Неприятный случай

               
 
          Директору небольшой  производственно-коммерческой фирмы  Наумову пьяные, не то обкуренные, хулиганы разбили новенькую, только что приобретенную для нужд фирмы легковушку. Сильно побили: помяли весь «передок» машины, разбили одну фару и, главное,  – высадили лобовое стекло. Самое унизительное, что машина мирно стояла у жилого подъезда его водителя (выбежал тот на пару минут хлебнуть домашнего чая) и разбили ее нетрадиционно: протаранили на каком-то стареньком, ржавом мопеде. Естественно, мопед при этом был разогнан до максимальной скорости, так как от него осталась жалкая груда металла.
Случилось это в августе, где-то далеко за полночь, когда нормальные жители уже спят и только ненормальные и жутко предприимчивые коммерсанты,  (сплошные командировки!) бодрствуют и проявляют наибольшую активность.
Наумов долго ругал ни в чем не повинного своего водителя наутро зашедшего к нему с прискорбным известием.
– Не переживайте, шеф, – успокаивал его водитель, белобрысый, средних лет, плотный мужчина – бывший механик с рыболовецкого траулера. Как все настоящие моряки – надежный, стойкий, не пасующий перед трудностями. – Происшествие запротоколировано, была ГАИ, милиция, нашлись даже два свидетеля происшедшего. Задержали и виновного – известного пьяницу и хулигана. Сидел рядом с мопедом – никакой! Всё – чин-чинарем!
– Ой, ли, – усомнился многоопытный Наумов. И про себя подумал: «Долго живу  – хлеб жую… Если бы было всё так гладко, откуда бы волосы седыми делались».
– Да. Есть маленькая проблема, – вздохнул водитель и почесал свой стриженый затылок.
– Какая?
– Виновник ДТП отрицает, что он был за рулем мопеда. Говорит, мол, проходил мимо. А тут – бац, удар, звон разбитого стекла. Кто был за рулем – не помнит. Пьяный – в стельку.
– Так может и не он бил?
– Нет, он, – возмутился водитель, хмуря мохнатые, выжженные на солнце брови.   – Морда его была вся в крови. Да и есть же свидетели.
– Кто они?
          – Два брата – футболиста. Вознюк у них фамилии. Ребята – солидные, крепкие. Недавно вернулись в нашу городскую команду после зарубежного вояжа. Играли там за неплохую команду, правда, второго дивизиона.
– И хорошо у нас они играют? – почему-то заинтересовался Наумов, хватаясь за свой любимый еженедельник. Поспешно что-то там чиркнул ручкой с позолоченным пером.
– Не то слово, – взбодрился, потухший было, водитель. – Каждую игру по голу забивают. Того и гляди – команда наша выйдет в первую лигу!
– Добро. Если так, – подытожил Наумов. – Тогда можно будет смело подавать судебный иск по возмещению затрат на ремонт автомобиля.
  – Конечно! – обрадовался водитель и расслабленно расстегнул ворот своей промасленной рубашки.
Наумов – сорокапятилетний, седовласый, тертый бизнесмен, хотя и среднего достатка, мог и не судиться с каким-то пьяницей. Еще с юности не любил он подключать к решению своих проблем сторонних лиц, тем более  – государственные органы. Однако многолетняя привычка делать любые дела только сугубо «по-закону»: ни полшага в сторону, и ни каких компромиссов со своей гражданской совестью и деловитостью –  сыграла с ним очередную злую шутку. Предприниматель изучил тщательно все собранные документы в милиции (к его удивлению, оформленные профессионально, на совесть), даже с удовольствием потеребил в руках протокол о наложении штрафа на своего обидчика. Но расстроила его несерьезная милицейская формулировка в протоколе: «за появление в общественном месте в очень сильном подпитии». «Ничего себе подпитие!   – громыхал он своим раскатистым басом в различных начальственных кабинетах.  – Это же преступное нажерательство!». Возмутили Наумова и солидные суммы, выставленные городской СТО,  за ремонт разбитого автомобиля, и непонятные ухмылки городского милицейского начальства при разбирательстве его дела. По самолюбию не богатого, но все-таки  –  бизнесмена, словно дорожным катком прокатились. Он  обозлился и решил наказать виновного. И при том хорошенько.
– Не хватало, чтобы какая-то уличная пьянь ходила и пила в свое удовольствие, –  возмутился Наумов, выслушав очередной доклад водителя о новых «художествах» их обидчика.
