Илья Маршак и его книга Рассказы о вещах

Илья Маршак и его книга «Рассказы о вещах»
 
Аристотелю принадлежит фраза «Знать – значит уметь объяснить ребёнку.».
Аристотель, видимо, умел. Откуда это известно? Вот откуда: один из его юных учеников в результате его объяснений
прославился на весь мир не меньше, чем его учитель. Кто этот ученик и чему он обучился?
Этот ученик – Александр Македонский, а обучился он тактике ведения войны.
Так объяснять умеет далеко не каждый, это особый талант.
Илья Яковлевич Маршак этим талантом обладал в редчайшей степени.
Одно из подтверждений – его книга «Рассказы о вещах», рассчитанная на младших школьников.
Не могу удержаться, чтобы не начать цитировать, с сожалением сокращая текст,
иначе пришлось бы переписать всю книгу целиком, все 611 страниц.
https://knigism.online/secondreader/202493?page=1
 Я ограничился только несколькими разделами, где рассказано о самых привычных вещах.      


СТО ТЫСЯЧ ПОЧЕМУ
                Пять тысяч ГДЕ, Семь тысяч КАК, Сто тысяч ПОЧЕМУ    (Р. Киплинг Путешествие по комнате)

У вас в доме каждый день топятся печи, зажигается примус, варится картошка.
Вы, может быть, сами отлично умеете растапливать печь или варить картошку.
А вот попробуйте объяснить: почему дрова в печке трещат? Почему дым идет в трубу, а не в комнату?
Откуда берется копоть, когда горит керосин? Почему у жареной картошки есть сверху корочка, а у вареной нет? Почему вода не горит?
Боюсь, что толком объяснить не сможете. Или вот: почему вода тушит огонь?
Один мой знакомый ответил: "Тушит потому, что мокрая и холодная".
Да ведь керосин тоже мокрый и холодный, а попробуйте керосином огонь потушить!
Нет, лучше не пробуйте: придется пожарных звать. Видите, вопрос простой, а ответить на него не так-то легко.


Водопроводный кран 
Почему моются водой?
Почему вода смывает грязь? Может быть, она ее просто уносит с собой, как река уносит брошенную щепку?
А вот проверьте. Подержите грязные руки под краном. Станут ли они от этого чистыми?
Боюсь, что нет. Ведь так никто и не моется. Когда мы моемся, мы обязательно трем одну руку о другую.
А для чего? Для того, чтобы стереть, соскоблить грязь.
То же самое и с бельем. Прачки не просто кладут белье в воду, а стирают его, трут руками и даже щетками.
С т и р а т ь белье это и значит с т и р а т ь с него грязь, вроде того как мы стираем резинкой написанное на бумаге.
А когда грязь счищена, воде уж нетрудно унести ее прочь.
Но тут мы забыли одну вещь, без которой никогда не стирают.
Какая же это вещь?
Мыло.
Если бы мы стирали белье или мылись без мыла, мы всегда ходили бы грязными. Мыло — самый сильный враг грязи. Вот, например, сажа.
Ее особенно трудно отмыть. Сажа — это крошечные кусочки угля с острыми, неровными краями. Заберется такой уголек в углубление кожи, зацепится, его оттуда не выцарапаешь.
Но возьмите в руки мыло, намыльте их хорошенько.
Мыло набросится на сажу, вытащит и выгонит ее из всех пор и складок.
Как же это оно делает? А давайте подумаем.
Какое мыло лучше моет — то, которое дает больше пены, или то, которое совсем почти не пенится?
То, которое дает больше пены. Значит, дело тут в пене.
А что такое пена?
Разглядите ее. Вся она составлена из маленьких мыльных пузырьков, из маленьких воздушных шариков, у которых оболочка сделана из воды. И вот эти-то пузырьки хватают и уносят сажу. Частички сажи прилипают к пузырькам пены, а пену уж смыть нетрудно.
То же самое делают на заводах, когда хотят отделить, отмыть руду от "пустой породы" — от камня. И руда и камень в воде тонут.
Но в пене, если их измельчить, они не тонут. У пузырьков пены очень большая сила. Пузырьки подымают и кусочки руды, и кусочки камня и выносят их наверх. И тут начинается отбор. Кусочки породы не могут долго держаться на пузырьках и падают на дно аппарата.
А частички руды не падают. В конце концов в аппарате получается корка руды, которую легко снять.
Значит, мыльные пузыри годятся не только для забавы. Человек хитер — он и мыльные пузыри заставил на себя работать.
Зачем воду пьют?
Вот опять простой вопрос. Такой простой, что, кажется, и спрашивать незачем.
А спросишь, и оказывается, что из десяти человек только один знает, зачем пьют воду.
Вы скажете: воду пьют потому, что хочется.
А почему хочется? Потому, что без воды жить нельзя.
А жить нельзя потому, что мы воду все время расходуем и нам надо запас ее пополнять.
Дохните-ка на холодное стекло. Стекло запотеет, покроется капельками воды.
Откуда взялась вода? Из вашего тела.
Или вот, скажем, вы в жаркий день вспотели.
Откуда взялся пот? Опять-таки оттуда же — из тела,
А раз вы воду расходуете, теряете, вам нужно ею время от времени запасаться.
В сутки человек теряет целых двенадцать стаканов воды. Значит, столько же ему надо выпить или съесть.
А разве воду едят?
В том-то и дело, что едят. В мясе, в овощах, в хлебе — во всякой еде воды гораздо больше, чем твердого материала,
В мясе воды втрое больше, чем твердого вещества, а огурец, так тот почти целиком состоит из воды.
Да и в вас самих воды почти столько же, сколько в зеленом огурце.
Если вы весите 40 килограммов, то в вас 35 килограммов воды и только 5 килограммов твердого материала.
Почему дрова трешат, когда горят?
У вас в доме каждый день взрывается несколько тысяч паровых котлов, только не больших, а маленьких.
Когда дрова в печке трещат, это значит, что их взрывает вода. Совсем сухих дров не бывает, вода в дровах всегда есть.
От сильного жара вода превращается в пар и с треском разрывает волокна дерева.
Твердая вода
Твердая вода- лед — тоже иногда взрывается.
Пар взрывает дома, а лед разрушает целые горы. Происходит это так.
Осенью в трещины скал попадает вода. Зимой она замерзает- превращается в лед. Но лед занимает больше места, чем вода,
правда не намного — всего на одну десятую. Под напором раздающегося во все стороны льда трескается самый крепкий камень.
Оттого же лопаются и водопроводные трубы. Чтобы они не лопались, надо их на зиму отеплять — укутывать чем-нибудь.
Почему нельзя кататься на коньках по полу?
Один мальчик, которого я спросил, почему нельзя кататься на коньках по полу, ответил:
— Потому что лед скользкий и очень твердый, а пол не такой твердый и не скользкий.
Но ведь бывает и каменный пол; он скользкий и твердый, а кататься на каменном полу все-таки нельзя.
Когда мы катаемся по льду, лед под давлением коньков тает. Между коньками и льдом образуется слой воды. Не будь этого слоя воды, кататься по льду было бы так же трудно, как по полу. Вода, словно масло в машине, уменьшает трение между коньком и льдом.
Движение ледников с гор происходит по той же причине. Под тяжестью льда нижние слои его тают,
и ледяная река скользит по горному склону, как ваши коньки по катку.

