испугом. В конце концов, после долгой прогулки по улицам Петербурга, Алексей непреднамеренно привел Николая к некому трактиру «Старый Рыбак», в который он быстро забежал. Николай подождал примерно минуту, а затем последовал за ним, всё еще прикрывая лицо шляпой.

Когда он переступил порог трактира, руководитель гостиницы уже уселся за один из длинных столов. Рядом была дверь которая, по предположениям Николая, вела на кухню или в погреб. Алексей сидел лицом ко входу и взволнованно постукивал пальцами по дереву стола. Очевидно он кого-то ждал.
   
Николай сел за стол прямиком за ним, повернувшись к нему спиной, чтобы скрыть свое лицо, и ждал. Заказав себе жареной рыбы с хлебом, он уже приступил к пище, как наконец появился тот кого с таким ожиданием ждал Алексей. Хотя Николай, естественно, не видел его, он почувствовал как какой-то человек уселся, спиной к нему, за стол руководителя гостиницы.

- Зачем ты меня сюда позвал? Могли бы поговорить в гостинице, - тихо сказал появившийся мужчина. Судя по голосу, он был молодым, а по отсутствию хрипоты можно было сказать что он был мужчиной здоровым. - Все меня там знают. Нас легко подслушают.

- Ладно, говори уже.
- Ты… ты прости меня конечно, но ты не можешь больше со мной жить. П-полицмейстерская ка-канцелярия всё время крутиться вокруг в гостиницы, благодаря тебе. - Голос Алексея вздрагивал от испуга, но его отчаянность заставила его всё-таки высказать свое мнение. - Сегодня, они нашли твой крест! Этот сыщик подумал на меня и начал меня расспрашивать, понимаешь? Я… Я просто не могу так!

- Что ты ему про меня рассказал?
- Ничего я ему не рассказал! Мы же все таки давние друзья. Но, пойми, я не хочу чтобы меня подозревали в двух убийствах! Этого ты мне не обещал.
- Думаешь мне нравится что полицмейстерская канцелярия расследует эти дела?
- Н-нет конечно, однако…
- Или что я их просто так убил, чтобы испортить тебе жизнь? Я убил их из нужды, Леша, понимаешь?

- Понимаю, я всё понимаю… но, я больше не могу так. Это все не для меня - совесть мучает. Твой крест у Громова, а то что я ему соврал он скоро обнаружит. Портье все видел и подтвердит обратное. Советую… советую тебе бежать из города пока не поздно. Пока они тебя не поймали и не повесили.
- Так значит, ты предаешь меня? - Что-то в голосе второго изменилось; Николай слышал в нем обиду и ярость. Слова Алексея до пугающей степени разозлили его. - Ты, зная зачем я все это делаю, так просто бросаешь меня?

-Разве это предательство? Я не хочу жить во страхе того что меня в любой момент может схватить Громов и обвинить в твоих убийствах!
- Жаль, а я ведь ожидал от тебя больше, Леша. - Второй прервался, затем глубоко выдохнул и, помолчав, продолжил. Теперь, его голос был спокойным, что не могло не насторожить Николая. - Так ты говоришь, что крест мой у этого Громова? Кто он такой?

- Частный пристав полицмейстерской канцелярии. Очень осторожен и я знаю что он меня подозревает, иначе зачем ему показывать мне крест?
- Что ты ему сказал насчет итальянца?
- Сказал что он, ждал на улице кареты и ехал к Долгоруковым.
- Хорошо, хорошо. Я… Пожалуй я последую твоему совету, друг, и уеду из этого проклятого города.
- Отлично! Брось эту свою затею и возвращайся домой, вот мой тебе дружеский совет.
- Только, сперва закажи, пожалуйста, у трактирщика жареной рыбы.

