Идалия и Натали 1836 часть вторая

 
Часть 2-я. Август-октябрь.

1 августа 1836 года. Екатерина Гончарова в письме к брату Д.Н. Гончарову. «…Мы выехали вчера из дому в двенадцать с половиной пополудни и в 4 часа прибыли в деревню Павловское, где стоят кавалергарды, которые в специально приготовленной для нас палатке дали нам превосходный обед, после чего мы должны были отправиться большим обществом на фейерверк. Из дам были только Соловая, Полетика, Ермолова и мы трое, вот и всё, и затем офицеры полка, множество дипломатов и приезжих иностранцев, и, если бы испортившаяся погода не прогнала нас из палатки в избу к Соловому, можно было бы сказать, что всё было очень мило. Едва лишь в лагере стало известно о приезде всех этих дам и о нашем, императрица, которая тоже там была, сейчас же пригласила нас на бал, в свою палатку, но, так как мы все были в закрытых платьях и башмаках, и к тому же некоторые из нас в трауре, никто туда не пошёл и мы провели весь день в избе у окон, слушая духовой оркестр кавалергардов. Завтра все полки вернутся в город, поэтому скоро начнутся наши балы. В четверг мы едем танцевать на Воды».

Из содержания письма следует, что Натали вовсе не танцевала, сидела у окна. Дантес должен был присутствовать пред очами императрицы, выполняя свои обязанности не только «танцующего», но и «приставленного» к иностранцам сопровождающего.

Вот информация, для нас главная: «Из дам были только Соловая, Полетика, Ермолова и мы трое, … офицеры полка, множество дипломатов и приезжих иностранцев».
Понятно, что наиглавнейшей из присутствующих дам является всё-таки Идалия Григорьевна Полетика, с нею по случаю праздника был, по всей вероятности, её муж Александр Михайлович, занятый более всего гостями, чем дамами.
Такая встреча дам в тесном кругу «в закрытых платьях и башмаках», способствовала их более раскованным разговорам, чем в присутствии Александры Фёдоровны. Темы разговоров были приправлены новостями, сплетнями и пересудами. А в Кавалергардском полку самой интересной, но уже для них не новой, была тема недавнего происшествия с поручиком Савельевым, про которого кто-то сказал, что он был влюблён в одну из офицерских жён, что он хотел из-за неё вызвать на дуэль своего командира, Гринвальда! В итоге всего, этому Савельеву предписано было отправиться за пределы Петербурга.
Никому из дам не было известно подробностей, но понятно, что Полетика знала о деле кавалергарда Савельева гораздо больше, расспрашивая мужа о происходящем разбирательстве в полку. Но ей была понятна вся провокация сплетни, которую нужно было заглушить: о чём вы говорите, подруги? лично я понятия не имею, о каком происшествии вы говорите, кто такой Савельев? спросите об этом у Гринвальда! Она слушала и улыбалась, глядя на лица присутствующих.

Более всего ей было интересно отношение к этому её сестёр троюродных: Натали Пушкиной и обеих Гончаровых. Александра смирно сидит у окна рядом с молчаливой Натальей, а Екатерина, готовая удивить своей осведомлённостью, добавляет: в мае им об том писали из Москвы! Вот спасибо, думает Идалия, уж не Пушкин ли писал? Да, Натали, помнится, говорила, что её муж был по делам в Москве.

Для Идалии уже не секрет, что Екатерина неравнодушно смотрит в сторону Жоржа Дантеса. Даже сейчас, стоя у окна, она не столько в избе, сколько там, где Жорж – среди гостей Александры Фёдоровны. Она так и норовит выскочить вон из избы! Страсть не скроешь! А что же Жорж? Ведь он влюблён в Натали, как недавно рассказывал Трубецкой. По крайней мере, – спокойная красота Натали притягивает сильнее, чем назойливость Катрин. Натали часто скучает даже в разгар праздника. Но видно, как она становится гораздо веселее, если Дантес балагурит и смешит общество. Похоже, что он часто делает это ради неё, ради жены Пушкина. Из жалости, что ли? Правда, рядом с Катрин ему гораздо веселее. Жорж и Катрин!
На этом можно бы устроить небольшой спектакль, решает Идалия. Узнает скоро Пушкин, в кого влюблена его красавица Натали!

Идалия вышла из избы и направилась в палатку Императрицы, чтобы среди танцующих и гостей отыскать Дантеса. Почему бы не поговорить с ним о Натали прямо сейчас? Пусть Жорж узнает немедленно, что Натали скучает, что Идалия склонна думать, будто Жорж ей чем-то не угодил. Жорж, разве ты не влюблён в Натали? Удачливый кавалергард скоро смог бы заставить этого литератора Пушкина серьёзно ревновать. Бальзаку такое и не приснится!
Кстати, 1 августа Дантес получил «благоволение» от Государя!
Какова же история вокруг майского письма Пушкина?

«Что Москва говорит о Петербурге, так это умора. Например: есть у вас некто Савельев, кавалергард, прекрасный молодой человек, влюблен он в Idalie Полетику и дал за нее пощечину Гринвальду. Савельев на днях будет расстрелян. Вообрази как жалка Idalie!».
Вероятно, Пушкин отвечает жене на какое-то её «милое, милое письмо», о близкой ей подруге – Идалии Полетике. Он, как всегда, находит способ внести ясность в представления Натали о том, что хорошо, а что плохо. Вероятно, Натали писала, например, «как великолепна Идалия» в таком-то случае. Пушкин в ответ сочиняет по смыслу иное: «как жалка Идалия» в случае с Савельевым. Не сотвори себе кумира, жёнка!
Натали, прочтя письмо мужа от 6 мая, могла бы рассказать своим сёстрам о том, «что Москва говорит о Петербурге»? Допустим, могла бы. Но лишь ради того, чтобы сестрицы были осмотрительны в кругу кавалергардов, не доводили бы их до крайностей!

По поводу происшествия, связанного с этой историей, есть пара строк в письме Идалии к Екатерине Геккерн в Сульц от 3 октября 1837 года, которые я пытаюсь отнести к П.Я Савельеву.
Выдержку из письма приводит Семён Ласкин в документальной повести, опубликованной в журнале Вопросы литературы №6, 1980/Исследования и критика. «Дело Идалии Полетики». – С.Ласкин https://voplit.ru/article/delo-idalii-poletiki/ :
«Некий кавалергард, сослуживец мужа, “вынужден оставить полк за содеянные им подлости. Он уродливее, чем когда-либо и почти ничего не видит”».
Сопоставляя даты службы Савельева в полку (до и после происшествия), обращает внимание следующее: в марте 1836 года «высочайшим решением» государя Императора он был «отставлен от службы» с назначением «непременно на жительство в Калугу с учреждением над ним полицейского надзора». Но 9 мая 1836 года последовало «согласно просьбе его», определить Савельева в Нижегородский драгунский полк рядовым. Уже через год, после участия в экспедиции генерал-майора Фези (с 5-го по 10-е ноября 1836 года), «рядовой П.Я. Савельев 31 мая 1837 года произведён в прапорщики». С июня по ноябрь 1837 года, и в 1838 году Савельев также числился в экспедициях.
«Отличившись в службе, П.Я. Савельев был награждён «Орденом Святой Анны» 4 степени и 28 декабря 1839 года уволен в отставку, «за болезнью», в звании поручика». - Сборник биографий кавалергардов. [1724-1899]: С. Панчулидзева.
https://dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=81 – Савельев П.Я.

Понятно, что П.Я. Савельеву, разжалованному в рядовые, пришлось напрячься в рвении, чтобы завершить службу в достойном звании и даже заслужить орден, отправляясь в отставку. Сомнительно, конечно же, что Идалия Полетика в письме от 3 октября 1837 года к Екатерине Геккерн в Сульц пишет именно об этом человеке. Но в период с июня по ноябрь 1837 года он всё-таки уже далеко от Петербурга, в экспедиции барона Розена в Цибельду и также в июне-ноябре он участвует «в делах» генерал-майора Симбирского в составе Нижегородского полка. Поэтому Идалия могла думать или знать наверняка, что Савельев к октябрю 1837 года был уже в другом полку.
Но при чём же здесь, в случае с Савельевым, Наталья Николаевна Пушкина? При том, что её муж, литератор Пушкин, пустил злую сплетню о ней, Идалии Полетике, ославил незаслуженно и грубо, представив «жалкой» перед всем светом! Верный Жорж вскоре выведал у Екатерины Гончаровой, что именно писал Пушкин из Москвы.
И теперь, осенью 1837 года, Идалия рада сообщить Екатерине, что этот «уродливый» Савельев вовсе к ней никак не относится, пусть она расскажет об этом милому Жоржу!
Но это происходило после всего, что произошло. А пока - август 1836 года.