Давно ли научились люди добывать огонь?
Много десятков тысяч лет тому назад люди не умели добывать огонь.
Они не добывали огонь, а находили, как сейчас находят драгоценные камни. Не мудрено, что огонь тогда берегли, как сокровище.
Если бы он погас, другого достать негде было бы: ведь добывать огонь люди не умели.
Случалось, что молния зажигала дерево. Нашлись в конце концов храбрецы, которые не побоялись приблизиться к огню.
Нам неизвестно, кто первый решился схватить горящий сук и принести домой эту диковинную добычу.
Изобретение Эдисона, сделавшего первую электрическую лампочку, ничто по сравнению с изобретением этих покрытых шерстью, длинноруких, косолапых людей. Не будь огня, мы и сейчас немногим отличались бы от орангутангов или горилл.
Но прошло еще много тысяч лет, прежде чем люди научились добывать огонь.
Как это ни странно, самый древний способ добывания огня сохранился до нашего времени.
Первобытные люди добывали огонь трением одной деревянной палочки о другую.
Мы тоже добываем огонь трением — спички о коробок.
Но разница есть, и очень большая. Зажечь спичку — дело одного мгновения, а чтобы зажечь кусок дерева, даже очень сухого, нужно повозиться минут пять, а то и больше. Да и уметь надо. Спичку всякий зажжет, а попробуйте добыть огонь по первобытному способу.
Я сильно сомневаюсь, чтобы у вас что-нибудь вышло.

Почему спички зажигаются?
У первобытного человека не было таких инструментов, какие есть у нас. У него не было ни пилы, ни рубанка.
Пилил он и строгал острым камнем или костью. Работать таким инструментом было нелегко. Приходилось так долго тереть и скоблить, что дерево разогревалось и даже иногда вспыхивало. Это, вероятно, и заставило человека догадаться, что огонь можно добывать трением.
Для того чтобы дерево вспыхнуло, его нужно очень сильно нагреть. Значит, и тереть одну палочку о другую нужно очень долго.
Другое дело — спички. Спичечная головка сделана из материала, который загорается даже от небольшого нагревания.
Достаточно прикоснуться спичкой к горячему железу, например, к горячей печной дверце, чтобы спичка вспыхнула.
А если вы прикоснетесь к дверце другим концом спички, никакой вспышки не будет.
Вот почему спичку не приходится тереть о коробок по пяти минут. Стоит чиркнуть — и она загорится.
Давно ли у людей спички?
Спички изобрели совсем недавно. В 1933 году первой спичечной фабрике исполнилось ровно сто лет. До этого времени добывали огонь другим способом. Вместо коробка спичек люди, жившие сто лет тому назад, носили в кармане маленький ящичек с тремя странными предметами: кусочком стали, небольшим камешком и кусочком чего-то вроде губки. Если бы вы спросили, что это такое, вам сказали бы, что сталь — это огниво, камешек — это кремень, а кусочек губки — трут.
Целая куча вещей вместо одной спички!
Как же тогда люди добывали огонь?
Они ударяли огнивом о кремень. Никакого результата! Еще раз. Опять ничего. Еще раз. Из огнива выскакивает искра, но трут не загорается. Наконец, в четвертый или пятый раз трут вспыхивает.
Так продолжалось до тех пор, пока не изобрели фосфорные спички.
Фосфор — это вещество, которое загорается при самом слабом нагревании — всего до 60 градусов. Казалось бы, лучшего материала для спичек и придумать нельзя. Но и фосфорные спички никуда не годились по сравнению с нашими.
Они были очень ядовиты. Кроме фосфора, в головке была еще сера, которая, сгорая, превращалась в сернистый газ.
Лет шестьдесят тому назад появились наконец «безопасные», или «шведские», спички, которыми мы пользуемся и сейчас.
В головках этих спичек фосфора нет совсем, он заменен другими горючими веществами.
Почему вода не горит?
Одни вещи загораются, когда их сильно нагреваешь. Другие вспыхивают даже от слабого нагревания.
А есть и такие, которые не горят совсем. Вода, например, не горит.
А хотите знать почему? Да потому же, почему не горит зола.
Вода сама получилась от горения.
Что же надо сжечь, чтобы получилась вода?
Газ водород, тот самый, которым наполняют воздушные шары и дирижабли.