– Да. Ходят еще слухи в городе, – подлил масло в огонь  подчиненный. – Что вы испугались его уголовного прошлого и спустите дело на тормозах.
– Что! – завопил обиженный Наумов. Был он среднего роста, но крепкого телосложения, в далеком прошлом – сам спортсмен и неплохой боксер в полутяжелом весе. Что-что, а ударов на ринге получил  –  на всю оставшуюся жизнь хватит  раны зализывать.   –   Да я его сгною на принудительных работах.
Первоначально, в назначенный день, судебные разбирательства по рассмотрению иска Наумова  не состоялись. Из-за неявки свидетелей.
«Занятой наш брат, спортсмен, – подумал, горестно вздыхая, предприниматель.  – Нет времени  – жуткие тренировки… А тут какие-то судебные разбирательства. Лишняя суета!»
          Его ответчик – двадцатилетний стриженный наголо оболтус, весь  в замысловатых наколках, худой, длинный, как жердина, гоголем расхаживал по судебному коридору, то и дело сплевывая сквозь редкие желтые зубы.  Худое лицо пьянчуги с близко посаженными глазами и плотно сжатым ртом (в перерывах между сплевываниями) делало его похожим на подозрительную крысу.  Он открыто рассмеялся в лицо Наумова:
– Ну, что, съел меня начальник?!
     И грязно выругался. Законопослушный предприниматель стерпел обиду. Лишь только полные губы в кровь искусал, словно добрый взнузданный конь  истерзал проклятые удила. Да сильно ныла, в локте, его правая, искалеченная рука: просилась сделать еще незабытый удар  – «хук» насмешнику. Больное сердце, обливаясь горячей кровью, с трудом выполнило вполне разумную команду мозга: «Нельзя!»
Из-за неявки свидетелей суд не состоялся и через две недели.
– Где же ваши братья Вознюки? – возмущался судья, лысый, пенсионного возраста, чахлый мужчина. – Почему не являются по повесткам? Следующий раз, так им и передайте, доставлю с милицией!
           После длительных «уговоров» (водитель Наумова не одну тельняшку на своей груди порвал) и грозных звонков из милиции на суд явился лишь один свидетель – младший Вознюк. От старшего брата  в суд поступила письменная отписка, что он де точно не помнит лицо водителя мопеда и страшно занят подготовкой к серьезным кубковым матчам по футболу.
– А вы подтверждаете, Вознюк, что за рулем мопеда был вот этот гражданин? – спросил раздосадованный и озабоченный судья и показал пальцем на ухмыляющегося оболтуса.
– Нет, не подтверждаю, – пропел Вознюк-младший, длинноволосый красавец- атлет, с миловидным лицом, чуть постарше ответчика. Он лишь на секунду смутился, и то только когда его вызвали на трибуну. Дальше: неспешный выход к трибуне, надменный взгляд, пренебрежительные жесты  – артист!  – Похож он на того мопедиста. Но не он.
– Как не он! – возмутился судья. – А как же ваши письменные ранние показания, данные участковому и работнику ГАИ?
– Мало ли, что я там написал, – невозмутимо выдал Вознюк, тряхнув своими длинными черными кудряшками.
В зале заседаний суда собралось много народа: разные городские пустозвоны, сплетницы, дружки и приятели ответчика. Со стороны истца было только два представителя: сам Наумов и его водитель. Парочка нахохлившихся воробьев против множества воронья и тучи стервятников. Сторона ответчика радостно завизжала и заулюлюкала.
– Спокойствие в зале! – решительно бросил в толпу судья, вытирая платком пот с лысой головы.  – Не то удалю всех в коридор!
          Зрители процедуры судебного разбирательства слегка притихли.
– Так вы настаиваете на своих новых показаниях? – обратился, после непродолжительной паузы, служитель Фемиды к свидетелю.
– Да. Настаиваю.
– И можете дать  их письменно?
– Да, – притворно заулыбался Вознюк, без устали гримасничая перед публикой, и торжественно вручил судье исписанную мелким почерком бумагу.
Судья, не спеша, прочел ее содержание и, жутко скривившись, произнес:
– В нем больше десятка орфографических ошибок, но суть послания ясна…А вы не делаете, молодой человек, главной ошибки – ведь здесь суд, солидные люди, предприниматели. Вы всех оторвали от дел и своими противоречивыми показаниями завели дело в тупик.
– А что с меня возьмешь, – с бравадой проговорил Вознюк и ухмыльнулся.  – Я каждый день головой стучусь то об газон, то – по штанге, то – по мячу. Дебил я… и дурак.