4 августа закончились манёвры и начинаются балы на Минеральных водах.
26 августа, среда – день Ангела Натальи Пушкиной. Вечером Пушкин с женой и свояченицами в гостях у Загряжской Натальи Кирилловны.
27 августа, четверг – день рождения Н.Н. Пушкиной в этом году, по-видимому, отмечали в семейном кругу. – Натали исполнилось 24 года.
Может быть, в один из этих дней Дантес навестил Наталью Пушкину на даче?
Трубецкой Александр Васильевич (1813—1889) князь, офицер лейб-гвардии Кавалергардского полка, фаворит императрицы Александры Федоровны. Автор «Рассказа об отношениях Пушкина к Дантесу»:
http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/pss/pss3311-.htm «Въ то время Новая Деревня (прим.1) была моднымъ м;стомъ. Мы стояли въ избахъ, эскадронныя ученья производили на той земл;, гд; теперь дачки и садики 1 и 2 линіи Новой деревни. Все высшее общество располагалось на дачахъ по близости, преимущественно на Черной р;чк;. Тамъ жилъ и Пушкинъ1). Дантесъ часто пос;щалъ Пушкина. Онъ ухаживалъ за Наташей, какъ и за вс;ми красавицами (а она была красавица), но вовсе не особенно «пріударялъ», какъ мы тогда выражались, за нею. Частыя записочки, приносимыя Лизой (горничной Пушкиной), ничего не значили: въ наше время это было въ обыча;. Пушкинъ хорошо зналъ, что Дантесъ не пріударяетъ за его женою, онъ вовсе не ревновалъ, но, какъ онъ самъ выражался, ему Дантесъ былъ противенъ …
Манера Дантеса просто оскорбляла его и онъ не разъ высказывалъ желаніе отд;латься отъ его пос;щеній. Nathalie не противор;чила ему въ этомъ. Быть можетъ, даже соглашалась съ мужемъ, но, какъ набитая дура, не ум;ла прекратить свои невинныя свиданія съ Дантесомъ. Быть можетъ, ей льстило, что блестящій кавалергардъ всегда у ея ногъ. Когда она начинала говорить Дантесу о неудовольствіи мужа, Дантесъ, какъ пов;са, хот;лъ слышать въ этомъ какъ бы поощреніе къ своему ухаживанію. Если-бъ Nathalie не была такъ непроходимо глупа, если бы Дантесъ не былъ такъ избалованъ, все кончилось бы нич;мъ, такъ какъ, въ то время, по крайней м;р;, ничего собственно и не было, — рукопожатіе, обниманія, поц;луи, но не больше, а это въ наше время были вещи обыденныя. <…> Часто говорятъ о ревности Пушкина. Мн; кажется, тутъ есть недоразум;ніе. Пушкинъ вовсе не ревновалъ Дантеса къ своей жен; и не им;лъ къ тому повода».

Дантес, ободрённый словами Полетики о Натали, действительно бывал на даче у Пушкиных. После долгого перерыва, почти четырёх месяцев пустоты, он почувствовал, что вовсе «не излечился» от страсти к Натали. Есть сведения о том, что влюбленная в него Екатерина Гончарова старалась "учащать возможность встреч" с ним. Дантес, флиртовавший со многими дамами, оказывал и ей внимание, чтобы иметь повод быть подле ее сестры».
«… после одного или двух балов на Минеральных Водах, где были г-жа Пушкина и барон Дантес, по Петербургу вдруг разнеслись слухи, что Дантес ухаживает за женой Пушкина. Слухи эти долетели и до самого Александра Сергеевича, который перестал принимать Дантеса... Когда Пушкин отказал Дантесу от дома, Дантес несколько раз писал его жене. Наталья Николаевна все эти письма показывала мужу». - К.К. Данзас по записи А. Аммосова.

1836 г., 1 сентября. Заключён контракт на наём квартиры в бельэтаже дома С.Г. Волконской, состоящей из 11 комнат и всеми необходимыми службами, сроком на два года (у Певческого моста, 2-й Адмиралтейской ч. 1-го квартала под № 7), с платою за 4300 руб. в год. – Контракт на наём квартиры. Пушкин и его современники, XIII, 95.
2 сентября, в среду, Пушкин с женой и свояченицами был в Александринском театре. По извещению «Северной пчелы» от 2 сентября 1836 года (№ 200), в этот день были спектакли в Александринском и Михайловском театрах. На сцене Александринского театра шли «Ревизор» Гоголя, «Царство женщин, или Свет наизнанку».
5 сентября, суббота. Вечером Пушкин с женой в Елагинском дворце на балу в честь храмового праздника Кавалергардского полка, шефом которого была императрица; приглашены все офицеры-кавалергарды. Танцевали с 8 часов в Овальной зале дворца, ужинали в столовой и Малиновой гостиной. - Тархова Н.А. «Жизнь Александра Сергеевича Пушкина». Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с., ил.

Привожу далее выдержки из очень любопытного документа об этом празднике:
А.С. Пушкин: Документы к биографии: 1830-1837 / Сост. С.В. Берёзкиной, В.П. Старка. – СПб.: Издательство «Пушкинский Дом», 2010. – 1032 с.- Стр.711-713.
В этот день, судя по записи в камер-фурьерском журнале о бале во Дворце на Елагином Острове, «к 8 часам вечера собрались в Овальное зало приглашённые от Её Величества по списку на Бал обоего пола особы, а также танцующие лейб-гвардии Кавалергардского полка Г.г. Штаб и Обер-Офицеры. Дамы в круглых платьях, кавалеры военные в обыкновенной форме, а статские в мундирных фраках».
После танцев можно было увидеть гостей за ужином: «84 персоны в столовой и Малиновой гостиной». В списках к ужину значились: княжна М.И. Барятинская, И.Г. Полетика, граф А.Г. Строганов с супругой Н.В. Строгановой, генерал-майор барон Р.Е. Гринвальд, граф А.А. Бобринский с супругою С.А. Бобринской, баронесса А.М. Крюднер, флигель-адъютант П.П. Ланской, камер-юнкер А.С. Пушкин с супругой. Были также «Кавалергардского Её Величества полка 13 человек танцующих штаб и обер-офицеров». После ужина «вторительно начался бал, который потом кончился 25 минут 2-го часа пополуночи».

Но в этот вечер не было среди присутствующих Государя Николая Павловича. «С 8 августа император находился в инспекционной поездке по России. На пути в г. Чамбар Пензенской губернии перевернулась карета. Из-за сломанной ключицы царь провёл в этом городе несколько недель – до 9 сентября».
Можно быть уверенными в том, что неожиданное отсутствие Государя Императора побудило его супругу, Государыню Александру Фёдоровну, устроить на своём Балу «сладостное» зрелище обожаний, томлений и платонических воздыханий. Было о чём сделать в её миниатюрном дневнике только ей понятные записи. Александра Федоровна занята романами, своими и чужими.
И ничто так не занимает императрицу, как Дантес и «поэтша» Пушкина. Приглашены даже Идалия Полетика, Александр Строганов, Пётр Ланской. Можно сказать, тщательно подобранные действующие лица! Правда, очень жаль, что не было среди гостей фрейлины Е.Н. Гончаровой.
Да, Катрин на этом балу увидела бы, как страстно Дантес добивался внимания её сестры, как ревновал Пушкин свою жену к Дантесу, как Полетика, танцуя с любимым Ланским, замечала, что он слишком часто смотрел в сторону Натали! А что Натали? Сестрёнка показалась бы Катрин такой счастливой в паре с Жоржем! Пушкин, конечно, засматривался на Амалию Крюденер, да, но ей было не до него, Крюденер, как всегда – нарасхват! Какой клубок противоречий, противодействий, предубеждений, предупреждений! «И вот на чём вертится мир!» - «Евгений Онегин» (гл. 6, строфа 11).