Куда деваются дрова, когда печка топится?
Принесли из сарая тяжелую вязанку дров, бросили ее с грохотом возле печки. Затопили печку.
Смотришь, через час-два от вязанки ничего не осталось. Только в печке горсточка-две золы.
Куда же вязанка девалась?
Сгорела. А что такое — сгорела?
Надо это дело расследовать. Вот и свеча тоже, когда горит, исчезает. Что же — она совсем исчезает или это только кажется?
Сделаем такой опыт. Возьмем ложку и свечку. Подержим ложку над свечкой. Ложка затуманится, покроется водяными капельками.
Откуда взялась вода? Ясно, что из свечи, больше неоткуда.
Теперь вытрем ложку и подержим ее над пламенем. Ложка покроется сажей — кусочками угля. Откуда уголь? Опять-таки из свечи.
       Но куда же девается уголь?
Когда свеча коптит, уголь улетает в виде копоти — маленьких кусочков угля — и садится на потолок, на стены, на окружающие вещи.
Но если свеча горит хорошо, копоти нет- уголь весь сгорает.
Одно из двух: или он пропадает, исчезает совсем, или он превращается в какое-то другое вещество, которого мы просто не видим.
Попробуем невидимку поймать.
Зажжем огарок и опустим его осторожно на дно пустой банки. Огарок погорит-погорит и погаснет.
Вытащим его, зажжем и опустим в банку снова. На этот раз огарок погаснет сразу, словно его погрузили в воду.
Значит, в банке теперь что-то есть, что мешает свече гореть.
Что же там может быть? Ведь на вид банка совсем пустая.
Значит, в той банке, где раньше горела свеча, есть какой-то невидимый газ, который делает мутной известковую воду.
Ученые назвали этот газ углекислым газом. Они нашли, что углекислый газ получается и тогда, когда горит уголь.
Теперь мы можем ответить на вопрос, куда девается свеча. Она превращается сначала в уголь и воду.
Вода улетает, а уголь сгорает и превращается в углекислый газ. То же самое происходит и с дровами.
Почему печка, гудит, когда топится?
В зимний день, как только затопят печку, начинается в комнате музыка. Печка гудит и поет, как труба .
Чтобы труба загудела, нужно в нее подуть.
А кто дует в печку?
Дело тут вот в чем. Когда мы растапливаем печку, воздух в ней нагревается. А теплый воздух легче холодного.
Он подымается вверх, а на освободившееся место входит из комнаты холодный воздух.
Получается тяга — воздушный поток, проходящий через печку снизу вверх.
Это легко проверить. Положите на открытку несколько маленьких кусочков бумаги, да так, чтобы они были у самого края.
Поднесите открытку к дырочке в печной дверце. Клочки бумаги один за другим улетят в печку.
Воздушный ручей унес клочки бумаги, как река уносит брошенную в нее щепку.
Значит, в печку никто не дует, а воздух сам входит туда.
Без воздуха — например, в закрытой наглухо печке — дрова гореть не станут. Ученые исследовали воздух в лаборатории.
Они нашли, что воздух — это смесь газов. Больше всего в нем азота и кислорода. Кислород это и есть тот газ, который нужен для горения.
Когда дрова в печке горят, происходит вот что. Из угля, который есть в дровах, и из кислорода, который приходит с воздухом, получается углекислый газ. А из водорода и кислорода получается вода.
Значит, во время своего путешествия по маршруту "печка — дымовая труба" воздух совсем меняется. Кислорода в нем остается меньше, но зато взамен он берет в печке и уносит в трубу воду и углекислый газ.
Почему вода тушит огонь?
Если опустить свечу в воду, она погаснет. А почему?
Потому, что для горения свечи нужен воздух, а не вода. Потому-то вода и тушит огонь: она не дает воздуху подойти к горящему предмету.