Большинство из присутствующих в зале непристойно заржало, а ответчик  – тот и вовсе согнулся буквой «Э», хватаясь от смеха за живот.
– Если вы – дебил,  – прокричал гневно судья,  – то вам не место в суде!  И надо лечиться!
– Разберусь, как-нибудь! – взвизгнул ощетинившимся щенком Вознюк и под нескончаемые раскаты гогота и смеха сторонников ответчика вальяжно удалился из зала заседаний.
          – Ты  – куда?! Поганец!  – крикнул в сердцах Наумов, но его лающий, отрывистый бас лишь только подзадорил ликующую публику. 
Такого фиаско у предпринимателя никогда в жизни не было. Наумов был полностью уничтожен, унижен и оскорблен. От стыда, что с кем он связался, добиваясь правосудия, Наумов два дня не появлялся на работе. Страдал. Пил то валерьянку, то – водку (причем литрами), то – опять валерьянку. На третий день его свалил сердечный приступ, и пришлось срочно лечь в больницу.
Провал громкого судебного разбирательства имел эффект неудачного  массового взрыва в карьере (основного местного предприятия - работодателя): почти неделю весь город потешался над Наумовым, его подчиненными. У обывателей долго было на устах название фирмы, проигравшей судебный процесс: и кому  – уличной шпане. «Надо всем нам напиться!  – кричали в подземных переходах и на автобусных остановках наиболее оголтелые хулиганы и откровенные бомжи.  – И на таран  – всех коммерсантов!.. Даешь избиение всех кровопийц – богачей! Их крутые тачки  – на металлолом!»  Уличная братия, руководимая спасенным от правосудия оболтусом, открыто праздновала победу и даже устроила маленький салют возле здания городского суда. Неслучайно, пару дней спустя, водитель Наумова обнаружил на платной стоянке легковушку фирмы со всеми пробитыми шинами. Они были варварски порезанными ножом. Об этом бывший моряк,  естественно, не сообщил шефу. Тот и так, еле-еле, с большими осложнениями, выкарабкивался после инфаркта. Вся фирма только диву давалась: ведь никогда босс не был таким впечатлительным. И никогда так долго не  болел.
          Когда Наумов почти совсем стал на ноги,  водитель  – верный помощник  и  рьяный служака, ему пожаловался:
– Имел "базар" с теми Иудами – мячикогонятелями… В наглую смеялись и вещали: «Денег нам пожалел твой хозяин. Уголовники – скинулись, они покруче твоей шарашкиной конторы».
– Так и сказали? – переспросил  Наумов, заиграв желваками.
– Да, – вздохнул удрученный водитель. – Зубы им и впятером не пересчитаешь. Не хлопцы – одни стальные мускулы.
          – И без мозгов, – проронил болезненно шеф, хватаясь за сердце. – Это же надо на себя так сказать – дебил. Принародно, с гордостью, под смех разного сброда.
          – Для них деньги – это всё! За гривну воробья в чистом поле загоняют.
– Ладно. Иди, – устало проговорил Наумов и прилег опять на больничную койку.
Долго, в полудреме, он осмысливал то, что услышал. Бесконечным потоком в его сознании проходили люди, с которыми он за свою жизнь встречался: и хорошие, и не очень, и отпетые уголовники, и подлизы-карьеристы. Сотни судеб, сотни характеров, но не мог он вспомнить ни одного  такого случая, чтобы человек сам себя так не уважал. «Я  – дебил, я  – дурак,  – стучало в висках.  – До чего докатилось нынешнее поколение. Сами над собой смеются и  сами  себе дают дикие прозвища».
   Вспомнилось Наумову детство и беззаботная студенческая юность, и как
 однажды молодой неопытный преподаватель, в горячке, безвинно обругал его в аудитории и назвал просто дураком. При всех однокурсниках. Какой силы у него получился тогда удар кулаком – трудно было оценить, только преподаватель с месяц лежал в больнице со сломанной челюстью. И ничего не было Наумову за это. Даже выговор ректор института ему не объявил, хотя декан факультета настаивал.  Того преподавателя он больше никогда не встречал. Должно быть, по-тихому,  уволился  и  куда-то съехал.
Как-то, уже поздней осенью, когда Наумов (наконец-то!) приступил к исполнению своих должностных обязанностей, в его кабинет ворвался администратор городского футбольного клуба. Весь такой кругленький, плешивый, как старый потрепанный футбольный мяч. Они были немного знакомы – встречались несколько раз на различных предпринимательских тусовках.
