Российский учёный о передвижениях древних тюрков

Российский учёный о передвижениях древних тюрков  во втором тыс. до н.э. с Закавказья на земли Западной Сибири.
Новоженов В.А. в книге " Чудо коммуникации и древнейший колесный транспорт Евразии" на основании археологической науки   "о  перемещениях групп скотоводов и большей традиционности этого вида хозяйства... Выделяются  две  контактные  зоны взаимоотношений между мирами скотоводов и земледельцев: древние общества Закавказья  и  Туранской  цивилизации. Эти общества выступали посредниками в контактах скотоводов с древними государствами Междуречья на западе и с Хараппской цивилизацией на востоке".   Автор считает "чудом" начавшееся пять тысяч лет тому назад движение   скотоводов тюрков со своей прародины на Южном Кавказе на берега Енисея.
Книга иллюстрирована редкими и малоизвестными материалами из Лувра, Эрмитажа, музея Гимэ, исторических музеев в г. Урумчи, г. Сиань и многих других. Значительную часть издания составили материалы, собранные во время многочисленных археологических экспедиций в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Таджикистане, Китае, Индии, а также в Болгарии и Франции.

"Культурно-исторический  процесс и  сложившиеся  каналы  коммуникации в степной Евразии представляются как непрерывная смена отдельных циклов. Каждый цикл при этом повторяется по своей структуре на новом качественном уровне и состоит из двух периодов: нестабильного (пассионарного)  и  стабильного;  для  первого  характерно многообразие новых каналов коммуникации  на  основе  технологических инноваций, навыков и приемов, для второго – окончательное оформление наиболее эффективных из них.Первый цикл ( 3300-2500 гг до н.э.): формируется степное сообщество скотоводов – свита археологических культур, объединенная общим происхождением. Процесс генезиса этого сообщества, состоящего из отдельных кланов, ориентированных на подвижный образ жизни, обусловлен следующими компонентами: миграцией части населения из Анатолии или северной Сирии через Кавказ, что  отразилось  в  памятниках  майкопской культуры; синтезом (взаимодействием) носителей  этой  культуры  и  местных  групп населения, что проявилось в формировании  памятников  новотиторовского, новосвободненского,   кеми-обинского типа; выделением в среде крупных земледельческих образований, типа Триполье-Кукутени,  отдельных  групп  населения, ориентированных на преимущественное разведение скота, что проявилось в усатовских памятниках; формированием в Поволжье социумов,  оставивших  хвалынско-среднестоговские памятники; Аридизация климата в начале 3 тысячелетия до н.э. предопределяла указанные процессы и становление нового типа хозяйства  –  подвижного  скотоводства. Первые  эксперименты  с  приручением новых  пород  животных  и  попытки  их домашнего разведения привели к необходимости вести подвижный образ жизни, связанный с поиском новых пастбищ для домашних животных. Крытый фургон на дисковых колесах, запряженный парой  волов,  становится  основным  типом жилища этих небольших по численности групп первых скотоводов.Активно развиваются различные взаимосвязи  с  населением  Центральной и  Восточной  Европы,  что  проявилось в  «чересполосном»  сосуществовании древнеямной  и  местных  культур.  Этот процесс  носил,  очевидно,  характер  по-степенного  проникновения  отдельных групп  древнеямной  культурно-исторической  области.  Развиваются  каналы коммуникации внутри самой древнеямной общности, между отдельными груп-пами  скотоводов,  складываются  общие мифологические  представления,  культы, ритуалы, своеобразные каналы коммуникации.Во  второй  четверти  3  тыс.  до  н.э. культурно-исторические  процессы  стабилизируются. Это выразилось в окончательном  утверждении  скотоводства, как  основного  типа  хозяйства,  и  формировании  многочисленных  вариантов древнеямной  культурно-исторической области,  как  отдельных  археологических  культур,  производственная  сфера которых  была  ориентирована  на  конкретные природно-экологические условия. По сути, образовалось сообщество скотоводов, основу которого составляли небольшие  производственные  коллективы – патриархальные семьи из 20-30 человек,  объединенные  между  собой сходным типом хозяйства, близкой материальной культурой и системой мифологических представлений. Развивается собственная изобразительная традиция. Это были генетически (антропологически)  родственные  группы,  говорившие на диалектах или одном общем  тюркском языке. "Гарантированная продуктивность скота, в отличие от рискованного занятия земледелием, явилась необходимой предпосылкой стабильного роста численности населения в группах скотоводов и сокращения детской смертности. Второй цикл ( 2500-2000 гг. до н.э): связан  с  миграцией  отдельных  групп скотоводов в восточные малонаселенные районы  степной  Евразии  и  освоением здесь новых пастбищ; с возникновением археологических культур, восходящих к общей древнеямной основе. Памятники ямно-афанасьевского облика позволяют картографировать  этот  путь.  