История Эйдана. 9. Глубины отчаяния

Эйдану казалось, что он попал в какую-то нелепицу. Ведьма Шепчущего леса? Его Сердце? Он – Ивейн? Легендарный Ивейн Дэрроуэн, про которого самого любили рассказывать разные нелепицы?
Эйдан помнил, как детьми они с Энсобертом с придыханием смотрели на изваяния королей древности. Тогда Эйдан и не думал, что они оба станут королями и получат право быть захоронены в этом священном для Нардалиона месте. И уж тем более, он не мог подумать даже о том, что в саркофаге под могучей фигурой Ивейна покоился его… «двойник»?
Нет, это не могло быть правдой… хотя живая Айлин тоже не могла быть правдой, если бы он не видел ее своими глазами. Все эти годы она была жива. Находилась в этом хрустальном гробу, ожидая того, что еще хочет сотворить с ней ведьма. Когда она уже решится исполнить свой план.

- Владыки природы, дайте мне путь! – надрывно кричала ведьма, - пропустите меня в мое царство. Я привела с собой великий дар, дар моему лесу.
- Что, что-то не получается? – скучающим тоном поинтересовался Эйдан.
- Молчать!
- С превеликим удовольствием, - ответил он и продолжил смотреть на Айлин.

Они пробирались сквозь лес с большим трудом, постоянно останавливаясь, ожидая, пока ведьма не договорится с очередным барьером. Эйдан вынужден был признаться себе, что ему было интересно происходящее – все-таки он своими глазами видел древнюю магию, которой, казалось, уже не осталось в их мире.
Ведьма при этом постоянно фырчала – каждый барьер требовал от нее не просто слов и рассказов о великом даре, но и каких-то физических трат – в одном месте она пырнула себя ножом, лишившись нескольких крупных капель крови; в другом была вынуждена выдержать удушье (Эйдан было понадеялся, что не выдержит); в третьем – она увернулась от летящих в нее всевозможных острых предметов.
- Очень доброжелательный лес, - все тем же скучающим тоном заметил Эйдан.
- Тебе повезло, что твоя жизнь пока еще нужна. Иначе я бы пустила тебя пробивать нам путь… но почему вообще его приходится пробивать? Не понимаю… - стала она говорить сама с собой, - раньше ведь такого не было. Неужели все дело в том предупреждении? В просьбе оставить месть?

Где-то через час они вышли к последней преграде. Ведьма, казалось, совсем обессилела; ведь помимо барьеров она силой магии тянула за собой фургон с хрустальной темницей, в которой покоилась Айлин. Эйдан заглянул к ней, но никаких изменений не было – Айлин все также спала.
- Если ты надеешься, что она очнется, то зря. Хотя, не удивлюсь, если в какой-то момент, в самый последний миг перед вашей смертью, она очнется. Давай договоримся, - сладко, но с мерзопакостнейшим оскалом проворковала Зетар, - что это будем моим тебе подарком – в миг перед смертью в последний раз увидеть любимую.
- Что же сотворил Ивейн, что ты тысячу лет прождала ради мести? Если это можно назвать местью.
- Вам, людям, не понять. У вас все просто. Нет никакой тонкости, никакого понимания происходящего.
- Пускай. Но мне вот интересно узнать корни этой мести, этой ненависти. Столько людей пострадали из-за твоих глупостей.
- Моих глупостей?! – взревела Зетар, - да как ты смеешь! Знаешь сколько сейдар пострадали из-за людей? Из-за эльфов? Из-за Ивейна Дэрроуэна? – с ненавистью процедила она последнее имя.
- Насколько я помню, резню в этом лесу устроил не Ивейн, а его отец.
- О да, это так. Но Ивейн все спланировал. Сплел нужные интриги, добился неверных союзов и до последнего обманывал меня. Я любила его, я готова была забыть о корнях, прожить жизнь, подобную жизни смертного человека… но этот ублюдок предал меня!
- И ты мстишь? Кому? За кого? За то, что сделали с сейдарами? Или за то, что сделал отдельно взятый человек?
- Молчать! – окончательно разнервничалась Зетар, - твою мать, что сегодня за день такой?

