2. Возвращение на родину

Иван Болдырев
  *К открытию персональной выставки художника  И  Е. Лопатина

Это было давным— давно. Кажется, в 1973 году. Тогда любили ходить в кино. Иногда бывало так, что за все дни демонстрации фильма не все желающие могли его посмотреть. Так и не удавалось купить билет в кассе. Такая была очередь.

Как— то и мы  с женой в выходной день пошли посмотреть  фильм в кинотеатр "Октябрь". С билетами все получилось удачно. Видать, фильм тогда шел средней руки.  Мы направились  в фойе кинотеатра. При входе контролерша предложила нам подняться на второй этаж и перед началом сеанса посмотреть выставку местных художников. При этом она посоветовала особенно присмотреться к скульптуре Лопатина. По  ее убеждению, очень уж она выразительная.

Времени до начала сеанса было предостаточно. Дабы не слоняться по фойе без дела мы поднялись на второй этаж.
Теперь уже трудно судить о той давней выставке. Но небольшой бюст хитроватого дедушки притягивал к себе взгляды. Это творение неизвестного мне тогда художника накрепко врезалось в память.  Дедушка был настолько свой, домашний. Таких в селах— пруд пруди. На голове заношенная вдрызг шапка. Одно его ухо воинственно поднято вверх, второе опущено вниз.
Уже одна эта шапка—  красноречиво характеризовала натуру. Но зрителя просто притягивало и долго не отпускало выражение глаз и лица бюста. В глазах деда задорно искрилась веселая хитрость. Словно дед знал что— то такое, что неведомо всем окружающим. И  он вот— вот эту тайну расскажет. И все весело и дружно посмеются.  Удивятся тому, как дед ладно умеет байками забавлять.

Курносый нос, простоватое, морщинистое  личико на первый взгляд говорили об обыденности этого человечка. Но в то же время оно светилось хитрой  мыслью и озорством. Казалось, дед—  не просто  рассказчик. Он прекрасный рассказчик. Он умеет завораживать своими байками слушающую его компанию. Он неизменно ей интересен.

Вот так я впервые познакомился с Иваном Емельяновичем Лопатиным. Познакомился заочно. Совершенно права была контролерша. Бюст оказался самой лучшей  работой на выставке. И как я потом убедился, во многом раскрывал душу и характер самого  художника. Иван Емельянович  сам отменный, веселый и остроумный рассказчик. Он умеет не просто весело преподнести историю, но и с высоким артистизмом ее сыграть. Недаром в свое время поработал в Новой Криуше директором  Дома культуры.
 
У меня сложилось убеждение, что самое первое впечатление об Иване Емельяновиче Лопатине  при знакомстве у большинства  бывает настороженное. Страстный, напористый, беспрерывно говорящий.  С таким приходится быть постоянно в напряжении. Такое   общение поначалу утомляет. После беседы с художником хочется побыть наедине, успокоиться, привести свои мысли и ощущения в порядок. Невольно начинаешь понимать, что страстный накал мышления Лопатина передался тебе и ты  просто не находишь себе места.
За долгие годы  общения сложилось убеждение, что это не нахрапистость характера. Человек так страстно воспринимает мир, так переживает за все происходящее, что  не выплеснуться наружу подобным образом он просто не может.

Вся  эта страстность, буйство переживаний, на мой взгляд, и определили творческий выбор художника. Он пробовал отдавать предпочтение пейзажной живописи, скульптуре. Но большую часть жизни посвятил карикатуре. И, надо сказать, преуспел на этом поприще. В наше время трудно пробиться в центральные издания, даже если ты несомненно одарен. А вот  дар Лопатина в сатире был признан сразу и безоговорочно. Как— то вдруг во многих московских центральных газетах и журналах стали регулярно появляться острые карикатуры нашего земляка.

Его работы выделялись остротой, злободневностью, выразительностью. Их замечали и обсуждали. Иногда доходило и до курьеза.  Наш местный слесарь— сантехник как— то сказал Лопатину:

— Я тебе теперь водопровод в квартире чинить не буду.

— А почему?

— После твоей карикатуры в "Крокодиле" на меня все пальцем указывают. Вот, мол, пошел слесарь Вася.