Отдадим должное Идалии: ей на таком балу было самое время накопить впечатления от заплясавших под дудку императрицы подданных! Все они как на ладони: расслабились после ужина, потеряли всякую осторожность! Дантес молодец, он понял, что может угодить ей, Идалии! Однако, она уже знает, что и без её намёков он делал бы то же самое: глаз не сводит с Натали, перебивает её ухажёров. Поэт Пушкин, как всегда, стоит у стены и смотрит тигром! Ланской по-прежнему со мной, думает Идалия, но как он скучен! Ну, ничего, вскоре она вновь побеседует с Жоржем обо всём, обо всех, о каждом!
Немногим позднее, когда разгорелся скандал между Пушкиным и Дантесом, Александра Фёдоровна вспоминала об этом столь удавшемся, на её вкус – чувственном, празднике, на другом балу, в конце ноября, когда вновь наблюдала за Натальей Пушкиной. Но для государыни уже «не было той сладостной поэзии, как на Елагином».

http://proza.ru/2012/11/23/1998 - «Без меня – меня женили»:
Не принимаемые пушкинистами всерьёз, воспоминания А.В. Трубецкого о Дантесе, Наталье Николаевне и Пушкине, как я считаю, заслуживают всё-таки внимательного чтения. А.В. Трубецкой (1813 года рождения) диктовал их уже в возрасте 74 лет:
«РАЗСКАЗЪ объ отношеніяхъ Пушкина къ Дантесу. Записанъ со словъ князя Александра Васильевича Трубецкаго, 74-хъ л;тъ, генералъ-маіора состоящаго на служб; при артиллерійскомъ склад; въ Одесс;. Въ воскресенье 21-го іюня 1887 года. Павловскъ, дача Краевскаго. С.-Петербургъ. Издателемъ этой брошюры является Василій Алекс;евичъ Бильбасовъ».
Впрочем, значение А.А. Краевского важно здесь отметить: "Краевский Андрей Александрович (1810-1889) - журналист, в своё время активно общался с А.С. Пушкиным, предлагал Пушкину в 1836 году совместную деятельность в "Современнике", чтобы спасти дело.

Старик Трубецкой в своём воспоминании кое-что напутал, присочинил. Тем не менее, я бы не стала так отрицательно критично относиться к воспоминаниям пожилого человека: память пожилых людей лучше воспроизводит давно прошедшее, чем события недавние... Трубецкой рассказал главное: о Дантесе как человеке, иностранце, светском волоките; об отношениях Дантеса с Натальей Пушкиной, с самим поэтом. Словом, если осмыслить переданное Трубецким, то получается более реальная картина конфликта Пушкина с семейством Геккерна-Дантеса в 1836 – начале 1837 года. До этого как-то не складывалось, что Дантесу вдруг понадобилось свидание с Натали. Да ещё у Полетики, где присутствовали её горничная и ребёнок.

Интересны события, предшествовавшие дуэли. Они начались ещё летом 1836 года, когда Пушкины жили на даче на Каменном острове, где их посещал Дантес. Наталья с сёстрами в это время (после родов в июне и двухмесячной болезни) совершала иногда конные прогулки по окрестностям. Прекрасные амазонки вызывали всеобщее восхищение. Рядом с Натали Пушкин видел у себя на даче Дантеса. К тому времени поручик Дантес уже изрядно надоел ему своими ухаживаниями и наглостью. Натали соглашалась с мужем, что пора бы поручику отказать от дома. Дантес не понимал. Однажды он рассказал Трубецкому о последней встрече с Пушкиным на его даче:
«Когда Дантесъ пришелъ къ себ; въ избу, онъ выразилъ мн; свое опасеніе, что Пушкинъ зат;ваетъ что-то недоброе. «Онъ былъ сегодня какъ-то особенно страненъ» — и Дантесъ разсказалъ, какъ онъ засид;лся у Nathalie, какъ та гнала его н;сколько разъ, опасаясь, что мужъ опять застанетъ ихъ, но онъ все медлилъ, и мужъ д;йствительно засталъ ихъ вдвоемъ. Все это Дантесъ разсказалъ, переод;ваясь, такъ какъ торопился на об;дъ къ своему дяд;. Едва ушелъ Дантесъ, какъ денщикъ докладываетъ, что Пушкинская Лиза принесла ему письмо и, узнавъ, что барина н;тъ дома, наказывала переслать ему письмо, гд; бы онъ ни былъ. На конверт; было написано tr;s press;e. Съ т;мъ же денщикомъ было отправлено тотчасъ-же письмо къ Дантесу.
«Спустя часъ, быть можетъ съ небольшимъ, входитъ Дантесъ. Я его не узналъ, на немъ лица не было. «Что случилось?»— «Мои предсказанья сбылись. Прочти». Я вынулъ изъ конверта, съ надписью tr;s press;e, небольшую записочку, въ которой Nathalie изв;щаетъ Дантеса, что она передавала мужу, какъ Дантесъ просилъ руки ея сестры Кати, что мужъ съ своей стороны тоже согласенъ на этотъ бракъ.
Записочка была составлена по-французски, но отличалась отъ прежнихъ не только vous вм;сто tu, но и вообще слогомъ, вовсе не женскимъ и не дамскимъ billets doux.»  — «Что все это значитъ? — «Ничего не понимаю! Ничьей руки я не просилъ». Стали мы обсуждать, сов;товаться и пор;шили, что Дантесу сл;дуетъ, прежде всего, не давать d;menti словамъ Наташи до разъясненія казуса. — «Во всякомъ случа; Cath;rine мн; нравится, и если я и не просилъ ея руки, но буду радъ сд;латься ея мужемъ».
Примечание П. Щёголева: - 1) Князь Трубецкой разсказываетъ о событіяхъ л;та 1836 года. Въ этомъ году Пушкины жили л;томъ на Каменномъ Остров;. Изъ Новой Деревни въ казармы кавалергарды въ 1836 году перешли 11 сентября, — по указанію С.А. Панчулидзева.  Мы в;римъ князю Трубецкому въ томъ, что Дантесъ д;йствительно разсказывалъ ему о ход; своего флирта съ Н.Н. Пушкиной, и что онъ, Трубецкой, былъ свид;телемъ н;которыхъ моментовъ этого флирта. ...
Во всякомъ случае… одинъ разъ Дантесъ и Н.Н. Пушкина были настигнуты поэтомъ; Н.Н. объяснила свое интимничанье нам;реніемъ Дантеса сд;лать предложеніе ея сестр; Екатерин;, и объ этой своей объясняющей свиданіе уловк; довела до св;д;нія Дантеса. И было все это л;томъ, до пере;зда кавалергардовъ съ Черной р;чки на городскія квартиры». - ФЭБ. Трубецкой. Рассказ об отношениях Пушкина к Дантесу. – 1916 (текст).

Я опустила в цитатах сочинённые пошлости. Надо сказать, что кроме повторения некоторых сплетен, ходивших в свете позднее, в 1837 году, Трубецкой высветил всё-таки реальную картинку: "...Nathalie изв;щаетъ Дантеса, что она передавала мужу, какъ Дантесъ просилъ руки ея сестры Кати, что мужъ съ своей стороны тоже согласенъ на этотъ бракъ." Трубецкой видел записку, брал её из рук Дантеса, читал.
Замечание: Борис Ласкин предложил свою версию: Дантес был любовником Идалии! Это о ней, своей «оставленной» Супруге, писал он Геккерну в конце 1835 года.
По-моему, с версией Ласкина нельзя согласиться. На глазах Дантеса с 1834 года протекала внутренняя жизнь Кавалергардского полка: смена командования, новые назначения, праздники, манёвры, учения, дежурства, награждения и взыскания. Весной 1836-го происходило в полку разбирательство дуэльной ситуации с Савельевым и Горголи, сплетнями  коснувшееся личности Идалии Полетики.
Её связь с Ланским протекала в то же время, известная многим, а значит, в курсе был и Дантес. Она успела выносить и родить ребёнка от мужа - всё происходило в период службы Дантеса в полку с осени 1833 до осени 1836 года! Возможно, он знал те обидные слова Пушкина из письма к жене: "Вообрази, как жалка Идалия!".
Идалию и Дантеса объединяло более важное, чем интрижка: их связывала общность судеб, давшая начало дружбе, которая не могла прерваться из-за Ланского или сплетни о Савельеве: Дантес остался «верным» Идалии. А позднее их ещё более сплотила дуэльная история... Эта история и есть начало ненависти Идалии к Пушкину.
Я склонна верить старику Трубецкому, когда он вспомнил, что вместе с Дантесом в конце лета 1836 они гадали над запиской Натали: «Стали мы обсуждать, сов;товаться и пор;шили, что Дантесу сл;дуетъ, прежде всего, не давать d;menti словамъ Наташи до разъясненія казуса.!!! Натали всё-таки могла заботиться о сестре, увлечённой Дантесом! Катрин надо было помочь выйти замуж. Не потому ли почти "два года сряду"  принимали Пушкины балагура и волокиту Жоржа? Но вот что свершилось: Пушкин, заметив внимание Дантеса более к своей жене, чем к Екатерине, всё расставил по местам, летом, до отъезда с дачи, до 11 сентября. Пушкину всегда нужна была ясность и открытость. Он решил так: не откладывая в долгий ящик, после ухода Дантеса и бурного разговора с Натали, продиктовал  ей записку для Дантеса.
Пушкин понял ситуацию как кризисную: или Дантес исчезнет из его дома, напуганный неожиданным поворотом, или ему придётся объясняться дальше. Записка придавала гласность КРИЗИСУ. Пушкин теперь наблюдал за событиями... – «Без меня - меня женили» - http://proza.ru/2012/11/23/1998 - Т.Г. Орлова.