КУХНЯ
По-вашему, это кухня, а по-моему — химическая лаборатория.
Так же как в химической лаборатории, здесь одни вещества превращаются в другие, совсем на них не похожие.
Непонятные дела происходят в этих кастрюлях, горшках, котелках.
В простом кухонном горшке небольшой ком теста вдруг ожил, начал расти и подниматься выше краев.
Кусок мяса, положенный в кастрюлю, за какой-нибудь час так изменился, что его и узнать нельзя: рассыпался на волокна, еле связанные между собой, и из красного стал серым. Картошка, которая только что была крепкой и твердой, стала мягкой и рассыпчатой. И все эти чудеса творит не какой-нибудь ученый-химик, а самая обыкновенная домашняя хозяйка, в переднике и с засученными рукавами.
Эта женщина, которая суетится у плиты, нередко и понятия не имеет о том, что делается в ее горшках и котелках.
Знает ли она, например, что происходит, когда варят картошку?
Что такое картошка? Да ведь это все знают. Нет, неправда, не все.
Вот вы, например, знаете ли вы, из чего картошка состоит?
Если не знаете, сделайте такой опыт.
Разотрите сырую картошку в кашицу, смешайте в баночке с водой, процедите сквозь тряпочку и дайте жидкости отстояться.
На дне баночки получится слой какого-то белого вещества.
Слейте воду, выложите осадок на промокательную бумагу и дайте ему высохнуть.
У вас получится белый порошок. Что это такое?
Это крахмал, или картофельная мука, как говорят хозяйки.
Крахмала в картошке много. Но почему мы его обыкновенно не видим?
А потому, что в картошке зерна крахмала спрятаны, как на складе, в маленькие кладовые — клеточки.
Почему не едят сырую картошку?
До крахмала добраться не так-то легко. Нам для этого пришлось картошку тереть теркой.
А в желудке такой терки нет. Желудку такая работа не под силу.
Вот почему никто сырой картошки не ест. Когда картошку варят, стенки клеточек от нагревания лопаются,
и вода проникает в крахмальные зерна. От этого крахмальные зерна разбухают, становятся мягкими.
Сваренная на пару картошка потому-то и кажется нам сухой, что всю воду вобрали в себя крахмальные зерна. Вот отчего картошка выходит сухой из воды.
Почему у жареной картошки есть корка, а у вареной нет?
Когда картошку жарят, ее нагревают очень сильно, гораздо сильнее, чем при варке. От сильного жара крахмал на поверхности картошки превращается в декстрин — в клей, который и склеивает отдельные крахмальные зерна в румяную корочку.
Клеем из декстрина вам, вероятно, не раз приходилось пользоваться, хоть вы и не знали, из чего он сделан.
 Откуда у хлеба корка?
В муке — не картофельной, а обыкновенной — тоже есть крахмал. Поэтому, когда хлеб пекут, на нем тоже образуется корочка.
Но правда ли, что в муке есть крахмал? Может быть, я вас обманываю и никакого крахмала там нет?
Лучше всего будет, если вы меня проверите.
Заверните комочек теста в тряпочку, как в мешочек, и промойте тесто, все время выжимая, в чашке с водой.
Вода станет белой, как молоко. Дайте ей отстояться, ивы увидите, что на дно осел такой же точно осадок,
какой у нас получался из картошки.  Значит, я вам правду сказал: в муке крахмал есть.
Почему хлеб черствеет?
Мешочек с мукой промойте под краном, пока весь крахмал не уйдет. В мешочке останется клейкий, тягучий комочек. Это клейковина.
У клейковины есть один признак, по которому ее нетрудно узнать: полежав часа два-три, она делается твердой и ломкой, как стекло.
Вот почему хлеб черствеет. Клейковина, которая в нем находится, становится хрупкой и твердой.
Почему тесто поднимается, когда в него кладут дрожжи?
Потому же, почему раздувается резиновая груша, когда ее надувают воздухом.
Только в тесте вместо резины — такая же тягучая клейковина, а вместо воздуха — углекислый газ.
Возьмите кусочек теста и положите его в баночку, а баночку чем-нибудь накройте.
На другой день откройте баночку и опустите в нее зажженную спичку. Спичка сразу же погаснет. Отчего?
Оттого, что в баночке скопился углекислый газ.
Когда в тесто кладут дрожжи, в нем появляется множество пузырьков углекислого газа. Эти-то пузырьки и раздувают тесто горой.
Откуда же углекислый газ берется?
Его вырабатывают из теста дрожжи. Каждый дрожжевой грибок — это маленький химический заводик, добывающий углекислый газ.
Откуда в хлебной мякоти дырочки?
Когда тесто ставят в печь, клейковина от жара подсыхает, становится рыхлой. Мешок, который столько времени держал в плену углекислый газ, разрывается и дает газу свободу.
Вот почему хлеб такой пузыристый и рыхлый. Каждая дырочка в мякоти хлеба — это след, оставшийся от пузырька углекислого газа.
Обед в бутылке
Пожалуй, самая удивительная пища в мире это та, которой животное кормит своих детенышей, — молоко.
Из питательных веществ, которые есть в молоке, строятся мускулы, кожа, шерсть, кости, когти, зубы. Молоко превращает беспомощного львенка в мощного зверя, рычание которого потрясает скалы. Огромный кит, как и крошечная морская свинка, вскормлен молоком.
В молоке есть все, что нужно детенышу: в нем есть и вода, и жир, и сахар, и белок, и соли, и витамины.
Жир плавает в молоке в виде множества мелких капелек. Так как жир легче воды, он понемногу всплывает наверх — образуется слой сливок. Сбивая сливки, получают масло: капельки жира от толчков сливаются вместе и отделяются от воды.
Вы сами можете получить масло, если будете долго взбалтывать сливки в закупоренной скляночке.
Что ели в старину?
Было время, когда люди не умели возделывать полей и питались почти исключительно мясом.
Трудно сказать, когда первое зерно было брошено в землю рукой человека.
На древних египетских пирамидах мы находим уже изображения людей, растирающих зерна между камнями.
Предок нашего хлеба был мало похож на хлеб. Это была просто каша из дробленых зерен, разболтанных в воде.
Картошка появилась в Европе не так давно. Родом она из Южной Америки. Привезли ее оттуда в XVI веке вместе с другими заморскими диковинками. Первое время картошка жила не на грядках, а в цветочных горшках — у любителей редких растений.
Теперь картошка уже не считается заморской диковинкой: она растет в Европе, как у себя дома.

