День вагоностроителя

   Ведущий объявил хорошо поставленным  голосом,- «Уважаемые товарищи, а сейчас перед вами выступит Галина Дубко, с её нетленной песней – «Березовый рассвет», слова А.П. Кочеткова, музыка Д. Я. Бейцера».
На сцену вышла женщина лет сорока, одетая в слегка облегающие синее  платье. Её волосы были аккуратно заплетены в темные косы, а на лице был яркий макияж, подчеркивающий  зеленые выразительные глаза.
Запев,  она невзначай начала осматривать зал.  На первых рядах, сидела партийная номенклатура  и военные Кремлевского гарнизона, чуть подальше  «ударники» производства с женами.
Взяв паузу между куплетами, она подумала про себя, что собственно ничего не изменилось во время её отсутствия.
Галина до сих пор не верила что это происходит с ней, что вновь она стоит перед первыми лицами государства.
Закончив выступление , она не сдержалась и   пустила скупую слезу сожалению о потерянном времени, ведь на большой сцене  она не была почти долгих десять лет…

    А когда то, её карьера очень хорошо начиналась, она исполнила заглавную песню в одной популярной комедии, ставшей быстро народной.
 После этого, она стала желанной гостью всех Кремлевских концертов и «Голубого огонька».
Везде её встречали с овациями, везде дарили цветы, она получала десятки  писем в день от поклонников со всего Союза. Казалось, что жизнь удалась и впереди ждет только любовь и слава.
Но внезапно, началась черная полоса…
Она приглянулась  одному из высших партийных чинов, но Галина была неприступна.
Получив последний отказ, тот сказал, что сделает из нее пустое место.
Так и случилось, Галину как будто вычеркнули из жизни. Она перестала получать приглашения на концерты, телефон до этого разрывавшийся от предложений - замолчал. Даже бывшие друзья и коллеги по цеху  и те отвернулись от нее.
Начались годы затмения, от не понимания что делать, она начала пить.
Она пила дома в одиночестве, прожигая лучшие годы жизни, рассматривая старые фотографии.
Она работала сначала уборщицей, потом швеей на ткацкой фабрике.
Ей было очень стыдно, когда её узнавали на улице.

    Только год назад, она нашла в себе силы и устроилась в ТЮЗ. Сначала она играла небольшие роли,  но потом доросла до «Белоснежки» в одноименном спектакле.
Начала снова ухаживать за собой, бросила пить, стала доставать через знакомого «фарцовщика» импортную косметику и  модные заграничные  журналы. Стала шить одежду по эскизам из журналов.
 Ей повезло, что однажды на спектакль с женой и сыном зашел всесоюзно известный певец Константин Разумовский.
Галина знала его ещё по «временам славы», тогда он оказывал ей знаки внимания.
Для неё стало настоящим сюрпризом, когда Разумовский встретил её после одного из  спектаклей и пригласил в ресторан.
В ресторане Константин сорил деньгами и словами. Он говорил, что любил её 9 лет назад, что хотел сделать ей предложение, но она куда то пропала. Что он искал её по всей Москве.
Но Галина прекрасно понимала, что его слова всего лишь красивые сказки, что Разумовский один из первых получил разнарядку о прерывании контакта с неблагонадежным элементом.
Неожиданно, Разумовский позвал ее принять участие в  большом концерте на «День вагоностроителя», на котором по его словам будут «серьезные люди» по линии партии, так Галина оказалась вновь на эстраде.