Изъ Новой Деревни въ казармы кавалергарды въ 1836 году перешли 11 сентября, по указанію С.А. Панчулидзева. http://febweb.ru/feb/pushkin/serial/pss/pss3311-.htm
12 сентября Пушкины переехали в город на новый адрес в дом Волконской на Мойку, 12.
17 сентября, четверг. Царское село. Пушкин с женой и её сёстрами на вечере у Карамзиных по случаю именин Софьи Николаевны Карамзиной, которая описывает праздник 19 сентября в субботу:

«Что касается нас, дорогой Андрей, то мы живем теперь не в маленьком провинциальном городке, но в блистательной императорской резиденции. <…> В среду мы отдыхали и приводили в порядок дом, чтобы на другой день, день моего ангела, принять множество гостей из города; в ожидании их маменька сильно волновалась, но всё сошло очень хорошо. Обед был превосходный; среди гостей были Пушкин с женой и Гончаровыми6 (все три — ослепительные изяществом, красотой и невообразимыми талиями), мои братья, Дантес, А.Голицын,7 Аркадий и Шарль Россет (Клементия они позабыли в городе, собираясь впопыхах), Скалон,8 Сергей Мещерский,9 Поль и Надина Вяземские10 (тетушка11 осталась в Петербурге ожидать дядюшку, который еще не возвратился из Москвы) и Жуковский. Тебе нетрудно представить, что, когда дело дошло до тостов, мы не забыли выпить за твое здоровье.
Послеобеденное время, проведенное в таком приятном обществе, показалось очень коротким; в девять часов пришли соседи: Лили Захаржевская,12 Шевичи, Ласси,13 Лидия Блудова,14 Трубецкие,15 графиня Строганова,16 княгиня Долгорукова17 (дочь князя Дмитрия), Клюпфели,18 Баратынские,19 Абамелек,20 Герсдорф,21 Золотницкий, Левицкий,22 один из князей Барятинских23 и граф Михаил Виельгорский24, — так что получился настоящий бал, и очень веселый, если судить по лицам гостей, всех, за исключением Александра Пушкина, который всё время грустен, задумчив и чем-то озабочен. «Он своей тоской и на меня тоску наводит».
Его блуждающий, дикий, рассеянный взгляд с вызывающим тревогу вниманием останавливается лишь на его жене и Дантесе, который продолжает всё те же штуки, что и прежде, — не отходя ни на шаг от Екатерины Гончаровой, он издали бросает нежные взгляды на Натали, с которой, в конце концов, всё же танцевал мазурку. Жалко было смотреть на фигуру Пушкина, который стоял напротив них, в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий. Боже мой, как всё это глупо!25
Когда приехала графиня Строганова, я попросила Пушкина пойти поговорить с ней. Он было согласился, краснея (ты знаешь, что она — одно из его‚ «отношений», и притом рабское), как вдруг вижу — он внезапно останавливается и с раздражением отворачивается. «Ну, что же?» — «Нет, не пойду, там уж сидит этот граф». — «Какой граф?» — «Д’Антес, Гекрен что ли!»26  ... Мишель Вильегорский танцевал, как сумасшедший, и был любезен до крайности. <...>

2 - Александр — Трубецкой Александр Васильевич, кн. (1813—1889) штаб-ротмистр Кавалергардского полка, был в приятельских отношениях с Дантесом. 3 - Аркадий — Россет Аркадий Осипович.
6 - О том, что Пушкин 17 сентября 1836 года был на именинах С.Н. Карамзиной, говорится и в ее письме к И. И. Дмитриеву от 21 сентября 1836 года.
8 - Скалон Николай Александрович (1809—1857) — приятель братьев Карамзиных и Россетов. В 1836 году состоял в гвардейском Генеральном штабе в чине поручика. Жил с Клементием и Аркадием Россетом на одной квартире и часто бывал в доме Карамзиных.
9 - Сергей Иванович Мещерский, брат П.И. Мещерского, мужа дочери Н.М. Карамзина - Екатерины Николаевны.
10 - Поль и Надина Вяземские — дети П.А. Вяземского Павел (1820—1888) и Надежда (1822—1840).
11 - Тетушка — Вера Федоровна Вяземская.
16 - Строганова Наталья Викторовна (1800—1854) — дочь одного из ближайших сотрудников Александра I гр. В.П. Кочубея (1768—1834), вышедшая в 1820 году за барона (позднее графа) Александра Григорьевича Строганова. Н.В. Кочубей-Строганова была предметом одного из ранних юношеских увлечений Пушкина (см. его программу автобиографии под 1813 годом — XII, с. 308). Пушкин сохранял до конца жизни чувство почтительного благоговения к Н.В. Строгановой.
23 - Барятинский — вероятно кн. Александр Иванович (1815—1879), поручик л.-гв. Кирасирского полка, товарищ Лермонтова по юнкерской школе, впоследствии генерал-фельдмаршал. Барятинский был одним из друзей Дантеса, и после роковой дуэли его сочувствие было целиком на стороне противника Пушкина.
25 - Сообщение С.Н. Карамзиной проливает дополнительный свет на отношения Дантеса к Е.Н. Гончаровой. Уже П.Е. Щеголев выдвинул предположение о том, что мысль о возможной женитьбе на ней Дантеса возникала еще до первого вызова Пушкина, до того, как Геккерн и Дантес прибегли к отброшенной раньше мысли о свадьбе, чтобы избежать дуэли. Письмо С.Н. Карамзиной показывает, что ухаживание Дантеса, за Екатериной Гончаровой наблюдалось окружающими уже в сентябре.
26 - Обмолвка Пушкина в титуле Дантеса — «этот граф» (по-русски) вместо «барон» — была не случайна: графский титул в России, в отличие от феодально-немецкого барона и старорусского князя, был синонимом выскочки, представителя «новой знати», столь ненавистной поэту; обмолвка подчеркивала презрительное отношение Пушкина к титулованному авантюристу».

Софи описывает не только внимание Дантеса к Екатерине, но и его ухаживание за Натали. Это при том, что за ним наблюдает мрачный Пушкин. Впрочем, мрачность его можно отнести к задумчивости: писатель находится в периоде завершения своей работы над повестью «Капитанская дочка». Но он всё-таки выразил своё презрительное отношение к выскочке и волоките Дантесу: «этот граф» (по-русски) вместо «барон». Внимание гостей, присутствующих на именинах Софи, было занято самыми интересными из присутствующих: супругами Пушкиными, Дантесом и сёстрами Гончаровыми. И каков состав гостей! И сколько впечатлений для каждого из них, сколько будет сплетено рассказов о том, как влюблены друг в друга Натали и Жорж, как бешено ревнует Пушкин, как страдает влюблённая Екатерина, как сочувствует Пушкину Александра!

29 сентября, вторник,  Музыкальный вечер в посольстве Нидерландов. Н.Н. Пушкина и сёстры Гончаровы. - Тархова Н.А. «Жизнь Александра Сергеевича Пушкина». Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с.
«Барон. Жена моя и свояченицы не преминут явиться на приглашение вашего сиятельства. Спешу воспользоваться этим случаем, чтобы заверить вас в своём уважении». - Черновик записки Геккерну от А.С. Пушкина о посещении вечера в посольстве.

