Требую право на любовь или Фантазерка. Глава 3

      Кстати, я не смогла найти в сумке телефон. Вытряхнула из нее все, что там было, нашлась даже замусоленная конфета, которая лежала там с прошлого лета. Телефон пропал. Спросила у Тани:
- Мой телефон не видела?
Та отрицательно покачала головой, потом сказала:
- Моего тоже нет.
Ну, тогда все понятно. С..ки! Это они забрали наши мобильные. Хотела было спросить у того гориллы, который сидел на переднем пассажирском сидении. Но в этот момент мы поехали по улице какого-то села. Мимо поплыли глухие каменные заборы и стены домов без окон. И дорога вновь пошла вверх. У меня и так уши заложило. Куда еще вверх? Вскоре все дома остались позади, и машина остановилась около кованых ворот выше человеческого роста. Они медленно распахнулись, и мы въехали в огромный двор под полупрозрачный синий навес. Водитель мотор пока не заглушил. А вот сейчас все и узнаем. Я дернула за ручку двери, она не поддалась. Заблокировано. Вторая машина заехала и встала рядом. Двери открылись, и из задней пассажирской вышел Анзор. Ах, гад! Сейчас я тебе…Но дверь не открывалась. Мне ничего не оставалось, как сквозь стекло буравить его ненавидящим взглядом. Только после того, как ворота за нами закрылись, водитель нашей машины заглушил мотор и разблокировал дверь. Я выскочила моментально. Анзор не спеша шел через двор. Я кинулась его догонять с криком:
- Стой, мерзавец!
Он остановился, оглянулся, увидев меня, развернулся. Я хотела с разбегу врезать ему прямо в его горбатый нос. Не успела. Меня перехватили за руки с двух сторон. Дернули назад, выворачивая мне предплечья. От боли я взвыла.  Анзор стоял и смотрел на меня с мерзкой усмешкой на губах. Я повисла на руках у его охранников. Он сделал им жест рукой, и они отпустили меня. Я упала на колени, но, превозмогая боль, тут же вскочила. Еще не хватало валяться тут посреди двора! Анзор сам подошел ко мне, и, глядя мне прямо в глаза, спросил:
- Что хочешь сказать?
Меня трясло от гнева, сквозь зубы я проговорила:
- Как ты посмел? Я сейчас же хочу домой! К родителям! - Если уж на Кавказе оказалась.
Он усмехнулся,  отрицательно покачал головой:
- Я тебя предупреждал? Ты не поверила. Я - мужчина и держу свое слово. Увидишь родителей только после того, как станешь моей женой. – Развернулся и пошел к дому.
- Никакой свадьбы не будет! Это бред! - Изо всех сил крикнула я ему в спину.
Но он даже не повернулся, легко взбежал на крыльцо и скрылся в доме.

Я стояла посреди огромного двора в блестящем концертном платье, отсвечивая, как новогодняя елка, в лучах яркого солнца. Оглянулась вокруг себя. Надо же знать, где я. Двор имел форму квадрата. Ворота, в которые мы въехали, остались за моей спиной и справа. Там же был навес, под которым стояли пыльные машины. И могла поместиться еще одна такая же большая. Слева от ворот широкая кованая калитка и небольшой каменный домик рядом с ней. Всю левую сторону занимала длинная ажурная беседка с мягкими диванами, столиками. Справа – прямоугольной формы дом с двумя окнами и дверью. Прямо передо мной – огромный трехэтажный дом. Домина! Весь второй этаж по периметру дома опоясывал ажурный балкон. Снизу его подпирали белые колонны, создавая большие арки. В дом вело большое крыльцо, по которому и убежал от меня Анзор. В центре двора – высокий фонтан из белого камня. Вода бесшумно стекала сверху по камню в небольшой круглый бассейн у его основания. На земле – темно-серая плитка.  И очень много розовых кустов. Чтобы оглядеть все это мне хватило пары секунд. За домом виднелся высокий холм и синее небо над ним. Во истину, «Мой дом - моя крепость». Здесь легко можно пережить осаду крестоносцев. Ко мне подошел тот мужик, который ехал с нами в машине, за ним – Таня, бледная и испуганная.