Формируется трансконтинентальный транспортный  коридор  с  разветвленными  каналами внешних и внутренних коммуникаций.  Выделяются  два  направления такого движения: северное – по границе степной и лесостепной зон в Минусинскую котловину и через Горный Алтай – в степи западной Монголии; южное направление – через урало-казахстанские степи в Среднюю Азию и от Месопотамии в Туран и Хараппу. Группы  первых  «колонистов»  стали этнической  основой  формирующейся афанасьевской  культуры  в  Южной  Сибири, на Алтае, в Синцзяне и в западной Монголии.  Обнаруженные  в  этих  районах  памятники  демонстрируют  сходство  материалов,  антропологического типа их создателей и сходство мифологических  представлений,  выраженное в изобразительных  памятниках.  Последние  обнаруживают  поразительные совпадения отдельных образов и стиля их изображения как между собой, так и с западными и южными памятниками. Степная традиция украшения стенок могил и фургонов, известная по находкам в  новосвободненских,  новотиторовских, кеми-обинских, усатовских памятниках, находит развитие на плитах могильников Тас Хазаа, Черновая VIII, Каракол. С миграцией групп древнеямного населения связывается появление традиции устанавливать стелы и антропоморфные изваяния в Южной Сибири, Монголии и Казахстане.В энеолитических петроглифах Чулу-ута  обнаружены  многочисленные  изо-бразительные  воплощения  некоторых образов,  характерные  для  культов,  за-фиксированных у племен общности Триполье-Кукутени.  Как  на  плитах  из  могильников, так и в синхронных петрогли-фах появляется образ антропоморфного «птице-солнцеголового» существа с рас-топыренными пальцами, который обнаруживается и в более южных памятниках Средней Азии, вплоть до хараппских. На скалах и каменных изваяниях изображены и основные средства этой миграции – крытый фургон, телеги и двуколки.В последней четверти 3 – начале 2 тыс. до н.э. стабилизация культурно-исторических процессов выразилась в местном развитии на севере – афанасьевско-окуневской и на юге – заманбабинской культур. В сферу их влияния, очевидно, попадали  отдельные  родственные  группы скотоводов, расселившиеся в различных районах  степного  пространства,  между указанными  культурами.  Именно  эти группы и их развитие во времени стали той основой, на которой появились многочисленные археологические культуры следующего цикла.Каналы коммуникации, сложившиеся в первом цикле, развивались и в рассматриваемый период. Направленность контактов на западе была ориентирована на синхронные культуры Центральной и Восточной Европы, на юго-западе – в сторону ближневосточных цивилизаций,  что  подтверждается  находками повозок,  доместицированных  лошадей в культурах Закавказья и «движением» металических изделий. При этом степные группы скотоводов, как и синхронные  культуры  Закавказья,  выступали в  качестве  посредников  в  отношениях ближневосточных народов с племенами доисторической Европы.Третий цикл ( 2000-1100 гг до н.э): наиболее яркий и относительно изученный  период  развития  этнокультурных процессов.  Резко  активизируются  сложившиеся раньше в степи каналы коммуникации во всех направлениях.Возможные  причины  такой  активизации  –  изобретение  пароконных  колесниц, динамичное конвергентное развитие сложившихся групп населения в различных  районах  и  их  интенсивные контакты, возможно – конфликт интересов, значительно возросшая роль металлических изделий в жизни этих обществ. И это только небольшая часть тех причин, которые привели к значительным территориальным  перемещениям  мнгих социумов. Распространение сейминско -турбинских  памятников  позволяет предположить  передвижение  их  создателей с востока на запад. Нет никаких теоретических аргументов против пред-положения о существовании в это время трансконтинентального  канала  коммуникации, действующего как с запада на восток, так и обратно. Продвижение  семинско-турбинских групп населения – носителей самобытной металлургической традиции, представляется  второй крупной волной миграции по линии восток – запад, которая являла  собой  процесс  инкорпорирования производственных групп металлургов-кузнецов в различные местные культурные образования – абашевскую, раннесрубную,  синташтинско-петровскую, раннеалакульскую, самусьскую и другие культуры. Производственные   сейминско-турбинские  коллективы  представляли  собой,  возможно,  большие  патриархальные семьи кровных родственников-скотоводов,  специализирующихся  как  на разведении  скота,  так  и  на  кузнечном деле.  