1 октября, четверг.  Пушкины, возможно, посетили и музыкальный вечер у Виельгорских, где выступали европейские гастролёры: скрипач Арто и композитор Люлье. - Тархова Н.А. «Жизнь Александра Сергеевича Пушкина». Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с., ил.
Мы можем лишь предполагать, но очевидно, что на этом вечере, как и на вечере в посольстве у Геккерна, могла бы присутствовать Идилия Григорьевна Полетика: музыка – одна из её страстей! И она же, вовсе не зависимо от Екатерины Гончаровой, могла бы намеренно сближать Натали и Жоржа, устраивая их «неожиданные» встречи.
С.А. Абрамович пишет о Пушкине в 1836 году:
«В сентябре - октябре светский сезон в Петербурге еще не начался. Но Дантес находил возможность постоянно видеться с H.H. Пушкиной на небольших вечерах, подобных тому, который описала в своем сентябрьском письме С.Н. Карамзина. Об одном из таких вечеров, состоявшемся у Геккернов, мы узнаем из письма Александра Карамзина. По словам Карамзина, 29 сентября сестры Гончаровы, по всей вероятности вместе с Натальей Николаевной, были па музыкальном вечере в доме нидерландского посланника, где давал концерт талантливый скрипач Иосиф Арто, чьи гастроли в Петербурге имели шумный успех. О присутствии Пушкина на вечере А. Карамзин не упоминает. Судя по этому письму, светские отношения между семьей поэта и Геккернами еще поддерживались». - http://www.modernlib.ru/books/abramovich_stella/ 

9 Октября 1836 года Дантес назначен ординарцем при Николае 1.

Пушкинист Яшин, исследуя возможности царского влияния на семейство Геккернов, «заметил, что с октября 1836 года имя Дантеса исчезает из списка приглашенных во дворец. До этого оно там встречается часто. Примерно с этого же времени увеличивается число нарядов, которые Дантес получает вне очереди. Яшин … даже называет день — 9 октября, когда Дантес был назначен ординарцем при особе императора, причем назначен сразу после суточного дежурства. <…> В начале октября ему было дано пять нарядов вне очереди … - http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is5/is5-365-.htm Я.Л. Левкович «Новые материалы для биографии Пушкина, опубликованные в 1963—1966 годах».

Интересная новость: « … в начале октября ему было дано пять нарядов вне очереди…». Спасибо пушкинисту Яшину за внимательное изучение камер-фурьерского журнала:  «В приказах отмечались назначения на дежурства. Щеголев, а за ним и другие исследователи, дни назначения на дежурства принимали за дни дежурства (которые в действительности были на следующий день). Обратившись вновь к приказам, Яшин установил правильные даты, а сопоставив дни дежурства с записками Жуковского и другими документами, он составил новый, обоснованный календарь пред-дуэльных событий». - http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is5/is5-365-.htm

Может быть, 30 сентября был первый из пяти нарядов вне очереди? Значит, 29 сентября наряды были объявлены приказом. Это явно результат нарушений воинского порядка или отсутствия на службе: Дантес, вероятно, не смог отказаться от возможности пребывания рядом с Натали на Музыкальном вечере в посольстве Нидерландов во вторник 29 сентября. И, как всегда, демонстрировал ей «припадки любви»? Допустим.

Жорж, чем ты опять отличился? 30, 2, 4, 6, 8 октября, как нам стало понятно со слов Яшина, ты в нарядах. И вдруг 9 октября «назначен сразу после суточного дежурства», бывшего с 12 часов дня 8-го октября до 12 часов дня 9-го октября, в ординарцы! Хорошо ещё, что ты всё-таки получаешь иногда благодарности:
13 октября Высочайшим приказом 1836 г. поручик барон де Геккерн «получил высочайшее благоволение». «За смотры, ученья и манёвры удостоился в числе прочих получить высочайшие благоволения, объявленные в высочайших приказах 1836 г.: мая 2, 23; июня 4, 14, 15, 16; июля 14, 16, 23, 24, 25, 26, 27; августа 1 и октября 13.» - Запись в формулярном списке о службе и достоинстве Кавалергардского её величества полка поручика барона де Геккерна февраля 4-го дня 1837 года. – В кн. «Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном». – М.: Белый город, 2012. – 272 с., ил. – Стр. 83.

Стелла Абрамович писала: «Мы не знаем никаких подробностей, касающихся взаимоотношений в семье поэта в это время, но известно, что в конце октября Пушкин был в особенно тревожном состоянии духа. Подавленное настроение поэта было замечено его лицейскими друзьями во время встречи, состоявшейся 19 октября.
Об этом же свидетельствует и письмо поэта к отцу, написанное 20 октября. В нем Пушкин с горечью сообщал, что он не смог уехать в Михайловское: «В деревне я бы много работал; здесь я ничего не делаю, а только исхожу желчью». По-видимому, в эти осенние месяцы во взаимоотношениях Пушкина с женой возникла напряженность, никогда дотоле не существовавшая. До нас дошли лишь смутные отголоски какого-то кризиса, имевшего место во второй половине октября».
Со времени исследований С. Абрамович и других видных пушкинистов найдено и исследовано достаточно сведений и документов, позволивших более точно упорядочить хронологию событий осени 1836 года. Новые материалы исследователей жизни Пушкина в настоящее время большей частью вошли в третье издание книги филолога Старка В.П.:
«Наталья Гончарова» / Вадим Старк. – 3-е изд. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 535[9]c., илл. – (Жизнь замечательных людей: сер. Биогр.; вып. 1524).
Старк Вадим Петро;вич (1946-2014) — российский литературовед, исследователь творчества А.С. Пушкина, доктор филологических наук, кандидат искусствоведения. Окончил ЛГПИ им. А.И. Герцена (1975), где затем преподавал. С 1988 года сотрудник, ведущий научный сотрудник отдела пушкиноведения Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. Был учёным секретарём Пушкинской комиссии РАН, членом редколлегии и ответственным редактором ежегодного научного сборника «Временник Пушкинской комиссии».

Взгляд на отношения между Идалией Полетикой и Натальей Пушкиной осенью 1836 года также мог бы измениться, если бы этому можно было найти новые материалы. Хорошим дополнением служат «Документы к биографии» А.С. Пушкина. Но меняется в данном случае лишь время и место событий. В остальном – глухие стены кавалергардских казарм да закрытые двери петербургских салонов. Даже Дневник Долли Фикельмон оказался пуст в 1836 году. Только письма Карамзиных, Гончаровых и поздние воспоминания о Пушкине. Мои попытки объяснить замыслы и действия Идалии сводятся лишь к её реакции на слова Пушкина в письме от 6 мая: «вообрази, как жалка Идалия!». На мой взгляд, наиболее вероятно, что именно эти слова стали причиной затеянной ею интриги против Пушкина. Скорее всего, она одна, лишь ловко используя своё влияние на доверяющих ей, «верных» и приближённых кавалергардов, смогла заставить их сыграть свои роли в её спектакле, зрителем которого стал Пушкин.

14 октября, среда. После службы в свите Государя, после его окрыляющего «благоволения», Дантесу не раз могла представиться  возможность общаться с Натальей Николаевной Пушкиной. Причём, он мог стать активным  в своих домогательствах, желая заполучить Натали раньше, чем он посватается к присмотренной для него Геккерном княжне Мари Барятинской, которая пока ни о чём не подозревала.

Более всех в делах Дантеса разобралась Идалия Полетика. 14 октября она пригласила к себе Натали показать ей своего маленького сына Александра, которому в этот день исполнился один год. Натали пришла. Но Идалия, якобы неожиданно для неё, должна была отлучиться, и Натали нужно было её подождать. В гостиной Натали увидела Дантеса. Остальное известно, достоверно или нет, но осталось главное: в квартире Полетики произошла встреча Дантеса и Пушкиной. Встреча закончилась ничем, так как Пушкина, не ответив взаимностью на чувства и просьбы Дантеса о тайном свидании, быстро вышла из квартиры. Могло ли так случиться на самом деле? Могло бы, если бы это было нужно Идалии Полетике. И такое предположение только сгущает туман вокруг замыслов Полетики и вероятности свидания вообще.

