Глава 4

         Первый день на работе пролетел очень быстро. Глафиру ввели в курс дела и дали убирать освободившийся номер под присмотром другой горничной.
После постояльцев (семейной пары) в номере были обнаружены - заношенные балетки, которые были тут же отправлены в мусорное ведро, хотя горничная-надзиратель (ее звали Ирина) спросила у Глафиры:
        - Надо?
Глаша в ужасе покачала головой.
Были найдены два разных носка, несколько пакетиков чая, которые Ирина, не спрашивая на сей раз у Глаши, быстро сунула к себе в карман, а также было найдено золотое кольцо.
        - Вот такие ценные вещи отдаёшь администратору. Она кладёт в сейф. Ждёт месяц. Если в течение месяца никто не спрашивает, то вещь сдают в ломбард, и выручка делится пополам. В данном случае будем делить на троих, - и Ира спрятала кольцо в кармане, - а ты удачливая, - добавила она, - обычно золотишко раз в год попадается, а тебе в первое же дежурство.
«Да, я удачливая», - подумала Глашка, и перед глазами поплыли похороны мамочки, упырь, таксист, пожар...
        За сутки Глаша убрала четыре номера. Город был все-таки областным центром с большим заводом союзного значения, и народу в гостинице всегда было много. Улов в трёх других номерах был неплох. Так показалось Глаше, а главное, что все досталось ей. Убирала эти номера она сама, без Иры.
        К концу смены в Глашиной сумке лежала бутылка водки, неоткупоренная, что было удачей, хотя Глашу спиртное не интересовало, но водку можно было выменять на что угодно, неполная пачка сигарет, вообще радость, ибо с сигаретами в стране была жёсткая напряжёнка. Опять таки Глашка не курила, но прямо не отходя от кассы, швейцар за тринадцать сигарет дал ей два куска хозяйственного мыла - богатство.
Ещё Глашка нашла в номере пару презервативов, что с ними делать, она не знала вовсе. Но  опытная Ира сказала:
        - Вот я ж говорила, ты удачливая. Ты что! Сигареты, спиртное и презики - это самая твёрдая валюта. На них выменяешь все, что угодно. Они не портятся. Насобирай побольше, и потом поменяешь на мыло или туалетную бумагу. Швейцар Петька возьмёт. Вообще все к нему лучше тащи. А то проблемы могут быть.

        Бутылку водки не пришлось менять, Глаша ее удачно продала. Купила два больших яблока, немного творога и пошла к Марии Денисовне.
Ох как она обрадовалась Глашеньке.
        - Ты прямо со смены? Ночь трудная была? Много работы ? - засыпала она девушку вопросами, - зачем ко мне сразу? Устала же. Иди спать ложись.
        - Ой успеется. Высплюсь ещё, - отмахнулась Глаша.
        И она стала увлечённо рассказывать Марии Денисовне про всех людей из гостиницы, которых та хорошо знала.
Глаша так захватывающе рассказывала о простых вещах, что Мария Денисовна в какой-то момент даже подумала, что Глафира пересказывает ей какой-то интересный, увлекательный фильм.
        - Глашенька, у тебя талант рассказчицы. Тебя очень интересно слушать. Ты действуешь на меня исцеляюще. У меня ничего не болит. Давление в норме. Чего уже давно не было. Я попрошусь у доктора домой.
        - Что вы? - испугалась Глаша, - доктор сказал, что нужно подлечиться.
        Домой, ну точнее в дом Марии Денисовны, Даша летела как на крыльях. Как все замечательно, удачно складывалось. Хорошая работа, она сыта, и ещё и удалось немного заработать.
Пролетело несколько дней. Работа, больница, дом.
Так счастливо Глашкенька жила только с мамой.
        Вскоре Марию Денисовну выписали, Глаша привезла ее домой, и в тот же вечер она долго с кем-то беседовала по телефону, а потом сообщила:
        - Племянник звонил, ругался, что я от него скрыла свою госпитализацию. Приедет завтра. С гостинцами. Освобождай, Глафира, холодильник. Он обычно полгрузовика провизии привозит, - пошутила Мария Денисовна.
        На следующий день у Глаши был выходной. Уборку она сделала перед выходом Марии Денисовны из больницы, осталось приготовить чего-то вкусного, чтобы накрыть стол для племянника доброй женщины.
        В шесть часов вечера раздался звонок, и Глаша побежала открывать. На пороге стоял Наум Абрамович собственной персоной.
При виде Глафиры его так перекосило, что того и гляди, мог инсульт схватить.
        - Неужто тебе удалось разжалобить мою тетушку? А, постой-постой, уж не ты ли это та волшебная Глафира, про которую она мне пела вчера весь вечер. Очень интересно. Ну что ж, веди в дом.
Глаша была ошарашена, она и представить не могла, что когда-то снова встретит этого мерзкого типа, да еще и в доме ее благодетельницы. А он ещё и оказался ее родным племянником.
        - Пикнешь что-нибудь о том, что было, мигом вылетишь отсюда, -прошипел он Глафире на ухо.
Глаша быстро накрыла на стол, и, якобы вспомнив, что договорилась о важной встрече, выскользнула из дома.

