А виноват в том дворник...

 «Битый - не убитый»,- повторял кусок дерьма, замачивая в выгребной яме свою ненависть.
 
Кусок заметил дворник, попытавшийся его раздавить. «Ха- ха - ха,- ответило дерьмо, - я могу ещё пригодиться…»  Дворник не был папой Карлом, чтобы делать из него человека, но, немало удивившись писку, потёр его в ладонях... «Мылится! -  задумался работяга. - А не дегтярное это мыло? По запаху – похоже». Дворник натёр им фурункулы , мешавшие жить, и улёгся спать. Наутро – ни фига себе! – на том самом месте  только ямки и остались. «То-то же, - гордо изрёк кусок дерьма,- это что…я ещё и не то могу». Так он стал мылом. Угловатым, чёрным, вонючим.  «Что я здесь сижу, нет карьерного роста, да и мыльница жмёт в боках… А не сменить ли мне кабинет?»

 Кусок оказался в белоснежной комнате «нужника» городской управы. «Вот, где простор для деятельности! Без меня, пролезть во власть не получится».
 
  «Рука руку моет»,  - приговаривал  успешный кусок, передаваемый из рук в руки.  В  туалете, в объятиях кусок дерьма решал порой глобальные вопросы. Вдали от официальных встреч, от шума камер, от надоедливых репортёров, от журналистов. В чьих руках он только ни был! Отмывал грязь на взятках , обеспечивал «чистоту» судебных дел, отстирывал следы преступлений, «замыливал» глаз при необходимости.  Запах, такой едкий, напоминал, чтобы не забыли, кто главный : « Я выполнил работу, но я ещё здесь». Дерьмо берегли. Оно стало обтекаемым, овальным, когда надо, ональным…  Мылился усердно, сокращаясь в объёме… обмылок, да и только. Но, какой! Он менял шикарные мыльницы чаще, чем хозяева перчатки. Его брали с собой на международные деловые встречи. А какие пузыри пускал! Неважно, что  лопались, но каков эффект!  Однако, обслуживая важных персон,  он становился всё меньше, и меньше, и меньше…  и это был приговор.
 
Тётя Тася, уборщица, не учитывая заслуг обмылка, просто выбросила  его в отхожее место. Оно вспенилось и замолкло.  Дерьмо соединилось с ему подобным, и звук клокочущей струи известил о кончине обмылка, бывшего таким незаменимым мылом, а на самом деле просто куском дерьма.