Вера Фёдоровна Вяземская уже месяц назад, 14 сентября, прибыла в город, и весь остаток сентября и октябрь месяц Натали Пушкина могла бы её видеть, бывать у неё. Так почему бы разговор Жоржа и Натали у Вяземской не мог произойти 14 октября, в среду, в день женских салонов Веры Фёдоровны? Осень - самое время для визитов: светский Петербург уже полон друзей и знакомых! Добрая сестрёнка Натали – Катрин, прислала записку Жоржу, что они будут сегодня, в среду, у Вяземских. А Вяземские держали дом открытым. К тому же, Жорж вполне был настроен, после пребывания в Свите Государя, забыть о службе, отдохнуть душой, ещё раз увидеть Наталью Пушкину.
Но Жоржу пришлось разговаривать с Натали в салоне, где присутствуют другие дамы, и поэтому пришлось заботиться об этикете и говорить иначе, чем могло бы быть у Полетики. Он мог сказать Натали, насколько он боготворит её, бережёт свои возвышенные чувства с того зимнего дня, 14 февраля, когда она сказала, что тоже его любит, но пусть всё будет по-прежнему, дружественно. Вероятно, он напомнил Натали все лучшие минуты их общения на балах и среди друзей, какими они были и какими могли бы быть между ними в будущем. Натали была бы приятно смущена.

15 октября, четверг*. Из письма барона д,Антеса барону де Геккерну: «Вчера я провел весь вечер наедине с известной тебе дамой, но когда я говорю наедине - это значит, что я был единственным мужчиной у княгини Вяземской, почти час. Можешь вообразить мое состояние, в котором я был; наконец я призвал все свои силы и честно сыграл свою роль и был даже довольно счастлив. В общем я хорошо играл свою роль до 11 часов, но затем силы оставили меня и охватила такая слабость, что я едва успел выйти из гостиной, а оказавшись на улице, принялся плакать, точно глупец, отчего, правда, мне полегчало, ибо я задыхался; после же, когда я вернулся к себе, оказалось, что у меня страшная лихорадка, ночью я глаз не сомкнул и мучительно страдал, пока не понял, что схожу с ума. Так что я решил попросить тебя сделать для меня то, что ты обещал, сегодня вечером. Абсолютно необходимо, чтобы ты поговорил с нею, чтоб я знал, раз и навсегда, как себя вести. Она едет к Лерхенфельдам этим вечером, и если ты пропустишь игру в карты, то найдёшь удобный момент поговорить с нею. Вот мое мнение: я полагаю, что ты должен открыто к ней обратиться и сказать, да так, чтоб не слышала сестра, что тебе совершенно необходимо с нею поговорить...
Ты расскажешь о том, что со мной вчера произошло по возвращении, словно бы был свидетелем: будто мой слуга перепугался и пришел будить тебя в два часа ночи... и что ты убежден, что у меня произошла ссора с ее мужем, а к ней обращаешься, чтобы предотвратить беду (мужа там не было). Это только докажет, что я тебе о вечере не говорил, а это крайне необходимо, ведь надо, чтобы она думала, будто я таюсь от тебя, и ты расспрашиваешь ее лишь как отец, интересующийся делами сына; тогда было бы недурно, чтобы ты намекнул ей, будто полагаешь, что бывают и более близкие отношения, чем существующие, поскольку ты сумеешь дать ей понять, что, по крайней мере, судя по ее поведению со мной, такие отношения должны быть. Словом, самое трудное начать, и,  мне кажется, что такое начало весьма хорошо, ибо, как я сказал, она ни в коем случае не должна заподозрить, что этот разговор подстроен заранее. … Но было бы благоразумно не просить, чтобы она приняла меня сразу же. Это можно сделать в следующий раз, и будь осторожен, чтобы не использовать фразы, которые могли встретиться в письме. Еще раз умоляю тебя, мой дорогой, прийти на помощь, я всецело отдаю себя в твои руки, ибо, если эта история будет продолжаться, а я не буду знать, куда она меня заведет, я сойду с ума. Если бы ты сумел вдобавок припугнуть ее... Прости за бессвязность этой записки, но поверь, я потерял голову, она горит, точно в огне, и я болен, как собака. Если же и этой информации недостаточно, пожалуйста, навести меня в казарме перед визитом к Лерхенфельду. Ты найдёшь меня у Бетанкура. Обнимаю, Ж. де Геккерн.»
*«Мы принимаем по понедельникам и пятницам, графиня Бобринская по средам, Лерхенфельды - по четвергам …». - В дневнике Долли Фикельмон 15 июня 1833 года.

Октябрь, 15, четверг. Пушкин  на обеде, который дал друзьям-лицеистам П.Н. Мясоедов, специально приехавший из Тульской губернии в Петербург накануне 25 лицейской годовщины. - Тархова Н.А. «Жизнь Александра Сергеевича Пушкина». Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с.
С 15 октября 1836 года Александр Михайлович Полетика в звании полковника. В семье Идалии вскоре будет отмечаться это событие: будет шампанское, будут поздравления, будет музыка и веселье. Как можно представить иначе?

На вечере у Лерхенфельда 15 октября: Наталья Пушкина, в отсутствие мужа, который сего дня с друзьями на званом обеде, должна была одна сопровождать своих сестёр. Скорее всего, Геккерну представилась возможность беседовать с Натали, отбросив игру в карты. Именно этот разговор лёг в основу воспоминаний её сестры А.Н. Гончаровой, связанный в её памяти с неким письмом, существование которого было бы сомнительно, если не предположить, что Геккерн передавал Пушкиной письмо не от себя, а письмо от Дантеса, написанное им заранее под диктовку хитроумного Геккерна! «Старый Геккерен написал Наталье Николаевне письмо, чтобы убедить ее оставить своего мужа и выйти за его приемного сына. Александрина вспоминает, что Наталья Николаевна отвечала на это решительным отказом, но она уже не помнит, было ли это сделано устно или письменно». - Бар. Густав Фризенгоф (со слов своей жены Александры Николаевны Гончаровой) в письме к А.П. Араповой - Красная Нива, 1929, № 24, стр. 10 (фр.).
Из этого следует, что старый Геккерн получил всё-таки прямой отказ, «устный», на его «устные» уговоры, шепотком, чтобы не услышали сёстры, содержание которых мы уже прочли в напутственном письме Жоржа: «... Ты расскажешь о том, что со мной вчера произошло по возвращении, словно бы был свидетелем: будто мой слуга перепугался и пришел будить тебя в два часа ночи... и что ты убежден, что у меня произошла ссора с ее мужем, а к ней обращаешься, чтобы предотвратить беду».

Однако, в письме, которое при этом вручил Наталье Николаевне уполномоченный на разговор Геккерн, Дантес писал, возможно, противоположное: что он вновь не в силах справиться с чувствами, что он вверяет себя злой судьбе, что он теряет рассудок, что он болеет от любви, но пусть она останется чиста перед мужем. И потому главное, что должен был сказать Геккерн, есть следующее: «чтобы она думала, будто я таюсь от тебя, и ты расспрашиваешь ее лишь как отец, интересующийся делами сына; тогда было бы недурно, чтобы ты намекнул ей, будто полагаешь, что бывают и более близкие отношения, чем существующие, поскольку ты сумеешь дать ей понять, что, по крайней мере, судя по ее поведению со мной, такие отношения должны быть».

