Телевизионный ЭФИр

Михалыч медленно двигался по катакомбам телецентра.
Он был на минус… хрен его знает, каком этаже.
Это был обычный обход. Надо было проверить спецоборудование.
Михалычу было запрещено к нему прикасаться. Он должен был следить, чтобы просто горели нужные лампочки. Оборудование было сложным и загадочным, но не вызывало у него интереса. Это была просто работа.

Сегодня Михалыч был пьян.
Он был расстроен.
Он поругался с женой и ушёл из дома в сердцах.
Поругались они из-за Миши. Миша это был его лучший друг. Маленький белый ручной мышонок, который жил у Михалыча в кармане.
Он брал его с собой повсюду.

Приходя на работу, Михалыч смотрел телевизор в своей каптерке.
Ему нравилось смотреть на своих знакомых. Ведь он работал в телецентре. Он видел многих телеведущих. И даже здоровался с ними.
И сидя в каморке, он следил за их передачами. Он чувствовал свою сопричастность к шоу-бизнесу.

Но сегодня после скандала с женой и ухода из дома, он как назло включил телевизор и попал на ток-шоу, где разбирали историю жены, которая заказала своего мужа, а потом ещё и сама расчленила его.
Впечатления Михалыча от этой истории так эмоционально наложились на его переживания из-за ссоры с женой, что он решил выпить.

И вот, уже крепко жахнув, с Мишей на плече Михалыч пришел проверять оборудование.
Лапочки мигали как надо. Михалыч приставил горлышко бутылки к губам и, запрокинув голову, стал вливать в себя то, что осталось.
Он был морально измотан. После скандала. После передачи этой. И потому, допив, присел на корточки. И, внезапно, уснул.

А Миша, которому стало скучно, спустился с его плеча по руке, прошмыгнул в сторону хитроумного ящика, залез на него и стал смотреть, как мигают лампочки.

Мише хотелось что-то погрызть. Он давно не точил зубки. Михалыч баловал его, но мышонку не хватало неизведанного.
И Миша стал разглядывать и изучать дорогостоящую секретную аппаратуру.
Через какое-то время он нашел маленький проводок. Такой тонкий, что человеческим глазом его было не разглядеть.

Миша выбрал его. Проводок выглядел очень заманчиво и аппетитно.
Он с жадностью начал его грызть и стачивать зубки. Пока с удовольствием не перегрыз и не вернулся на плечо к Михалычу.

Михалыч спал.
Аппаратура мигала.
Миша смирно сидел на плече, как будто все время там и был.
Внешне ничего не изменилось.

Но где-то… что-то… произошло.
…

- Вы что?! Не знаете, чем мы тут занимаемся?! - орал генеральный продюсер и, схватив золотую статуэтку «Тэфи», швырнул ее в противоположный угол кабинета.
Она громко ударилась о стену и упала на пол - туда, где лежали ещё шесть таких же, брошенных раньше.
Вслед за ней с потолка с характерным звуком шлепнулся кусок зловонной жижи.

- Чем? - тихо и робко спросил генерал.

- Мы производим дерьмо! Дерьмо! Слышите! Телевизионное дерьмо.

Последнюю фразу он произнес сдержанно и не так громко, по слогам.

- Слушайте. У вас нет допуска, поэтому вы не в курсе.
Буду говорить кратко. Когда-то мы перешли на специальные контракты. Мы стали делать и производить телевизионный продукт, который требовали от нас наши заказчики.
Кто эти заказчики — это коммерческая тайна. Поэтому сказать я вам не могу. Но они очень хорошо платят за свои предпочтения.
Под эти передачи потекли деньги. Космические деньги за рекламу и не только. Телевидение — это бизнес. Большой бизнес. Чистый бизнес и больше ничего.
Ничего личного.

Генеральный директор сделал паузу.
Дальше стал говорить менее эмоционально, но быстрее. Видно было, что он торопится изложить суть дела.

