Когда любовь спасает человека

Уроки любви Геннадия Павлова
или о том, как любовь спасает человека
               
Пусть добавляет времени резец неумолимый,
Морщинку лишнюю или волосок седой.
Ты в памяти фронтовиков останешься любимой,
Такою, как и прежде молодой.
Эти тёплые строки своего стихотворения Геннадий Иванович Павлов посвятил женщинам-фронтовикам, хотя в годы войны с женщинами общался крайне редко. Единственным шансом взглянуть на представительниц прекрасного пола была поездка в глубокий тыл в полковой медицинский пункт. Но не это главное. Мечталось о любви, большой, настоящей.
Многие ли из вас, друзья, слышали реальные истории, о том, как любовь спасает человека? Признаюсь, я слышу редко. Давно мне хотелось встретить человека, который поведал бы такую историю. И такая возможность появилась, когда состоялась наша встреча с Геннадием Ивановичем, участником двух войн: финской и Великой Отечественной 1941-1945 гг. На финской он служил рядовым фельдшером, в Великую Отечественную был санинструктором, затем начальником батальонного медпункта (БМП).
В условиях военного времени часто он оказывался в трудных и опасных ситуациях, но каждый раз ему удавалось сохранить жизнь. По молодости лет он редко задумывался о причинах счастливых случайностей и только с годами понял, если душа жаждет любви, любовь обязательно придёт и станет счастливым оберегом, если способен сам беречь многое и многих. 
Когда я впервые пришла в гости к Геннадию Ивановичу, на его столе лежала книга о шахматном турнире в Багио, а на экране компьютера – шахматная доска. Оказалось, что интерес к игре не праздный, ветеран является кандидатом в мастера спорта по шахматам. Я рассказала о своём отце, который тоже имеет спортивный разряд, но среди ровесников не имеет достойных соперников и ему приходится играть с самим собой. Геннадий Иванович без раздумий подарил мне книгу с наилучшими пожеланиями неунывающему шахматисту. Отец был доволен, ведь там был разбор победных партий Анатолия Карпова за звание чемпиона мира.
Во время разговора, иногда заглушая наши голоса, за окном очень громко  щебетали птицы. Я этому удивилась. И только после того, как заботливый хозяин наполнил кормушку, воробьи принялись за угощение, чирикая с радостью. Геннадий Иванович рассказал, как в детстве, набивая синяки и шишки, лазил по деревьям, чтобы прибить скворечник. Пению птиц он радовался с юных лет и в городской жизни научился наслаждаться им ежедневно. Живая природа всегда дарила ему радость и бодрость духа, а он ей – свою любовь и заботу.
Ветеран немало повидал на своём веку, заслужил немало наград, и фронтовых, и трудовых. Среди фронтовых наград самой дорогой считал солдатскую медаль «За Отвагу», ведь тот бой, где он с товарищами отличился, был самым страшным и тяжёлым в его военной биографии. Но об этом подробнее я упомяну чуть позже. 
Геннадий Иванович рассказывал, что в годы войны Сталин издал указ о награждении медиков: за вынос 10 раненых – медаль «За Отвагу», за 20 раненых – орден «Красной Звезды», за 40 раненых – орден «Красного Знамени», за 60 раненых – орден Ленина, за спасение 100 и более раненых - звание Героя Советского Союза. И добавил, что в Советском Союзе среди медиков было всего 53 человека Героев Советского Союза. В Удмуртии это звание имеет только одна Федора Пушина. При этом наша республика по числу награждённых на душу населения опережает очень многие районы России. 
«На бумаге всё вроде бы просто, а на деле под огнём противника попробуй-ка вынести хоть одного человека – уже подвиг. Санитар с раненым – заметная мишень и лёгкая добыча любого стрелка». Я согласилась с мнением фронтовика и спросила, каково было женщинам на войне.
- У нас не было женщин среди медперсонала. Это только в кино показывают, как девушки выносят раненых с поля боя. Такое невозможно физически. Для нас мужиков это и то было трудным и опасным делом. За всё время пребывания на фронте девушек-санитарок я не встречал. Такие нагрузки они не вынесут. Мы же в первую очередь брали тяжелораненых. Однажды довелось выносить командира, а он человек не лёгонький. Мы с его ординарцем вдвоём с этой задачей едва справились. А вы говорите женщины… Никогда не забуду искренних слов, которые не раз слышал от спасённых солдат: - «Спасибо, браток!». Это было моей главной наградой в годы войны. Может, потому живу до сих пор, что помогал сохранить жизнь другим.
- Но ведь на фронте было немало женщин, неужели не видели ни одной? – допытывалась я и, в конце концов, услышала вот такой рассказ.
