Четырёхлистник

      Жизнь у Лизы складывалась хуже некуда. С работы вылетела. Из их с Гришей квартиры, с чемоданом наперевес, вылетела. Вылетела, сжимая от ярости кулаки, из кабинета психолога Ангелины Арнольдовны, которая посоветовала…
      Да нет, глупости. Деньги содрала – родительские, между прочим! – а совет из ряда вон.
      Чёрная полоса, чёрная!
      Вообще, Лизавета, сколько себя помнила, была неудачница та ещё. Вот в школе как: ты либо учишься, либо популярная. Мимо. Лиза и училась так себе, и популярности у девочки в очках маловато было. А ещё Витька-ботаник, сосед по парте, всю младшую школу за косички продёргал.
      Это ладно. Дальше – ВУЗ. Средненький. Пусть и бюджет – всё равно фигня.
      Везучие девочки учатся на актрис или дизайнеров. Лиза училась на лингвиста в педагогическом. В результате из одноклассников получились сплошь менеджеры и предприниматели, жёны депутатов и даже ботаник-Витя отказался от толстых очков и превратился в супермодного красавца-актёра.
      А она…
      Бойфренд – ага, щас! Не срасталось.
      Своя семья – ага, щас! Не складывалось.
      Работа – ага, щас! Не везло.
      Катастрофически.
      Видите ли, принципиальная она слишком! Зав кафедрой заявила: мол, милочка, вы нам со своей принципиальностью всех студентов-платников разгоните. А что ей делать-то, если эти бесстыжие по полгода не появляются, а её потом в зачётке пятёрки рисовать заставляют? Ну не молчать же, в конце концов!
      Самым большим своим недостатком Лиза считала именно это неумение смолчать.
      В школе получала плохие оценки, потому что заявляла учителю литературы, что этот рассказ точно написал Мопассан, и уж никак не Бальзак. В университете – потому, что не хвалила, как все однокурсницы, новую причёску латынички (что делать, если ей ну абсолютно не шло?).
      С Гришей ещё глупее вышло – чего обижаться-то, если она и в самом деле считает, что играть на гитаре в грязном баре по ночам – не лучшее занятие для взрослого мужчины, которому нужно кормить семью?
      А работа… Ну нельзя покупать диплом в рассрочку, даже студентам-платникам!
      Вот и осталась со своей принципиальностью. Тут ещё этот дебильный совет психологини.
      Скажите, пожалуйста! Вот это нормально, такое говорить: чтобы чёрная полоса закончилась, нужно пойти на луг, где растёт клевер, встать на колени и очень тщательно поискать четырёхлистник? Нет, понятно, если бы ей такое бабка-колдунья присоветовала. Но чтоб дипломированный специалист? Хотя, наверное, тоже бывшая студентка-платница.
      Самое странное было в том, что сейчас Лизавета рассуждала обо всём этом, стоя на коленях посреди заросшего клевером луга в небольшом швейцарском городке, куда, потратив свои накопления (опять же, дурацкий совет психологички!) она отправилась «сменить обстановку». Да, картина не для слабонервных: небо затянуто беременными июльскими тучами, альпийская тишина, луг с клевером и девушка в очках, ползающая по лугу на карачках.
      Вы когда-нибудь пытались найти четырёхлистный клевер? Лиза тут подумала, что, наверное, лишь Биллу Гейтсу это удалось, потому что луг уже почти кончился, а четырёхлистник и не начинался.
      Чёрная полоса, чёрная!
      Но вот, почему-то, верилось под заграничными июльскими тучами, что если уж найдётся эта природная аномалия – счастье привалит, причём крупным оптом. Да хоть как тому же Гейтсу!
      Лиза потянулась вперёд, загребая пальцами душистый клевер, и тут во что-то врезалась.
      Бум!
      Как в книжках пишут – искры из глаз посыпались.
      — Какого… Чёрт бы побрал всех психологов!