-Дело в том, что, когда мы запустили передачи, ток-шоу, различные интервью с выяснением отношений, скандалами, детекторами лжи, расчлененкой и всем прочим, от «Давай поженимся» до «Давай разденемся», многие сотрудники стали чувствовать неприятный запах в телестудиях, кабинетах, коридорах телецентра.
Сначала не очень сильный. Потом всё сильнее и сильнее. Многим становилось плохо. Их рвало.
Мы стали выяснять причину. И выяснили, что чем больше мы производим таких передач, ток-шоу, сериалов и фильмов, тем больше усиливается запах. Но, самое главное, мы выяснили причину!
На стенах, на потолке, на полу, повсюду, образовывалась пахучая слизь коричневого цвета.
И чем интенсивнее мы производили эти телевизионные продукты, тем быстрее вырабатывалась эта субстанция. Мы отправили образцы в закрытую лабораторию на экспертизу. Анализ показал, что субстанция на 2/3 состоит из воды, а на 1/3 из сухой массы, которую составляют культуры бактерии.

- И что всё это значит? - спросил ничего не понимающий генерал.

- А то! - ответил генеральный директор раздраженно.
Он подошел к столу, достал из него какие-то бумаги и стал зачитывать:

- Бактерии, представляющие нормальную микрофлору кишечника. Специфический запах зависит от наличия в нём летучих веществ, особенно продуктов бактериального метаболизма (гниения), белков — сероводорода, меркаптанов, аминов, в частности, индола, скатола и других.
Цвет в определённой степени определяется стеркобилином и другими жёлчными пигментами.

Директор многозначительно уставился на генерала в надежде на то, что до того дойдет самостоятельно.
Генерал тупо молчал.

Директор не выдержал:

- Это значит, что на стенах, полу, потолке нашего родного телевидения, образуется самое натуральное дерьмо! С соответствующим цветом, запахом и консистенцией! И чем больше мы выпускаем топовых телепродуктов, тем быстрее оно образуется.

Он сделал паузу, чтобы генерал смог осмыслить сказанное им, и продолжил:

- Мы пытались убирать его с помощью клининговых компаний и собственного персонала. Но это оказалось слишком затратно и хлопотно. К тому же совершенно не помогало.
Дерьмо образовывалось слишком быстро. А замедлить выпуск эфиров мы не могли.

Дальше он ещё больше ускорил темп:

- Мы вынуждены были обратиться к нашим заказчикам, спонсорам и вышестоящему руководству с данной проблемой.
Выяснилось, что всё так и было задумано. Но предполагалось, что во всех студиях будет поставлено специальное оборудование, которое преобразовывает производимую субстанцию и через специальные приставки к ретрансляторам направляет его в телевизоры россиян, где без цвета и запаха она проникает через звук и изображение в уши и глаза смотрящих телевизор и оседает в их мозгах.
Всё так и планировалось!
Всё так и было задумано!
Иными словами, производимое нашими передачами дерьмо, должно было доставляться прямо в мозги россиян без каких-то побочных эффектов.

Просто поставка секретного оборудования несколько запаздывала, ввиду чего мы, так сказать, испытали на себе и цвет, и запах производимого нами же.
Но вскоре все необходимые мероприятия в секретном порядке были произведены.

Выделения на поверхностях исчезли. Запах ушел. И мы стали работать с удвоенной силой, теперь уже засоряя мозги россиян.
Несколько лет прошло благополучно.
Мы работали, не покладая рук, микрофонов и камер.
Пока сегодня всё не началось. Всё оборудование по преобразованию и доставке продукта вышло из строя. И мы, как вы видите, имеем то, что имеем.

Продюсер окинул взглядом кабинет, где по стенам и с потолка текла субстанция.
Жутко воняло.

- Мы вызвали спецбригаду техников.
Они провели оценку состояния системы, но не смогли обнаружить поломку.
Тем не менее, система не работает, а передачи продолжают идти в эфир.
Мы не можем остановить процесс. Это огромные деньги. Телевидение — это конвейер. Дерьмо, производимое нашими передачами, продолжает вырабатываться, но не отводится в дома россиян.
Оно остается прямо здесь. В телецентре.
И уже скапливается. Стремительно. Первый этаж уже затоплен полностью.