Алексей встал и вышел из-за стола, проходя мимо Николая по пути к стойке трактирщика, где он со смехом разливал по кружкам пиво. Громов, желая разглядеть собеседника руководителя гостиницы прежде чем он его арестует, оглянулся через плечо. Как раз в этот момент, он увидел как убийца наклонился и перевернул полный кувшина пива на соседнем столе. Пиво разлилось по всему столу, от чего сидящее за ним мужичье вскочило на ноги и сердито раскричались. В ответ на их требования признаться в проливание пива, темноволосый собеседник показал пальцем на мужика сидящего с другой стороны от них. Николай и моргнуть не успел как один из них ударил другого и началась драка.
   
Выпрыгивая из-за своего стола за мгновение до того как на него упали двоя борющихся, каждый держа другого в цепкой хватке, словно два сцепившихся пса, Николай наконец-то развернулся. К сожалению, собеседник стоял к нему спиной. Он был высок, темноволосый, и по-простому одет.

Николай только-только хотел схватить его и арестовать, как вдруг вернулся Алексей с жареной рыбой на тарелкой. Увидев драку, он открыл рот чтобы понять что произошло во время его отсутствия, но тут к нему вплоть подошел темноволосый собеседник. Николай не видел блеска стали или как сверкнул нож, но он увидел как конопатое лицо Алексея сморщилось от боли, глаза расширились, и как слабый стон сорвался с его губ перед тем как он упал на пол. На его животе было яркое, красное пятно.

Убийца вытер лезвие кинжала о темные штаны и направился к предполагаемой двери кухни. Николай бросился за ним, полагая что с убитым уже поздно возиться, но ему навстречу попался борзый краснорожий мужик. Он сжал кулак, чтобы ударить его по лицу, однако Николай вовремя отскочил в сторону и смог толкнуть пьяницу на землю. Перескакивая через перевернутый стол, он побежал вслед за убийцей, который открыл дверь и побежал дальше. Следуя за ним, Громов понял что он, ошибался в своих предположениях: дверь вела не на кухню, а к длинному темному коридору. Это был черный ход.
   
Дверь в конце коридора как раз захлопнулась когда в проход забежал Николай. Подбегая к ней, ему пришлось крепко ухватиться за ручку и хорошенько за неё потянуть, чтобы открыть тяжеленную дверь, через которую он выбежал на улицу.

Черный ход вывел его на темную аллею, что незаметно шла за трактиром. Бросив брезгливый взгляд по сторонам, Николай помчался вдогонку за убийцей, но, когда он выбежал на главную улицу на которую выходила аллея, преступник уже сумел скрыться. Вероятно, он запрыгнул в проезжающую мимо коляску или телегу.
   
Яростно постучав кулаком по ноге и вздохнув, мысленно проклиная себя, Николай вернулся в аллею. Приоткрыв черный ход, он вдруг заметил какой-то предмет, мерцающий в бледном лунном сиянии. Отходя от двери, Николай присел и понял что это была тоненькая оборванная серебряная цепочка. Наверняка, она выпала из кармана убегающего убийцы. Алексей ведь говорил, что крест принадлежал ему, а это видимо была цепочка для него. Хоть какое-то для Николая утешение.

Спрятав цепочку во внутренний карман, Громов вернулся в трактир. К этому времени, драка закончилась и злой дух который отравил разум пьющих, рассеялся. Жена и дочь трактирщика, наконец заметив тело зарезанного Алексея, громко вскричали. Николай поспешил утихомирить посетителей трактира, отправляя одного из них за квартальным. Дождавшись их появления, он кратко объяснил им произошедшее, распорядился чтобы усопшего отвезли в мертвецкую, а сам отправился обратно в гостиницу «Европейская».

***

По счастью, портье еще не покинул свой пост когда Николай в конце концов добежал до гостиницы. При виде частного пристава, портье закатил глаза и приготовился к его вопросам.

- Скажи, любезный, ты видел как маркиз стоял на улице и ждал карету? - потребовал Николай, сразу же приступая к делу. Нельзя было терять времени: убийца знал что портье сможет опровергнуть все что сказал ему Алексей. Надо было узнать всё пока его еще не убили. Портье кивнул.