Эйдан посчитал, что правильнее было действительно перестать подначивать ведьму. Та уже едва сдерживалась, а он не был уверен, что сейчас нужно время.
Наконец, они подошли к развалинам. Эйдана вдруг оценило, что он первым за многие поколения людей может увидеть легендарный Магинрад, твердыню сейдар в самом сердце Шепчущего леса… Первым увидеть, что стало с этим городом, когда его предок устроил здесь кровавую резню.
За эти тысячу с лишним лет природа поглотила здесь все. Отдельные остатки каменных строений, брусчатки кое-где еще попадались, но в остальном все обросло мхом и плющом, а где-то сквозь каменную твердь прорвались и деревья.
Но чем дальше они шли вглубь города, тем больше построек сохранилось. Эйдан понял, что основные сражения шли не здесь, а в лесу, и победители просто не успели дойти сюда. Где-то в этих местах на них обрушилась беда, и Шепчущий лес отомстил.
Наконец, они подошли к дальней части города. Ее окружала величественная стена, сохранившаяся до этих дней в прекрасном состоянии. Стену красиво обнимал плющ, а совсем рядом с ней стоял необычайных размеров… трон?
Эйдан ощутил, что ноги больше не слушались его. Позади со скрипом остановился фургон с Айлин. Эйдан пытался пошевелиться, но не вышло.
- Хватит сопротивляться, - мягко бросила ему Зетар, - ты проиграл и будешь делать то, что скажу тебе я.

С этими словами она подошла к трону и встала на колени. Эйдан увидел, как вокруг нее медленно появляются девять призрачных фигур. Двое из них – мужчина и женщина, улыбаясь, несут ей предмет, похожий на корону… Корону из березы. Ведьмино дерево.

- Я думала, что вы против… - Эйдан с удивлением услышал дрожь в ее голосе, всегда таком уверенном и гневном. Он готов был поклясться, что по щекам ее текли слезы… - и не допустите меня.
- Это твое по праву, доченька. Мы с отцом всегда ждали этот момент.
- Но…
- Не надо, - вмешался ее отец, - это действительно твое место. Прошло слишком много лет, но еще не поздно все изменить.
- Если ты про отказ от моей мести, то ему не бывать.
- Посмотрим, - с широкой улыбкой шепнула ей мать, надевая корону ей на голову и произнося то, как ее было должно теперь называть: - моя Сейдара эт Меттуса.

…И в этот миг мир, знакомый, осязаемый мир, мир, который можно пощупать, задрожал и исчез.

***

Эйдан очнулся. Резко вскочил.
Никого.
Вокруг был простор. Неподалеку возвышался лес. Не такой темный и зловещий, как Шепчущий.
Светило солнце.
Всего одно солнце.
Эйдан не мог понять, где он видел эту картинку… словно когда-то он был в этом чудном месте.

- Ты не видел ее. Я видела, - услышал он голос позади.
- Ты! – закричал он, увидав Зетар. Та покачала головой:
- Я не она. Я – та, что ты видеть. Та, чьему принадлежит это тело, - показала она на себя.
- Ты дочь Первого среди равных? Ты – Шиа? – вдруг догадался Эйдан.

Та кивнула и махнула Эйдану идти за ней. Минут через пять они увидели большое сапфировое озеро. Шиа подошла к берегу, нагнулась и омыла руки.
- Попробовать эта вода.

Эйдан послушно загреб горсть воды и выпил ее. Холодная!
- И-и-и?
- Что чувствовать ты?
- Холод. Но нет никакого вкуса.
- Это хорошо, - удовлетворенно закивала она, - значит, ты еще жив.
- А что чувствуешь ты? И где мы, Харехар нас побери?
- Мы – в моя голова. Мое тело подчиняться Зетар. Я пытаться победить, но не сумела. Ведьма слишком сильна.
- Но что я делаю в вашей голове?
- О, если бы я знать, меня звать бы Зетар, - хмыкнула Шиа, - но есть догадки. Она начать свой план.

Эйдан поморщился. Это все не входило в его план. Лишенный физической оболочки и доступа к телу, в котором спряталась ведьма, он не мог ничего исправить.
- Я должен что-то сделать. Должен придумать способ победить ее.
- Ты не мочь ничего.
- Я должен, - упрямо настаивал он.
- Ты не мочь ничего, - убаюкивающим тоном повторила Шиа, - просто спи.

