Арык

Высоко-высоко в белёсом от зноя небе тонко звенел
жаворонок, заливаясь серебряным колокольчиком. Птичка-невеличка висела на одном месте, плавая в знойном мареве, как рыбка в океане. Раскалённый воздух, дрожа, поднимался к небу странным сверкающим паром, словно туманный мираж, в котором отражалась серой волнистой лужицей расплавленная асфальтовая дорога. Вдоль неё с обеих сторон тянулось бескрайнее кукурузное поле. Тёмно-зелёные высоченные стебли, толстые, как стволы, плотно укутанные широкими, жёсткими, будто жестяными, листьями, стройными рядами простирались до самого горизонта, как густой тенистый лес, сулящий долгожданную восхитительную прохладу. Над полем торжественно возвышались жёлтые кукурузные султанчики, лохматые, как метёлки, и волосатые, как мочалки, а внизу под ними где-то прятались среди грубых листьев упоительно вкусные, сочные, сладкие, молочной спелости початки.

   Кукурузное поле бурно волновалось и колыхалось, как океан в шторм, глухо стуча стеблями и шурша жестяными листьями. Широко раздвигая стебли, словно бамбуковые заросли, по полю пробирались трое девчонок, затерянных в кукурузном море, как в тропических джунглях. Загорелые лица их раскраснелись от жары, горячий пот обильно струился по всему телу, закипая на солнце и тут же испаряясь, волосы мокрыми прядками свисали на лоб, мятые панамки сбились на затылок, а ступни горели, как на сковородке, в раскалённых кожаных сандаликах. К пышущим жаром, распаренным, словно в бане, телам плотно прилипали, как банный лист, насквозь пропотевшие, мокрые сарафанчики. Девчонки рвали кукурузу. Поле было колхозным, а, значит, ничейным, значит, общим, как считала дворовая детвора. Самые маленькие и самые сладенькие початки они поедали тут же, на месте, сочная кукуруза хорошо утоляла жажду и голод. Остальные початки бросали в большие хозяйственные сумки, перекинутые через плечо наподобие кондукторских. Зёрна сочно лопались во рту, наполняя желудок потрясающе вкусным сладким соком, а душу – не менее потрясающим и сладким ощущением счастья и полной свободы.

   Девчонки устали от долгой дороги и от одуряющей жары, голова раскалывалась от зноя, вода в бутылках давно кончилась, уже не хотелось никакой кукурузы, а хотелось только одного – пить и домой, под холодный освежающий душ. Адская жара одурманивала рассудок, лишала сил и воли. Казалось, сам мозг кипел и медленно плавился на солнце, как олово на огне. Скорее бы всё закончить! Сумки скоро наполнились початками и отяжелели. Пора домой! Но до дома ещё далеко. Предстояла долгая и выматывающая дорога до города по раскалённой асфальтовой дороге, по которой мчались грузовики, доверху нагруженные зерном – вдалеке желтели пшеничные поля. Искупаться бы! Недалеко от них посреди поля маняще сиял на солнце и пускал в глаза солнечных зайчиков прохладный, как сама свежесть, серебристый арык – полевой оросительный канал.

- Девчонки! – звонко выкрикнула Катюшка, - Айда купаться! Жара страшная. А то солнечный удар можно схлопотать.

- Где? – простонала Люська, - Река далеко! В другой стороне.

- В канале! – предложила Вера.

- С ума сошли! – возмутилась Люська, - Мы в него и спуститься-то не сможем! Вода далеко внизу! На самом дне. Канал почти пересох. А стенки крутые, ни вниз слезть, ни наверх взобраться.

   Но другого выхода не было. Необходимо было срочно освежиться. Даже тень от кукурузы не спасала от дикой жары. Казалось, сам воздух, горячий, как кипяток, обжигал лёгкие при каждом вдохе. Арык был настоящим спасением от невыносимого, почти тропического зноя.

   Протекал он в каменном, а, вернее, бетонном ложе, стенки его были покатыми и слишком крутыми для спуска, а вода плескалась в самом низу, почти на дне. Нырять в канал было нельзя, чересчур мелко, разбиться можно о дно. Оставалось только одно – спускаться в воду по бетонным откосам. Девчонки разделись до трусиков и осторожно, потихоньку стали спускаться, цепляясь за каменные выступы стенок и мелкие трещины в бетоне.

   Люська внезапно оступилась, сорвалась с выступа и с шумным всплеском ухнула в канал, её тут же подхватило мощным течением и унесло, как соломинку. Вода в арыке была проточной, а потому течение было сильным, как в бурном горном потоке, вода шумно бурлила и клокотала, с грохотом вырываясь из больших оросительных труб. Люська пыталась остановиться, встать на ноги и подобраться к стенке канала, но ей это не удавалось, дно было слишком илистым и скользким. Её неудержимо и страшно тащило по течению куда-то далеко в неизвестность. Люська барахталась изо всех сил, спасительная стенка канала была рядом, но взобраться по ней не получалось, не за что было ухватиться, ноги скользили по склизкому дну, и она снова и снова падала в воду.