- Да. Маркиз подошел ко мне и попросил меня распорядиться насчет экипажа для него. Он ехал на бал к князю Долгорукову, кажется. Хотя, после нескольких минут, он махнул рукой и пошел сам искать себе извозчика на улице.
- Прекрасно, великолепно! Теперь, расскажи мне о знакомом Алексея Никифоровича, что посещал Бруссо.
- А что вам о нем рассказать?
- Ну, хотя бы опиши его.
- Он был…. Он был высоким, но чуть ниже вас, довольно худой и с заметными кругами под глазами, как будто он давно не спал. У него были темные глаза и темные волосы, я бы даже сказал черными.
- Это все что ты о нем запомнил? Ничего особенного в нем не было?
- Да нет, он был совершенно обычным. Конечно, я сразу понял что он не из высших кругов.
- Как?
- Он не был бледным как все вельможи, а довольно здорового цвета. Не так как вы, но все таки…
- Ясно. Спасибо, - Николай прервал портье, который подтвердил всё сказанное Алексеем не за долго до смерти. - Возвращаясь домой, советую быть осторожным, - добавил он, на что портье кивнул в знак благодарности и удалился.

Николай, решив что за сегодняшний день он уже разузнал как можно больше, а скоро начнется следующий, вернулся к себе в комнату и лег спать. Завтра, ему предстояло доложить обо всем этом полицмейстеру.

***

- Итак, убийца француза Бруссо и итальянского маркиза один и тот же человек, этот знакомый руководителя гостиницы, так?
- Совершенно верно, Ваше Высокоблагородие. Я подслушивал их разговор в трактире. Руководитель открыто заявил убийце что он боится подозрения полицмейстерской канцелярии и что убийце придется покинуть город. Видимо, убийца не стал доверять обещаниям бывшего знакомого и избавился от ненужного ему человека.

- Ну, это само собой, - полицмейстер кивнул, все еще переваривая доклад юного помощника. - Что ж, это значительно упрощает наше дело. Осталось найти этого темноволосого типа с темными кругами под глазами. Какие у нас есть улики?
- Улик у нас пока что очень мало. Убитый Бруссо сумел сорвать с шеи убийцы вот этот крест, - Николай сказал, достав из кармана и крест и цепочку. Полицмейстер тщательно рассмотрел их обоих. - А, убегая из трактира, убийца обронил цепочку на которой висел этот крест. Помимо этого, мы знаем что убийца родом не из Петербурга и что он не уедет пока он не закончил свое дело.

- Такие преступники самые опасные, - с тяжелым вздохом заметил полицмейстер. - Они убивают не ради денег или власти, а ради какой-то иной - бескорыстной - цели. Никакие угрозы их не остановят. Для этого нужна сильная воля.
- Как дальше действовать, Ваше Высокоблагородие? Ну, чтобы найти убийцу. Что вы считаете мне следует предпринять? - спросил Николай, хмурясь еще сильнее когда ему вспомнилось лицо умирающего Алексей.
- У нашей канцелярии, среди бандитов и преступников нашей просветленной столицы, есть свой человек. Уверен что он сможет рассказать вам хоть что-нибудь о нашем убийце.

- Я обязательно так и сделаю, Ваше Высокоблагородие, - Николай согласился и, поклонившись, направился к выходу, как вдруг он вспомнил что-то очень важное - нет, необходимое. - Однако, мне все еще надлежит кое-что проверить, - начал он, поворачиваясь обратно к своему главнокомандующему. - В день его смерти Бруссо, его посетил не только сам убийца, но и племянница Долгорукова, так же как и его дочь. - Полицмейстер удивленно взглянул на него. - В самом деле? И зачем же? - Николай пожал плечами. - Этого я не знаю, но я думаю нам следует поговорить с ним. Быть может они знают что-то важное.
- В таком случае, мы сейчас же поедем к ним. Вперед, Николай Андреевич!

