Азбука любви

                Моей любимой Милене Д Ангел
     - Кудим да Гужбырь из пупырей, Патрокл да Суитчак с Зэдом, что дихлофосом баб кумарил, - торопливо докладывал откинувшемуся на подушки гетьману Коломиец Малой, доставленный в Белую Церковь обозом Чарноты Гадячского, установившего на колесики всю армату, приведя к злоупотреблениям свободой слова сам британский парламент, вынесший отчаянную резолюцию о шалишь и не балуй, - Онисим Гракх да тамбовский волк с хвостом серым.
      Хмель изогнул черную бровь, рукописно изломившуюся к собольей шапочке с беличьей опушкой, кокетливо украшенной алмазным аграфом, крепящим страусиное перо. Рыгнул, сморщившись от гнилой отрыжки, про себя кляня за невоздержанность : всю ночь пировала старшина, празднуя падение Пилявиц, вот батько и переложил смальца с пупами сальными, запивая латинскими винами, выменянными Выговским у барских монахов на скальпы шляхты и жидовни славного града Умани.
     - Ты говори да не заговаривайся, - уловив тончайшие перемены настроения гетьмана, выпер вперед пошатущий Кривонос, посасывая трубку, зажатую наживленными зубами пана Лисовича, выбитыми Максимом в последней их встрече - битве, - Коломиец Малой. Все перечисленные тобой суть персонажи вымышленные, так какого хера гетьману пресветлому, - небрежно мотнул головой в сторону Богдана, - просто знать о таковской чепухе ?
    - А не скажи, - зашептал Выговский, даже не приподнимаясь с седалища, хоть так умаляя боевую славу Кривоноса, угрожающую уже и положению гетьмана, - Максим,  за простотой души своей. Тута речь касаема до важности.
    - И какая же это важность в перечислениях мудаков, не существующих в натурном виде посреди ? - заорал дурным голосом бешеный Тугай - бей, скатываясь с груды овчин. Вскочил на кривые ноги прирожденного наездника и схватил Выговского за аккуратно постриженную по европейскоей моде - грешен был писарь коронный следованием веяний из далекой Лотарингии - в заостренный клинышек, напомаженный бабьим причетом с сурьмой. - Свинояди ! - визжал мурза, пиная павшего Выговского под бока. - На лицо, гнида, на лицо !
     Хмельницкий захохотал, багровея лицом, а Кривонос, пожав плечами, посоветовал :
     - Под вздых ему сунь.
     - Кумполом ! - орала старшина, окружая жарко дышащей толпой неистового и бесстрашного Тугай - бея, топтавшего сафьяновыми сапожками коронного писаря. - Кумполом вдарь ему, Выговский, аль не грешно ронять славу козацкую ? Кусай его за хер ! Да хоть по жопе вдарь !
     Выговский изогнулся и ударил краем ладони мирзу под колено, тут же надломившееся. Приподнялся, хитрым образом скрючивая страшные пальцы, и одним неуловимым глазу движением вырвал кадык.
     - Перепутал ! - заржал Хмель, поникая пьяной головой в колени Марины Мнишек, брезгливо лорнетившей творящуюся кутерьму с непотребством. - Это ж прием  " Когти орла ", но кадык надо рвать у противника, а не у себя.
     Тугай - бей недоуменно смотрел на мертвого коронного писаря, врастопырку лежащего у его ног. Пригнулся и вскрикнул.
      - Не кадык ! - кричал мирза, снова пиная Выговского под бок. - Кусок требухи ужал рукой, писарь хитроумный !
     Старшина восхищенно загудела. Молодой Богун свистнул, вызывая гудошников с тулумбасами, затянувшими с порога величальную. Выговский поднялся, презрительно швырнув кусок окровавленной требухи в лицо Тугай - бею. Поклонился Марине и подкрался к гетьману, уже сдирающему аграф с шапочки. Бросил коронному писарю драгоценность богатую и указал по правую руку от себя.
     - Коломийца Малого вздернуть, - гаркнул Хмельницкий, наливая в кубок пенной и протягивая с достодолжными ужимками ловкому Выговскому, нагло положившему руку на колено вздрогнувшей Мнишек, - за неповадность и чепуховость в помыслах.
     - Вервие тратить на гада, - бормотнул Богун, разряжая в гонца пистоль. - На, сука !
     - А мамыньки, - взвизгнула Дитушка, привлеченная модными одежками старшины и изысканным видом Марины Мнишек, - ухойдакали !
     - Ну, - подтвердил гетьман, наблюдая падение Коломийца Малого дикой рожей своей в разлившуюся по полу лужу крови. - Провокация, - захохотал неунывающий Хмель, подавая знак гудошникам с тулумбасами.
     - Ди фане хох, - загудели гудошники, подпевая тулумбасами.
     Марина зевнула и о чем - то зашепталась с Дитушкой. За окнами всходило багровое солнце.