– Дружище, выручай, – без предисловий, проговорил напористый, пробивной администратор. – Помоги нашему городскому футболу. Знаешь, мы заняли, все-таки, первое место в своей лиге. Дай денег на поддержку команды. Окажи шефскую помощь.
– Зачем? – буркнул Наумов, глотая сердечную таблетку. – Вы разве бедствуете?
– Вроде бы нет, – промямлил посетитель. – Но нам все оказывают помощь: и городские власти, и предприятия, и бизнесмены. Ведь у нас – праздник! Вошли в первую лигу!
– А Вознюки у вас еще играют?
– А как же, – сказал администратор, заиграв глазами. – Старший – играющий тренер, младший – лучший нападающий и больше всех забил голов.
– Вот как, – протянул, прищурив один глаз, Наумов. – А пропустили в свои ворота много голов?
– Немного. У нас вратарь – классный… Так окажешь помощь?
– Помогу,  – быстро принял решение предприниматель. – И учреждаю призы: ну там,  – лучшему вратарю и лучшему нападающему.
–  Серьезно? – воскликнул администратор. – И можешь подтвердить это письменно?
– Конечно! – рубанул рукой воздух Наумов, и весь вдруг оживился. Его изможденное после длительного лечения лицо покрылось легким румянцем. – Всё как полагается.
– Только призы, дружище, должны быть стоящими и дорогими. Скажем, телевизор или стиральная машина. Ведь мы – солидная команда. Знаменитые спортсмены.
– Не переживай. Будут вам призы, – невесело улыбнулся Наумов, замысловато что-то вычисляя в уме, и расписался размашисто в предоставленных администратором каких-то бумажках.
    Награждение футболистов проходило весьма торжественно: в городском доме культуры, с оркестром, с пламенными речами мэра, председателя футбольного клуба и неутомимых общественников. Руководители предприятий, под многочисленные аплодисменты присутствующих, вручали призы лучшим футболистам. Дошла очередь и до Наумова. Одетый, по случаю, в праздничный костюм, но еще с болезненно желтым уставшим лицом, он не выкрикивал, как все, длинные восторженные здравицы, а буркнул сухо несколько положенных фраз  и вручил лучшему вратарю небольшой цветной телевизор.
– А теперь от господина Наумова и его фирмы, – заверещал в микрофон администратор клуба. – Приз нашему лучшему нападающему Вознюку – младшему – импортная стиральная машина. Похлопаем!
   Под звуки оркестра и бурные овации к Наумову выбежал всё такой же волосатый, атлетически сложенный, улыбающийся великан – Вознюк. Лицо – как у всех победителей  – сияющее: так и просит сотен фотовспышек. Ему на помощь (подарок ведь тяжелый) примчался и старший Вознюк. Весь такой разудалый, крепко скроенный розовощекий молодец - красавец, лет так под тридцать: в черной рубашечке, в красном, красочном галстуке. Гонит всем вокруг, на триста шестьдесят градусов, напущенное обаяние. Мэру города  – персональная заготовленная заискивающая улыбочка. Каково же было удивление у братьев, когда вместо того чтобы предоставить им приз, какой-то предприниматель  – Наумов молча  отвернулся  от них и пошел медленно, через весь зал, к выходу.
  В конференц-зале воцарилась гробовая тишина.
– Постойте, а где же приз? – прокричал в микрофон председатель футбольного клуба.
– Какой приз? – удивился простодушно Наумов. – Я же его вручил.
– А Вознюку? – прокричал  подбежавший к братьям на выручку колобок  – администратор, испуганно пряча за спину мощный микрофон.
– Мы разве об этом договаривались? – обмолвился устало предприниматель.
– Конечно! – завопил администратор, выпучив глаза. – Вы же дали письменную гарантию!
– Не помню, – пожал плечами Наумов, вздыхая. – Знаете, эти болячки… Да и не мог я на это пойти – фирма с трудом на телевизор денежку собрала…
 – Ничего себе! – возмутился Вознюк-младший, вмиг густо покраснев.  – Где мой приз?
– Что вы так убиваетесь, молодой человек?!  – похлопал его по плечу Наумов. И одарил лукавой улыбкой. – Да и зачем дебилу какая-то стиральная машина. Ему она точно не нужна.
   Сказал и, не спеша, чуть прихрамывая, удалился из конференц-зала.

                -------------------------------------------------
                --------------------------------