С этими словами, полицмейстер выпрыгнул из своего удобного кресла и пошел к двери. Николай, более предприимчивый из них, уже стоял у выхода и держал дверь открытой, после чего он закрыл её за ними и поспешил на улицу. Его радовала мысль о встречи с Марией Алексеевной. Встреча, благодаря которой он наконец узнает все что так беспощадно лишало его сна прошлой ночью.

***

Этим утром, Мария проснулась с намерением навестить господина Коха и наконец узнать что было в завещании родителей. На все возражения Ксении и её желания присоединится к неё и посетить поверенного вместе Мария твердо качала головой. Она не хотела во всем опираться на помощь друзей, даже таких близких как княжна Долгорукова. А вторая угрожающая записка, подброшенная под их парадную дверь, всего лишь укрепила её намерения.
   
Ведь, она уже давно пришла к двум заключениям: что записки были написаны убийцей родителей и то что этот убийца жаждал прибрать к рукам наследство Марии и её сестры. Она не позволит этому бессердечному чудовищу запугать её или заставить Марию ходить везде парами. В крайнем случае, она возьмет с собой лакея.

Мария долго думала над своим нарядом. Ей хотелось произвести самое наилучшее впечатление на господина Коха. Она должна была казаться молодой, но не глупой; обворожительной, но не само увлеченной; при деньгах, но не слишком напыщенной. Для такого, Марие понадобилось много времени. Однако, наконец-то она подобрала самый подходящий для столь важного дела наряд: багровый редингот с черными пуговицами, ушитыми аксельбантами, красное платье вместе со светло-серым жакет под низом, черные кожаные перчатки и темная треуголка создавали впечатление умной, зажиточной и привлекательной молодой барышни. Хоть она и не собиралась ездить верхом, Мария была более чем довольна таким своеобразным обликом.
   
Даже Ксения, которая с прошло ночи не разговаривала с ней, молча сидя у фортепиано с грозным выражением лица и играя громкую музыку, забыла о своем обете молчания и проронила изумленный комплимент когда Мария спустилась из своей комнаты. Анна Николаевна, при виде её, довольно хлопнула в ладоши и широко улыбнулась, так же как и Прасковья.

- Машенька, тебе этот наряд решительно идет! - она радостно воскликнула, разглядывая её со всех сторон. На мгновение, спокойный и уверенный образ, что Мария самой себе дала исчезнуть и она густо покраснела от таких приятных слов. Но, она вскоре взяла себя в руки и невозмутимо улыбнулась.

- Что вы, что вы, Анна Николаевна. По моему, красный цвет гораздо больше к лицу Ксении, чем мне!
- Тебе он тоже очень идет, Маша, - Ксения поспешила сказать ей в ответ, бесшумно переворачивая лист с музыкальными нотами. Мария мягко улыбнулась и Ксения не могла не усмехнуться ей в ответ. - Нам женщинам следует пользоваться своей красотой пока она еще есть! Запомните, девочки мои, что таких, как нас судят сперва по лицу, а уж только потом по уму, - княгиня Долгорукова сказала, задумчиво остановившись перед Марией и потирая подбородок.
- Что-то не так?
- Здесь чего-то не хватает…. Пронюшка, принеси-ка мне мою трость, доченька.

Прасковья вскоре вернулась с длинной черной дамской тростью в руках и торжественно вручила её Марие, которая долго любовалась круглым наконечником из чистого белого мрамора, вокруг которого вились алебастровые розы. В конце концов, она смогла оторвать с ней взгляд и поторопилась проявить Анне Николаевне свою безмерную благодарность. Теперь, наряд в самом деле был усовершенствован.