Он сделал паузу и проникновенно посмотрел генералу в глаза:

- Генерал, мы пригласили вас, чтобы вы с вашим опытом оперативно провели своё расследование.
Выяснили причины выведения оборудования из строя.
Время идет на часы.
Повторю, что остановить производство мы не можем. Об этом не может быть и речи.
А это означает, что скоро будет затоплен весь телецентр.
И неизвестно, что будет дальше.

Мы, со своей стороны, уже предприняли то, что могли.

Участники шоу «Битва экстрасенсов» проводят обряды умиротворения демона дерьма.

Малахов и компания несколько сбросили обороты своих забористых шоу с целью замедлить процесс производства и ослабить его интенсивность.

Малышева работает исключительно в медицинской маске, чтобы не задохнуться. Читает Ахматову в прямом эфире. И переименовала свою передачу в «Жить здорово как никогда».
Никто не знает насколько это все эффективно, но мы делаем то, что можем.
Вся надежда на вас, генерал.

Он многозначительно и торжественно посмотрел на собеседника.

В этот момент с омерзительным звуком с потолка сорвалась очередная порция накопившегося.
Она шлепнулась рядом с генералом и слегка забрызгала мундир.
Генерал резко встал.
Озираясь по сторонам, быстро надел фуражку и сказал командным голосом:

- Разрешите выполнять?

- Идите! - скомандовал продюсер и зажал нос платком.
Запах становился невыносимым.
Генерал вышел практически бегом.
…

Он не выполнил свое задание. Так ничего и не выяснив, генерал бежал из телецентра на вертолёте.
Все заливало. Мутные смердящие волны хлынули по коридорам, сметая всё на своем пути.

Была объявлена срочная эвакуация. Суматоха. Паника. Коричневой, ужасно пахнущей жижей затопило весь телецентр до самой крыши, хоть и работа была давно прекращена.

Дерьмо, предназначенное для мозгов россиян, продолжало ещё долго вырабатываться по инерции.
Это была цепная реакция.
Оно не отправилось по назначению, а осталось там, где производилось и погубило всё.

Телевещание было прервано.

Бежали и эвакуировались все.

Генеральный продюсер по телевизионной легенде отказался эвакуироваться, сказав, что умрет на посту.
Он остался в своем кабинете, и последний, кто его видел, утверждал, что он сидел за своим столом, положив на него вытянутую руку, на нём была лента телеакадемика через плечо.
Он бесстрашно смотрел перед собой, медленно погружаясь в продукт производства.

Говорили, что он был похож на Сальвадора Альенде.

По другой версии его видели у спасательного вертолёта на крыше.

Михалыч, протрезвев, поехал домой мириться с женой, так и не узнав, что в тот день произошло в телецентре.

Россияне не смотрели телевизор с этого дня, и ещё очень долго.

Только через полгода власти потихоньку начали вещание телепередач, которые были популярны в Советском Союзе. Таких как «Утренняя почта», «В рабочий полдень» и «Очевидное невероятное».
Их трансляция не требовала особого оборудования для переработки.

Жизнь в стране сильно улучшилась за это время.
Без каких-то особых реформ.

Никто не мог объяснить причину этого улучшения.
Это стало предметом серьезных научных исследований.

А телевидение снова начало свое вещание.
Но после произошедшего специальным законом было утверждено, что к показу допускаются только передачи, сеющие умное, доброе, вечное.
С огромной квотой на образовательные, познавательные и детские передачи.

Миша по-прежнему смотрел телевизор, сидя на плече у Михалыча.
Своим мышиным чутьем он понимал, что теперь ничего постороннего через глаза и уши не поступает Михалычу в голову. И не оседает там.
Он просто это чувствовал.

Но не знал, что причиной тому был именно он.
И что он заслуживает статуэтку «Тэфи» гораздо больше многих, солидных людей.