Семь вещей — семь загадок
Две медные кастрюли. Банка из-под леденцов. Жестяной чайник. Горшок. Котелок. Большая белая кастрюля.
 
Вот и все, что стоит на полке. Семь вещей — семь загадок.
"Загадок? — спросите вы. — Да разве кастрюля или горшок- это загадка?"
А что же вы думали? Конечно, загадка.
Вы вот говорите, что эти кастрюли медные. Почему же они разного цвета — одна красная, а другая желтая?
И почему обе они внутри белые? Что же, по-вашему, медь бывает трех цветов — белая, красная и желтая?
Или скажите мне: может ли маленькая кастрюлька быть тяжелее большой, если стенки и дно в них одинаковой толщины? Вы скажете: нет. А возьмите в руки эту белую кастрюлю. Она втрое больше медной, а весит гораздо меньше.
Почему? Да потому, что сделана она из очень легкого металла — алюминия.
Глиняный горшок рядом с кастрюлей кажется грубым и неказистым.
Почему одну вещь делают из одного материала, а другую из другого?
Все эти семь вещей сделаны из разных материалов.
Все дело в том, что у разных материалов разные свойства и разные характеры.
Один материал боится кислоты, другой — воды, третий любит, чтобы с ним обращались осторожно, а четвертый не боится ни толчков, ни ударов. А смотря по этому и выбирают материал для изготовления вещи. Какой материал самый прочный и самый непрочный?
Все мы считаем железо прочным и крепким материалом, но оно боится сырости. Чем больше в воздухе сырости, тем скорее погибает железо от ржавчины. Ржавчина — это та болезнь, которая незаметно разрушает самые прочные железные сооружения.
Вот почему так мало дошло до нас древних железных изделий. Легче найти золотой браслет или перстень, принадлежавший какому-нибудь египетскому фараону, чем простой железный серп одного из его многочисленных подданных.
Как же спасти железо от сырости? Держать его сухим?
Но ведь есть вещи, которые невозможно держать всегда сухими. Чайник, ванна, ведро волей-неволей должны быть мокрыми.
А железную крышу еще труднее спасти от сырости: ведь не станешь же после дождя вытирать ее полотенцем!
Да и в совершенно сухую погоду железо все-таки ржавеет, хотя и медленно. Ведь в воздухе всегда есть сырость.
Верный способ спасти железо от ржавчины — это покрыть его слоем другого вещества, которое не пропускает сырости.
Можно было бы покрыть железо каким-нибудь жидким маслом, например, подсолнечным.
Масло защитило бы железо отводы и не дало бы ему заржаветь.
Но обыкновенно поступают иначе. Вместо масла берут масляную краску, то есть краску, смешанную с олифой — вареным маслом.
Вареное масло отличается от сырого тем, что быстро сохнет. Слой краски на железе засыхает и делается твердым.
Такой твердый слой будет, конечно, дольше и лучше держаться на железе, чем слой жидкого масла.
Небольшие предметы имеет смысл покрывать оловом. Но лудить кровельное железо, конечно, никто не станет.
 Олово для этого слишком дорогой материал.
Кровельное железо покрывают другим, более дешевым металлом — цинком. Оцинкованное железо еще дольше сохраняется, чем луженое.
Вы спросите: почему же, в таком случае, не делают оцинкованных или цинковых кастрюль, котелков, банок?
Да очень просто. Цинк, который совсем не боится воды, легко разъедается кислотами, даже самыми слабыми. Такие кислоты часто встречаются в нашей пище, например, в щавеле, в яблоках. Цинковые соли, получающиеся при соединении цинка с кислотами, очень ядовиты. Готовить или хранить пищу в цинковой посуде опасно. Другое дело такие вещи, как ведра, ванны. Их очень часто делают из цинка или из оцинкованного железа.
Из чего сделаны железные вещи?
Как из чего? Ясно, что из железа. Вот вы и ошиблись. Все вещи, которые мы считаем железными — вилки, гвозди, подковы, кочерги,
 — на самом деле сделаны не из железа.
Вернее, не из одного железа, а из сплава железа с углем или другими веществами.
Чистое железо слишком мягко. Сделанная из него кочерга согнулась бы при первой же попытке пустить ее в ход.
Гвоздь нельзя было бы вбить в стену, а перочинный нож годился бы только для разрезания книг.
То железо, с которым мы имеем дело, всегда содержит примеси. Самый лучший спутник железа и самый верный друг его — уголь.