Процесс  такого  интегрирования, очевидно,  облегчался  этническим  родством инкорпорантов и заинтересованных в их услугах скотоводов. Пути продвижения  «мигрантов  второй  волны» совпадали  с  направлениями  миграции ямных групп: в Минусинскую котловину, через Алтай в Монголию и Северный Китай, на юг – через казахские степи. Это передвижение отразилось в редких, но ярких сейминско-турбинских могильниках, кладах и святилищах и в изобразительных памятниках Алтая, Восточного, Центрального Казахстана и Киргизии. При  этом  представляется,  что  перемещались в пространстве не только сейминско-турбинские  производственные ячейки как таковые, но и более крупные новые  этнические  образования,  содержащие наряду с другими и сейминско-турбинский  компонент.  Наиболее  ярко этот компонент проявился в коллективах, преместившихся в Монголию и Северный Китай.Полагаю, что в западной части Евразии  в  это  время  происходили  сходные процессы  [Бартонек,  1991,  с.  223-291]. Резко возросший в это время объем металла, переправляемого из южных земледельческих  районов  в  степные  сооб-щества, и «молниеносное» распространение  сейминско-турбинских  изделий по  всему  поясу  степей  представляются явлениями  взаимосвязанными.  Допускаю  непосредственное  проникновение сейминско-турбинских и других степных групп населения через Кавказ в Переднюю  Азию,  вплоть  до  Иранского  нагорья.  Возможно,  факт  их  пребывания фиксируют  находки  знаменитых  луристанских  бронзовых  изделий,  которые неожиданно появляются в более позднее время  и связываются с сейминско-турбинской  металлургической  традицией, ставшей основой их местного развития.К середине 2 тысячелетия до н.э. повсюду  в  степной  Евразии  возникают значительные  группировки:  срубная, андроновская, карасукская, тазабагъябская. Активизируются и системы отношений  между  ними.  Наблюдаются  локальные миграции части федоровского населения на юг, в алакульскую среду, постсейминско-турбинских или карасукских групп – из Северного Китая и Монголии в Минусинскую котловину. Имели место  локальные  передвижения  более мелких образований скотоводов. Окончательно оформилось южное направление взаимосвязей с цивилизацией земледельцев Турана. Судя по письменным и  археологическим  источникам,  сейминско-турбинские и карасукские группы  скотоводов-колесничих  составляли третий фактор в военных столкновениях раннекитайских  государств  между  собой, играли важную роль в их внешней политике.Период стабильного развития сопровождался повсеместно процессом консолидации небольших групп скотоводов в более крупные этнические образования.Четвертый цикл (1100-700 гг до н.э): характеризуется  новым  продвижением карасукских племен в западном направлении  через  Алтай  и  их  проникновением в урало-казахстанские степи. По археологическим данным, это проникновение  проявилось  в  формировании свиты археологических культур карасукоидного облика: еловской, ирменской и  бегазы-дандыбаевской  в  Централь-ном  Казахстане.  В  изобразительных памятниках Южной Сибири такая подвижка проявилась ярче всего. В петро-глифах  Центральной  и  Средней  Азии формируется пласт изображений эпохи поздней бронзы.Культурно-исторические процессы в восточной части степной Евразии определялись  активным  взаимодействием двух  групп  населения:  постандроновской  и  карасукской,  возможным  конфликтом  интересов  этих  двух  этнически близких, но уже самодостаточных и самостоятельных социумов. В сферу их интересов  неизбежно  включались  другие этнически отличные и менее крупные социумы.В  результате  сложных  этнокультурных  процессов  и  перемещений,  консолидации  отдельных  групп  наступает период  стабилизации,  что  проявилось в  формировании  крупных  общностей: скифской – на западе, сакской – на востоке, а также тагарской культуры в Южной  Сибири,  представляющей  местное развитие части оставшихся здесь карасукских – прототюркских племен, с возможностью идентификации этого социума как киммерийского. Начинался новый этап в истории степного сообщества скотоводов.Если мы сравним выделенные выше циклы  с  динамикой  культурно-исторических  процессов  в  ближневосточных земледельческих  обществах,  то  обнаружим несовпадение в их развитии. На древнем Ближнем Востоке эти процессы происходили значительно быстрей, в то время как глобальные «сломы» культур в степной Евразии отмечаются сравнительно редко.Этот вывод находит объяснение в нелимитированности перемещений групп скотоводов и большей традиционности этого вида хозяйства, в его консерватизме.  Выделяются  две  контактные  зоны взаимоотношений между мирами скотоводов и земледельцев: древние общества Закавказья  и  Туранской  цивилизации. Эти общества выступали посредниками в контактах скотоводов с древними государствами Междуречья на западе и с Хараппской цивилизацией на востоке.Если  мы  сопоставим  изложенные выше циклы и этапы развития центральноазиатской  изобразительной  традиции, то обнаружим, что наиболее яркие и  значительные  импульсы  в  эволюции последней  соответствуют  периодам  нестабильности  и  перемещений  населения. Очевидно, эти соответствия совпадают и хронологически".
Новоженов В.А.
"Чудо коммуникации и древнейший колесный транспорт Евразии".
    Год: 2012