      Голос принадлежал мужчине, который теперь сидел перед Лизой, пытавшейся нащупать на земле слетевшие с носа очки, и потирал свой ушибленный лоб.
      — Sind Sie in Ordnung?*  – спросил он, рывком поднявшись на ноги и помогая встать взъерошенной после столкновения искательнице «щастья».
      — В порядке. И простите! – сказала она, безуспешно стараясь перестать краснеть.
      Вот дура!
      Да не она дура, а психологиня-шарлатанка!
      Мужчина, всё ещё расплывающийся из-за слетевших очков, обрадовался – то ли родной речи, то ли тому, что протаранившая его девушка не сильно пострадала и не побежит в суд – всего лишь набухающая шишка справа на лбу – зеркальное отражение его шишки слева.
      Лиза старательно ощупала лоб, пискнув от боли. Потом перевела взгляд на его расплывчатый «рог» и тоже улыбнулась.
      — Конфетку хотите? – неловко спросила она, присев на землю. Почему-то конфетки в её бездонной сумке, брошенной где-то тут, среди клевера, никогда не кончались – ещё одна из примет вечного невезения, ведь секунда на языке – килограмм на бёдрах, как говорится.
      — Спасибо, – опешил мужчина, и тут под его коленкой хрустнула дужка её очков.
      Они сидели посреди луга вдвоём, ели Лизины конфеты с клубничной начинкой, Лиза вертела в руках сломанные очки и близоруко щурилась, мужчина всё время снова начинал извиняться, Лиза отмахивалась от его предложений оплатить новые очки и вновь и вновь извинялась за шишку на лбу мужчины. В общем, было даже как-то… весело, что ли.
      Вдруг выяснилось, что мужчину на луг занёс – что бы вы думали? – совет психолога! Мол, вдохновение и удача – всё в четырёх зелёных лепестках. Лизавета в ответ рассказала о своей психологине и долгом путешествии в поисках самой себя.
      Посмеялись.
      Поболтали о том, о сём. Книги, путешествия, кино. Мужчина рассказывал интересно, смешно ворошил руками волосы, и так приятно было слушать его глубокий голос, всё время казавшийся девушке смутно-знакомым. Но уточнить Лиза не успела, так как в этот самый момент на шишку на лбу приземлилась капля дождя, потом ещё одна, и через пару мгновений швейцарское небо отвесило обоим соотечественникам «везения» от всех своих щедрот.
      Конечно, он оказался настоящим джентльменом, вызвавшись доставить счастливую обладательницу шишки и сломанных очков в её отель. Они бежали по извилистым тропам, весело смеясь и шлёпая ногами по холодным лужам, делая на бегу глупые селфи и корча забавные рожицы швейцарским коровам и вообще – всё это так понравилось Лизе, что она и забыла о своём невезении. Попрощавшись с новым знакомым, она поднялась в номер и, нацепив запасные очки, развернула листок, который тот сунул ей в руку, звонко чмокнув в нос на прощание.
      На листочке, под номером телефона, не самым каллиграфическим почерком было накарябано: «Я тебя тоже не сразу узнал. Только школьная любовь не ржавеет». И, ниже: «Твой одноклассник Витька. Позвонишь мне?»
      Вам, наверное, раз вы всё ещё не бросили читать, интересно узнать, чем закончилась эта сказка.
      Чёрт, я не знаю!
      Ведь сказки – они на то и сказки, чтобы никогда не заканчиваться.
      Могу смело утверждать лишь две вещи: на том швейцарском лугу совершенно точно растёт четырёхлистный клевер. Растёт и ждёт той руки, что сорвёт его и заберёт счастье с собой (если, конечно, коровы не съедят четырёхлистник раньше).
      И, второе: что поделать, если психолог Ангелина Арнольдовна, по совместительству, ещё и свахой работает? И, наверное, немножечко купидоном.

__________________

* Sind Sie in Ordnung? (нем.) – Вы в порядке?