Уголь в железе есть почти всегда. Как же он туда попадает?  А вот как.
Железо добывают из руды, которую находят в земле. Чтобы выплавить железо из руды, руду накаливают в больших печах
вперемешку с углем. Уголь накаливается добела и смешивается с железом, образуя чугун.
Часть угля можно выжечь, если вдувать в расплавленный чугун воздух. Так и получают из чугуна сталь и железо.
Почему чугун не похож на железо, а железо — на сталь?
Все свойства железа зависят от того, сколько в нем угля.
Если сравнить железную кочергу, стальной нож и чугунный котелок, кажется, что они сделаны из разных материалов,
так не похожи они друг на друга. Ее можно согнуть, и она сама не разогнется. Она не сломается от удара.
Стальной нож если и согнется, то сам и выпрямится, потому что он упругий. А если его согнуть посильнее, он сломается.
Чугунный котелок серый, почти черный от примешанного к нему угля. Он хрупок: если ударить его молотком, он разобьется.
И во всех этих различиях виноват уголь, которого в железе мало, в стали больше, а в чугуне много.
Бывает ли желтая медь?
Заговорившись о железе, стали и чугуне, мы совсем позабыли о медных кастрюлях.
Одни кастрюли сделаны из красной меди. Можно было бы просто сказать — из меди, потому что другой, не красной, меди не бывает.
Часто говорят еще о желтой меди. Но желтая медь — это совсем не медь, а латунь — сплав меди с цинком.
Чем больше в латуни цинка, тем она светлее.
Медь ржавеет только с поверхности. Появившийся на поверхности налет сам защищает медь от разрушения, словно слой краски.
Вот почему до нашего времени сохранилось немало бронзовых статуй; зеленое платье, в которое они оделись, в течение веков защищало их от окисления.
Латунь — сплав меди с цинком — окисляется гораздо медленнее, чем чистая медь.
Заглянем теперь внутрь кастрюли. Внутри она совсем не такая, как снаружи: не красная, а белая. Это знакомая нам оловянная полуда.
 Она защищает медь от кислот и солей, которые находятся в пище. Кислая и соленая пища разъедает медную посуду.
Получаются медные соли, которые отравляют человека, как самый сильный яд.
Значит, полуда не только защищает медь от пищи, но и пищу от меди.
Чему может научить нас кухонный горшок?
Чтобы вылепить из глины горшок, нужно первым делом приготовить глиняное тесто — смешать глину с водой
Если сделанное из глиняного теста изделие высушить, вода испарится. А оттого, что частички глины сближаются, изделие становится более плотным. Глиняный кирпичик может при усыхании укоротиться на целую четверть.
Чтобы глина при высыхании не трескалась, к ней прибавляют песок. Зерна песка, сидящие там и сям в глине, скрепляют ее, как прочный каркас или скелет, и не дают ей съеживаться чересчур сильно.
Вот горшочек и вылеплен. Но какой он неправильный, неказистый! Да и трудно было бы сделать лучше. Ведь совсем не легко сделать на глаз так, чтобы стенки повсюду одинаково отстояли от середины. Это все равно что нарисовать круг без циркуля.
Гончары формуют горшки на особом станке.
Гончарный станок — это круглая доска, вращающаяся на оси. Приводится он в движение ногой. Гончар кладет кусок теста на середину доски и, вдавив большой палец внутрь теста, придерживает его остальными пальцами снаружи.
Вращаясь, тесто трется о пальцы гончара и выравнивается в круглую стенку.
Это все равно, как если бы мы начертили круг, держа циркуль неподвижно и вращая бумагу.
Если горшочек не обжечь, в него нельзя будет наливать воду. Ведь от воды необожженная глина опять превратится в тесто.
Поставим горшочек в печь на раскаленные уголья.
Во время обжига частички глины свариваются, сплавляются между собой. Через несколько часов наш горшочек будет готов.
Цвет его станет кирпично-красный, В него уже можно будет наливать воду, не боясь, что он размокнет.
Но один у него будет большой недостаток: он будет пропускать воду, хотя и медленно. Между отдельными сросшимися частичками глины остались поры, через которые просачивается вода.
Самый простой способ этого избежать — смешать соль с песком и водой и этой смесью покрыть горшок перед обжигом.
Соль сплавится с песком и глиной — получится глазурь.