        Наум больше не приходил, и у Глаши отлегло от сердца.
Они очень хорошо проводили время с Марией Денисовной. Она взялась учить Глашу всему тому, чему никакие учителя и никакие профессора никогда бы ее не научили.
Как вести себя с мужчиной, как долго оставаться здоровой и привлекательной женщиной, как ухаживать за домом, как экономить средства, как выходить из конфликтных ситуаций, как их избегать и как их не создавать - все это Мария Денисовна рассказывала так интересно, как будто повествовала главы из интереснейшего романа.
        Через полгода Глафира была настоящей леди, как и сама Мария Денисовна.
Надо отдать должное, в свои семьдесят лет пожилая женщина выглядела безупречно. Всегда наманикюренные пальчики, подкрашенные бровки и реснички, безупречно уложенные волосы, осанка, стильная, очень удачно подобранная по возрасту одежда, делали Марию Денисовну весьма элегантной дамой, которой трудно было дать ее возраст.
        - Ах, если бы не болезнь, - иногда вздыхала она.
        Однажды Мария Денисовна рассказала Глаше несколько красивых историй о своих любовных похождениях. Это невероятно, но один из ее мужчин был достаточно известный артист из столичного театра. Он был так влюблён в прекрасную Марию, что на протяжении целого года приезжал к ней на выходные. Это была такая красивая, но конечно печальная история. Ибо артист конечно был женат, очень скоро Маша поняла, что он никогда не оставит семью, хотя у них с женой и не было детей, и отказалась с ним встречаться.

        А ещё Мария Денисовна научила Глафиру готовить. Продукты в доме всегда были. Глаша теперь сама ходила на рынок и все покупала. Прежней домработнице аккуратно сказали, что будут справляться сами. Глафира конечно же не могла позволить, чтобы Мария Денисовна содержала прислугу. Глаша прекрасно сама со всем управлялась, и отношение пожилой женщины было к Глаше не как хозяйки к своей обслуге. Мария Денисовна очень привязалась к Глафире и искренне полюбила ее.
        Однажды вечером после ужина, Мария Денисовна почувствовала недомогание и ушла в свою комнату пораньше. С тех пор, как она познакомилась с Глафирой, приступов ни разу не было. И вот впервые после такого длительного перерыва стало нехорошо. Она приняла лекарство и легла в кровать. Глаша посмотрела какой-то фильм и решила пожелать Марии Денисовне спокойной ночи, но у неё в комнате не горел ночник, и девушка не стала ее беспокоить.
        Утром Глафире нужно было на работу. Мария Денисовна никогда так рано не вставала, а Глаша никогда ее не беспокоила, а просто тихонько уходила. Обычно она звонила Марии Денисовне пару раз за дежурство, но в тот день из гостиницы выехало много людей, и работы было невпроворот. И Глаша впервые присела около десяти часов вечера.
       Мария Денисовна не подошла к телефону. Такое тоже было в правилах пожилой леди. Она считала, что воспитанные люди не должны беспокоить других воспитанных людей после двадцати двух часов без особой необходимости. Поэтому Глафира не стала перезванивать.
        Пришла Глаша после смены около десяти утра. В квартире было очень тихо. Комната Марии Денисовны была также закрыта как и накануне вечером. Глаша, почуяв недоброе, постучалась в створку. Никакого ответа. Ещё раз. Все то же самое - гробовое молчание. Тогда Глафира, презрев законы приличия, которым ее учила хозяйка комнаты, толкнула дверь.
Мария Денисовна лежала в кровати. Было абсолютно ясно даже не профессионалу, что она мертва.
        Похороны и поминки устроил Наум Абрамович. Глаша вынуждена была ему позвонить, ибо не смогла бы сама справиться со всеми скорбными хлопотами. Денег у неё не было совсем, а рыскать по дому усопшей она не могла.
Сразу после поминок Наум зашёл к Глаше в комнату без приглашения. Она сидела на диване и горько плакала.
        - Завтра я приду с двумя помощниками. Будь готова.
        - Зачем?- спросила Глаша.
        - Дуру то не строй из себя. Квартира давно моя. И все, что в ней тоже. Останешься здесь? - спросил он у Глашеньки.
Она удивленно подняла на него заплаканные опухшие глаза:
        - Мне некуда идти.
        - Если останешься в моей собственности, значит ты тоже моя собственность. Решай!
 Наум громко захлопнул дверь.
        На следующий день Глаша постучалась в кабинет администратора гостиницы.
На просьбу Глафиры помочь ей с жильём Светлана Ивановна ответила отказом.
        - Да пойми ты, ну станешь ты жить в свободных номерах, то в одном, то в другом, а вещи свои где оставлять будешь?
        - Да нет у меня никаких вещей, - молвила Глаша.
        - А заняты будут все номера?
        - На диванчике в холле прикорну.
        - А двое суток отдыха что будешь делать?
        - Вообще отдыхать не буду. Все время работать буду. За двоих. За троих.
        - Нет, Глаша, извини, не могу я на это пойти. Вдруг проверка? Не хочу я так рисковать. Я за это место большую сумму давала, чтобы после Марии Денисовны его занять. Три года ждала, пока она сама решит уйти на покой. Десять лет портье отработала.