- Ксюш, не зли их. Пожалуйста. Я боюсь. - Она почти плакала.
- Не плачь, - я обняла ее, - у них пока нет планов зарезать нас.
- Ну, вот и не доводи до этого. Мы в их власти, они могут сделать с нами все, что угодно. И никто никогда нас не найдет, - она все же расплакалась мне в плечо. Я чувствовала себя виноватой перед подругой. Ведь это из-за меня мы тут оказались. Мужик кивнул на дом и произнес:
- Идите. И поживее. – Не желая расстраивать подругу еще больше, я двинулась за ним, не говоря ни слова и обнимая плачущую Таню за плечи.

Мы поднялись по лестнице из белого камня, прошли в дом. Внутри он казался еще больше. Справа от входа – огромная кухня-столовая с длинным округлым столом посередине. Слева – тоже комната. Но я смогла рассмотреть только большие мягкие диваны вдоль стен. Прямо перед нами уходит вверх лестница, а чуть дальше расходится на две поменьше. Мужик стал подниматься по лестнице, нам ничего не оставалось, как последовать за ним. На втором этаже нас встретила широкая  стеклянная дверь, ведущая на тот самый балкон, что опоясывал весь дом. Вправо и влево шел коридор. Мужик повернул влево. Мы – за ним. Шли не долго. Прошли две двери, и скоро уткнулись в третью. Мужик открыл ее, жестом пригласил нас войти. Сам не вошел. За это время он не произнес ни слова. Так же молча, закрыл дверь в комнату с другой от нас стороны. Мы с Танькой остались одни. Я оглянулась. Ничего лишнего в комнате не было. Справа от входа – платяной шкаф с огромным зеркалом, потом одно окно с дверью, ведущей на балкон, у окна  -  кровать, покрытая ярким покрывалом, в углу - туалетный столик, у глухой стены, - другая кровать с таким же покрывалом, что и на первой, слева – еще одно  большое окно с ажурными занавесками. И два кресла у стены  рядом с входом. На полу мягкий толстый ковер. Венчала все это огромная стеклянная люстра под потолком, украшенным затейливой лепниной. Любят же на Кавказе везде эту лепнину клеить. Я прошла к кровати напротив входной двери, с размаху опустилась на нее. Глянула в окно. Смогла рассмотреть только часть уходящего вверх холма, поросшего зеленью.
- Что делать будем, Тань? – Все еще глядя в окно, поинтересовалась я. Подруга подошла ко мне, присела рядом на край кровати, пожала плечами:
- Не знаю, Ксюш. – И снова сморщилась, собираясь разреветься. Я потянулась к ней, обняла, притянула к себе.
- Не дрефь, подруга, разберемся. Обещаю, что сбежим из этого дома-крепости. Не сегодня, скорее всего, но сбежим. – Чувство вины перед подругой росло с каждой минутой. – Мне только оглядеться надо. Видишь, как у них тут все строго. Ну, что ты молчишь? – Тишина дома давила на уши, вызывая панику.
Может Танька и хотела что-то мне сказать, но в это момент дверь снова открылась, и вошли две женщины. Одна – помоложе и с приветливой улыбкой на губах. Вторая – намного старше первой, тучная  и без признаков гостеприимства на лице. Обе были одеты в темные длинные, почти до пола, платья с длинными рукавами. И это в такую жару! У каждой в руках были какие-то вещи. Та, что помоложе, подошла к нам, положила на кровать стопку аккуратно сложенных вещей, еще шире улыбнулась мне. Из-за этой улыбки мне захотелось ее стукнуть! Нашла время радоваться. Дура! Вторая женщина положила свою ношу на Танькину кровать, повернулась к нам, скрестила руки на груди.
- Меня зовут Айша.  Она, -  женщина кивнула в сторону молодой спутницы, - Зульфия. Мы сестры Анзора. Я - старшая. – Как будто это не заметно. - Принесли вам одежду, - она с отвращением глянула на мое концертное платье, - здесь так ходить нельзя. - А никто так здесь бы и не ходил, если б у меня был выбор. Я вообще бы тут не ходила. Но ей я этого не сказала. Просто сидела, молчала и слушала ее тираду, которую она выдавала с таким же акцентом, как у проклятущего Анзора. Кстати, в ее лице я уловила схожие с ним черты: такой же слегка горбатый нос, выпирающие скулы и черные глаза. Айша, вообще, очень походила на мужчину.