Рассказы о книгах
Как научились люди писать буквами?
Это произошло не сразу. Сначала люди, вместо того чтобы писать, рисовали. Надо было написать «олень» — рисовали оленя.
Надо было написать «охота» — рисовали охотников и зверя.
Много лет бились ученые над разгадкой рисунков, которыми испещрены стены древних египетских храмов и пирамид.
На стенах их храмов и в папирусных свитках мирно уживаются бок о бок иероглифы всевозможного значения:
тут и знаки, обозначающие целые слова, и знаки, обозначающие слоги, и настоящие буквы.
Азбука возникла не у египтян, а у их злейших врагов — семитов. Они выбрали из множества египетских иероглифов-картинок только два десятка. Эти картинки они превратили в буквы самым простым способом:
Вместо А они стали рисовать голову быка, потому что на их языке бык — «алеф». Вместо Б — дом, который называется у них «бет». Вместо Р — человеческую голову, которая называется у них «рош».
Таким способом они получили набор из двадцати одной буквы. Так родился первый алфавит.
Народы, с которыми торговали семиты взяли у них их азбуку.
Переправившись в Грецию, семитские буквы положили там начало греческому алфавиту. А из Греции буквы отправились дальше на запад — в Италию, на север — к нам. В Италии греческие буквы превратились с течением времени в латинские.
 А на севере они стали основой славянского, а потом и русского алфавита.
К нам они попали так.
В IX веке нашей эры два монаха, братья Кирилл и Мефодий из греческого города Солуни, решили проповедовать христианство славянам.
Перед отъездом они перевели на все славянские языки те страницы церковных книг, которые были им нужны для богослужения.
Но у славян тогда еще не было азбуки. Поэтому Кириллу и Мефодию пришлось свою работу начать с изобретения славянских букв.
Большую часть букв они взяли из греческого алфавита, некоторые (например, Ш и Ц) — из еврейского, а кое-какие придумали сами. Например, Щ они составили так: написали Щ, а под ним маленькое Т, получилось Шт, то есть Щ.
Мы проследили путешествие букв в Россию. Но это только одно из многих странствований букв по всему миру. Из Греции буквы отправились не только к нам на север, но и на запад, в Италию, где они превратились в латинский алфавит. Разлетясь по всему свету, буквы проникли и в Индию, и в Сиам, и в Армению, и в Грузию, и в Тибет, и в Корею. Нет такого алфавита на земле, который не происходил бы от этих букв.

Вечные книги
Каменная книга — самая долговечная из книг.
Если мы все-таки редко пишем на камне, то потому только, что высекать буквы на камне — нелегкое дело, да и сдвинуть с места такую книгу — несколько десятков или сотен пудов — под силу подъемному крану, а не человеку. С давних времен людям хотелось найти материал более легкий, чем камень, но не менее прочный.
Пробовали писать на бронзе. И сейчас еще можно видеть бронзовые доски с надписями, которые украшали когда-то дворцы и храмы.
Книга из глины.
Таким материалом пользовались уже очень давно вавилоняне и ассирийцы, населявшие некогда долины Тигра и Евфрата. Это былв глина.
Сделав из глины плитку, довольно большую и толстую, писец чертил свои знаки трехгранной заостренной палочкой. Вдавив палочку в глину, он быстро вынимал ее, так что получалось утолщение и тоненький хвостик. Таким способом вавилоняне и ассирийцы писали очень быстро, заполняя ровными и мелкими строчками клинописи всю плитку.
Высушенная на солнце и обожженная в печи книга становилась почти такой же прочной, как камень. Такая книга не сгорит во время пожара, не испортится от сырости, не будет съедена мышами или крысами.
Сшивать плитки, как мы сшиваем листки книг, конечно, нельзя было. Поэтому приходилось все плитки нумеровать.

Книга-лента
Книга из глины — диковинная книга. Но еще, пожалуй, удивительнее книга, придуманная древними египтянами.
Представьте себе длинную-предлинную ленту — шагов в сто длиной. Сделана она как будто из бумаги, только очень странной.
 С виду бумага желтоватая, гладкая, блестящая. Ломкая она, как наша восковая.
Строчки написаны не во всю длину ленты, а в несколько десятков или даже сотен столбцов. Если бы строчки были написаны во всю длину, приходилось бы при прочтении бегать взад и вперед от одного края ленты до другого.
Делали эту диковинную бумагу из еще более диковинного материала. По берегам Нила в болотистых местах росло странного вида растение с длинным голым стеблем, с кистью наверху.
Называется это растение папирус. На многих языках бумага до сих пор называется папирусом: по-немецки — папир, по-французски — папье, по-английски — пэйпер. Да и наше слово «папка» — это тоже потомок слова «папирус».
Сортов папируса, как и сортов бумаги, было множество. Лучший папирус делался из самой сердцевины ствола.
После того как листы были готовы, их склеивали в длинные полосы в сто и больше метров длиной. Как же такую книгу читать?
Если положить ее на землю, она займет чуть ли не целый квартал. Да и ползать по земле не так-то удобно.
Египтяне сообразили, что ленту можно скатать в трубку, а для того чтобы она не ломалась, навернуть ее на палочку.
Читали книгу таким образом: левой рукой держали палочку за фигурный конец, а правой разворачивали свиток.
Писали на папирусе краской — черной и красной. А пером служила заостренная тростниковая палочка.