- Хорошо, теперь про женщин. Три раза они меня спасали, - признался Геннадий Иванович. - Первый раз было на финской… Как я попал на финскую? Сейчас расскажу всё по порядку.
После окончания семилетки я поступил в медтехникум и после его окончания в 1938 году по разнарядке уехал на Ленские прииски в Иркутскую область. Хотелось посмотреть дальние края - посмотрел. Увидел медведей, как они рыбу в реке ловят. Вода там чистейшая – видно, как на дне рыба плавает. По дороге на рудник видел на дереве рысь – какая красавица! У нас в посёлке под магазином жила семья соболей, мы их подкармливали, они жили спокойно, никого не боялись. Видел я тайгу нехоженую, сибирские реки Лену и Ангару, города, о которых раньше и понятия не имел. А морозы там часто бывали ниже пятидесяти градусов. Я молодой, здоровый переносил их нормально. У якутов в соседнем посёлке была своя национальная одежда из оленьих шкур. А у нас обычные полушубки да заячьи шапки. Всего год мне довелось жить на севере, жалко было уезжать оттуда, люди там хорошие, всегда и во всём помогают друг другу.
Меня вызвали в военкомат, это было в 1939 году. В тот год Ворошилов издал указ, что лица, имеющие медицинское образование призываются в армию с 18 лет, а до этого  призывали только в 21 год. Я получил назначение в Алтайский край в город Славгород, прослужил рядовым фельдшером в стрелковом полку совсем недолго. Запомнилось, что мы ботинки в то время с обмотками носили, это лучше, чем сапоги. Старослужащие всегда старались нам молодым помочь: учили правильно обмотки и портянки наматывать, показывали, как правильно обращаться с сапёрной лопаткой. О дедовщине мы и не слышали. А командиры относились к нам ещё лучше. Такого внимания требовательного и заботливого я не знал нигде, поэтому с армией сроднился и служил сорок лет.
В ноябре 1939 года началась война с Финляндией и нашу дивизию отправили на Финский фронт. Морозы в тот год стояли сильные, но одежда у нас была тёплая, кормили нас очень хорошо – в борще ложка стояла. Единственный недостаток был в том, что валенки у финнов обшиты кожей, а наши промокали, сушить тяжело было.
23 февраля 1940 года был жестокий бой в районе ж/д станции Питкяранта. Я подполз к пулемётчику, стал оказывать ему помощь, перевязывать, приподнялся вместе с ним, а тут автоматная очередь: его убило на моих руках, мне пулей ногу раздробило. Я отползаю назад, снега по пояс, чувствую уже полный валенок крови. Вдруг удар по голове! У меня даже каска сдвинулась, вмятина на ней осталась. То ли от удара, то ли от потери крови я потерял направление, ползу, ползу и вдруг слышу финскую речь. Я – обратно, чувствую, что силы теряю, замёрз сильно. Подползаю к своим позициям. А у нас солдаты разных национальностей служили, в том числе и казахи. Ползу, наконец, слышу почти родную речь:
- Стой, кто идет? Моя стрелять будет!
Я собрал последние силы, отвечаю:
- Я свой… доктор ваш… тяжелораненый… позови командира.
Они вскоре пришли вдвоём с винтовками наперевес. Меня в госпиталь отправили.  На операционный стол я лёг, уже попрощавшись со своей правой ногой. Женщина-хирург внимательно осмотрев меня, восемнадцатилетнего парня, предложила сделать глубокие разрезы, чтобы выпустить гной. Я проснулся от наркоза, а нога цела! По сей день я благодарен этой женщине за её внимательность и профессионализм. Она стала для меня примером служения в профессии.
Второй случай произошёл зимой 1943 года.
В начале войны наша дивизия стояла на территории Белоруссии, недалеко от границы. На седьмой день войны немцы уже захватили Минск. Сначала мы отступали, потом попали в окружение. Многие из наших ушли в партизанские отряды, я тоже. Много-много месяцев нашим домом были белорусские леса. Мыться было негде, многие заболели сыпным тифом, в том числе и я. Наш партизанский отряд решил передислоцироваться, чтобы отправить больных в тыл. Немцы отправили карательный отряд, чтобы уничтожить нас, нам удалось уйти от них через болота. Вскоре в немецких листовках мы прочитали, что был уничтожен партизанский отряд численностью в тысячу человек (нас было приблизительно триста). Так мы узнали о своей «гибели».
Нам нужно было перейти через реку – это был короткий путь. Но среди нас оказался предатель, и когда сани с лежачими больными пошли по замёрзшей реке, подрубленный лёд вдруг стал трещать под полозьями и повозки одна за другой стали уходить под воду, ломая оглобли. Наша повозка, к счастью, застряла. Медсестричка Машенька побежала обратно и позвала на помощь. Легко сказать «позвала на помощь»… Для этого ей надо было в мокрых валенках пройти, а где-то и ползти по льду, затем, замерзая на ветру, бежать по снегу. Любая ошибка стоила жизни, либо своей, либо своих товарищей.