С этими словами Эйдан ощутил тяжесть во всех членах и мешком рухнул на траву. Глаза смыкались, и сон поглощал его…

***

Она сидела на огромном троне. Она сама была огромна. Возвышалась над всем Магинрадом, над каждым деревом в этом лесу и даже секвойи были не такими большими на ее фоне. Она держалась за сердце. Сердце, которое вновь билось в ее груди. После стольких лет она ожила.
Эйдан медленно встал. Его колотило, казалось, что все тело разбито лихорадкой. Он, пошатываясь, побрел к ведьме. Та оскалилась. Ее огромная голова опиралась на скрещенные пальцы, а в глазах мерцал самый живой интерес к происходящему.
- Неужели тебе не понравилось в гостях у меня?
- Что это было?
- О, это мой разум, разделенный с разумом этой девчонки, у которой я любезно позаимствовала тело. То, что ты ощутил – это делирий. Еще чуть-чуть внутри этого иллюзорного мира, и ты бы никогда не вернулся в свое тело.
- Но я здесь.
- Ты здесь. Пришла пора поговорить.
- О чем?
- Не с тобой, не с тобой, - возвела она очи горе, - а с тем, кто ты есть, на самом деле.

С этими словами ведьма разомкнула пальцы. На ладонях появились какие-то травы. Она вдохнула ночной лесной воздух и сдула травинки с ладоней. Те закружились в причудливом танце и загорелись.
Догорев, они упали на землю.
И ничего не произошло. Эйдан все также глядел на происходящее. Ведьма прищурилась, лихорадочно соображая, что пошло не так:
- Какого хрена?

Она щелкнула пальцами и медленно стала уменьшаться. Наконец, вернувшись к привычным размерам, она возопила куда-то в никуда:
- Какого, я спрашиваю, хрена?!

Потом ведьма обратила свой взор на Эйдана и с легкими нотками отчаяния спросила:
- Признайся, что ты знаешь! Знаешь, почему я опять не могу отомстить так, как хочу? Почему вы с твоей девчонкой все время мне мешаете? Сдайтесь уже, дайте насладиться моей местью. Вам все равно уже никто не спасет. Никто не спасет. Ничто не спасет…

***

Эйдан был Зетар. Что-то опять случилось, что он видел ее глазами. Вокруг не было ничего. Только узкая тропинка. Он ступил на нее. Ступил ее ногами, но собственной волей. Отчаяние сковало его. Вело за собой. Тропинка вывела его к могучей секвойе, одиноко воцарившейся в этой пустоте. Он вошел в пещеру, сплетенную ее корнями, ведомый зовом из глубин отчаяния и навсегда исчез из этого мира.

***

Зато настоящий мир вновь вернулся и, медленно вращаясь, опустился на привычные основы. Эйдан пытался найти фургон, но его не было. Хрустальная темница стояла подле трона, но в ней не было Айлин.
- Твою мать, - выдавил из себя Эйдан, закашлявшись кровью. Вытерев ее рукавом, он осмотрелся. Ни следа ни Айлин, ни треклятой ведьмы. Ни души вокруг. И тишина. Он захотел было уйти из этого места, как наткнулся на барьер, похожий на те, что притормаживали их путь по лесу.

Эйдан ощупал его руками и процедил:
- Покажись. Что ты хочешь от меня?
- О, ничего, - услышал он задорный голос, - ничего. Хотел посмотреть на того, кого эта дуреха считает Ивейном.
- Кто ты? – озадаченно спросил Эйдан, - откуда ты это знаешь?
- О, ты меня уже видел. Я был среди тех, кто водрузил на эту ведьму ее корону. И я был среди тех, кто помог принцу Ивейну понять ее настоящую суть.
- И кто же ты?
- Я? Меня зовут Тарлах. Когда-то я помогал твоему великому предку. Когда он был еще молод и зелен, - загоготал Тарлах, - и пока он не решил убить меня ради этой девчонки. А ведь мы дружили… примерно как ты и нынешний Дэрроуэн.
- Я и есть нынешний Дэрроуэн, - буркнул Эйдан.

- Нет, - услышал он голос позади, - нет, и никогда не был.

Эйдан резко развернулся. На него, довольно улыбаясь, «глядел» Вала’А. Рядом с ним стояла девушка, лесной эльф и с презрением глядела на трон. На нем медленно «росло» тело Шиа, увеличенное в несколько раз магией Магинрада и Шепчущего леса. Наконец, они увидели ее искаженное жуткой гримасой лицо.
- Что значит «нет, и никогда не был»?! – громыхнула она на весь лес, да что там на весь лес – на весь Андар, на весь известный мир.

Эйдан и эльфы разлетелись по сторонам, унесенные силой ударной волны ее голоса. Последнее, о чем Эйдан успел подумать, прежде чем отключиться, неизбежно вернувшись в глубины отчаяния чьего-то разума (он надеялся, что хоть в этот раз это будет его разум), было то, что этого эльфа надо было допрашивать получше.