   Катюшка с Верой с криками побежали вдоль арыка за унесённой течением подругой, а потом кубарем скатились вниз по стенке, как с горки, и плюхнулись в воду рядом с Люськой, чуть не утопив её окончательно. Поймав подругу и подхватив под руки с двух сторон, они уцепились за железные кольца в стенке канала и изо всех сил тащили её наверх, тщетно пытаясь подсадить на откос, но точки опоры не было, ноги их соскальзывали, и Люська в панике всё срывалась и скатывалась обратно в канал, захлёбываясь водой и слезами. Они тут же ловили её за руки, но мощный поток грубо сбивал их с ног и пытался унести по течению всех троих. Девчонки уже устали бороться и совсем выбились из сил, а Люська уже мысленно попрощалась с мамой и папой, когда неожиданно они услышали звонкий юношеский голос наверху:

- А что это вы там делаете, а? Тонете, нет? Или это вы так купаетесь? Балуетесь, что ли?

- Помогите!!! – хором заорали девчонки, - Мы не можем выбраться на берег! Здесь слишком круто! И высоко!  А дно скользкое! И течение сильное!

- А зачем же вы туда ныряли? – сердито заорал голос, - Если течение сильное? Сейчас помогу!

- Только не ныряйте! – испугалась Катюшка, - Для вас тут слишком мелко! Разобьётесь! Спускайтесь по откосу!

- Спускаюсь! Держитесь!

   И, даже не раздевшись, юноша бегом сбежал вниз по откосу, цепляясь за ветки кустов, которые росли в трещинах бетона. Спасителем оказался молоденький парнишка-старшеклассник. Наверняка он и сам таскал кукурузу на колхозном поле, потому, на счастье, и оказался рядом. Он схватил перепуганную Люську на руки и, ловко подсаживая её на откос, выбрался вместе с ней на крутой берег. Катюшка с Верой выбрались сами, цепко, как обезьянки, хватаясь за ветки кустов в каменных расщелинах. Их бил мелкий нервный озноб, просто зуб на зуб не попадал, а Люську жестоко трясло от пережитого шока. Жару они уже не ощущали. Какая жара?.. Скорее одеваться!

- Проводить вас домой? – пожалел их парнишка.

- Проводи! – охотно согласились девчонки.

   Они здорово ободрали коленки о грубый бетон, когда карабкались на крутой берег. И теперь, сорвав пыльные листья подорожника и старательно поплевав на них, бережно приклеивали их к кровоточащим ссадинам. Не беда! Заживёт, как на собаке. Не впервой.

   Люська плакала – только сейчас ей по-настоящему стало страшно. Она могла погибнуть!.. И подруги ничем не смогли бы ей помочь… Утащило бы потоком всех троих. Если бы не парнишка!.. Спасатель, а, вернее, спаситель, стоял рядом, мокрый до нитки, и, ласково приобняв её, утешал, как мог:

- Не реви! Не утопла – значит, долго жить будешь! А плавать-то вы хоть умеете?

- Умеем!.. – хором ответили девчонки и скорбно вздохнули.

   А про себя подумали: «Невелика наука!.. Сами научились плавать… Чай, на реке живём.».

   Всю дорогу до дома Пашка, так звали парнишку, развлекал их весёлыми анекдотами, и девчонки, забыв про всё, радостно хохотали, томно обмахиваясь панамками, как веерами. В траве звонко стрекотали кузнечики и цикады, пиликая на своих маленьких скрипочках, над полем порхали большие разноцветные бабочки, яркие, как цветы, и гигантские стрекозы с блестящими слюдяными крылышками. Круглые жирные суслики выкатывались, как колобки, из прохладных земляных норок и, вытянувшись столбиками и сложив на брюшке маленькие коротенькие лапки, тихонько пересвистывались и щурили на солнце свои подслеповатые глазки, готовясь к вечернему набегу на кукурузное поле. Палящее солнце клонилось к закату, окрашивая горизонт в сочные персиковые и апельсиновые тона. Жара постепенно спадала, и воздух наконец-то посвежел, навевая животворящую вечернюю прохладу. Поля вокруг одуряюще пахли пряными травами, душистой полынью, полевыми цветами, спелой кукурузой и терпкой землёй. Упоительные запахи кружили голову и вливали бодрость в усталые детские сердца, воспрянувшие духом и воодушевлённые прохладой и близостью дома.

   Дети бодро шагали по обочине асфальтовой дороги, растянувшись цепочкой и смачно хрустя на ходу сочными кукурузными початками. Ни голода, ни жажды они уже не чувствовали. И усталости как не бывало! Как рукой сняло. Так шли бы и шли до самой ночи. Пока совсем не стемнеет и не выкатится на сверкающее звёздное небо рогатый медный месяц… И они твёрдо знали, что впереди не только любимый дом и белый юный город, их ровесник, впереди – вся жизнь, огромная и бескрайняя, как это поле, полная веселья, радости и счастья. И нет в ней места ни горестям, ни бедам, ни болезням. А мир вокруг, прекрасный и удивительный, распахнут им навстречу и ждёт их с нетерпением. И ждут впереди удачи и увлекательные путешествия, победы и потрясающие приключения…