Таким же образом думала бы и Полетика 14 октября, вернувшись к себе в гостиную после ухода Натали. Дантес также поспешил оставить квартиру Полетики, видимо, боясь новых нарядов за оставление места службы. Идалия не сомневалась в том, чем окончится разговор Натали и Жоржа, но она уже была готова оповестить поэта Пушкина о состоявшейся встрече, она уже знала, что и как напишет этому литератору о его жалкой жене!
Во всей этой истории домогательств обоих Геккернов удивляет их взгляд на какое-то непонятное нам поведение Натали: «бывают более близкие отношения, чем существующие, <…> судя по её поведению <…> такие отношения должны быть». Возникает впечатление, что недостаёт буквально одного шага, чтобы Натали упала в объятия Жоржа. Но она была лишь вежлива и благовоспитанна. Так в чём же дело?
Ф.Ф. Вигель. Записки: - http://az.lib.ru/w/wigelx_f_f/text_1856_zapiski.shtml :
«Смотря беспристрастно, я нахожу, что нравы были дурны, но не испорчены; я полагаю, судя по холодности русских женщин, что греха было мало или и вовсе его не было, но соблазна много. Худо было то в этом жестоком и снисходительном городе, что клевета или злословие не оставляли без внимания ни одной женщины. И все это делалось (и делается) без всякого дурного умысла; все эти примечания, выдумки совсем не были камнями, коими бы хотели бросать в грешниц; ибо каждый знал, что он сам может быть ими закидан. Радуясь чужому падению, казалось, говорили: нашего полку прибыло. Чтобы сохранить чистое имя, должны были женщины приниматься за pruderie, что иначе не умею я перевести, как словом жеманство. Их число было немалое, но их не терпели и над ними смеялись, тогда как торжество и победы ожидали истинно или мнимо виновных».
Пушкин также постоянно размышлял о значении и употреблении слов: «Coguette, prude. Слово кокетка обрусело, но prude не переведено и не вошло ещё в употребление. Слово это означает женщину, чрезмерно щекотливую в своих понятиях о чести (женской) – недотрогу. Таковое свойство предполагает нечистоту воображения, отвратительную в женщине, особенно молодой. Пожилой женщине позволяется много знать и многого опасаться, но невинность есть лучшее украшение молодости. Во всяком случае, прюдство или смешно, или несносно». - Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. - М.: Правда, 1981. // Отрывки из писем, мысли и замечания. - Стр. 41.
Пушкин, позвольте с вами не согласиться. Вероятно, эти размышления происходили с вами в те бесшабашные молодые годы, когда вы сильно натерпелись от «недотрог», не позволявших вам «замарать» их воображение!

16 октября вернулись в город Барятинские, ближайшие друзья Трубецкого и Дантеса.
Геккерн уже поведал Жоржу, что на вечере 15 октября у Лерхенфельда Наталья Николаевна отвергла его уговоры, что он выполнил его просьбу: отдал письмо и попытался, возможно, её припугнуть. Конечно же, Трубецкому стало известно о том, что Пушкина продолжает отказывать Дантесу. Доверительные отношения с Трубецким продолжались с самого лета, когда Дантес рассказал ему о записке от Натали по поводу Екатерины Гончаровой.

16-17 октября:
Пушкин получил анонимный «диплом рогоносцев» (версия моя – ТГО). Шутовское послание имело вид печатного бланка с готовым текстом и вписанным в него именем получателя. Об этом бланке позднее писал В. Соллогуб, когда увидел его в посольстве на столе у д’Аршиака: «Он рассказал мне, что венское общество целую зиму забавлялось рассылкою подобных мистификаций. Тут находился тоже печатный образец диплома, посланного Пушкину. Таким образом, гнусный шутник, причинивший его смерть, не выдумал даже своей шутки, а получил образец от какого-то члена дипломатического корпуса и списал». Вот так: оказывается, никому не понадобилось ничего сочинять?

17 октября. Надо полагать, что единственный заполненный бланк, отправленный заботливыми ручками Идалии, был получен Пушкиным в этот день. Вряд ли Александр Сергеевич удивился такому посланию, зная об успехах Натали в свете. Авторство анонимного письма на бланке определить трудно. Прошло время необдуманных вспышек гнева. Сейчас Пушкин не может рисковать, вызывая кого бы то ни было к барьеру. Однако, уверенность в том, что полсвета ненавидит его, была ясна Пушкину, как никогда.

17 октября, приблизительно, Пушкин пишет письмо, до нас не дошедшее, Ф.Ф. Вигелю с намерением узнать о чём-то. Или о чём-то серьёзно поговорить.  Или о чём-то попросить. Мотив письма прослеживается в ответе Вигеля Пушкину, вероятно, в тот же день: Около 18 октября 1836 года: Письмо Ф.Ф. Вигеля Пушкину: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 17 т. Том 16 (Переписка 1835-1837). — 1949. 1266. / Ф.Ф. Вигель — Пушкину. Около 18 октября 1836 г. Петербург:
«Вы требуете от меня того, об чем я сам хотел просить Вас; у меня есть человечек-машинка, который очень исправно переписывает ему совершенно непонятное. Его рукой писано письмо мое и мною даже не подписано. Вот вам доказательство, что я не ищу его известности; оно писано для одного. Надобно было быть уверену в его уме и проницательности, чтобы осмелиться так писать. Он один сквозь некоторую досаду мог увидеть беспредельную к нему любовь и преданность: талант поставил его выше мелочей обыкновенного самолюбия. Он может не уважить мнением моим, но чувства, я знаю, всегда уважал. — Я болен, без того бы сам к вам явился. Я чувствую (1) простуду и в то же время моральную болезнь, какое-то непонятное лихорадочное беспокойство. Нежную, обожаемую мать разругали, ударили при мне по щеке; желание мести и бессилие меня ужасно тревожит. — Я ожидаю от Дим.<итрия> Ник.<олаевича> извещение когда удобнее ему будет дружески, по Арзамасски, побеседовать с вами. Je rouvre ma lettre pour vous dire que M. Bloudoff vous attend avec impatience, depuis dix heures du matin jusqu’; trois Mercredy. Faites-moi savoir si je dois venir chez vous, je suis tout malade, mais mort ou vif vous me verrez chez vous si vous l’ordonnez, <см. перевод> (2).
Адрес: Его высокоблагородию м.<илостивому> г.<осударю> Александру Сергеевичу Пушкину. На Мойке, у Конюшенного моста, в доме кн. Волконского».
Сноски: (1) чувствую переправлено из начатого прост<ужен>.
Переводы иноязычных текстов (2): Я снова раскрываю мое письмо, чтобы сообщить вам, что Блудов ждет вас с нетерпением с десяти утра до трех в среду. Дайте мне знать, должен ли я прийти к вам, я совсем болен, но мертвым или живым вы увидите меня у себя, если вы это прикажете.
Примечания 1. Ф.Ф. Вигель — Пушкину. Около 18 октября 1836 г. Петербург. Печатается по подлиннику (ПД, ф. 244, оп. 2, № 12). Впервые опубликовано И. А. Шляпкиным в его книге  «Из неизданных бумаг А. С. Пушкина», 1903, стр. 280—281. Вошло в издание переписки Пушкина под ред. В. И. Саитова (т. III, 1911, стр. 395—396).  http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/pushkinu-1266.htm 

18 октября, воскресенье. Обед у Карамзиных: Пушкины, Вяземские, Валуевы: дочь Вяземских Мария Петровна и её муж Валуев П.А. Затем вечером у Валуевых чай: Пушкины, Соллогуб, Карамзины, братья Софьи Карамзиной. «Вечер семи спящих».
Скорее всего, Пушкин после получения анонимного письма хотел бы посмотреть Дантесу в глаза. Но Дантеса в тот вечер не было у Карамзиных: он был уже болен, о чём имеется выписка из журнала Панчулидзева. Вероятно, поэтому вечер у Карамзиных без шутника и балагура Жоржа Дантеса был «вечером семи спящих». Очень интересно также и то, что Пушкин явно уже озабочен был «желанием мести», как писал о себе в своём письме к нему примерно 18 октября Ф.Ф. Вигель.

Примечательно, что в тот же день, 18 октября, Дантес получил освобождение от службы по болезни. Настораживает также, что у Карамзиных присутствует «некий молодой Долгорукий», тот, которого позже считали автором пасквиля, полученного Пушкиным 4 ноября 1836 года.
С.Н. и Е.А. Карамзины: с18 по 20 октября: « <...> Вчера, в воскресенье, Вяземские и Валуевы «по древнему и торжественному обычаю» у нас обедали и после обеда тоже пожелали послушать твое письмо. Они шлют тебе тысячу нежностей; «но воля твоя», счастье их выглядит очень скучно и очень безжизненно.
Вечером Мари устроила у себя чай, были неизбежные Пушкины и Гончаровы, Соллогуб и мои братья. Мы не смогли туда поехать, потому что у нас были гости: … некий молодой Долгорукий, друг Россетов, довольно бесцветная личность. Около полуночи приехал Соллогуб, совсем заспанный, и рассказал, что у Валуевых был настоящий «вечер семи спящих».6
6 - «Семеро спящих» («Les sept dormants») — христианская легенда о семерых юношах, замурованных в пещере за отказ отречься от христианской веры и проспавших там 372 года. Легенда вошла во многие католические житийные сборники и была широко известна. 