- А ты куда-то сегодня едешь, Машенька? - вдруг поинтересовалась княгиня.
- Да, Анна Николаевна. Я собираюсь посетить поверенного своих родителей, некого господина Коха. Они… они никогда не говорили вам о нем?
- Нет, не говорили. Должна признаться, я это имя никогда не слышала, - княгиня покачала головой. - Ксения, ты что, не едешь вместе с Машей?
- Мария меня с собой решительно не пускает, матушка, - Ксения грустно молвила ей в ответ, скорее всего ожидая сочувствие от матери. Однако, княгиня одобряющее кивнула и легонько похлопала Марию по спине.
- Отлично, Машенька, отлично. Ведь Петербург тебе город вовсе не чужой, а в таких семейных делах следует сперва разобраться самой, а только потом уже обсуждать. Ксения, хватит дутья! Лучше проводи Марию до кареты, пока она не опоздала.

Вовсе не соглашаясь со словами матери, Ксения отложила музыкальные листы в сторону и вышла вместе с Машей в прихожую.

- Ты… ты не считай что я на тебя сержусь, хорошо? - она тихо прошептала когда они уже стояли перед дверью. - Просто, я боюсь этот негодяй что присылает тебе записки найдет тебя и причинит тебе вред! - На лице Марии сверкнула понимающая улыбка: она уже давно поняла что Ксения редко на кого либо сердилась, а лишь на несколько минут негодовала, после чего ей становилось совестно и она забывала о своих обидах. Мария дружно обняла подругу детства, улыбаясь еще шире.
- Я тебя с детства знаю, Ксюша. Мне надо волноваться; я знаю что ты на меня не сердишься.

Ксения открыла рот, желая ответить ей, но тут послышался неожиданный стук в парадную дверь от которого приятельницы чуть ли не вскрикнули от испуга. Возвращаясь в опустевшую гостиную, они еле-еле успели усесться на свои места за столом у окна, как дверь открыла служанка. Послышались два мужских голоса, одного из которых Мария тотчас же узнала. Она сама и не заметила как её щеки налились красным цветом, вызывая вопросительные взгляды у Ксении на которые она не могла найти ответа.
   
Служанка провела их в гостиную и, открывая дверь, заявила: - Его Высокородие господин Богданов и его помощник, господин Громов.

Не успел в комнату войти Громов, как Мария забыла о своем дыхании, о своих намерениях оставаться надменной и невозмутимой, изображая самых высокопоставленных дам столичного общества. Она начала ерзать по своему стулу, оглядываясь по сторонам лишь бы не встретиться с обворожительным взором Николая.
 
Однако, на Ксению частный пристав не имел никакого эффекта и она с бесстрастным выражением лица наблюдала за тем как господа встали перед ними и низко поклонились. Николай, притрагиваясь губами к руке Марии, на мгновение задержался и она не могла больше избегать его взгляда. Они безмолвно глядели друг друга в глаза, каждый из них теряясь; забывая обо всем остальном, о всем мире и падая в собственную вселенную, в которой не было никого кроме них. Затем, частный пристав опомнился и торопливо выпрямился, а Мария резко увлеклась краем скатерти.

- Прошу простить нас за столь внезапный визит, Ксения Михайловна, - молвил полицмейстер, самоуверенно поправляя рыжие усища под своим носом. - Однако, нам очень хотелось бы с вами кое-что уточнить.
- Садитесь, садитесь, господа, - Ксения жестом руки указала им на кресла напротив них, в которые они послушно сели. - Итак, вам хочется узнать от нас кое-что. Прошу вас, господин Богданов, говорите без всяких затруднений. Мы с Марией Алексеевной будем рады помочь блюстителям нашего закона.
- Что ж-
- Скажите, Мария Алексеевна, вы посещали некого месье Бруссо что остановился в тринадцатом номер гостиницы «Европейская»? - Николай прервал своего главнокомандующего и на прямую задал вопрос Марие, его лицо ничего не выражая. Мария долго ничего не могла сказать. Она сидела неподвижно и безмолвно, пока её панированные мысли кричали на неё со всех сторон. Николай знал о Бруссо - как ей этого не хотелось.
   
В конце концов, она глубоко вздохнула, удерживая свое глубокое ошеломление и возмущение - ведь они действительно его посещали - и спокойно ответила ему:

- Нет. Ни я, ни Ксения Михайловна, не знаем никакого Бруссо.