Нас вытащили, но вскоре мы наткнулись на засаду и некоторых раненых потеряли. Уцелевших больных, и меня в том числе, на «кукурузнике» отправили в глубокий тыл. Хотел бы я сказать Машеньке слова благодарности лично, да не довелось больше увидеться.
 Лечился я недолго и вскоре снова был на фронте: сначала на Калининском, потом он вошёл в состав 1-го Прибалтийского. Летом 1943 года мы перешли к длительной обороне. Меня назначили начальником БМП, который обычно располагался в 1,5 км от передовой линии фронта. Когда началось наступление, произошёл самый страшный бой, тогда мы приняли на БМП более 140 раненых. Сколько человек вынес на своих плечах, не считал, не до этого было – кругом пули свистели. Было страшно видеть столько раненых, многим помочь в этих условиях было невозможно, ещё страшнее было от мысли оказаться в плену. Несмотря на большие потери, мы стали теснить немцев. Командование ходатайствовало, чтобы нас медиков наградили орденами «Красного Знамени» и «Красной Звезды», но списки были исправлены. Я получил медаль «За Отвагу» и горжусь этим, она для меня самая дорогая.
В 1944 году меня отправили на переподготовку в Омское военно-медицинское училище имени Щорса. Учился один год, но какой это был год! В этом городе я встретил свою любовь. Её звали Тамарой. Мне тогда было 22 года. Вы бы знали, как тяжело от любимой девушки уходить на фронт – все мысли о ней. А ещё жажда жизни и надежда на встречу… Позже от гибели меня спасла только любовь.
Весной 1945 года я прибыл в распоряжение 89-й Гвардейской стрелковой дивизии. Эта дивизия была частью 5-й Ударной армии, которая входила в состав 1-го Белорусского фронта под командованием Жукова. Бои тогда шли в окрестностях Берлина. Меня поразил жуткий контраст: многомиллионный город горел, окутанный чёрным дымом пожарищ, земля содрогалась от артиллерийских залпов и разрывов бомб, а вокруг цвели сады, яблони стояли сплошь покрытые белоснежными цветами.
И вот здесь произошёл третий случай. Наша 5-я Ударная армия под командованием Берзарина первой ворвалась  в Берлин. Полковой медпункт разместился в подвалах двух соседних зданий. Вечером 26 апреля я решил написать письмо Тамаре. Заходит начальник медслужбы полка и зовёт на ужин в штаб, который размещался в соседнем здании. Я ответил, что приду попозже, мне хотелось закончить письмо. Он ушёл. Как потом выяснилось, отложил бы я письмо в сторону – распрощался бы с жизнью.
Вскоре, слышу, совсем близко раздался взрыв, затем второй! Через несколько минут стало известно, что весь полковой штаб разбит. Мы не сразу поняли, в чём дело. Немецкая авиация к тому времени уже была разгромлена. Впоследствии оказалось, что бомбили союзники. У них не было координационных данных о нашем расположении, и они разбомбили наш штаб.
 В 2006 году мы с Тамарой отпраздновали бриллиантовую свадьбу, а через год её не стало. Она была не только любимой женой, но и настоящим другом. Вместе мы прожили 61 год. Вместе воспитали двух дочерей, имеем внука и внучку, двух правнуков и трёх правнучек.
В столицу Удмуртии Геннадий Иванович с супругой приехали в 1982 году, где уже жила дочь со своей семьёй. 20 лет он работал заместителем главного врача и одновременно начальником штаба гражданской обороны станции скорой помощи г. Ижевска. По его инициативе было издано пособие по медицине катастроф в деле подготовки медработников в условиях ЧС.
Заслуженный работник здравоохранения, член Союза писателей Удмуртии он мог бы 6 апреля 2021 года отпраздновать свой столетний юбилей. Ветеран прожил 97 лет и оставил потомкам хорошую память о себе. Ещё хочу добавить несколько слов о его наградах.
Павлов Геннадий Иванович награжден двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями «За Отвагу», «За взятие Берлина», «Партизану Отечественной войны» 1 степени, «За освобождение Белоруссии». Есть у заслуженного ветерана и редкая награда: медаль «Честь и польза» I степени, выданная Всемирным советом меценатов ХХ века за 60-летнюю трудовую деятельность.
Фронтовик написал книгу воспоминаний «О прожитом и пережитом», в которой рассказал о своей непростой и богатой на события жизни.