Дневник княжны Марии Барятинской о событиях 16-22 октября: Юная княжна Барятинская в эти дни недомогала. «Я лежала в первые дни после нашего приезда, — записала она в дневнике до 22 октября, — все приходили в мою комнату. Было уже несколько молодых людей, приходивших утром, а мы всего неделя как здесь… Лили Толстой[35] рассказывал, что госпожа Соловово[36] спросила его: „Ну как, устраивается ли свадьба Вашей кузины?“ Лили изумленно спросил: „С кем?“ — „С Геккерном“. Вот мысль, никогда не приходившая мне в голову, так как я чувствовала бы себя несчастнейшим существом, если бы должна была выйти за него замуж. Он меня забавляет, вот и все. Она говорит: „Но теперь поздно, он был бы в отчаянии, если бы ему отказали“. Я знаю, что это не так, так как я ему ничуть не подхожу. <…>
И maman узнала через Тр[убецкого], что его отвергла* госпожа Пушкина. Может, потому он и хочет жениться. С досады! Я поблагодарю его, если он осмелится мне это предложить».
35- Ближайший родственник Барятинских. Князь А.И. Барятинский, брат Мари, был наследником состояния Толстых.
36-Жена ротмистра Кавалергардского полка Петрово-Соловово, друга Барятинского и Трубецкого. -
* Переводчица употребила глагол «отвергла». Однако это далеко не единственное значение глагола «repousser». Глагол «repousser» имеет несколько значений и «отвергать» — далеко не самое распространенное. Если бы Пушкина действительно отвергла Дантеса, следовало бы написать: «rejeta», «refusa».-1
1- ФЭБ. Сафонов. «Пресловутое рандеву»:
«Дневник написан на французском языке. Барятинская написала, что Пушкина «repoussa» Дантеса. Переводчица употребила глагол «отвергла». Однако это далеко не единственное значение глагола «repousser». Глагол «repousser» имеет несколько значений и «отвергать» — далеко не самое распространенное. Если бы Пушкина действительно отвергла Дантеса, следовало бы написать: «rejeta», «refusa».  … О том же, как Пушкина вновь отвергла его, писал Дантес и в письме от 6 марта.65 Так что к октябрю 1836 г. Пушкина «repoussa» Дантеса в течение полугода, но никаких тайных встреч для этого не требовалось. Скорее всего, Наталья Николаевна осталась глуха к настоятельным заклинаниям «отца», с которыми дипломат обращался к ней, … как она была не поколеблена признаниями самого Дантеса, выдержав кавалергардскую атаку «сына» зимой этого года. Что же касается октябрьского письма Дантеса, то и в нем ни слова нет о тайном свидании, во время которого его отвергли. В этом письме Дантес просит Геккерена переговорить с Пушкиной о том, чтобы она его «приняла». И это, скорее, свидетельствует о том, что свидание еще не имело места. Если бы тайное рандеву уже состоялось, и Дантес потерпел на нем полное фиаско, разве можно было бы снова просить о встрече, которая только что развеяла все его надежды. Не логичнее было бы предположить, что вначале Геккерен стал просить Наталью Николаевну тайно встретиться с Дантесом, но Пушкина отвергла это предложение, и тогда Трубецкой имел бы все основания сказать Барятинской, что домогательства поручика не имели успеха. Другими словами, что Пушкина «repoussa» Дантеса. Во всяком случае, никаких свидетельств о том, что тайное свидание имело место, тем более что оно происходило в кавалергардских казармах, в этих документах нет». - http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/v04/v04-284-.htm 

Любопытный был разговор молодых людей о предполагаемой свадьбе Мари Барятинской с Геккерном. Мы помним записку княгини Барятинской, которую «испачкал» Трубецкой по дороге к государыне Александре Фёдоровне в первой половине июля, о чём знала и Бобринская. Вот и ответ, пришедший от Трубецкого: смотрим выше - примечание 36: Барятинский и Трубецкой обсуждали один из вариантов женитьбы «новорожденного» Геккерна по слухам, исходившим от императрицы. А ротмистр Петрово-Соловово при этом присутствовал и рассказал затем своей жене. Можно сколько угодно искать опровержений такому обстоятельству, но сюжеты досужих сплетен развивались непредсказуемо.
Существовало мнение, что «свидание» Натали и Дантеса могло быть в период его болезни, когда он получил освобождение от службы: «с 19 по 27 октября 1836 г. Дантес был болен». - В.В. Никольский (по данным архива Кавалергардского полка). - Никольский. Идеалы Пушкина. СПб, изд. 4, 1899, стр. 129.

http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is5/is5-365-.htm: Яшин в своё время нашел новые данные, которые, по нашему мнению, ставят под сомнение рассказ Араповой о свидании у И.Г. Полетики. Арапова пишет, что во время свидания Пушкиной с Дантесом будущий муж Наталии Николаевны и отец Араповой Ланской по поручению Полетики «прогуливался около здания», чтобы «зорко следить за всякой подозрительной личностью». В книге приказов Кавалергардского полка отмечено: «Ланской с 19 октября 1836 года по 19 февраля 1837 года был в Черниговской и Могилевской губерниях для наблюдения при наборе рекрут».
Действительно, каким образом мог флигель-адъютант, полковник Пётр Петрович Ланской стоять начеку возле квартиры своей любовницы, жены полковника, Идалии Полетики, охраняя свидание поручика Дантеса с женой поэта Пушкина?
Что и говорить, много лишнего насочиняла Александра Петровна Арапова, в девичестве Ланская, о свидании своей любимой мамы, желая сгладить острые углы её жизни. Но уже детские «шалости» Саши были поводом для родителей проводить с нею воспитательные беседы. О подростке Саше Ланской, старшей из трёх дочерей от Ланского, Наталья Николаевна писала мужу: «Азя действительно ужасна со своими сплетнями. <…> Я надеюсь, что ты её как следует отругал. Она, право, бедовая».

19 октября А.С. Пушкин:  Первая половина дня: завершение беловой редакции  «Капитанской дочки»;  - сразу пишет письмо П.Я. Чаадаеву в Москву; - в 16 часов отправился на квартиру М.Л. Яковлева на празднование 25-й лицейской годовщины.
«Праздновали двадцатипятилетие лицея Юдин, Мясоедов, Гревениц, Яковлев, Мартынов, Модест Корф, А. Пушкин, Алексей Илличевский, С. Комовский, Ф. Стевен, К. Данзас.  Собрались вышеупомянутые господа лицейские в доме у Яковлева. <…> Примечание: Собрались все в половине пятого часа, разошлись в половине десятого». Протокол Празднования 25-летней годовщины основания лицея, 19 октября 1836 г. - Пушкин и его современники, XIII, 60.

21 октября, среда. Пушкин и Ф.Ф. Вигель у Д.Н. Блудова от 10 до 15 часов.
Заметно, что Пушкин занят не только литературными трудами. Дела денежные, заставляющие всё чаще прибегать к услугам ростовщиков, могли бы намекать о надвигающемся банкротстве. Ему уже недосуг выезжать в свет вместе с Натали не только по причине траура по Надежде Осиповне. Он занят переписыванием набело своего нового творения – повести «Капитанская дочка». К тому же, после прочтения «Философических писем» Чаадаева, о которых позднее шумел весь Петербург, поэт считал себя обязанным ответить на них автору так, чтобы его самого не заподозрили вновь в неблагонадёжности.
Писем Пушкина к Вигелю в 1836 году не сохранилось. Но в письме, датированном «около 18 октября», Вигель отвечает Пушкину на его просьбу:  «Вы требуете от меня того, об чем я сам хотел просить Вас; у меня есть человечек-машинка, который очень исправно переписывает ему совершенно непонятное».
Видно, что и Пушкин и Вигель были озабочены о секретности или анонимности какого-то переписывания. В Петербурге говорили о «Философическом письме» Чаадаева, сильно задевшем патриотические чувства читателей. … Но Пушкин явно интересовался переписыванием каких-то других бумаг не только для литературных или политических целей. Зная о событиях лета и осени 1836 года, можно предположить, что Пушкин, «не прощая должникам своим», вынашивал СВОЙ ПЛАН в отношении Геккернов и ему был нужен человек, согласный на переписывание текстов «совершенно непонятных». "Дипломы рогоносца" были написаны впоследствии по-французски изменённым почерком. И по утверждению графологов - не иностранцем, а русским человеком!

Октябрь, 23…29(?). Пушкин болен и не выходит из дому. – Н.А. Тархова. Жизнь Александра Сергеевича Пушкина. Книга для чтения. – М.: «Минувшее», 2009. – 784 с., ил.