Книга из воска
Восковая свеча — это вещь всем знакомая. Но книгу из воска редко кому приходилось видеть. Книга, которую можно растопить,
словно масло, — это, пожалуй, еще более удивительная вещь, чем книга-кирпич или книга-лента.
Редко кто знает, что восковые книжечки, изобретенные во времена древних греков, продержались чуть ли не до начала прошлого века,
 до французской революции.
Выглядела восковая книжечка так: это несколько табличек-дощечек величиной с нашу карманную книжечку.
Каждая дощечка в середине выстругана. Получившаяся квадратная выемка заполнена воском — желтым или окрашенным в черный цвет.
Чем же писали на табличках?
Конечно, не чернилами. Для письма служила стальная палочка - стиль, с одного конца острая, а с другого закругленная.
Острым концом писали, или, вернее, царапали, по воску, а тупым сглаживали то, что не нужно.
Таблички были выгодны еще потому, что могли служить очень долго. Можно было бесчисленное множество раз сглаживать тупым концом стиля написанное и писать снова.
— Почаще переворачивай стиль (то есть исправляй написанное), — советовали в те времена начинающему писателю.
До сих пор говорят еще: у него хороший стиль, то есть он хорошо пишет.
Только теперь, когда придуман карандаш, когда бумага так дешево стоит, мы можем обходиться без восковых табличек.
А несколько сот лет тому назад ни один школьник не обходился без восковой таблички, привешенной к поясу.
Книга из кожи
Еще в те времена, когда папирус был во всей своей славе, у него появился могучий соперник — пергамент.
С давних пор пастушеские народы писали на кожах и звериных шкурах. Во многом пергамент был лучше папируса.
Пергамент можно складывать в тетради и из этих тетрадей шить книги.
Так появилась наконец настоящая книга, сшитая из отдельных листов.
На пергаменте стали писать с обеих сторон, а не только с одной стороны; как на папирусе.
Чернила тоже не те, которыми писали римляне или египтяне. Для пергамента придумали особые, прочные чернила,
которые впитывались в кожу так крепко, что их нельзя было смыть.
Чем дальше, тем больше и больше нужно было книг. Книги начали продавать на рынках.
В книжной лавке можно было купить не только евангелие и требник, но и сборник повестей и рассказов.
Это был большей частью огромный, тяжеловесный том, переплетенный в прочный переплет — из двух досок, обтянутых кожей.
Такая окованная медью книга напоминала скорее сундук, чем книгу. Сходство дополняли застежки или замки, на которые запиралась книга. Без застежек такая большая книга непременно покоробилась бы.
Теперь у каждого из нас десятки книг, а когда-то книга была редкой и очень дорогой вещью.
В библиотеках книги приковывали железными цепями к столам, чтобы никто не мог украсть..
Бумага-победительница
Как папирус был побежден пергаментом, так и пергаменту пришлось в конце концов уступить свое место знакомой всем нам бумаге.
Изобрели бумагу китайцы. Около двух тысяч лет назад, когда в Европе греки и римляне писали еще на египетском папирусе,
китайцы умели уже делать бумагу.
Материалом служили им волокна бамбука, некоторые травы и старое тряпье. Поместив материал в каменную ступу, они растирали его с водой в кашицу. Налив в форму немного кашицы, принимались трясти форму, чтобы волоконца переплелись и образовали войлок.
Вода стекала, а на сетке оставался сырой бумажный лист. Его осторожно снимали, клали на доску и высушивали на солнце.
Пачку листов отжимали под деревянным прессом.
Прошло много лет, прежде чем в Европе появились свои бумажные фабрики
С каждым годом из типографии привозили в книжные лавки все больше и больше книг. В конце концов оказалось, что старого тряпья уже не хватает на выделку всей необходимой бумаги. Стало ясно, что нужно найти какой-нибудь другой материал.
После многих опытов нашли, что бумагу можно делать из дерева.
Теперь из тряпок делают только высшие сорта бумаги. Писчую, газетную, оберточную бумагу делают из дерева.
На фабрике бревно попадает сразу в переделку. Сначала корообдирка сдирает с него кору, потом дроворубка рубит его в щепки.
 Дальше — варка. Варят дерево не со щелоком, как тряпку, а с кислотой. Очищенная варкой древесина промывается, разбивается на волокна, очищается и в конце концов попадает на сетку бумагоделательной машины.
Так, переходя из машины в машину, бревно превращается в бумагу.
********************
Это только небольшая и очень сокращённая часть того, о чём Илья Яковлевич Маршак рассказал детям.
Даже взрослый человек, специалист в своей области и даже кандидат или доктор всякоюродных наук,найдёт в этой книге много для себя неизвестного, рассказанного человеком, хорошо знающим предмет.
 А «Знать – значит уметь объяснить ребёнку.»
Так объяснять умеет далеко не каждый, это особый талант.
Илья Яковлевич Маршак этим талантом обладал в редчайшей степени.
********************
           = = В.Давидович, Израиль, 11.03.2021 = =