Скорый из пр... Гл. 2. 6. Увлекательный мультфильм

       Желанные гости беззаботно отдыхали в доме радушной Анфисы, но однажды Лукерья обеспокоилась:

       — Сестрица, зуб болит, считай, с ночи. Никаких сил нет терпеть. Хотела обед приготовить, но куда там с невыносимой болью. Ой, как стреляет! Срочно еду в районную поликлинику. Я туда позвонила — успею к стоматологу. 
        
       — Сочувствую, милая. Только мне за Кариной некогда смотреть. Других забот полно.

       — Я и без Арнольда дорогу к зубному найду. Пусть он за дочкой присматривает. За меня, сестрица, не волнуйся, возвращусь вовремя. У соседки  узнала расписание автобуса туда и обратно.

       — Так пока доедешь, то вся измаешься от боли! Я тебе сейчас бальзамом «Звёздочка» помассирую щёку насупротив больного зуба. И мочки ушей заодно. Мне не раз помогало.

       — Ой, не успею на автобус, милая сестрица! Лучше в другой раз.
       
       Однако, зубы у Лукерьи были в полном порядке. Когда она направлялась в гости вместе со всей семьёй к Анфисе, то в скором поезде неожиданно встретила бывшего ухажёра, с которым перестала сожительствовать по причине его отъезда именно в эти далёкие края. За перекуром в тамбуре они договорились вспомнить незабываемое время. Перед первой же тайной встречей в квартире на главной улице райцентра «стоматолог» заранее потратился на щедрые подарки из местного универмага.
          
       Возвратившись последним автобусом в село, Лукерья похвасталась новенькой ночной рубашкой с рюшами:   
      
       — Анфисочка и Арнольдик, скоро мои зубки будут, как новенькие! Я даже успела в универмаг заглянуть. Останется камушки почистить.  

        В следующий раз «стоматолог» подарил отрез на платье, а в третий — польскую косметику. 
      
        В то же время наивная Лукерья не подозревала, что её муженьку приглянулась Анфиса с той поры, как он нежданно-негаданно полюбовался ею за омовением в корыте. Необычайно взволновала она его чувства и тогда, когда перед совместным походом в магазин за игрушками затеяла мытьё полов и сурово распорядилась:
         
       — Переверни и убери стулья на стол и посиди смирно на диване!
 
       Лукерья преспокойно отсыпалась в спальне, а тем временем Арнольд пялился во все глаза на приглянувшуюся ему Анфису, сидя, как и велено, с ногами на диване. В простеньком трикотажном халате она эффектно перемещалась по гостиной с влажной тряпкой в руках. Вжик-вжик с нею от порога к Арнольду, вжик-вжик внаклонку от Арнольда к порогу. Не удивительно, что его испепеляли блудливые видения: с ума сойти от великолепной  доярочки! Эх, если бы не супруга за дверью! Да и дочка может помешать.  
      
        По дороге в магазин они честно признались друг другу в явных  намерениях. Карина бегала впереди, ловила бабочек, и Анфиса невозмутимо промолвила, отмахиваясь пустой авоськой от приставучей навозной мухи: 
        
       — Арнольд, ты большой нахал, оказывается. Пока я протирала полы,  ты пялился на меня плотоядно и бессовестно. Не скрою, приятно  было сознавать, что я тебе ужасно нравлюсь.   
 
       — Анфиса, я готов был…

       — Я тоже, но не будем бездумно спешить. Твоей любви хочу по полной программе, чтобы больше не завидовать сестре белой завистью. 
           
       И тотчас после отъезда Лукерьи к «стоматологу», Анфиса вручила племяннице кулёк с шоколадными конфетами:   
      
       — Погуляй в саду, а я дверь закрою на крючок. Иначе она может отвориться, и мухи залетят в дом. Занавесь оборвалась, как видишь. Заодно папа отдохнёт в полной тишине. Он ночью не выспался, потому что у мамы зубы болели. Пускай спокойно подремлет. Тем временем я буду готовить ужин и громко позову тебя в дом, когда надо будет.
          
        Племянница отправилась в садовую беседку. Конфеты есть не хотелось, и, посидев в минутной задумчивости на лавке, Карина решила впервые поиграться в малиннике. Вместе с молодыми вишнями он широкой полосой и густо рос вплотную к садовой стороне дома.

        Карина упорно пробиралась по малиннику от вишенки к вишенке, как в той страшной сказке о джунглях, которую видела накануне по телевизору.

