Охотничья удача

            Вторые сутки моросил нудный осенний дождь, порывистый ветер настойчиво гнал низом серые мохнатые тучи, нависшая хмарь плотно и, казалось, надолго прикрыла небо.
            Уставшие и продрогшие, мы с сыном, не дожидаясь окончания вечерней зори, выплыли из озера на берег, и положив в багажник ружья и скудную добычу, поспешно забрались в "Москвич", на раскинутые после ночного сна сиденья.
            - Может, домой рванём, - предложил сын, потирая мокрые, покрасневшие от холода руки. - Засветло успеем до шоссе добраться. Погода мерзкая, вряд ли утка утром летать будет.
            Мелкий дождь, подгоняемый порывами ветра, настойчиво барабанил по крыше машины, навевая невеселые раздумья.
            Настроение сына мне было понятно. Ему надоело мокнуть в озере в безнадежном ожидании подлета уток. Он устал, проголодался, и у него пропало желание охотиться. Я тоже был не прочь переждать ненастье дома у телевизора, но заметил, что ветер к вечеру изменив направление на северный усилился, потянуло холодом, да и по радио синоптики обещали резкое понижение температуры.
            - Куда нам спешить? Мы же в отпуске, - стал я уговаривать сына, - северная птица где-то задерживается, а погода не этой ночью, так завтра обязательно улучшиться, жалко будет, если массовый пролёт прозеваем, ведь столько к нему готовились, ждали.
            Я завёл мотор, включил обогреватель, и скоро в салоне стало тепло. Мы сняли резиновые сапоги, отсыревшую одежду, и нам сразу стало легче. Достав еду, начатую бутылку коньяка с аппетитом поужинали, запив теплым чаем из запасного термоса. И только после этого, ощутив приятное тепло, растекающееся по телу, расслабились и успокоились. Из радиоприёмника мягко лилась музыка, приглушая шум дождя. От тепла и еды потянуло в сон. Забравшись в спальные мешки, незаметно уснули.
            Ночью я проснулся от холода. Сквозь запотевшие стекла машины  пробивался лунный свет. Смахнув водяную пленку, увидел звёздное небо. "Вот и погода наладилась", - с чувством удовлетворения подумал я и, укрыв потеплее сына, снова заснул.
            На рассвете, выйдя из машины, поеживаясь от холода, взглянул на озеро и опешил - оно было покрыто льдом, видимо, мороз крепко прижал ночью, и лишь у берега темнела большая плешина воды. В воздухе виднелись стайки уток, они тянули над озером, беспокойно мотались над стылой водой. "Вот и пролётная пошла!" - обрадовался я и стал будить сына.
            Зорька была незабываемой. Северная утка, словно по какой-то команде хлынула на юг. Стаи птиц постоянно тянули над озером, некоторые, заметив чучела, стремительно снижались и подсаживались к ним, другие пролетали дальше, но тут же появлялись новые стаи. Иногда утки садились на лед и шли к чучелам, такое увидеть случается очень редко. Мороз крепчал. Приходилось часто выплывать из камыша и, ломая алюминиевой "раскладушкой" лед подбирать упавших на него битых и особенно раненых уток, к которым подсаживались, скользя по льду, сородичи.
            Плешину начало затягивать льдом, пришлось чучела переставить подальше от камыша на середину плеса.
            К полудню озеро почти полностью стало, а массовый отлет птиц в далекие теплые края продолжался.
            Нам посчастливилось попасть на валовой пролет северной утки, который оставил в душе яркие, незабываемые впечатления.