- Мы рады, что вы приехали, - это вступила в разговор вторая сестра – Зульфия. – Хорошо, что в этом доме снова будет свадьба.
Тут уж я не выдержала. Уж слишком по нервам било это неприятное слово «свадьба».
- Никакой свадьбы не будет. Недоразумение все это! Мы с моей подругой скоро отправимся домой. Недолго загостимся тут у вас. – Увидела, как жестко сжала губы Айша и вскинула в удивлении брови Зульфия. – И вообще, - я резко встала, отодвинув от себя Татьяну, - где у вас тут ванная или душ? – Проблемы проблемами, но помыться надо. Взяла вещи, которые принесла мне одна из сестер, решительным шагом направилась к двери, показывая всем видом, что аудиенция закончена. Зульфия вышла вслед за мной и показала мне расположение саузлов. Но внутрь со мной не пошла. Осталась за дверью.
В ванной можно было тренировать футбольную команду! Огромная, украшенная блестящим кафелем, освещенная яркими светильниками, она произвела на меня неизгладимое впечатление. Где только люди деньги берут на такую красоту. А там было на что посмотреть. Одна, очень вместительная, ванна на изогнутых ножках чего стоила! Она оказалась еще и гидромассажем. Об этом говорили такие круглые хромированные штучки по ее периметру. В углу – душ за прозрачными перегородками, зеркало во всю стену и большое количество шкафчиков под ним. В одном из отсеков – стиральная машина. На потолке…. подвесной зеркальный потолок. Вот скажите, люди добрые, зачем мне на потолке зеркало? Что я там должна рассматривать? Не появилась ли у меня лысина? Но на Кавказе все так – любят они покрасоваться.  Я долго стояла под едва теплыми струями душа. Голова все еще не хотела работать, как положено. Все казалось сном. Только плечи болели. Все же сильно они меня за них дернули, гады. Решила сначала придти в себя, осмотреться, потом принимать думать, как поступить. Угрозы своей жизни я пока не видела. Но решение было одно – все равно сбегу. Ну не может такого быть, чтобы в современном мире могли безнаказанно украсть человека. Пойму, где я, доберусь до родителей (вот мама удивится!), а там и Анзора накажем за похищение по всей строгости закона. Папа у меня крут на характер. Просто так это дело не оставит!

      После душа  стало немного легче. И не только телу. Я всегда говорила, что тому, кто придумал душ, нужно поставить памятник.  Натянула платье, выданное мне сестрами Анзора. Легкое и приятное к телу, оно нежной волной окутало меня до самых пят. Вот только рукава я бы отрезала. Только возникает одна проблема. И ее я сейчас пойду решать. Вернувшись в комнату, застала там свою подругу Таню и Зульфию. Айши не было. Они сидели за небольшим столиком на колесах, на котором стояли тарелки, чашки и большой пузатый чайник. Пахло вкусно, но мне было не до еды.
- Ксюша, садись, покушай, - радушно предложила Зульфия. – Позавтракаешь, и мир покажется другим.
- Не хочу я кушать, - я не боялась показаться невежей, - мне с этим извергом поговорить надо. У меня ни белья, ни одежды, в связи с очень срочным отъездом.
- С каким извергом? – Зульфия не понимала, о ком я говорю.
- С братом твоим! – Видно здесь надо говорить прямо без всяких там намеков.
- Мой брат не изверг, он добрый. – Она смотрит на меня с изумлением и возмущением одновременно. – И у тебя все есть. И еще будет. – Она встала из-за стола, подошла к платяному шкафу. Распахнув его дверцы, указала на ряд платьев, висящих на вешалках. Я автоматически насчитала штук пять или шесть. Потом она раскрыла вторую дверцу, там были полки на которых лежали стопкой какие-то вещи. И, наконец, один за другим выдвинула ящики посередине. Я не выдержала и подошла к ней. В ящиках лежало несколько комплектов женского нижнего белья. Я задвинула оба ящика, закрыла обе дверцы. Зульфия все еще стояла рядом.
