О Рамони с любовью

   

     Из сборника "Две малых родины".

Рамонь – моя «официальная» малая родина. В Рамони я и родился 25 апреля 1944 года.

В Рамонь меня ежегодно летом отец привозил на месяц – полтора начиная с младших классов. А может даже раньше. Тем более, что кроме деда и бабушки там был «большой куст» родственников.
Четыре тёти, дядя Коля, две двоюродных сестры, Валя и Сима.
Так что было кому присмотреть за мной. Да, это  и не требовалось. Плавать я уже умел сносно, а время было спокойное.

Совсем не главное, что я родился в Рамони и это моя родина. Это действительно очень живописное место ранее Берёзовского теперь Рамонского района, Воронежской области).

Очевидно, на краю Средне – Русской возвышенности (по моим представлениям). На высоком правом берегу реки Воронеж.

Жемчужина и центр притяжения это - замок принцессы Ольденбургской.
Великолепно сохранившийся даже к тому времени ( 50 е - 60 е годы двадцатого столетия), ещё до кардиальной реконструкции.
А также всё с этим связанное. Сахарный завод с узкоколейкой. Маленькие, как игрушечные, но работающие в то время паровозики и вагончики. Действующая канатная дорога от сахарного завода до откормочного совхоза, для перевозки сахарного жома.

Так как канатка проходила через огромный овраг и в некоторых местах – близко к земле, мы -  пацаны цеплялись за вагонетки и съезжали над склоном, у кого насколько хватало смелости. Отцеплялись и спрыгивали на землю.

Эх! Сохранить бы это хотя бы в качестве экспонатов древнего, ещё «до исторического материализма» машиностроения. Вот уж делаи так делали! Но, думаю, всё порезали на металлолом. Или сгнило.

 Ещё, конечно, длинная, добротно сделанная изначально, лестница за замком вниз под гору! Не такая монументальная, как Потёмкинская, но тоже ничего себе.
Искусственный, всегда сырой и холодный грот за замком, внизу, перед лестницей.

Ещё липовая аллея, посадки ещё при принцессе от «белой школы» до «красной».
Фактически от дедова дома (за вычетом огорода) до замка.
Большой, яблоневый сад рядом с аллеей. Проходя постоянно сбивали яблоки кирпичом или палкой, но редко отваживались пролезть под колючей проволокой, чтобы собрать их. Ходили слухи, что сторожа стреляют солью, не предупреждая. Проверять, так это или нет – охотников было мало.

 Живописная в этом месте река Воронеж, контурами похожая на ногу человека от бедра до ступни.
Это внизу за мощным, широким, живописным оврагом с огромными дубами, совершенно чистым от каких-то пролесков или кустарников.
Это даже не овраг, в общепринятом понятии, как русло когда-то протекавшей реки, а, скорее всего, отроги среднерусской возвышенности. Со своим рельефом, с холмами и низменностями.
 
Место на реке, где молодёжь летом тасовалась, купаясь, ныряя в воду с высокого берега да ещё с трамплином, загорая до черноты, так и называлось - «колено». 

Так и проводили мы, не работающие пацаны, всё время по этим трем местам: за;мок, овраг, колено. Да ещё в посадках, за огородами с другой стороны улицы, играя в футбол.