    После концерта Галина вышла из Дома Культуры вместе с Разумовским, на улице их ждала  «Волга». Разумовский открыл заднюю дверь  и пропустил Галину в салон автомобиля, а сам сел с другой стороны скомандовав – «Шеф в центральную!».
Когда они приехали на место, то буквально около входа их встретил управляющий гостиницы.  Расплываясь, в натянутой улыбке, тот спросил Разумовского – «Константин Илларионович, Вам как всегда?»
На что тот ответил  -« Да, Саша.»
Тут же управляющий вручил, два  комплекта ключей.
Взяв ключи, они зашли в лифт и поднялись на последний этаж гостиницы, с которого открывалась прекрасная панорама на город.
Открывая дверь в номер, Разумовский подмигнул Галине, и сказал – «будет скучно, заходи на чай».
 Она знала, что он специально взял соседний номер, и что  скоро позовет её постучав в стенку.  Такую незатейливую манипуляцию, он проделывает  со всеми певицами, которых берет на гастроли.  Так же,  она прекрасно  понимала, что должна  радоваться тому,  что Разумовский выбрал именно её, что это последний шаг реанимировать карьеру. Но на душе все равно было не спокойно и даже мерзко.

     Ей стало противно происходящие, она легла на кровать и заплакала.
Она всхлипывала уткнувшись в подушку, как делала в детстве, когда отчим напивался и начинал приставать.
Ей стало смешно, что она красила ногти в этот дурацкий фиолетовый цвет, посмотрев этот дурацкий журнал купленный у «фарцовшиков».
Она казалась себе грязной и ничтожной.
Она начала жалеть себя.
Она начала завидовать женщинам сидящим в зале на концерте, завидовать тому, что они нормально вышли замуж, что у них есть дети, что у них есть мужья.
Что им не придется терпеть на себе волосатое старое тело Разумовского, с вонью изо рта, с запахом подмышек, с его полу висящем мерзким членом.
Им не приходится изображать страсть в постели с практически незнакомым мужиком, для того что бы выступать на этих никчемных партийных концертах, перед этими тупыми работягами!
После этих мыслей, ей стало ещё хуже, ей хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться.
Послышался стук в стену, это Разумовский звал её к себе в номер.
Через бурю накатившись эмоций, она понимала, что если не придет к нему сейчас, то её ждет снова полное забвение…
Забвение, из которого не выбраться…
Забвение и женский алкоголизм,  тянущий в низ, в пропасть…
Убивающий её и так увядающую красоту с каждым днем.
Взяв всю волю в кулак, она постучала в ответ, дав понять Разумовскому, что скоро придет.
Встав с кровати,  Галина прошла в ванную комнату своего гостиничного номера и посмотрела на себя в зеркало. На нее смотрела уставшая женщина с размазанной по лицу косметикой и красными заплаканными глазами.
Ей снова стало жалко себя, она заплакала, и от слабости в ногах  села на корточки прикусив губы.
От безысходности и злости, она начала царапать эмалевую стену  ванной,  даже сломала один ноготь, но не чувствовала физической  боли.
Все её нутро сопротивлялось встрече с Разумовским,   она представляла, что царапает его самовлюбленную физиономию, в кровь, в мясо, выцарапывает ему глаза...
Галина повалилась на пол и вновь заплакала  навзрыд,  пролежав так около 10 минут, выплакав все слезы.
      Опомнившись, встала и на автомате начала умываться, смывая остатки теней и помады. Она пыталась думать о чем то хорошем, о том что скоро поедет отдыхать в Ялту, о том что возможно снова выступит на «Голубом огоньке» в Останкино, как в старые добрые времена.
Галина вышла из ванной и села на кресло, ей нужно было посидеть хотя бы 15 минут, что бы глаза перестали выглядеть такими заплаканными, а лицо опухшим  и настроиться на вечернюю встречу.
Немного отдышавшись, выпив два стакана воды, перекурив. Она  снова пошла в ванну, для того что бы нанести макияж.
    Изобразив улыбку, она начала красить губы. Закрываю помаду,  посмотрела на свои фиолетовые ногти и заулыбалась.  В голове всплыло четверостишие, которое она слышала в детстве от своего дедушки, работающего литератором -
«Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине»

Через 10 минут, Людмила вышла из номера и постучала в дверь Разумовского.