- Это чье? – Теперь очередь изумляться пришла мне.
- Твое, - в глазах у сестры Анзора я увидела насмешку. Наверное, вид у меня был скорее не удивленный, а глупый.
- В смысле – мое? Я его не покупала. У меня такого не было.
Зульфия пожала плечами, и как о чем-то совсем обычном сказала:
- Жених обязан купить невесте свадебный наряд, будничную одежду от нижнего белья до обуви. Это наши традиции. И тебе лучше начинать их изучать.
Я теперь вспомнила. Действительно, мама мне об этом рассказывала. Молодая жена из дома родителей не берет почти ничего из своей одежды и украшений. Все это должен был купить будущий муж и его семья. Но я думала, что этих обычаев уже не существует. Двадцать первый век же, блин! Я пристально посмотрела на Зульфию. Она совсем еще юная. Я бы дала ей лет пятнадцать. Длинные волосы уложены на прямой пробор и заплетены в две толстые косы, лоб высокий, глаза карие с длинными завитыми к верху ресницами, нос прямой, без горба, как у ее брата или старшей сестры, губы пухленькие. Сама вся тоненькая такая и очень невысокая. Мне до уха достает.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать уже, - она сказала это так гордо, что мы с Таней улыбнулись, - вот осенью восемнадцать исполнится, и я выйду замуж.
- Замуж? Ты школу-то закончила? – Фыркнула я.
- Да, девять классов закончила еще в прошлом году.
- А почему не пошла учиться в колледж?
Она посмотрела на меня, как на полоумную.
- Зачем? Я же замуж выйду. И жених есть. Калым заплатили уже. Хороший калым, между прочим. – В такой гордостью говорит, как будто она не Зульфия из горного села на краю мира, а какая-нибудь Светла;на Алексие;вич , она достигла всего и ей кроме замужества в жизни уже ничего не надо.
- А ты его так любишь, что готова отказаться от всего в этой жизни? Всю жизнь провести в такой вот глуши, рожать ему детей и смотреть ему в рот?
Она не понимала моего сарказма. Простодушно ответила:
- Да. Хороший муж – для женщины это счастье. Ведь главное – выйти замуж, рожать мужу детей и вести хозяйство. И, конечно, почитать мужа и его родителей. – Последние слова она сказала, как заученное стихотворение.
На Кавказе, вообще, чтут культ семьи. Мне тоже говорили что-то подобное в моей семье. Но родители считали, что образование женщине никогда не повредит. Поэтому отправили учиться в университет. Я повторила свой вопрос:
- Ты любишь своего жениха?
Зульфия пожала плечами.
- Он красивый, умный, богатый. Почему его не любить. – Ее голос звучал убежденно. Ладно, в конце-концов, это не мое дело. Зульфия показала рукой на столик с едой:
- Садись, покушай. Надо покушать.
Есть не хотелось, но вот та лепешка с сыром и зеленью так вкусно пахнет! Я подошла к столику, взяла большой кусок сырной лепешки. Как я их люблю. Мама готовит что-то похожее. Только вместо сыра – творог. Но тоже вкуснятина. Зульфия налила мне в чашку чай. Протянула. Из чашки пахло травами. Вкусно пахло. Чай я тоже люблю. Тем более на травах. Мы с родителями ездили собирать барвинок, чабрец, душицу, зверобой…Много чего. Потом сушили их и зимой заваривали с ними чай. В чайнике, который стоял на этом столе в чай были добавлены еще специи. Какие точно, я сказать не берусь, но то, что они точно там были. Я выпила две большие чашки вкусного, пряного чая. Прилегла на кровать, раскинув влажные после душа волосы по подушке. Таня и Зульфия весело болтали о чем-то. Я вдруг осознала, что не понимаю о чем. Очень хотелось спать. Глаза закрывались. Сначала я погрузилась в дремоту. Слышала голоса вокруг себя. Женские, потом еще и мужской. Выпутаться из этой липкой дремы было невозможно. Я перестала бороться, погрузилась в глубокий сон.