       Неподалёку от окна тётиной спальни, распахнутого настежь в несносную жару и не различимого за вишней, Карина озадачилась вопросом о том, с кем тетя Анфиса может там весело разговаривать?  Неразгаданная тайна непроходимых джунглей мгновенно овладела смышленой головкой юной Карины. Добравшись под вишней до окна и заметив возле стены кирпичи, слегка заросшие травой, она воровато прислушалась. Тетя Анфиса заразительно рассмеялась и что-то сказала, вне всякого сомнения, папе Арнольду, и он что-то ей коротко ответил. Карина осторожно встала на кирпичи. За оранжевыми занавесками и горшками с роскошно цветущей геранью ей удобно было оставаться никем не замеченной.    
 
       Она не чувствовала ни капельки усталости и упрямо стояла на кирпичах до тех пор, пока Анфиса, довольная «полной программой», не засмеялась восторженно:                      
       — А сейчас — кыш, надо готовить... 
       
       Карина осторожно выбралась из малинника. Самые разные мысли возникали и исчезали в голове: «Рассказать обо всём маме? Расскажу, а потом меня же и отругают за то, что я нечестно подглядывала. Нет, не надо. Тетя Анфиса хорошая, но мама может на неё сильно обидеться и срочно засобираться домой. Я не хочу домой, тут интересно, смешно и весело…»  
      
       Для Карины, по-своему несчастной, пребывание в гостях, действительно, смахивало на многосерийный и увлекательный мультфильм, а тем временем отпуск перешёл в заключительную фазу. На прощанье Анфиса накрыла стол —  ешь не хочу, самогон — как слеза. Но пора и честь знать — присели на дорожку.

       Не сожалела доченька, что родители уезжали домой без неё. Она равнодушно смотрела, как они заняли места в рейсовом автобусе, и тот помчался к райцентру. Анфиса погладила племянницу по головке:

        — Пойдем, детка, домой. Сиротка ты при живых родителях.

        При этом Анфиса укоризненно покачала головой, вспомнив, как в изрядном подпитии сестрица призналась ей, что в районный центр она ездила не зубы лечить.

       Возле дома Анфису и Карину ждал незнакомый племяннице мужчина невысокого роста, довольный каким-то исключительным обстоятельством и сияющий, как медный грош. Тётя сказала ей задумчиво:   
      
       — Познакомься. Это дядя Веня, мой хороший знакомый, очень добрый  и совсем одинокий. Я проявляю о нём большую заботу, потому что человек человеку — друг, товарищ и брат. Так записано в моральном кодексе строителя коммунизма.
       
       День за днём Карина ощущала себя счастливым ребёнком, о чём она и не мечтала там, в городской квартире. Родителей рядом не было, никто её не шпынял, не ругал, а тетя была сама доброта. Когда на полевой стан привезли несколько машин желтого песка, то по просьбе Анфисы часть его была выгружена у березок. На какое-то время Карина превращалась в самого обыкновенного ребенка и увлечённо возилась в песке с пластмассовым кухонным набором, стараясь приготовить, например, вкусную кашку, и щедро угостить ею всех, кого знала. Её настроение менялось, когда надо было покормить родителей: 
 
       — Тебе, мама, ничего не дам. И тебе, папа, ничего, не дам. Вы меня не любите. Я вас ненавижу. Не приезжайте больше сюда, не хочу вас видеть. 
         
       Лето пролетело. Анфиса регулярно звонила сестре и сообщала, что дочка и послушная, и примерная во всём. Лукерья всякий раз скороговоркой благодарила за недолгое счастье отдохнуть от родительских забот и, наконец, распорядилась:
         
       — Жди в гости. Через неделю за дочкой вдвоём приедем, а пока соберем на зиму брусники, да и клюква вот-вот начнёт созревать в наших краях.
          
       Однако на следующий день она уточнила: 
        
       — Арнольд скоро приедет, а мне в такую даль трястись нет никакой охоты.         
       Анфиса плясала от плотской радости, ожидая приезда Арнольда, полюбившегося ей безрассудно. При каждом удобном случае она стучала  по дереву — чтобы никто не сглазил приезд любовника, или, оглянувшись по сторонам, трижды поплёвывала через левое плечо. Однако никто не приехал ни через неделю, ни через две. Она пыталась дозвониться, но всё безрезультатно, и тогда вместе с Кариной отправилась на рейсовом автобусе в районный отдел милиции. Ей пообещали узнать, что могло случиться с родственниками.

       Вскоре известие об ужасной смерти сестры и её мужа потрясло Анфису. Местные ягодники случайно заметили в трясине за дальним клюквенным болотом их головы с выклеванными глазами. Спасать было некого и незачем — головы и вовсе исчезли.

      От страшной новости Карина не расстроилась — родители её не любили, не о ком было плакать, но Анфиса устроила пышные поминки по родственникам и больше всего горевала об Арнольде.

      Продолжение: http://proza.ru/2021/04/07/1234