Последняя партия

Воспоминания, все равно что бусины, нанизанные на нить. Однажды нить рвется и прошлое, барабанной дробью, врывается в настоящее. Малыш играл в папином кабинете. Всегда удивительно, как дети любят копаться в прошлом, им не любо играть в новомодные игрушки, которыми захламлены все углы и коробки детской. Но дай только шанс забраться в самый пыльный угол, открыть коробку со старым хламом, и час затишья тебе обеспечен.
– Пап, а что это за игрушки? – спросил мальчишка, с горстью шахмат в руках и доской под мышкой.
– Это шахматы, такая настольная игра, – медленно и неохотно пробормотал отец.
– Круть! Поиграем?
– Все не так просто, сынок… Сперва надо научиться, да и…
– Ого! А это еще что? – достал он из коробки поблекшие медали.
– А это награды.
– Твои?
– Мои.
– Смотри! – крикнул малыш, надевая на себя поочередно все медали, все больше становясь похожим на породистую гончую. – Как круто! Мам, смотри, я герой!
Мальчик умчался на кухню, демонстрируя всем свои новоприобретенные трофеи, а в моей голове уже отбивали барабанную дробь воспоминания.
Шахматы вошли в мою жизнь плавно и размеренно, впрочем, как все в моей жизни – по четкому строгому плану. Казалось, что кто-то еще до рождения все решил и записал. Все было легко и просто. Отец занимал одну должность за другой, мама тоже была на хорошем месте. Сначала жили в доме, потом выдали квартиру – одна радость сменялась другой.
Все, что не успевало появиться и войти в моду, уже было у нас дома. Так и с шахматами, вся страна следила за тридцатой шахматной олимпиадой на Филиппинах, а я одержал первую в своей жизни победу в личном первенстве среди мужчин города. Никогда не забуду, как гордился мною отец, на радостях он купил мне мотоцикл Иж Планета-3, на котором мне, впрочем, так и не суждено было покататься.
Помню, прямо перед соревнованием он сказал: «Сынок, помни обо мне» Отец познакомил меня с шахматами, будучи сам спортсменом, не раз меня обыгрывал. Я, признаться, завидовал ему, как и многие в нашем окружении. Он был звезда: спортсмен, артист, лидер по жизни и душа любой компании. Мне до сих пор не понять, как ему это удавалось.
– В шахматах самая перспективная фигура не король и не ферзь, – говорил мне отец, – все они хоть и сильны, но заложники своих ролей. Другое дело пешки. Пусть они малы и слабы, но они единственные из всех фигур обладают потенциалом. Пешка может вырасти и стать ферзем или любой другой фигурой. Так и в жизни – опасайся пешек!
К сожалению, звезды сгорают. Однажды я вернулся домой со школы раньше обычного и с порога почуял неладное. У дверей стояли чужие туфли, а в воздухе, к уже привычному в нашем доме запаху алкоголя, примешался запах чужих духов. Послышался женский смех, за ним из ванной выплыла дама, поспешно скрывшаяся в маминой спальне. Отец не заставил себя долго ждать. Наспех вытолкнув меня из квартиры, он тут же прижал меня к стенке и процедил сквозь зубы:
– Будешь молчать!
– Пусти, от тебя несет! – воспользовавшись его смятением, я вырвался и бросился прочь.
Не помню сколько я бежал, глаза застилали слезы, а я все бежал и бежал, не зная и не видя куда. Вернулся лишь под вечер, мама готовила ужин, отца не было дома. И я молчал, не ради него, а ради мамы.
Лучше не стало. Мама плакала все чаще, отец пропадал, и не только из нашей жизни. Ушел с работы, больше уже не звали играть в театр, друзья избегали встреч, а душевные застольные сменились скандалами. Шахматы больше не приносили счастья и я задвинул их до поры. Но последний ход был за мной.
В тот день он метался по комнатам в поисках заначки, которую уже давно пропил и забыл. Мама плакала на кухне. Я сжал кулаки и пошел к нему.
– Кто берет мои вещи? Сколько раз повторять не трогайте мои вещи! – бушевал отец.
Я протянул кулаки:
– Сыграем?
– Это еще что? – недовольно буркнул отец, но увидев поодаль шахматы, мигом смекнул. – Обыграю с тебя бутылка!
– Идет, но если моя возьмет, то уйдешь отсюда вон, – не трухнул и я.
– Ну ладно, – злобно прошипел отец и выбрал левый кулак с белым королем. Его ход. Люблю когда противник ходит первый, его фора меня только раззадорила. Стратегию отца я изучил досконально, а он думает, что знает как буду играть я, но тут его ожидает сюрприз.
Сначала все шло как по маслу, и отец уже потирал руки, в предвкушении победы, но не тут-то было. Мы спустили на дебют почти все время. И вот играть осталось всего 5 минут. Центр заперт, все фигуры на доске, надо маневрировать, но этого-то он и ждет от меня. И тут я решился применить трюк Дуз-Хотимирского. Беру коня f3 и иду – е1, а затем dЗ, потом f4, е2, d4, f3... Виляю им во все стороны, не обращая внимания на прочие фигуры. Ну что, папа, растерялся?
Еще бы, он даже не заметил, что мой конь попал под удар его пешки. Флажок угрожающе пополз вверх, нервы у отца сдавали. Решающий ход f3-g5 и мой конь забирает ферзя, он хватается за фигуры, но жесткий цейтнот обернул партию в мою пользу.
– Флажок! «Ты проиграл», — сказал я самоуверенно. – Уходи.
Отец злобно сверкнул глазами, опрокинул с досады доску и ушел. Живым я больше его уже не видел.
– Пап, пап… Ну пап! Давай поиграем, ты обещал! – канючил ребенок, растягивая рукав, крепко задумавшегося отца.
– Ох, прости, сынок, задумался. Ну, давай, – он, словно очнулся и начал расставлять старые деревянные фигурки, – вот это короли белый и черный, а это их армия. Здесь и офицеры, и кони, есть и пешки  – они стоят стройными рядами совсем как настоящие солдаты в армии. А ферзь – это их военачальник, он может ходить, как хочет.
– Я, я хочу быть ферзем – он самый сильный. А ты, кем бы ты стал? 
– Я – пешка. Ферзь хоть и силен, но ведь он и в Африке ферзь, а вот пешка – это единственная фигура, которая может что-то поменять в своей жизни…