— Тебя Виктором зовут.

— Теперь погоняют Васей.

А в "Крокодиле" тогда была опубликована работа: в коридоре сидит большая очередь на прием. На двери табличка: "Слесарь Вася" В очереди люди солидные. Судя по всему, при высоких должностях.

Обращает на себя внимание одна любопытная деталь. В нашем городе поразительно много живописцев. Подавляющее большинство из них училось мастерству у нашего известного земляка Михаила Евдокимовича Ткачева. Иван Емельянович был у него едва ли не самым частым гостем. Оба художника в основном вели разговор о живописи. Нередко спорили о школах  и направлениях. Модах в искусстве и классическом мастерстве. Но по большей части Лопатин старался узнать, допытаться у мастера. Он детально и дотошно расспрашивал Михаила Евдокимовича о композиционных особенностях его очередного этюда, о смысловой значимости   светотеней.

У подавляющего большинства калачеевских живописцев явно просматривается манера письма маститого мастера. Лопатин отличается своими, присущими только ему особенностями. В живописи у него свой, выработанный годами работы, стиль. На любой коллективной выставке по нему без особого труда можно узнать работы Лопатина.

Впрочем, есть одно общее у ученика и учителя. В свое время Михаилу Евдокимовичу Ткачеву  Санкт— Петербургское отделение Союза художников России обещало персональную выставку в своем выставочном зале  к 70— летию нашего земляка. Состоялась она лишь к 75— летию мастера.  И прошла с невиданным  для северной столицы успехом.

К 75— летию Ивана Емельяновича Лопатина состоялась его персональная выставка в выставочном зале областного краеведческого музея имени Крамского. И тоже успех был заметный. О чем можно судить по реакции на  это событие в культурной жизни  Воронежа и области в средствах массовой информации. По  радио  и телевидению о выставке художника Лопатина сообщалось практически каждый день ее работы.

Из средств массовой информации калачеевцы узнают об участии нашего земляка и в коллективных выставках. Журналисты обращают внимание на его работы, нередко дают ему слово в своих передачах.

У Ивана Емельяновича Лопатина сложная личная жизнь. Рос в многодетной семье. Сполна отведал голод и лихолетье военной поры и послевоенного восстановительного периода.

В 1937 году был репрессирован и потом расстрелян отец за неосторожно сказанное слово.  Матери пришлось одной четырнадцать детей ставить на ноги. Можно себе только представить, как косо смотрели на семью "врага народа" особо "бдительные товарищи".

Но художник не сделался осторожным и осмотрительным после того страшного жизненного урока. Он был резок и предельно откровенен в своих карикатурах в советское время.  Не отличается осторожностью в выражениях и в наши дни. Совсем недавно в одном из интервью заявил, что  карикатура в средствах массовой информации в последнее время практически исключена.  Судя по всему, нынешняя власть в ней не нуждается.

Вступив в пору зрелости, художник снова вернулся к живописи. Он стал отдавать предпочтение портретам знаменитых  представителей искусства. На первый взгляд, дело не совсем благодарное. Все серьезные художники предпочитали писать портреты с оригинала. Работать по  впечатлениям  от прочитанного или услышанного... За  такое берутся редко.

Думаю, у Ивана Емельяновича есть на это веские причины.  И он, не колеблясь, пишет портреты Есенина, Пушкина, Платонова, Шолохова, Талькова. Средствами живописи он пытается осмыслить одну странность бытия: почему власть и общество не приемлют  людей не ординарных, творческих, мыслящих не по заштампованным шаблонам. Почему люди одаренные так неприкаянно и неуютно живут не земле. Не потому ли портрет Игоря Талькова кисти Ивана Лопатина так напоминает лик Иисуса Христа?

Сейчас Иван Емельянович Лопатин живет в Воронеже. Но душой он в родных местах. Он по— прежнему бодр и подвижен. Часто наведывается в родные места. А теперь в нашем городе открывается  его выставка. В основном это те работы, которые были представлены зрителю в музее имени Крамского. Приходите и вникайте во все то, что художник хотел сказать вам своими работами. Они очень выразительны и насыщены  богатым смыслом. В них вся душа  Лопатина. Она возвратилась на Родину.